— Попробую отодвинуть комод, — воодушевился Стивен.

Дюйм за дюймом ему удалось оттащить его в сторону.

— Видишь маленькую дверцу, похожую на вход на чердак? — спросила Сюзан. — Понятия не имею, что там находится.

Взгляды их устремились в одну точку. Сюзан казалось, что Стив в эту минуту думает о том же самом: облигации должны быть в кладовке.

Наконец он отодвинул панель, закрывавшую вход, и прислонил ее к комоду.

— Вход узкий, — заметила Сюзан, — но внутри можно встать в полный рост. — Стивен осторожно протиснулся в отверстие. — Кажется, там на стене есть выключатель, — добавила она.

Раздался щелчок, и в кладовке загорелся яркий свет.

— На это, пожалуй, уйдет целый день, — послышался голос Стивена.

Сюзан наклонилась и тоже пробралась в каморку. Все здесь было таким, каким она запомнила с детства, когда однажды из любопытства все же побывала в этом укромном месте, нарушив тетушкин запрет. Только сама кладовка оказалась гораздо меньше, чем ей помнилось. Стивену пришлось согнуться, чтобы не упираться головой в потолок.

— Останься возле двери, — посоветовал он. — Вдвоем нам тут не разойтись, а тебе с твоим коленом будет и вовсе неудобно. Посиди пока. — Он смахнул пыль с маленького стульчика, забытого тут еще с тех времен, когда тетушка Нэнси выгнала отсюда Сюзан, и придвинул его к выходу.

Они начали с коробок, сложенных у самой двери. Стивен одну за другой подносил их Сюзан, а она внимательно просматривала содержимое. Они достигли уже середины первого ряда, когда он сказал:

— Интересно, а что тут? — и поставил перед ней небольшой ящичек.

Сюзан развернула несколько слоев обертки и извлекла на свет небольшой альбом с фотографиями. Она положила альбом себе на колени и, затаив дыхание, раскрыла его.

— Посмотри, Стив. — Она перелистала несколько страничек. — Они все тут: мои родители, бабушка с дедушкой. А это я, — ткнула она пальцем в фотографию, на которой был запечатлен младенец. — А вот малышка Лори. — Сердце Сюзан сжалось от боли. — Если тут и не окажется того, что нас интересует, я все равно буду счастлива, что отыскался наш семейный альбом.

— Неужели ты никогда его не видела? — удивленно спросил Стивен.

— Никогда. Тетушка Нэнси предпочитала не говорить о моей семье. Мне даже не разрешалось упоминать о родных.

Заметив, в какое недоумение привели Стивена ее слова, Сюзан добавила:

— Тетя взяла меня под опеку, когда у меня совсем никого не осталось. Наверно, она хотела, чтобы я забыла о них и смогла спокойно жить дальше. Кроме того, она была… немного странной.

— Но ты же нуждалась в том, чтоб с кем-то говорить о близких! Потерять семью и не иметь возможности даже вспоминать о ней? Это слишком жестокое наказание для ребенка. — Видно было, что Стив потрясен до глубины души.

Он протянул руку и вытер слезу, покатившуюся по щеке Сюзан. Потом неожиданно наклонился и обхватил ладонями ее лицо. Его губы, такие теплые и мягкие, нежно прильнули к ее губам, облегчив ее душевную боль, взволновав ее кровь, заставив забыть обо всем и наслаждаться лишь тем волшебным ощущением, которое дарил ей этот поцелуй. Просто он так выражает мне сочувствие, говорила она себе, ничего здесь особенного нет. Это так естественно — утешить того, кто в этом нуждается.

Напоследок нежно проведя ладонью по ее щеке, он медленно отстранился.

— Не лучше ли нам продолжить работу? — словно очнувшись, хрипло спросил Стивен.

Сюзан не сразу поняла, о чем он говорит. Прошло несколько бесконечных секунд, прежде чем она смогла вернуться к действительности. Закрыв ящик крышкой, она отодвинула его от себя.

— Конечно, — слабым голосом произнесла Сюзан и окинула взглядом штабеля коробок. — Мне бы хотелось забрать отсюда эти фотографии.

— Я отнесу их к тебе в комнату, — предложил Стивен, подхватывая ящик.

Минута блаженства прошла, оставив после себя ощущение всепобеждающей нежности и теплоты. Голова слегка кружилась, будто в воздухе был разлит пьянящий аромат. Сюзан попыталась сбросить с себя колдовские чары.

— Спасибо, я сама. Будет лучше, если ты поставишь обратно все коробки, которые мы уже проверили. Мне нужно еще позвонить на работу.

