Вера Иванова - Большая книга зимних приключений для девочек

– Лар… У тебя нет резинки для волос покрепче? И пудры? И тона… И замазки?

– Зачем тебе? Ты же у нас не красишься! – повесив одежду, Лара обернулась и замерла.

– Ну вот! – плачущим голосом произнесла Настя, снова изо всех сил натягивая шапку. – Ты теперь видишь, да? Это ужас, да?

Но подруга уже пришла в себя и энергично замотала головой.

– Слушай, это не ужас, а просто супер! Отпад! Тебе так идет… Особенно брови. У тебя лицо такое выразительное стало, ты не представляешь! А ресницы-то, ресницы! Ты что, нарастила? Нет? Тогда дашь свою тушь, я тоже попробую! А вот с румянами ты немного перебрала. И тон я бы выбрала посветлее, слишком уж кричаще получилось. Но в целом! Наконец-то ты решилась! Я тебе сто раз говорила, что тебе будет здорово, даже очень! Ты просто не представляешь, какая ты теперь красавица! Снимай шапку, и пошли! Девчонки обалдеют!

– Нет-нет-нет! – вцепившись в шапку, верещала Настя. – Ни за что! Я не могу появиться перед народом в таком виде!

– А что ты предлагаешь? – удивилась Лара.

– Пойдем в туалет, поможешь мне все это замазать!

– Да ты просто ненормальная! Зачем тогда красилась? И потом, что значит – замазать? Не проще ли умыться?

Но Настя уже тащила Лару за собой. Лишь в туалете, где в этот час девчонки оказались одни, она, наконец, раскрыла подруге тайну.

– Это не то, что ты думаешь! – сообщила Настя. – Не грим и не косметика!

– А что тогда? – непонимающе уставилась на нее Лара.

– Это все натуральное! Мое… И брови, и ресницы, и губы – все! Просто я теперь стала такая.

– Натуральное? Стала такая? – в голосе Лары все еще звучало недоверие.

– На, попробуй сама смыть! – Настя протянула подруге салфетку.

Та, пожав плечами, слегка потерла Настину щеку. Салфетка осталась идеально белой.

– Ничего не понимаю! – пробормотала Лара, теперь уже смелее проведя по лицу подруги. Когда салфетка и на этот раз осталась чистой, она принялась так сильно тереть Настины щеки, что та оттолкнула ее, взмолившись:

– Ларка, больно! Ты меня вообще сейчас сотрешь с лица земли!

– Нет, ну ты мне объясни, что это такое? – жалобно попросила Лара, вытирая собственный вспотевший лоб, после чего на салфетке остались следы светло-бежевого тона.

– Да я и сама не знаю! – всплеснула руками Настя. – И это еще не все, – сообщила она, срывая с головы шапку. – Вот! Теперь понимаешь?

– Вау! – Лара смотрела на подругу во все глаза, а потом начала ходить вокруг, разглядывая, ощупывая и даже обнюхивая едва удерживаемые резинкой волосы. – Это что, такая химия, да? Где тебе так сделали? Два года пытаюсь найти нормального мастера, никто не понимает, чего я хочу. Или пережигают, или слишком слабо.

– Так ты химию делаешь? – удивилась Настя. – А я думала, у тебя свои кудрявые…

– А цвет-то, цвет! Просто отпад! У меня никогда такого не получалось… – никак не могла успокоиться подруга.

– Так ты еще и волосы красишь? – все больше удивлялась Настя. – А я-то думала…

– Мало ли что ты думала! – оборвала ее Лара. – Ты у нас вообще особа романтичная, восторженная, далекая от жизни… Вечно в облаках витаешь… А волосы что, нарастили? Они вроде короче были…

– Ларка, замолчи сейчас же! – Настя в раздражении топнула ногой. – Дай мне хоть слово сказать наконец!

– Ладно, ладно, говори, только обещай, что дашь телефончик мастера, хорошо?

– Дура ты, дура! – не сдержавшись, в сердцах обругала подругу Настя. – При чем тут мастер? Какой телефончик? Это со мной само собой сделалось, за ночь, понимаешь? Легла спать, как всегда. Проснулась, а тут – бац, это!

– Да? А ты не врешь? – подозрительно посмотрела на нее Лара. – То есть ты не ходила в парикмахерскую?

– Не ходила! – огрызнулась Настя, чувствуя, что к глазам подступают злые слезы. Если лучшая подруга не верит, что уж говорить об остальных!

Подтверждая ее опасения, Лара недоверчиво покачала головой.

– А как же такое может быть? Я ни о чем подобном не слышала! Чтобы само собой… За ночь… Может, ты вчера опять колдовала? – высказала предположение она.

