Эта мысль отозвалась тревожным эхом в ее мозгу. Родители! Лорд Атертон говорил вчера вечером с ее отцом, и тот благословил их союз. Можно не сомневаться, что мистер Уэстон поспешил поделиться радостной новостью с супругой. Вот почему мать держала ее поблизости все утро! Родители ожидали, что лорд Атертон явится с предложением руки и сердца, а сейчас им наверняка не терпится поздравить дочь со счастливым событием. Но если виконт вернулся в дом и сообщил, что она отказала ему…

Сердце Абигайль оборвалось. Не может быть, чтобы он это сделал. Лорд Атертон – джентльмен… но он растерян и обижен… и ему стоит только повторить несколько ключевых фраз из ее ответа, чтобы привести отца в ужас.

Охваченная унынием, Абигайль посмотрела на дом. Как она может вернуться туда и улыбаться, словно ничего не случилось?

Себастьян… Неужели она отказала лорду Атертону из-за него? Вряд ли можно так сказать, учитывая, что Себастьян ей ничего не предлагал, но… Он завладел ее сердцем. Как она может выйти замуж за другого мужчину, если ее сердце будет всегда тянуться к Себастьяну?

Абигайль повернулась в сторону Монтроуз-Хилла, глядя поверх деревьев. Отсюда она не могла видеть сам дом, но знала, как он выглядит: одинокое сооружение на вершине холма, с увитыми плющом стенами из выцветшего розового кирпича. Ей отчаянно хотелось знать, как Себастьян себя чувствует после вчерашнего происшествия. Если бы только он пришел навестить ее сегодня вместо лорда Атертона! Если бы он был здесь сейчас, чтобы заверить ее в своей любви, сказать ей, что хочет жениться на ней и что все будет хорошо.

Вдалеке прогремел гром. С тех пор как Абигайль вышла из дома, небо еще больше потемнело, приобретя почти фиолетовый оттенок. Абигайль смутно сознавала, что ей следует вернуться домой, но ее сердце и разум стремились в другую строну, к Себастьяну. И прежде чем осознать, что решение созрело, она подхватила юбки и бросилась к лесу, вверх по склону холма.

Глава 21

К счастью, колено Себастьяна не было сломано. При падении он ободрал кожу, и миссис Джонс испугано ахнула при виде количества крови в его сапоге, но после того, как она промыла рану и наложила шину на сустав, боль пошла на убыль. Закончив перевязку, экономка принесла чашку крепкого чая, и Себастьян не стал возражать, почувствовав привкус лауданума. Сегодня вечером он не мог устоять перед желанием забыться.

Утром Вейн оценил ситуацию. Впервые за долгие годы он ощущал необходимость срочных действий. Бенедикт явно вознамерился завоевать Абигайль, и Себастьян не собирался уступать поле сражения ни на мгновение. Когда чета Джонс попыталась отказаться от своего законного выходного, он настоял на том, чтобы они следовали ранее намеченным планам. Миссис Джонс прочитала ему целую лекцию, приказав оставаться в постели, но в конечном итоге сдалась. И не успели оба супруга скрыться в конце дорожки, ведущей в город, как Себастьян откинул одеяло и начал одеваться.

Он не питал никаких иллюзий относительно собственных шансов на успех и, возможно, впервые в жизни завидовал здоровью Бенедикта, его состоянию и общественному положению. Но, видит Бог, он любит Абигайль! Человек действия – каким он был когда-то – направился бы прямо к ней домой, наплевав на приличия, и попросил бы возлюбленную выйти за него замуж, прибегнув к поцелуям в качестве убеждения. А если бы он застал ее одну – и при некотором поощрении с ее стороны, – то не ограничился бы одними поцелуями.

У двери его поджидал Борис. Себастьян попытался закрыть его внутри, но пес начал протестовать, чередуя басовитый лай с тоненьким жалобным повизгиванием, которое могла издавать собака значительно меньшего размера. Себастьян выругался себе под нос, но повернул назад. Джонсы вернутся не раньше, чем через несколько часов, а в доме больше нет никого, кто мог бы выпустить его на прогулку.

– Будь у тебя хоть крупица благодарности, ты пошел бы со мной и помог убедить Абигайль жить с нами, – сказал он Борису, который выскочил из дома, как заключенный, выпущенный из тюрьмы. – У нее всегда есть для тебя сыр, помнишь? И ты предпочитаешь ее всем на свете.

