Кэрол Мортимер - Больше, чем гувернантка

Конец апреля 1817 г. Лондон,

городской особняк леди Сисели Готорн

— Лично я крайне разочарована тем, что ты, похоже, совсем не продвинулась в поисках невесты для Готорна, Сисели, — неодобрительно глядя на подругу, заявила Эдит Сен-Джаст, вдовствующая герцогиня Ройстон.

— Возможно, все мы предъявляли непомерные требования в начале сезона, желая найти достойных спутниц жизни для троих своих внуков? — негромко произнесла леди Джослин Эмброуз.

Когда три пожилые дамы пятьдесят лет назад были представлены в свете, им было всего по восемнадцать лет. Они тогда быстро сдружились и продолжали поддерживать тесные отношения, даже выйдя замуж и обзаведясь детьми, а потом и внуками. Теперь они твердо решили женить своих беспутных внуков.

— Глупости, — возразила вдовствующая герцогиня. — У тебя не возникло никаких трудностей с женитьбой Чембоурна.

— Вот только предпочел он не ту девушку, какую выбрала для него я, — посетовала леди Джослин.

— Так или иначе, он теперь устроен, — беззаботно возразила герцогиня. — Кому, как не нам, позаботиться о женитьбе внуков? Моя сноха в этом ответственном деле совершенно бесполезна, после смерти моего сына Роберта три года назад она переселилась в деревню, а Ройстон, судя по всему, не намерен отказываться от привычки заводить новую любовницу и через несколько недель, пресытившись, бросать ее ради следующей. — Она громко фыркнула.

Мисс Элеонор Розвуд — Элли, внучатая племянница и компаньонка вдовствующей герцогини, подняла голову со своего места у окна, где сидела вместе с компаньонками леди Сисели и леди Джослин. Она отлично понимала, что означает этот звук, таким образом вдовствующая герцогиня выражала неодобрение по любому поводу.

Все же Элли не могла не испытывать толики сочувствия к дилемме леди Сисели, поскольку лорд Адам Готорн был известен своей холодностью, высокомерием и неприступностью как среди аристократов, так и среди слуг в его многочисленных имениях.

Вероятно, леди Сисели было нелегко поднимать вопрос о повторной женитьбе внука, не говоря уже о том, чтобы найти женщину, которая согласилась бы стать второй женой такого заносчивого и саркастичного мужчины и взять на себя заботу о его дочери, — первый брак не принес наследника.

Что ж, она, несомненно, будет за это должным образом вознаграждена, его светлость богатый, очень богатый человек и невероятно красивый. У него надменное аристократичное лицо и непроницаемые темно-серые глаза, блестящие черные волосы, широкие плечи и мускулистая грудь, тонкая талия и длинные крепкие ноги.

К несчастью, из-за несговорчивого характера он не способен разжечь страсть ни в одной женщине, а в свете его и вовсе прозвали Терновником.

Но Элли было гораздо более интересно наблюдать за попытками вдовствующей герцогини подобрать невесту для внука, Джастина Сен-Джаста, герцога Ройстона.

— Боюсь, Адам совсем не хочет мне помогать, — со вздохом констатировала леди Сисели. — С завидным постоянством отклоняет все мои приглашения на ужин.

Вдовствующая герцогиня вскинула седые брови:

— На каком основании?

Леди Сисели скривилась:

— Уверяет, что слишком занят.

Эдит Сен-Джаст фыркнула:

— Даже он должен есть, как и все прочие смертные, разве нет?

— Да, такой вывод напрашивается сам собой, но… — Леди Сисели снова вздохнула.

— Не оставляй попыток, Сисели, — посоветовала вдовствующая герцогиня. — Если Готорн отказывается посетить твой дом, тебе следует самой нанести ему визит.

На лице леди Сисели появилось встревоженное выражение.

— Нанести ему визит?

— Вот именно. Отправляйся к нему в Готорн-Хаус, — напутствовала вдовствующая герцогиня, — и настаивай, чтобы он тем же вечером поужинал с тобой.

— Я попытаюсь, Эдит, — без энтузиазма отозвалась леди Сисели. — А теперь расскажи-ка нам, как продвигаются твои попытки найти невесту для Ройстона? Успешно, смею надеяться? — Она просияла. — Не будем забывать, что неделю назад ты написала имя леди на листке бумаги, который отдала на сохранение дворецкому Джослин.

Вдовствующая герцогиня царственно кивнула.