– Вроде нет, – пожала плечами Настя. Она попыталась вспомнить все, что произошло накануне. Единственный момент, когда она произносила заклинание, был связан с кубиками. Но это не имело к ее голове никакого отношения! – Так ты поможешь мне или нет? – Настя начала терять терпение. – Звонок уже скоро!

– Господи, а что же я могу сделать? – засуетилась Лариса, вытряхивая из рюкзака косметику. – Ты волосы распрямить пробовала?

– Угу, – угрюмо кивнула Настя, шипя и стягивая с волос резинку.

– И что? – Лара открыла пудру, протянула подруге.

– Как видишь! – Настя встряхнула головой, волосы пышным водопадом рассыпались по плечам. «Они стали еще длиннее!» – с ужасом отметила девочка и поторопила Лару: – Сможешь это как-нибудь заплести? Чтобы не очень видно было.

Та охнула, покачала головой.

– Какой мы ерундой занимаемся, – бормотала она, заплетая волосы в тугие косы, в то время как Настя обильно припудривала щеки, брови и губы. – На тебя такая красота свалилась, а ты все под пудрой спрятать хочешь.

– Да, хочу, – Настя упрямо мотнула головой. – В конце концов, это мое дело, ведь так? А теперь дай какой-нибудь тон, побледнее, чтобы щеки и губы замазать.

– Это можно как-то распрямить? – Никита жалобно смотрел на парикмахера, высокого грузного детину, который навис над креслом, как милиционер над преступником во время допроса.

– Э-э-э… – пожав плечами, мастер пощупал волосы, поцокал языком, подозвал парикмахера, стоявшего у соседнего кресла. Они о чем-то долго шушукались, после чего был вынесен вердикт:

– Невозможно!

– Тогда стригите! – решился Никита. – Только покороче! Можно вообще налысо.

– Угу, – мастер понимающе ухмыльнулся, взял ножницы. – Кстати, кабинет тату и пирсинга сейчас тоже работает.

– Мне не надо! – в испуге дернулся Никита и тут же зашипел, уколотый ножницами. – Только если там ресницы и брови обесцвечивают.

– Ресницы и брови? Это тебе в косметический надо, – съязвил мастер. – Только там не обесцвечивают, а красят! Но попробовать можно…

Ножницы лязгали над головой, и Никита с облегчением наблюдал, как пышные локоны устилают пол. Скоро, скоро он снова станет похож на нормального человека!

Лысая голова оказалась такой маленькой и жалкой, что Никита испугался, сможет ли он теперь ходить без шапки. Он провел рукой по колючему ежику, на мгновение пожалев о густой шевелюре, которую уборщица уже заметала в угол. Но что сделано, то сделано! Главное, народ не увидит его с этим немыслимым хаером. Теперь надо разобраться с лицом – и конец мучениям!

В косметическом кабинете к нему отнеслись еще более насмешливо. Не исключено, что он был первым парнем, появившимся здесь с момента основания заведения! А когда окончательно смутившийся, красный как свекла Никита, сбиваясь, объяснил, чего он хочет, на него и вовсе стали смотреть, как на сумасшедшего.

– Ну, я попробую, – хихикнув, пожала плечами молоденькая девушка, чем-то напомнившая Вику. – Только за результат не ручаюсь! Никогда еще таким не занималась. Закрой глаза!

Лежать целых пятнадцать минут зажмурившись – настоящая пытка. Веки сами собой дергались, глаза слезились, а уж щипало их к концу процедуры так, что хотелось плакать. Оказывается, девчачья красота не такая уж безобидная вещь!

Зато результат превзошел все ожидания. Белесые ресницы и брови выглядели совсем как прежде! Никитино «спасибо» прозвучало так горячо, словно он обращался к реаниматору, вернувшему его к жизни.

– Если ты считаешь, что так лучше… – недоумевающая девушка только пожала плечами.

Как ни старалась Настя, произошедшее с ней скрыть не удалось. Девчонки единодушно отметили и новый цвет волос, и их длину, и новую прическу, а также необычное количество косметики на лице.

– У тебя косы даже толще моих! – ревниво обронила Ира Беларева. – И длиннее! А я свои с первого класса отращиваю! Как такое может быть?

– А тона на лицо можно бы и поменьше, – наставительно произнесла густым певучим голосом Тамара Шарохина. – И с пудрой явный перебор! А туши, наоборот, маловато.

– Ну, это от неопытности, – бросилась защищать подругу Лара. – Я первый год когда красилась, тоже все неправильно делала. Мастерство приходит с практикой!

Лишь Вика не принимала участия в разговоре. Она настороженно молчала, бросая на Настю мрачные взгляды поверх книжки. Фолиант в ее руках назывался «Как избавиться от чар черной магии».

Учителям новый облик Насти не понравился. Но если некоторые восприняли его более или менее лояльно, только чуть-чуть пожурив нарушительницу, то преподавательница физкультуры Эвелина Ивановна была категорична и непреклонна.