Борис игриво гавкнул и понесся к лесу, радостно виляя хвостом. Себастьян покачал головой и продолжил путь, в очередной раз пожалев, что у него нет лошади. Верхом он добрался бы до Харт-Хауса за считаные минуты, а пешком это займет около часа. Себастьян решил провести это время с пользой, обдумывая каждое слово, которое собирался сказать мистеру Уэстону.

К его облегчению, отец Абигайль оказался дома.

– Мистер Вейн, – приветствовал он Себастьяна, когда лакей проводил посетителя к нему в кабинет. – Как поживаете, сэр?

– Очень хорошо, сэр. Спасибо, что согласились принять меня.

– Садитесь, сэр. Как я вижу, вы оправились после вчерашнего недомогания.

Шины и повязка ясно проступали сквозь брючину, но Себастьян кивнул.

– Я должен поблагодарить вас за то, что позволили мисс Пенелопе и Адаму проводить меня домой.

– Пустяки, – любезно отозвался мистер Уэстон. – Рад, что сумел помочь.

Себастьян втянул в грудь воздух.

– Я пришел, чтобы попросить разрешения ухаживать за вашей дочерью, Абигайль.

Он еще не закончил фразу, как мистер Уэстон покачал головой:

– Вейн, вы хороший сосед. Но должен сказать вам, что моя дочь, скорее всего, к данному моменту уже обручилась.

– Я знаю, что Бенедикт Леннокс намерен сделать ей предложение, – подтвердил Себастьян, хотя это признание заставило его кулак сжаться. – Она сказала, что примет его?

Ему удалось удивить хозяина дома.

– Атертон сказал вам?

– Вчера вечером, в Стрэтфорд-Корте.

Уэстон озадаченно моргнул.

– Понятно. Он попросил моего благословения, и я дал его. Думаю, он собирается поговорить с Абигайль сегодня.

– Если он уже сделал ей предложение и она приняла его, я пожелаю им обоим счастья и пойду своей дорогой. Однако… – Себастьян сжал пальцы. – Если этого не произошло, я хотел бы получить ваше позволение, сэр.

Мистер Уэстон откинулся назад в своем кресле.

– Простите мою прямоту, Вейн, но… зачем мне это делать?

– Я люблю вашу дочь.

– А… – Уэстон поморщился. – Боюсь… боюсь, не могу.

Себастьян был готов к этому.

– Я понимаю, что вас смущает мое финансовое положение. На вашем месте я тоже был бы настроен скептически. Я могу обеспечить жену. Недавно я получил некоторую сумму, которая позволит мне расплатиться с большей частью долгов.

– О? И сколько? – поинтересовался Уэстон ровным тоном.

– Чуть больше четырех тысяч фунтов, от моего дяди, который умер в Индии.

Глаза Уэстона сузились:

– В Индии?

Себастьян кивнул:

– На прошлой неделе я ездил в Бристоль повидаться с его поверенным по поводу наследства.

Мистер Уэстон встал и, подойдя к окну, уставился наружу, сложив руки на груди.

– Я понимаю, что у вас есть причины сомневаться, – продолжил Себастьян. – Что касается слухов о моем отце, то позвольте объяснить…

– Дело не в них, – перебил его Уэстон. – Думаю, вам следует принять мой ответ и не настаивать, мистер Вейн.

Себастьян растерянно молчал, гадая, в чем причина отказа. Исчезновение его отца было предметом всеобщего любопытства, но он никому не рассказывал всю историю, кроме Абигайль.

– В таком случае почему, сэр?

Во взгляде Уэстона мелькнула жалость.

– Это ничего не изменит. Мне очень неприятно обвинять человека, более того – я уверен, что многое из того, что говорят о вас, беспардонно преувеличено. Но есть один факт, который я не могу сбросить со счетов. Источник этих сведений безупречен, и, поскольку на карту поставлено будущее моей дочери, я не могу рисковать. Мне очень жаль.

Себастьян был окончательно сбит с толку. О чем говорит мистер Уэстон? Если дело не в обвинении в убийстве, то в чем?

– Полагаю, безумие моего отца было вызвано научными изысканиями, которыми он занимался, а не дурной наследственностью. Он был изобретателем, экспериментировавшим с металлами и ядовитыми растворами…

– Мистер Вейн, пожалуйста, – произнес Уэстон, покачав головой.

Себастьян почувствовал, что задыхается.

– Тогда почему? – Уэстон нахмурился, недовольный его требовательным тоном, и Себастьян постарался смягчить его. – Я хотел бы знать почему.

