Татьяна Осипцова - Больше, чем любовь

– Счастливый ты, Борька, мир посмотришь! – вздохнула Люда.

– Да, я думаю, будет интересно. Держи связь с Андреем, у него в руках все мои нити. Как ваши дела?

– Отлично. Уже девять портних работают и еле справляются. Я даже со своей старой работы уволилась. Наталья предлагает в Кировском универмаге прилавок снять, только вначале надо кооператив оформить.

– Молодец, появилась у нее деловая сметка. Будете кооператив открывать, по этому телефону позвони, – он передал ей визитку. – Этот человек поможет решить вопросы правового характера, и впредь можете к нему обращаться. Платить ему не надо.

– Думаешь, Наташка такая дура, что не догадается? И так подозрительной стала. Несколько раз спрашивала, не вижусь ли я с тобой.

– Серьезно? Это уже радует. А ты молчишь?

– Как партизан!

– Придется представить его очередным твоим поклонником, – подмигнул Боря.

– Издеваешься? Наташка со своими принципами меня со свету сживет!

– Шучу. Ну, соври: дальний родственник, или что-нибудь в этом роде. Жаль, что уезжаю, только она обо мне начала вспоминать…

– Сказать, что ты уехал?

– Спросит – скажи. Как у них с Сашкой?

– Он уже ходит с палочкой. Переписывается с Дикулем. Занимается по его методике.

– Я спрашиваю, как они между собой, ну…

– Со стороны – нормально. Только, по-моему, вместе не спят, во всяком случае, Наташка ночует в Димкиной комнате. И что ты спрашиваешь, сам-то ей верность не хранишь?

Пахомов помедлил с ответом, закурил.

– Знаешь, я даже не понимаю, буду ли ее к Сашке ревновать. В принципе, я всегда знал, что у нее есть муж. Правда, это было давно. Но если они спят врозь… Секс – это одно, а вот видеть по утрам на соседней подушке чужую физиономию – на это любовь нужна. Мне кажется, Наташа это понимает.

Людка опустила глаза. Она была в курсе, что Наталья уже не раз допускала Сашку «к телу», но спать в одной постели отказывалась. Даже если сейчас Пахомов говорил искренне – зачем ему знать такие подробности?..

Девяностый год пролетел так быстро, что Наташа и не заметила. Накануне первого сентября выяснилось, что мама втайне от нее повела внука на прослушивание в Капеллу мальчиков, его приняли, и теперь Димка будет жить в интернате. Она гордилась сыном, хотя не представляла, как будет жить, не видя его ежедневно, не играя с ним, не укладывая спать, не тормоша по утрам, поднимая с постели.

Впрочем, скоро она привыкла и оценила, что больше времени может уделять работе. Наташа не ожидала, что собственный бизнес так сильно ее увлечет. Голова не отключалась даже ночью, мысли о делах одолевали, не спалось. Почему не пошла модель? где взять недостающее оборудование? как рациональнее построить работу?

Вначале каждая портниха шила вещь от начала до конца, потом перешли на разделение по операциям. Они с Людмилой окончили водительские курсы и разъезжали по очереди на купленной вскладчину «копейке». Арендовали два прилавка в универмагах. Людка предложила брать вещи на комиссию. Кооператив развивался. Свободных денег становилось все больше.

Наташа обнаружила, что решать задачки о увеличении прибыли очень увлекательно, и стала понимать Пахомова. Быть может, его бизнес, об истинных размерах которого она лишь догадывалась, был так же дорог ему, как ей ее маленький кооператив, где работало всего десять человек. Во всяком случае, дороже женских рефлексий.

Сейчас, когда Сашка больше не нуждался в постоянном уходе, Наташа опять отдалилась от него. Они жили под одной крышей, вместе питались, но спали порознь. Иногда муж требовал близости и получал ее, но Наташа делала это по привычке, безо всякого желания, не испытывая при этом ничего.

Когда Людка сообщила, что Борис за границей, Наташа перестала оглядывать улицу, ожидая увидеть его машину, вздрагивать от телефонных звонков. С одной стороны, она успокоилась, а с другой…

Она вспоминала те недолгие два с половиной месяца, что провела с Борисом, и сознавала, что счастливее не была никогда. Обида за измену почти стерлась из памяти и сердца. Но увидеть его вновь Наташа не надеялась. Слишком много людей уезжало, чтобы обосноваться за границей, и никто не возвращался.

Августовский путч 1991 года вызвал шок. Четыре дня, пока просуществовал ГКЧП, сердце сжималось от тревоги. Неужели ее кооперативу конец и опять придется подаваться в уборщицы или отбывать время на службе в НИИ – с регулярными собраниями по поводу новых директив КПСС, сплетнями сотрудниц, социалистическими соревнованиями и прочей ерундой?..