— Вот увидишь, на этой юной леди он и женится, когда придет время.

— Как же я тебе завидую! А мне приходится иметь дело с нежеланием Адама сотрудничать! — Леди Сисели совсем опечалилась.

— Готорн изменит свое мнение, вот увидишь, — заверила леди Джослин, сочувственно пожимая подруге руку.

Элли, тут же представившая надменное лицо Готорна, засомневалась в этом не меньше бедняжки леди Сисели.

— Давайте уже сменим тему! — с энтузиазмом воскликнула леди Джослин. — Слышали ли вы, к примеру, последние сплетни о пропавшей внучке герцога Шеффилда?

— Расскажи же нам! — тут же подхватила леди Сисели.

Мысленно Элли присоединилась к просьбе леди Сисели, так как слухи о пропавшей внучке недавно отошедшего в мир иной герцога Шеффилда на протяжении всего сезона горячо обсуждались как светскими аристократами, так и их слугами. Герцог внезапно умер два месяца назад, и его племянник вступил в право наследства. Внучка старого Шеффилда, которую он воспитывал с детства, исчезла на следующий день после похорон, а вместе с ней пропали фамильные драгоценности Шеффилдов и несколько тысяч фунтов стерлингов.

— Я стараюсь не слушать пустые разговоры, — фыркнув, заявила вдовствующая герцогиня.

— Но это не пустые разговоры, Эдит, — возразила леди Джослин. — Мисс Мэттьюз была замечена на континенте. Она живет в роскоши вместе с неким джентльменом. Говорят, она причастна не только к краже драгоценностей и денег Шеффилда, но и к его внезапной смерти.

— В голове не укладывается, чтобы одна из внучек Джейн Мэттьюз повела бы себя столь возмутительным образом, — твердо заявила Эдит Сен-Джаст.

— Мать девушки была испанкой, не забывайте об этом, — напомнила подругам леди Джослин.

— Да, тут есть о чем поразмыслить, Эдит, — протянула леди Джослин.

— Полная чепуха! — с жаром воскликнула вдовствующая герцогиня. — Мария Мэттьюз была дочерью испанского гранда, поэтому я отказываюсь верить, что ее дочь совершила что-то противозаконное. Ее вина никем не доказана.

Элли с сожалением подумала, что на этом тема пока исчерпана. Хотя многие слуги продолжали строить предположения о том, зачем мисс Магдалене Мэттьюз понадобилось исчезать на следующий же день после похорон дедушки, да еще и прихватив с собой столько ценностей, если она действительно ни в чем не виновата.

На следующий день.

Готорн-Хаус, Мейфэр, Лондон

— Не нужно так хмуриться, Адам, или я решу, что ты не рад меня видеть.

Услышав из уст бабушки упрек, лорд Готорн прищурил глаза. Выражение его непреклонного аристократического лица сделалось непроницаемым. Леди Сисели попала в точку, сегодня у него не было ни времени, ни терпения, чтобы выслушивать ее болтовню. Не только сегодня, но и в любой другой день тоже!

— Просто я удивлен, что вы нанесли мне визит именно в те полчаса, которые я всегда провожу в детской с Амандой.

Леди Сисели удивленно подняла серебристые брови, так что они взлетели едва не до края ее светло-зеленого чепчика.

— Хочешь сказать, мне нельзя увидеть правнучку?

— Разумеется, можно. — Адам, до сих пор стоявший на пороге, в несколько шагов пересек оформленную в синих тонах гостиную и, подойдя к бабушке, чмокнул ее в напудренную щеку. — Но я предпочел бы, чтобы вы предупреждали меня о своем визите заранее.

— Почему?

Он угрюмо нахмурил брови:

— Я привык ценить свое время, бабушка, и не люблю прерывать заведенный порядок дел.

— А я сказала, что не имею намерения ничего прерывать, — мягко напомнила она.

— Тем не менее, вы… — Адам оборвал себя на полуслове, понимая, что из-за неожиданного визита бабушки он опаздывает в детскую уже на четыре минуты. — Что ж, вы здесь, поэтому прошу сопровождать меня, если таково ваше желание.

Адам кивнул на дверь, которую распахнул собственноручно, к великому удивлению дворецкого Барнса, наготове стоящего с противоположной стороны, предлагая бабушке следовать вместе с ним.