Мистер Уэстон вернулся за письменный стол и сел.

– Ладно. Скажу прямо, я ожидал, что рано или поздно увижу вас здесь, делающего предложение моей дочери. Я не дурак, Вейн, и догадался, что пару раз вы встречались с Эбби, гуляя в лесу. Она добросердечная девушка, готовая видеть в людях лучшее. Я сразу понял по ее лицу, когда вы явились с визитом, что она вами очарована. Поэтому я отправился в город и навел о вас справки. Я знаю, что недавно вы начали выплачивать долги, намекая кредиторам о неожиданном поступлении средств после многих лет, когда вы едва наскребали на проценты. Все это очень хорошо, хотя объяснения могут быть самые разные.

– Я получил наследство, – повторил Себастьян. – У меня есть письмо от поверенного моего дяди.

– Но письмо можно подделать, не так ли? – Уэстон поднял руку, останавливая его возражения. – Я не собираюсь никого обвинять и не склонен верить каждой сплетне, которую приходится слышать – большинство из них чепуха, – но одна история привлекла мое внимание. Ваш отец продал значительную часть своих владений, когда вы были в армии Веллингтона, верно? И это поставило вас в очень тяжелое положение, когда ваш отец пропал. При отсутствии протокола о смерти вашего отца поместье не могло перейти по наследству, что оставило вас в неопределенном положении.

Себастьян закрыл глаза.

– Вот почему я сомневаюсь, что вы убили его, – добавил Уэстон чуть добрее. – По крайней мере, не преднамеренно. Пропажа отца ничего вам не дала бы, но вскоре после этого из Стрэтфорд-Корта пропала крупная сумма денег.

Опять Стрэтфорд! Себастьян предпочел бы, чтобы граф просто сломал ему вчера ногу.

– Я не брал этих денег, – сказал он тихо, но четко.

– Четыре тысячи фунтов, – произнес Уэстон, словно не слышал слов Себастьяна. – Любопытное совпадение с суммой, которую вы… унаследовали как раз в тот момент, когда у вас возникло желание улучшить свою репутацию. Поймите, я никого не обвиняю. Но мне не нравятся такие рискованные совпадения. У моей дочери очень солидное приданое. Заплатить четыре тысячи по старым долгам – очень выгодная инвестиция для человека, имеющего шанс приобрести в десять раз больше.

Медленно, словно в оцепенении, Себастьян заставил себя подняться со стула. Его руки онемели, сердце, казалось, перестало биться.

– Спасибо за прямоту, – произнес он застывшими губами. – И тем не менее я не вор. Что бы ни случилось с деньгами лорда Стрэтфорда, я не имею к этому никакого отношения. И я счел бы себя счастливейшим человеком на свете, если бы мог жениться на вашей дочери без единого фартинга приданого.

– Мне очень жаль, мистер Вейн, – снова сказал Уэстон, окончательно перечеркнув его надежды.

Себастьян резко кивнул и повернулся к двери. Он сделал шаг и чуть не упал, прежде чем сообразил, что забыл свою трость. Обернувшись, он взял трость, затем поклонился и вышел, ничего перед собой не видя.

Нет. Ответ Уэстона звучал в его ушах, как стук захлопнувшейся двери. Боже, ему запретили даже делать предложение Абигайль! Его считают вором только потому, что он попытался воспользоваться своим наследством – этим подарком судьбы, – чтобы сделать себя более достойным руки любимой. Вейн не сомневался, что Стрэтфорд давно добился бы его ареста, располагай он хоть какими-то доказательствами, что это Себастьян украл деньги. Но граф поступил гораздо хуже, он опорочил его доброе имя, и теперь это стоило ему единственной девушки, которую он когда-либо любил…

Себастьян шел, натыкаясь на стены, и пришел в себя только в холле. Он поправил галстук на удивление твердыми руками и попытался собраться с мыслями. Неужели ему больше не позволят встречаться с Абигайль? В голове мелькнула дикая мысль о гроте – они могли бы встречаться там независимо от одобрения ее родителей… Но это была мимолетная мысль. Он знал, что их отношения обречены. Разве он не сказал себе это, впервые увидев ее?

– Мистер Вейн! – Себастьян вздрогнул. Пенелопа Уэстон делала ему знаки с противоположной стороны холла. Он подчинился, последовав за девушкой в небольшую прихожую, куда она нырнула. – Вы пришли, чтобы увидеться с Абигайль?