Татьяна Осипцова - Больше, чем любовь

– Что, итальянки или испанки некрасивые?

– Честно скажу, у нас на улицах больше красивых женщин, и что удивительнее всего, они лучше одеты.

– Как это? – поразилась Наташа.

– Со вкусом, что ли, у наших лучше? У нас больше женщин ходит на каблуках, в мило пошитых платьях и костюмах. А там чаще кроссовки, шорты, лосины, джинсы, футболки. Такое впечатление, что тамошним женщинам плевать, как они выглядят.

– А как же француженки?

– Не знаю, не бывал, – пожал плечами Боря, и продолжил: – Возвращаясь к вопросу об образовании или, скажем, среднем интеллектуальном уровне нации. Мне думается, наш нынешний бардак как раз отсюда. Когда каждый считает, что раз гласность, а ему есть что сказать, то надо болтать без умолку. Шестой год толкут воду в ступе! И как говорят! Один наш Собчак чего стоит. Златоуст, не буду спорить, но как был профессором, так и остался, а городу менеджер нужен, руководитель, хозяйственник. Короче, он тоже не своим делом занимается, – Боря помолчал немного, затем усмехнулся: – Вот и я разболтался, видать, национальный характер сказывается, а Димка уже скучает. Ну, куда теперь? – он встал из-за стола.

– Нам домой пора, – покачала головой Наташа.

– Что ж, домой, так домой.

Подвезя их к дому и глядя, как Димка бежит к парадной, Боря ласково взял Наташу за руку и поцеловал в ладонь.

– Буду ждать тебя здесь в следующую субботу, в десять утра.

– Я работаю.

– Людмила заменит, я очень тебя прошу, – он еще раз поцеловал ей руку и сел в машину.

Наташа только вздохнула. Конечно, она придет. Она так давно не чувствовала себя женщиной, желанной, любимой, и не могла отказаться от очередной встречи.

Когда утром в следующую субботу она вышла на улицу, Борис уже стоял возле своей машины и предупредительно распахнул перед ней дверцу. Сев за руль, он улыбнулся и сообщил:

– Первые выходные почти за два месяца, и я рад, что мы проведем их вместе.

«Ну, я-то сегодня должна вернуться», – подумала Наталья, но пока решила об этом не сообщать.

По дороге на дачу они говорили о своих делах. Наташа посетовала, что ее бизнес мельчает. Боря высказал предложение: прибрать к рукам ателье, где работали ее портнихи, и где она сама была раньше уборщицей.

– Как это? Из уборщиц – в заведующие?

– По-моему, от этого ты должна получить особый кайф. Насколько я помню, твоя специальность – экономика текстильной промышленности? Вот и будешь работать по специальности, а заниматься тем же, чем теперь – шить модные вещи и продавать их, только в больших количествах.

– Ну и как ты себе это представляешь? Заведующая сама уйдет и меня на свое место поставит?

– Сколько ей лет?

– Где-то под шестьдесят, – прикинула Наташа.

– Значит на пенсию пора. Не забивай себе голову, предложим ей денег, или дачу, или квартиру – решим вопрос!

– У меня таких денег нет.

– Зато у меня есть. Ты ведь разрешишь помочь? Ведь если бы мне была нужна твоя помощь, ты бы помогла. Соглашайся, родная, это твой шанс. Через год-два не будет госпредприятий, а у мелких, вроде этого ателье, еще быстрее появятся хозяева. Так почему не ты?

– Хозяйкой?

– Вначале заведующей. А потом быстренько преобразуешь ателье в кооператив, или в какую-нибудь другую форму собственности, здесь главное, что помещение и оборудование достанутся тебе автоматически.

– А управление бытового обслуживания? Ведь они заведующих назначают?

– А там что – не люди? К тому же у меня есть зацепки в этом заведении. Короче, я подошлю к тебе своего юриста. Ты его сведешь с заведующей, а дальше – его забота. И не комплексуй! Если ты способна вытянуть дело, значит, это твое место и никого ты не подсиживаешь. К тому же если не ты, то кто-то другой – идеи же носятся в воздухе! Ну что, решено?

Наташа кивнула, но не слишком уверенно.

Боря поделился своими новостями. Рассказал о встрече с Валерой Новоселовым, о том, что в его компанию теперь будет входить охранное предприятие; о двух поездках в Финляндию, где он договаривался о внутренней отделке дома, который ремонтирует его фирма.

– Получатся настоящие комфортабельные апартаменты, не дешевые, но я полагаю, что иностранные специалисты, приезжающие в наш город на длительный срок, с удовольствием будут их снимать. Согласись, жить в гостинице с семьей неудобно, особенно, если у тебя дети. К тому же у нас будет дешевле, чем в отеле.