– Сейчас же отправляйся в туалет и смой с лица всю эту гадость! – приказала она, едва увидев Настю.

– Но я не… – слабо попыталась протестовать девочка.

– Ты хочешь, чтобы я сама тебя умыла?

Пришлось подчиниться. Настя даже знала, какими словами Вика отметит ее возвращение! И не ошиблась.

– Ой, мамочки! – услышала она, вернувшись в зал. Однако на этот раз отметилась не Вика, а ее подруга Катя Малышева.

– Так ты еще и издеваться?! – рассердилась Эвелина Ивановна. – Я тебе велела умыться, а ты еще больше накрасилась!

– Но я не… – снова запротестовала Настя.

– Сто подскоков на месте, немедленно! – прервала ее учительница, показав на скакалку. – А вы? Чего уставились? Никогда Абашину не видели? – накинулась она на замерший класс.

– Такой – никогда! – от имени всех заявил Миха, исподтишка показывая Насте поднятый вверх большой палец.

– Вот теперь с тоном в самый раз, – шепнула Тамара. – Но только излишек туши и брови слишком сильно намазала. И нарумяниться могла бы поменьше!

– Ой, Аська, я догадалась! Ты ведь тату-макияж сделала, да? – схватила Настю за руку Ира Беларева. – Просто супер! Как свое! Скажешь потом, у кого и сколько стоит, хорошо?

Под перешептывание парней и хихиканье девчонок Настя взяла скакалку, начала подпрыгивать. Но – странное дело! Если раньше она едва могла допрыгать до пятидесяти, то теперь совершенно не чувствовала усталости. Наоборот, она стала легкой, подвижной и прыгучей, как мячик. После сотого прыжка захотелось продолжить, и Настя, все ускоряя темп, допрыгала до двухсот, потом счет пошел на триста, четыреста…

Эвелина Ивановна подошла и встала рядом, считая прыжки вместе с остальными. Когда Настя одолела полтысячи, учительница, позабыв недавнюю размолвку, принялась энергично подбадривать девочку.

– Давай, Абашина! Молодец! Жми, Настя! На рекорд идешь!

На тысяче Настя решила остановиться. Последние три раза ей вдруг захотелось прыгнуть как можно выше, и она, оттолкнувшись, взмыла чуть ли не на метр, чуть-чуть зависла и под бурные аплодисменты опустилась на пол.

– Ну, Абашина, удивила! – похвалила ее повеселевшая и подобревшая учительница. – Молодец! Надо бы тебя и по другим нормативам проверить. Чувствую, что и в остальных видах у тебя способности. Мы с тобой такие дела закрутим! На соревнования пойдешь, в чемпионки выйдешь! Это надо же, а? Тысяча прыжков!

Раскрасневшаяся Настя стояла посреди зала и растерянно улыбалась. Она сама не понимала, что произошло. Тысяча прыжков! Такое ей бы и во сне не приснилось. И ни капли не устала! Могла бы пропрыгать еще столько же. Это было и восхитительно, и страшно – она окончательно перестала себя узнавать. Лицо, волосы, тело – все переменилось. Она стала другой. И кем же, интересно? И что же такое творится с ней с утра?

– Умойся, причешись и принеси дневник. Получишь пять с плюсом и благодарность! – объявила учительница.

Пять с плюсом! У Насти никогда в жизни не было таких отметок, тем более по физкультуре. И еще благодарность! Она вообще не слышала, чтобы такое в дневники писали. Замечание – да, но похвала…

Счастливая девочка вприпрыжку выбежала из зала, гадая, смогла бы сама учительница побить ее рекорд. После умывания щеки запылали еще ярче, и Настя захотела переплести растрепавшиеся косы. Но волосы стали еще гуще и никак не хотели приглаживаться, нахально топорщась во все стороны. В итоге Настя махнула рукой, решив просто расчесать их и оставить как есть – наверняка теперь, после ее невероятных успехов, Эвелина не будет придираться. И вообще, вроде бы с ее новым обликом все прошло довольно гладко. Слава богу, неприятности и неожиданности закончились! Неужели она наконец-то, впервые за последние дни, сможет вздохнуть спокойно?

Настя причесывалась и не знала, что ее надеждам на спокойствие суждено оправдаться совсем не скоро…

Никита появился в зале в разгар всеобщей суматохи. Учительницы не было. Несколько секунд парень стоял незамеченным, наблюдая за бумом, охватившим класс, – парни и девчонки, все как один, прыгали через скакалки. На его глазах участники необычного соревнования начали по очереди «сходить с дистанции», разочарованно сообщая о результате – семьдесят три… сто тридцать семь… сто девяносто один… Последним был Миха, которого хватило на триста четыре прыжка.