Вера Иванова - Большая книга зимних приключений для девочек

Да, она не самая красивая. Да, характер у нее какой-то неопределенный. Но – плевать! Зато она, Вера Герасимова, живет и будет жить интересно, ярко, да еще и с пользой! Так подумала девочка и улыбнулась в пространство. Она будет нужна людям, станет помогать им, спасать чужие жизни в катастрофах и опасных ситуациях. Конечно, придется рисковать. Но не понапрасну, а ради спасения жизни других. Ведь ничего дороже и прекраснее жизни нет. Вера научилась понимать это на «Колесе обозрения».

Музыка в спортзале играла просто замечательная. И совсем не попсовая «бум-бум-бум». А Вера всегда с насмешкой думала, что на дискотеках только всякий примитив крутят.

Да и вообще было все прекрасно. И огни, и украшения, и, самое главное, – общий настрой. Правда-правда! Вере он показался таким приподнятым, сказочным! И все ребята и девчонки вокруг были очень даже ничего – какие-то такие расслабленные, доброжелательные, не как обычно. А может, они всегда такими были?

Вера шла рядом с Глебом, который держал ее за руку – чтобы в толпе не потерять. Шла и улыбалась, глядя на всех, кто попадался на пути. Вот старшеклассники – парочками, вот девчонки и ребята из параллельных классов… Вера их всех много раз видела, но почему-то никогда не интересовалась, как их зовут. Мелькали лица «своих» – Яценко, Прожумайло, Лилечка, Катя Марысаева… А ведь девчонки даже не догадывались, как она им завидовала! Нет, Вера и сейчас им немножко завидует, конечно. Но уже не так – потому что зависть отпустила ее. А еще бы чуть-чуть – и она разъела бы ей душу.

А сейчас… Сейчас Вера улыбнулась и радостно помахала одноклассницам. Девчонки переглянулись… И помахали ей в ответ…

На дискотеке явно наступал какой-то важный момент. Что-то происходило на сцене-помосте, где потряхивала длинными волосами и дзенькала струнами гитар группа «Барбаросса». Потому что все ринулись туда. А Вера, погруженная в свои мысли, не прислушалась к объявлению ведущего. Так что на широком пространстве танцпола она осталась одна. Вернее, с Глебом, который продолжал держать ее за руку.

Вера думала про свою зависть. И про себя. Она смотрела в лицо Глеба и в который раз искала ответа на вопрос: «Неужели я правда нравлюсь ему такая, какая есть? Не модель, не красотка?» И видела – да. Действительно видела это на Глебовом лице – она ему нравится, правда. Чудо!

Так что сейчас Вера смогла честно и с облегчением признаться себе: все-таки Пряжкин ей самой не нравился совсем не потому, что он хулиган и двоечник. А Глеб нравится, потому что отличник. Нет. Глеб ей нравится, потому что сам по себе он – замечательный! Романтический такой. Прямо герой.

Вот.

Снова на Веру нахлынула волна светлой признательности Глебу, который поведал ей правду о самой себе. И волна любви ко всему реальному миру – ведь в нем тоже было хорошо!

– Вера! – Глеб взял ее за другую руку.

Вера очнулась.

– Давай потанцуем, – улыбнулся Глеб.

– Конечно! – ответила Вера.

Как все нормальные девушки, она положила руки ему на плечи. И они с Глебом закружились по залу. Вера не умела танцевать, не умел и Глеб. Но они кружились, кружились… И это было здорово! Вера улыбалась – ведь все происходило так, как она мечтала. Даже лучше – потому что на самом деле!

– Глеб, – сказала она, глядя в его радостные глаза, – а давай Денисова тоже в «Школу МЧС» запишем?

Глеб на секунду замер. Но танцевать не прекратил.

– Ну ты даешь, Вера Герасимова! – сказал он.

– Понимаешь, я хочу, чтобы у всех все было хорошо, – честно ответила Вера. – А Денисова жалко. Он мучается. И я его понимаю.

– А еще говоришь, что это я занимаюсь благотворительностью…

– Пусть он тоже научится чувствовать себя человеком! – с жаром произнесла Вера. – Знаешь, как это важно!

– Знаю, конечно, – ответил Глеб. – Мы пойдем туда завтра.

А музыка уже сменилась, но осталась такой же светлой и романтической. Глеб и Вера продолжали танцевать – и это было счастье. А для счастья нужно так много – и так мало…

«Ты – фея!»