– Почему?

– Наши фешенебельные гостиницы стоят половину года почти пустые, содержа при этом огромный штат. У нас будет только управляющий, три-четыре консьержки, несколько уборщиц. На остальные работы приходящие мастера.

За разговорами они не заметили, как доехали до дачи.

Боря прихватил с собой наверх шампанское и тут же открыл бутылку.

– За тебя, моя любовь! – поднял он бокал.

– А я за тебя…

Ей показалось, что она опьянела мгновенно, хотя возможно, в этом было виновато не шампанское, а близость Бориса. На этот раз он казался предельно нежным, вел любовную игру неторопливо, угадывал Наташины желания. После сцены в офисе она опасалась, что рыцарь-любовник утерян безвозвратно, но вот он опять такой, как прежде.

Проголодавшись, они спустились вниз и пообедали тем, что прихватил Боря из ресторана. Затем вновь поднялись в спальню и отдались во власть любви с новыми силами. Время летело незаметно. В какой-то момент, отдыхая от Бориных ласк, Наташа кинула взгляд на часы и тут же вскочила.

– Уже семь! Мне пора.

– Не понял…

– Мне надо возвратиться в город.

– Мужу ужин готовить, а может еще что-нибудь, на десерт?.. – его голос прозвучал неожиданно резко. – Скатертью дорога! Как пройти на станцию, ты знаешь!

Наташа перестала одеваться и укоризненно посмотрела на Борю. В его глазах плескалось бешенство – в этих синих, любимых глазах.

– Я тебе говорила, что с Сашей… – начала она, но он перебил.

– Избавь меня от интимных подробностей своей семейной жизни!

Одевшись, уже на пороге, она обернулась:

– У мамы завтра день рождения, я обещала к ней заранее подъехать, чтобы подготовиться к завтрашнему приему гостей.

Боря ничего не ответил, он лежал, отвернувшись, и Наташа выбежала из комнаты.

«Что это с ним? – думала она по дороге к станции. – Пожалуй, впервые к Сашке приревновал! А сам?.. Он ведь меня не то что замуж, жить с собой не позвал! И, похоже, такое положение его устраивает – а меня нет! Живу под одной крышей с Сашкой, и ежеминутно жду, когда Борька позовет… А вдруг он так рассердился, что больше не приедет, не позвонит?.. Надо было сразу предупредить, что к вечеру должна быть у мамы, – уже раскаивалась Наташа, и все-таки тряхнула головой: – Нет, Боренька, никуда тебе от меня не деться! Не только страсть притягивает нас друг к другу, а нужность, судьба – больше, чем любовь».

Она уже почти дошла до станции, когда рядом затормозила машина. Борис буквально втолкнул ее в салон.

– Прости, я был не прав, забудем, – процедил он сквозь зубы, но после всю дорогу молчал, лишь на въезде в город поинтересовался: – К маме?

Получив утвердительный ответ, свернул в сторону Васильевского острова. Остановившись около метро, вышел, купил в ларьке девять роз и отдал их Наталье, пояснив:

– Это не тебе, а Ольге Павловне.

– Ты что, не веришь, что у нее день рождения?

– Верю, но ты могла предупредить.

– Ты тоже мог предупредить, что собираешься на два дня. В конце концов, у меня тоже могут быть дела!

Они остановились около дома Наташиной мамы.

– Все было так чудесно сегодня, – проговорила она примирительным тоном.

– Да уж. Особенно к вечеру, – Борис вздохнул. – Ладно, проехали. Передавай Ольге Павловне мои наилучшие пожелания.

Он вышел из машины и открыл дверцу.

– Ну, и что ты сидишь?

Наташа вышла, опираясь на его руку.

– Ты обиделся…

– Естественно.

– Не надо, – она приподнялась на цыпочки и коснулась губами его слегка колючей щеки.

Сдерживая улыбку, он сказал с нарочитой строгостью:

– Ты испортила мне выходные, и чтобы заслужить прощение, тебе придется очень постараться в следующий раз…

Она видела, что он шутит, и с готовностью включилась в игру:

– Я все сделаю! Когда?

– Когда я этого пожелаю, по первому требованию и в полном объеме.

– Слушаю и повинуюсь, мой господин…

– Вот так. Совсем другое дело, – Пахомов уже вовсю улыбался, – так и будешь меня называть, пока не загладишь вину.

Он отпустил ее и смотрел вслед, пока Наташа не скрылась в парадной.

Прошло несколько дней. Наталья сидела в своем «офисе» и пересчитывала полуфабрикаты. Отчего-то рукавов курток у нее уже дважды получалось нечетное количество, и она не могла сообразить – один лишний, или не хватает.