— Ты действительно самый нетерпеливый из всех мужчин, Адам! — воскликнула леди Сисели, проходя мимо него в большой коридор, и кивком приказывая своей компаньонке дожидаться ее возвращения в комнате. — В этом тебе удалось превзойти и своего деда, и отца.

Адам галантно взял бабушку под локоть, помогая ей подняться по широкой лестнице. Он отлично осознавал, что именно ее суетливость так часто выводила из себя его деда и отца, а теперь и его самого. Как бы то ни было, и дед, и отец отошли в мир иной, поэтому у пожилой дамы не осталось иных родственников, кроме внука и правнучки, и Адам чувствовал себя обязанным вести себя с ней как можно деликатнее.

— Если мои резкие манеры обидели вас, прошу меня извинить, — сказал он.

Леди Сисели высвободила локоть из его ладони, чтобы крепче схватиться за его согнутую руку.

— Возможно, в качестве компенсации ты согласишься поужинать со мной сегодня вечером?

Распознав неуклюжую попытку бабушки к принуждению, Адам тут же напрягся. Едва ли это можно было назвать шантажом, но он не мог не вспомнить обо всех ее попытках познакомить его с подходящими девушками на выданье, подходящими по меркам самой леди Сисели, разумеется. Адам имел на этот счет иное мнение.

— Нынче вечером я должен присутствовать на голосовании в палате лордов, бабушка.

После которого он намеревался отправиться в свой клуб, чтобы провести там остаток вечера, играя в карты и наслаждаясь отменным бренди.

— Тогда, возможно, завтра вечером? — не сдавалась леди Сисели. — Мы с тобой так давно не проводили время вместе…

Осознав, что задумала бабушка, Адам стал намеренно избегать ее общества. У него не было абсолютно никакого желания снова связывать себя узами брака, а все его время занимало исполнение обязанностей в палате лордов и управление многочисленными имениями. Званые ужины и балы, а также прочие светские глупости его нимало не заботили.

— Мы же сейчас вместе, бабушка, — резонно заметил он.

— Но не так, чтобы… ах, не важно. — Леди Сисели нетерпеливо вздохнула. — Мне совершенно ясно, что ты стал еще более бескомпромиссным, чем раньше.

Заслышав подобную критику в свой адрес, Адам плотно сжал губы. Бабушке не хуже его самого была известна причина его подобного поведения. Будучи женатым, он был вынужден на протяжении двух лет посещать вместе со своей неверной женой все балы, ужины и прочие светские мероприятия, а по окончании сезона ездить на многочисленные пикники в летние домики. В действительности Адаму не хотелось присутствовать ни на одном из них. Четыре года его вдовства окончательно убедили его в этом. Представители высшего общества нагоняли на него скуку, так зачем ему добровольно подвергать себя подобной пытке?

Как бы то ни было, он тут же решил загладить свою вину перед бабушкой, на глаза которой уже навернулись слезы.

— Возможно, мне удастся выкроить завтра вечером час или два, чтобы поужинать с вами.

— Это великолепно, Адам! — Слезы тут же высохли, будто их и не было вовсе, и леди Сисели улыбнулась внуку. — Я распоряжусь, чтобы подали все твои любимые блюда.

— Я сказал «час или два», бабушка, — с нажимом повторил Адам.

— Да-да, — рассеянно отозвалась она, мысленно уже планируя меню предстоящего ужина. И список гостей, среди которых, без сомнения, окажется несколько уважаемых дам, которых Адам всеми силами старается избегать. — Как справляется новая девушка?

— Новая девушка?

Адам не понял, кого имеет в виду бабушка. Не спрашивает же она, в самом деле, о той особе, которой он заинтересовался в прошлом месяце, но вскоре понял, что в постели она утомляет его так же, как и вне ее?

— Няня Аманды, — пояснила леди Сисели.

Морщинки у него на лбу тут же разгладились.

— Едва ли можно назвать миссис Лейтон девушкой, бабушка. К тому же она не няня Аманды, а ее гувернантка.

— А не рановато ли Аманде иметь гувернантку? Тебе не хуже моего известно, что общество не одобряет ученых дам.

— Я не допущу, чтобы моя дочь выросла невежественной, думающей только о балах и нарядах особой! — «Как ее мать», — мысленно добавил он, но благоразумно предпочел держать язык за зубами. Чем реже он вспоминал о Фанни и ее изменах, тем лучше.

— К тому же ты так и не удосужился объяснить мне, почему после стольких лет сотрудничества решил больше не пользоваться услугами Доркинсов.