Сашка три дня безвылазно проторчал в редакции, вернулся гордый и возбужденный, как с баррикады. Наташа эти дни провела дома одна, слушая радио, выпуски теленовостей вперемешку с «Лебединым озером». С Людкой перезванивались по телефону, очень беспокоилась о маме с Димкой, которые отдыхали в Крыму и должны были вернуться двадцать шестого числа.

Хорошо, что все быстро закончилось и зачинщиков путча арестовали. Обнимая на вокзале маму и сына, Наталья вздохнула с облегчением.

А на следующий день в десять часов вечера объявился Пахомов. Открывая дверь на поздний звонок, Наташа никак не ожидала увидеть его, растерялась и пролепетала: «Привет». В ответ Боря радостно улыбнулся.

– Я могу войти?

– Проходи, – кивнула она в сторону кухни.

– Саша дома?

– Нет, в редакции, они там по ночам дежурят.

– А Димка?

– Он уже спит.

Присаживаясь за стол, Боря взволнованно спросил:

– Как вы это пережили? Оттуда все таким страшным казалось! Я вот тоже, как многие, сорвался родину спасать…

Наташа, не отрываясь, смотрела на него. Он стал еще красивее, обрел какой-то особенный заграничный лоск, и пахло от него по-другому.

– У тебя новый одеколон? – спросила вместо ответа.

– Ты еще помнишь?.. – он взял ее за руку, но она мягко высвободилась.

– Зачем ты пришел?

– Беспокоился о вас…

– У нас не Москва, танков на улицах не было.

– Ты знаешь, там, за бугром, Союз – это Москва, в газетах и по телевидению о других городах и не упоминают, будто их нет.

– Так зачем ты приехал? – вновь спросила она.

– Хотел убедиться, что с тобой и Димкой все в порядке. Ближе вас у меня никого нет.

– У тебя есть мама.

– Ты знаешь, она против отца не пойдет, а для него я умер. За двадцать лет я ее раз десять видел. Созваниваемся изредка. – Он вздохнул. – Может, хоть чаем напоишь? Я, если честно, прямо из аэропорта, только вещи домой закинул.

Наташа помедлила, но все же поставила чайник и присела к столу.

– Ну, рассказывай, где побывал, что повидал?

– Побывал в Турции, Италии, Испании – там, где развит туристический бизнес. В Испании даже довелось поработать, остался на стажировку. Вначале нас двенадцать человек поехало, но только трое специалисты, остальные чиновники. Поездка очень поучительная получилась. По сравнению с тамошним сервисом, наш, и правда, ненавязчивый. В гостиницах удобства, интерьеры, сервис – нам такое и не снилось! Зато и цены… С деревянными рублями там делать нечего. Впрочем, нарождающийся класс русских предпринимателей скоро сможет позволить себе посмотреть мир. Я собираюсь открыть здесь турагентство, а может даже куплю круизное судно.

– У тебя и такие деньги есть? – удивилась она.

– Если не хватит, найду компаньонов. Сейчас самое время для новых дел. Я, в отличие от некоторых пессимистов, не считаю, что мы отстали навсегда. Не может страна с таким потенциалом вечно плестись в хвосте.

– А как вы там общались?

– В основном через переводчиков, а потом я вдруг заговорил на английском, даже сам удивился: нас ведь в основном учили «читать и переводить со словарем». Но в языковой среде поневоле заговоришь… В Испании был около года, по-испански теперь тоже немного говорю.

– Молодец, – похвалила Наташа.

– А как твои дела?

Налив себе и ему по чашке чая, она принялась рассказывать о своем кооперативе и неожиданно увлеклась – захотелось похвастать успехами. Во взгляде Пахомова читалось одобрение и интерес. И удивление. Перед ним была совершенно другая женщина, для которой дело стало важнее всего.

– Я рад за тебя. Если возникнут какие-то проблемы, будут нужны деньги – знай, я всегда помогу.

– В помощи не нуждаюсь, – резко ответила она.

– Ты все еще не можешь забыть?..

– Напротив, я все забыла. Ты для меня всего лишь родственник мужа.

Сейчас он разозлится и уйдет, испугалась Наташа. Она брякнула последние слова, не подумав. На самом деле она помнила о нем, он снился ей иногда – ведь никем другим ее сердце занято не было.

– Как Саша? – спросил Боря, помолчав.

– Вылечился, работает в той же газете.

– И как у вас с ним… отношения?