Настя снова и снова перечитывала слова, написанные корявыми печатными буквами. Странное содержание для валентинки! Обычно пишут что-нибудь дурацкое и банальное типа «Ты мне нравишься, давай гулять!» или «Без тебя моя жизнь скучна». Но привередничать не приходилось – «сердечко» ведь было единственным. Это и приятно (она уж и не надеялась!), и чуть-чуть грустно – все-таки только одна валентинка, а у других – целые стопки: например, у лучшей подруги Ларисы, которая просто закопалась в разноцветном ворохе, или у Ларисиного парня Михаила – он тоже никак не мог рассортировать сыплющиеся на него дождем послания.

Правда, некоторым не досталось ни одного – эти бедняги старательно прятали глаза, притворяясь, что им нет никакого дела до глупого праздника влюбленных. Но за них Настя не переживала. Они свое еще получат! Все до одного. В классе не будет несчастных! Недаром они с Ларой накануне целый вечер строчили послания. Получилось ровно двадцать четыре штуки – по числу одноклассников.

Идея «осчастливить» весь класс принадлежала Лариске. Подруга сообщила о своих планах после уроков, когда девочки сидели дома у Насти.

– Надо, чтобы завтра каждому досталась хотя бы одна карточка! Утешительный приз, понимаешь? Чтобы в этот день не было обиженных. Придется поработать! Двадцать четыре штуки – это тебе не хухры-мухры!

– А самим себе тоже писать? – усомнилась Настя. – Или нашим самым популярным? Они же и так уйму валентинок отхватят!

– Ни в чем нельзя быть уверенными, – назидательно произнесла Лара, бросив кокетливый взгляд в зеркало, откуда ей широко улыбнулась кудрявая глазастая красотка. – Вот я, например, в седьмом классе тоже думала, что получу кучу открыток. И что же? Не написали ни одной! Знаешь, как я тогда ревела?

– Ладно, давай! – Настя тоже взглянула в зеркало и быстро отвернулась – рядом с Лариной ее бесцветная физиономия с белесыми ресницами и словно выцветшими глазами выглядела, как лицо призрака. Облик ничуть не изменился даже после сделанной недавно стрижки – а она так рассчитывала стать хоть чуть-чуть оригинальнее!

– И чего ты не красишься? – угадала ее мысли Лара. – Тебе бы очень пошло! Немного туши, карандаш…

Подруга не в первый раз заводила этот разговор, и Настя, как всегда, отговорилась стандартной фразой:

– Люблю, чтобы все было по-настоящему! В том числе и красота. Так что мне валентинку не будем писать, хорошо?

– Почему это? – удивилась Лара.

– Такая открытка – тоже ненастоящая! Зачем мне фальшивые чувства? Лучше не получить совсем ничего…

– Как хочешь, – тряхнув кудряшками, легко согласилась Лара – ее трудно было чем-либо смутить. – Тогда и мне писать не будем. Все равно завалят! Но остальным сочиним что-нибудь, идет? Они же не будут знать, что это от нас! Будут думать – от таинственных поклонников…

– Уговорила, – согласилась Настя. – Вот только как мы придумаем столько разных текстов?

– Разных? Совсем необязательно! Будем всем писать одно и то же, – с этими словами Лара вывалила на стол пачку чистых открыток-«сердечек». – Главное – не что написано, а сам факт получения!

Так оно и было, и Настя не стала спорить.

– Так что напишем… э… «Ты всегда будешь в моем сердце», или «Наши сердца всегда будут биться друг для друга», или что-нибудь в этом роде, – предложила Лара.

Настя фыркнула и покачала головой – вряд ли кому-нибудь такое понравится!

– Нет? Не годится? Ну и не надо! – отмахнулась Лара и тут же, покусав кончик ручки, предложила новый вариант: – Тогда давай так: «Ты – единственное светлое пятно в окружающем меня темном царстве. Прими мое сердце навсегда!» Ну? Как тебе?

– Полный бред! – рассмеялась Настя. – Какое еще «темное царство»? Надо писать проще, по-человечески.

– Я не против! – воскликнула Лара и вынула из пенала вторую ручку. – Короче, так. Делим открытки пополам: десять штук тебе, десять – мне. И будем писать, кто что хочет! Только не забудь – надо менять ручки. И почерк! А то вдруг кто-нибудь догадается, что это от нас!

Девочки принялись за работу. Некоторое время они сидели молча. Настя, поглаживая пристроившегося на коленях котенка, сосредоточенно обдумывала тексты. Лариса, не переставая, строчила одну открытку за другой. Через полчаса, когда подруга справилась с заданием, Настя трудилась еще только над третьей валентинкой.

– Тебе помочь? – не очень охотно предложила Лара. – Вообще-то мне надо бежать – Миха ждет…

– Иди уж, иди, – отпустила подружку Настя. – Я тут сама поколдую.