Осторожно ступая, она пересекла маленькую спальню и вышла в коридор.

Сюзан все еще ощущала на губах вкус его поцелуя. Она словно стряхнула с себя груз забот, кровь быстрее бежала по венам, наполняя душу светом и ликованием. Хотелось бы продлить это ни с чем не сравнимое состояние, если бы не червь сомнения, подтачивающий ее душу.

Она включила кофеварку и сняла трубку телефона, чтобы позвонить Мэри.

— Не волнуйся, сегодня не очень много работы, — успокоила ее подруга. — Я позвоню, если возникнут какие-нибудь проблемы.

На кухне Стивен разлил кофе по чашкам и подал их на стол. Он быстро выпил свой кофе и поднялся.

— Возвращайся наверх. Я присоединюсь к тебе через несколько минут, — сказал он. — Мне надо проверить, все ли в порядке с моей машиной.


Поднявшись по склону холма, Стивен оказался возле своей машины, спрятанной в зарослях. Минуту спустя Роджерс был уже на связи.

— Что опять от тебя ни слуху ни духу? — накинулся на агента шеф. — Ты копаешься уже целую неделю.

— Тем не менее я должен просить у тебя еще немного времени.

— Об этом можно будет говорить, когда ты начнешь докладывать о своих успехах. Как продвигается дело?

— Мы обыскиваем дом. Бумаг пока не нашли. У нее их нет, Роджерс, могу поклясться жизнью. Сюзан ничего не известно об этих облигациях.

— А, так, значит, уже просто «Сюзан», — уколол его шеф.

— Каждый раз говорить «мисс Лонг» слишком занудно, — попытался выкрутиться Стивен.

— Как знаешь. Немедленно дай знать, когда что-нибудь найдешь.

Роджерс отключил рацию, оставив Торна раздумывать о том, что в последнее время шеф стал не в меру проницательным.

Когда Стивен вернулся в каморку наверху, Сюзан, не отрываясь от работы, спросила:

— Как твоя машина?

— Она хорошо спрятана. Не думаю, что кто-то мог заметить ее. — Он передал одну коробку Сюзан, другую взял себе, решив, что будет просматривать их с удвоенным вниманием.

Поиски продолжались в тишине. Обследовав первую кладовку, они устроили себе перерыв на ланч, а затем приступили к той, что примыкала ко второй спальне. Половина одного ряда была уже пройдена, когда Стивен неожиданно воскликнул:

— Смотри, что я нашел!

8

— Облигации? — Сюзан вся подалась вперед. — Нет, на облигации не похоже, это какие-то деловые бумаги Генри.

Она опустилась на деревянный ящик рядом со Стивеном — наконец-то у нее появился предлог быть к нему поближе! — и принялась рассматривать находку.

— Надо будет внимательно их изучить. Отнесем-ка коробку вниз, — предложил Стивен.

На кухне он высыпал бумаги на стол. Это были какие-то старые контракты, бухгалтерские балансы, перемешанные с открытками и счетами.

Работа их уже подходила к концу, когда Стивен изумленно присвистнул.

— Да никак у Генри был напарник! Он никогда не говорил о некоем Рональде Квитмене?

— Впервые слышу это имя.

— Если нам удастся разыскать этого партнера Генри, облигации, можно сказать, у нас в руках.

Сюзан согласно кивнула.

— Хорошо, что есть и его адрес. Только уже глубокая ночь, я иду спать, — вяло сказала она.

Стивен, не отрываясь от какого-то клочка бумаги, пожелал ей спокойной ночи и опять углубился в чтение.

Она поднялась к себе в спальню. Глаза слипались, но, прежде чем лечь, Сюзан выдвинула верхний ящик прикроватной тумбочки и извлекла оттуда белый конверт. Внутри находилась расписка в получении облигаций, которую она нашла в портмоне Генри.

Сюзан покрутила конверт в руках. Никто не должен знать, что у нее была эта расписка, — ни полиция, ни федеральные агенты, ни Стив. Расписку наверняка сочли бы уликой, а ее, Сюзан, обвинили бы в том, что ей доподлинно известно, где спрятаны сами ценные бумаги, хотя это было совсем не так. Она достала с полки гардероба старую сумочку с немного надорванной подкладкой и, сложив конверт пополам, затолкала его под плотный шелк на дно. Потом застегнула сумку и положила на прежнее место в гардеробе. Облегченно вздохнув, разделась и легла в постель.

Напряжение, в котором Сюзан пребывала целый день, понемногу отпускало, и, уже засыпая, она заново пережила сладкую истому от давешнего поцелуя, наполненного покоем, сочувствием и скрытой страстью.