– Живем вместе, – проронила она.

– И у тебя никого больше нет?

Наташа поднялась, зачем-то открыла холодильник, потом закрыла.

– Так нет никого? – повторил он.

Она обернулась и язвительно поинтересовалась:

– А если я тебе задам такой же вопрос, что ты ответишь? Что пользуешься только платными услугами, а это не считается?.. Кстати, как там, за рубежом, проститутки?

– Честно говоря, не пробовал. На дорогих – денег жалко, а дешевые никаких желаний не возбуждают.

– Циник!

– Ничего подобного! В принципе, здешние мои знакомые не настоящие профессионалки – так, по совместительству. Обыкновенные девицы, просто комплексов немного. Там по-другому. Не знаю, как у кого, а у меня, когда открыто снимают, да еще по определенной таксе – ничего не стоит! – рассмеялся Боря.

– Такие подробности меня не интересуют, – сухо заметила Наташа. – Тебе пора уходить, поздно уже.

– Позволишь посмотреть на Димку?

– Не надо, он чутко спит.

Боря помолчал немного, затем прошел в коридор за своим пакетом, вернулся и выложил на стол две крупные раковины.

– Это вам, я сам выловил в Средиземном море.

– Представляю, как там красиво! – не сдержалась она, вертя в руках причудливые дары моря.

– Сказочно! Жаль, тебя не было со мной…

– То, что я тебя не выгнала, еще ничего не значит, – она положила раковину на стол и взглянула на него, надеясь, что голос ее звучит достаточно твердо.

– И все-таки я рад, что мы увиделись, – он улыбнулся. – Надеюсь, не в последний раз.

Когда он ушел, Наташа вновь вернулась на кухню, взяла в руки ракушку. Глаза застилали слезы.

Он вернулся!

Увидев Пахомова в дверях кабинета, Андрей Свиридов на миг оторопел. Затем вскочил с места, подбежал к другу, обнял.

– Борька! Не ожидал тебя так рано, ты ведь должен был в октябре вернуться?

– Сам не предполагал, но тут такие дела творились… В какой-то момент думал вообще там остаться. Но разве это было б дело? Я там, а бабки здесь… Хотя, в принципе, меня и нищего замуж брали, – улыбнулся Пахомов.

– Ну, ты даешь! – восхитился Андрей. – И кто же тебе предложение сделал?

– Хозяйка гостиницы в Испании.

– Чего ж ты? Или страшная?

– Да нет, нормальная. Но уж больно деловая, а ты знаешь, я по жизни хозяин, а не альфонс. Кстати, о хозяйстве, как дела?

– Ты про гостиницу?

– Нет. Это уже твоя епархия. Я на прежнее место не вернусь.

Андрей заметно повеселел.

– Да идут дела потихоньку… Тебе сейчас полный отчет дать?

– Не надо. Завтра утром у тебя по работе ничего срочного нет? Тогда часиков в десять подгребай ко мне и поговорим. А к вечеру пригласи наших. Все в городе?

– Ефима нет, отдыхает за бугром.

– У меня несколько новых идей, денег куча потребуется. Если у тебя есть кто-то на примете с бабками, прозондируй.

– А что за идеи?

– Завтра все расскажу. Ну, бывай.

Он пожал Свиридову руку и вышел из кабинета. На ходу послал секретарше Леночке воздушный поцелуй и покинул гостиницу, где уже не чувствовал себя хозяином.

Выслушав отчет Андрея, Пахомов молчал, уставившись в одну точку и задумчиво барабаня пальцами по столу.

– Борь, ты чего, недоволен? Вроде все шло по накатанному, капали денежки потихоньку. Твою доляну переводил в зеленые, как ты велел.

– Да, по накатанному. Только, понимаешь, весь наш бизнес мне теперь каким-то мелким, доморощенным кажется.

– Ничего себе! Одна тема с гуманитаркой сколько нам принесла!

– Пора выходить из подполья и делать дела посерьезней, да и от криминала подальше.

– Да сейчас кое-кто потихоньку легализуется, торговлишку заводит. Вот, Чухонец например…

– Чем торгует?

– Бытовой техникой, шмотками. Из Польши возит. Не сам, конечно, нанял парней. Но на польских рынках у него все схвачено, товар искать не надо. А Ветров в Прибалтику цветные металлы гонит. Но это стрёмное дело. Бабки бешеные, но опасно.

– Да, как у вас тут все поменялось… – задумчиво протянул Пахомов. – Похоже, рановато я решил мужиков собирать. Идей-то у меня много, только не хочется выступать в роли идиота, открывающего Америку.