Она закончила лишь поздно вечером и из-за этого не успела сделать уроки.

Зато как приятно было смотреть на одноклассников, у которых на парте лежало «сердечко»! Целая радуга чувств окрашивала их лица – недоверие, изумление, а потом – восторг и восхищение…

Настя надеялась, что написанные ею слова будут приятны адресатам. Вчера после ухода подруги она вспоминала все, что знала о каждом из «своей» десятки, а потом попыталась в нескольких строчках выразить симпатию к этому человеку. Это оказалось очень непросто: ее то и дело подмывало схалтурить, как Лара. Но Настя собрала волю в кулак и довела дело до конца.

Ире Беларевой, невзрачной девочке с толстыми, в руку, косами, она написала: «У тебя самые красивые волосы в школе! Ты мне очень нравишься. Давай дружить!»

Федору Захарчуку, невысокому тихоне, было отправлено послание: «Ты самый романтичный парень из всех, кого я знаю. Как насчет свидания при луне?»

Тамаре Шарохиной досталась валентинка с надписью: «Ты поешь, как Алсу! Пой почаще».

Но лучше всего, по ее мнению, вышла валентинка для Кости Кондратова, заядлого любителя гонок «Формула-1». «Если бы мне пришлось выбирать между Шуми и тобой, я бы выбрала тебя!» – написала Настя. Похоже, парню тоже понравилось – вон как он покраснел, читая свою единственную валентинку! И сразу же стал оглядываться. Надо опустить глаза – вдруг взгляд выдаст ее?

Настя вернулась к своей карточке. «Ты – фея!» До нее вдруг дошло, что это с одинаковым успехом можно воспринимать и всерьез, и как иронию. Лариска точно не стала бы писать такое! Значит, это действительно не она. Да и сама открытка явно не из тех стандартных, которые они подписывали. Ярко-алое сердечко с золотым ободком, обсыпанное блестками и бисером, выглядело очень симпатично.

– Это не я! – торопливо бормотала Лара в перемену. – Честное слово, не я! Да и потом, мы же договорились не писать друг другу!

– Отлично, – вздохнула Настя, чувствуя, что голова идет кругом. – И кто же тогда тот ненормальный, которому понадобилось писать мне вот это? – Она сунула подруге под нос раскрытую валентинку.

– «Ты – фея!» И все? Странно… Для валентинки маловато! А хочешь посмотреть мои? У меня сегодня рекорд. Двенадцать штук! Есть такие – обхохочешься! Вот эта, например: «Дорогая Лара! С тех пор как я встретил тебя, ты поселилась в моем сердце! Пожалуйста, не переезжай!»

– А ты догадываешься, от кого это? – с внезапным интересом спросила Настя.

– Не догадываюсь, а знаю точно! От Артемки Кухаркина из 9-го «Б». Он мне после Нового года прохода не дает!

– Но тут же нет подписи! – Настя внимательно разглядывала открытку подруги. – Как же ты дошла?

– Элементарно, Ватсон! Во-первых, по почерку. Я его каракули отлично знаю, ты же помнишь, он до пятого у нас учился, мы за одной партой сидели.

– А во-вторых?

– Во-вторых, по ручке. Кухаркин у нас – большой оригинал, не такой, как все. Видишь, какой тут ручкой написано?

– Вижу. Обычной черной, – пожала плечами Настя.

– Как же, обычной! Протри глаза, подружка! Это же черный с напылением! Посмотри, тут такие маленькие крапинки! Как будто серебристый отлив. Самый писк сейчас! А Кухаркин по писку – чемпион.

– А в-третьих?

– Если бы не почерк и не ручка, я вычислила бы Кухаркина по отпечаткам пальцев!

– Холмс, вы гений! – смеясь, воскликнула Настя. – И как же вам это удалось?

– Без проблем, мой юный друг! Кухаркин очень редко моет руки, так что найти его отпечатки можно практически везде. В том числе и на этой открытке, – Лара показала подруге парочку жирных пятен. – Можно сказать, расписался собственноручно!

– Слушай, Лар, а мне кто написал? – Настя с надеждой посмотрела на подругу. – Угадай, у тебя же отлично получается!

– Ой, нет, чужое я не могу, – отказалась Лариса. – Даже не знаю, на кого и подумать! Тут самой надо. Напрягись, пошевели извилинами… Должна же ты знать свои кадры!

«Свои кадры!» Легко ей говорить! А если кадров нет?

Настя разочарованно спрятала валентинку в дневник. На всех следующих уроках она перебирала в уме имена знакомых парней, соотнося их с открыткой. Не подходил ни один… Никто из них никогда не проявлял к ней ни малейшего интереса!