Они ехали по мосту в центральную часть города, направляясь к дому Рональда Квитмена.

Торн, сидящий за рулем в голубой полосатой рубашке и брюках цвета хаки, казался вполне спокойным, и только по тому, с какой силой он сжимал руль, можно было догадаться, что спокойствие это лишь внешнее.

— Тебе одной известно, что я брат Генри, — терпеливо объяснял он, — и я бы не хотел посвящать в это кого-то еще. А вот у тебя действительно есть законные основания задавать вопросы о своем бывшем муже и пропавших ценных бумагах. — Он повернулся к Сюзан и наградил ее своею трогательной улыбкой. — Люди открывают двери только при виде тебя.

Однако Сюзан тяготилась отведенной ей ролью — уж больно много душевных сил эта роль забирала. Когда они вышли из машины перед домом Квитменов, руки у нее вспотели и слегка тряслись.

Торн позвонил в дверь. Им открыла худенькая женщина чуть больше пяти футов ростом, в зеленых слаксах и белом пуловере. Глаза у нее распухли, а лицо было в красных пятнах. Не составило труда догадаться, что женщина только что плакала.

— Кто вам нужен? — не очень вежливо осведомилась она.

— Вы миссис Квитмен? — как можно мягче спросила Сюзан.

Женщина ответила, что она жена Рональда Квитмена, и в свою очередь поинтересовалась, чем могла бы им помочь. Сюзан и Стивен представились и спросили, не знала ли она Генри Ханта.

— Я его бывшая жена, — сказала Сюзан, когда миссис Квитмен утвердительно кивнула.

— Меня зовут Паула. Проходите, пожалуйста, — пригласила она и провела их в небольшую уютную гостиную, обставленную видавшей виды мебелью. — Я была просто потрясена, когда прочла в газете о смерти Генри. В голове не укладывается, как он мог решиться на самоубийство. — В ее голосе чувствовалась боль. — Могу представить, каким это было шоком для вас.

Паула рассказала им о том, как познакомилась с Генри на скачках.

— Они с Рональдом с самого начала нашли общий язык, — проговорила она едва слышно. — Я не вмешивалась в их дела. А Рональд ничего не понимал в бизнесе. — На глаза ее навернулись слезы. — Кто бы мог подумать, что они похитят эти облигации!

Стивен протянул руку и погладил ее по плечу.

— Все образуется, Паула, вот увидите.

— Вы действительно так думаете? — Она посмотрела на него с надеждой и доверием. — Я не знаю, где Рональд, и очень волнуюсь.

— И долго уже нет вашего мужа? — поинтересовался Стивен.

— Уже больше трех недель. С той ночи, когда Генри… Я так боюсь, что с ним что-нибудь случилось.

— Вы обращались в полицию?

— Да. Они долго беседовали со мной. — Миссис Квитмен резко поднялась. Ей явно хотелось поменять тему. — Простите, могу я предложить вам по чашке чая?

— Это было бы чудесно, — оживилась Сюзан.

Миссис Квитмен вскоре вернулась, неся на подносе чашки с ароматным чаем.

— Рональд когда-нибудь упоминал о тех облигациях? — осторожно спросил Стивен.

— Нет, я так и сказала полиции. Кажется, они мне поверили. Муж не любил говорить о своих делах. — Паула умолкла, что-то мешало ей продолжать разговор. — Нам обоим было очень жалко, что с Генри все так произошло. Рональд в молодости тоже был заядлым игроком, и потребовались годы, чтобы он смог преодолеть эту склонность. Это ведь похоже на наркотик, настоящая беда. — Она понимающе взглянула на Сюзан. — Я знаю, как трудно жить с человеком, который что угодно готов поставить на карту.

Сюзан сидела как громом пораженная. Генри — игрок?! Как она раньше этого не понимала? Тогда многое становится ясным: сначала он спустил состояние ее тети, потом ее собственные сбережения. Еще в самом начале их отношений она чувствовала, что у Генри есть какая-то тайна, которую он не хочет или не может ей открыть. Если бы она знала о его порочной страсти, то постаралась бы ему помочь. Но Генри Хант был слишком горд, чтобы признаваться кому-либо в своей слабости.

Стивен задавал Пауле вопросы ровно и спокойно. Казалось, его занимала сейчас только собеседница.

Неожиданно разговор прервался. Паула поднялась и подошла к старому бюро в дальнем углу комнаты.

— Здесь хранятся все его бумаги. Он ведь не стал бы возражать? Как, по-вашему? — Не дожидаясь ответа, она выдвинула ящик и извлекла из нижнего отделения большую коробку.