Когда раздался звонок в дверь, она удивилась – сюда редко кто-нибудь заглядывал, а у Людки имелись свои ключи. Все еще думая о злополучных рукавах, она пошла открывать. На площадке стоял Пахомов с тортом из «Севера» в руках. Сердце у Наташи ухнуло. Она была рада и растеряна, и вместо того, чтобы впустить Борю в квартиру, только смотрела на него во все глаза, не двигаясь с места.

– Что, так и будем стоять у порога? – вопросительно кивнул он и потянулся поцеловать в щеку. – Привет, дорогая.

– Привет, проходи, – опомнилась она и указала на кухню.

– Нет, хочу в офис.

Офисом служила первая из двух смежных комнат, во второй до недавнего времени жила Людмила. У окна стоял письменный стол, посередине раскроечный, повсюду лежали рулоны материи, крой и готовая к продаже одежда. Борис по-хозяйски расположился за письменным столом.

– С твоего разрешения, я сделаю пару звонков, а ты пока свари кофейку. Я ненадолго, дел по горло.

Когда Наташа вернулась с двумя чашками кофе, торт был уже открыт, а Пахомов принялся изображать из себя господина.

– Почему сервировка не продумана, где нож, где блюдца, где салфетки?

– Сейчас все принесу, – усмехнулась она.

Пока они пили кофе, он поинтересовался, связался ли с ней юрист и, услышав, что нет, тут же набрал номер.

– Сергей? Пахомов. Я что-то не понял, ты на кого работаешь? На фирму? Неправильный ответ, ты работаешь на меня, но не выполняешь мои поручения… А вот это меня не волнует, ты можешь вообще не спать, но… Не перебивай. В общем, через час, ни раньше, не позже, ты должен быть у Натальи Дмитриевны. Пока.

Все это было сказано спокойным тоном хозяина, который настолько уверен в своей власти, что ему ни к чему повышать голос.

Допив кофе, Борис кинул взгляд на часы:

– Ну, и…

– Что?

– Кто-то обещал все сделать, – улыбнулся он самодовольно. – Я жду, а время, между прочим, идет.

– Пошли в комнату.

– К черту постель! Хочу здесь. Это кресло вполне меня устраивает.

– И что я должна делать, мой господин? – постаралась изобразить послушную служанку Наташа.

– Для начала сядь ко мне на колени, да не так, а вот так, – Боря откинул голову на спинку кресла, и казалось, не собирался даже целовать ее. – Поскольку ты заглаживаешь свою вину, то должна полностью мне повиноваться.

– Хорошо, мой господин!

– Так-то, кошечка. Расстегни пуговицы на моей рубашке… теперь сними свой джемпер. Лифчик не надо. Расстегивай дальше, и молнию. А теперь, ты знаешь, что делать…

Вначале его руки свободно лежали на коленях, затем он стал гладить Наташины плечи, голову, задавая ритм. Она слушала его завораживающий голос и испытывала радость от подчинения, предугадывания его желаний.

– А теперь вставай, – прошептал он, и вдруг взорвался в бешенстве: – Опять эти колготки?!

Он обращался с ней как с куклой, переворачивал, менял позы, а она пьянела от его грубости и стонала: «Еще, еще!»

«Кажется, я чересчур громко орала», – промелькнуло в голове, когда она очнулась на сложенных в пачки полуфабрикатах.

Наталья открыла глаза. Борис, сидя у стола, курил, как ни в чем не бывало.

– Ну, понравилось?.. Мне тоже. Ты была покорной, именно такой, как мне хотелось сегодня и, пожалуй, заслуживаешь поощрения, только вот какого?.. Придумал! Я подарю тебе пояс – вместо этих идиотских колготок. И кучу чулок.

– Я не умею их носить! – слабо запротестовала она.

– Придется научиться. Точно – пикантный черный кружевной пояс!

– И черные чулки?

– Черные чулки хороши только без юбки, а в юбках и черных чулках женщины похожи на ворон. Я подарю тебе одну пару черных и несколько телесных чулок.

– Когда еще это будет? А сейчас-то мне что делать?

– Твои проблемы. Хотя я бы посоветовал для начала принять душ. Придет Сергей Федорович, а ты благоухаешь, как свежепотраханная самка.

Наташа в бешенстве кинулась на него, Пахомов еле успел перехватить ее запястья.

– Ну, я же говорю – кошка! Нет, серьезно, проветри тут. Он парень молодой, и на это дело чуткий. Только смотри у меня с ним! Зарэжу!!! – угрожающе прорычал он, и тут же ласково прикоснулся к ее подбородку и поцеловал в щеку: – До встречи, моя кошечка.