— Мне больше некуда было идти, — с подростковым гонором нахально ответила она.

Он только сжал губы и посмотрел на нее долгим тяжелым взглядом, после чего сказал:

— Выметайся. Мне нужно поговорить с Эммой.

Она торопливо выбежала из комнаты. Девчонка была такой нескладной не без причин. Ее жизнь была довольно дерьмовой. В ушах все еще звенело от всей кучи выданной ею информации.

Хоук сел рядом, и я с терпеливой покорностью ждала, что он скажет. Я знала, что будет дальше. Блайт продала меня. Это было единственным логичным объяснением.

— Что произошло? — спросила я.

Он просто взглянул на меня, и это было достаточным ответом. Во мне вспыхнул гнев.

— Зачем она это сделала?

— Она сказала, что к ней пришли какие-то люди и заставили. Но потом, когда мы нашли у нее под матрасом больше пяти тысяч долларов и небольшой пакетик кокаина, она раскололась. Ей заплатили. Дорогуша, твоя лучшая подруга — наркоманка с тех самых пор, как встретила одного уебка, проявившего к ней повышенное внимание и имеющего немного денег. Она оправдывалась, что Борден тебя преследовал, и она всего лишь пыталась позаботиться о тебе.

— Чертова сука, — резко выругалась я, сжимая кулаки от разливавшегося внутри гнева. — Проклятая маленькая сучка! Я доверяла ей!

— Ты должна доверять людям своего окружения.

— Она и была моим окружением.

— Но не тогда, когда ты решила быть с Борденом.

Мое дыхание ускорилось.

— Вы убили ее?

Он покачал головой.

— Немного избили. Должны были, но… не убили. Под конец Гектор пришел к выводу, что тебе решать ее судьбу. Если хочешь ее смерти, просто скажи.

Да, я хотела, чтобы она умерла. Хотела, чтобы они содрали кожу с ее лживого лица. Хотела, чтобы выкололи ей глаза. Хотела, чтобы ее сожгли, а пепел развеяли. Я задыхалась от продолжающего бурлить во мне адреналина.

— Она может снова сделать это, — добавил Хоук. — Ты не можешь иметь рядом подобную угрозу.

Он был прав. Я не могла иметь рядом такую угрозу. Ее жизнь находилась в моих руках, и я испытывала такую лютую ненависть, что все мои представления о добре и зле буквально шли на хер.

— Нет, — наконец, произнесла я, пытаясь соображать здраво. — Не убивайте ее. Скажите, чтобы она убиралась из Нью-Рэйвен. Запугайте ее. Скажите, что она сильно пожалеет, если когда-нибудь вернется.

— Хорошо. Мы так и сделаем.

— Борден поступил бы так же?

— А ты как думаешь?

Я покачала головой.

— Он не стал бы.

— Ты права. Он убил бы ее за то, что она причинила тебе боль, но… он поймет твое решение. Точно так же он поступил с отцом Кейт, когда тот попытался проникнуть в клуб с пистолетом.

Я замерла.

— Я помню. Это был он?

— Да. И тут Борден не смог пойти на убийство. Их слишком многое объединяло в прошлом. Как и тебя с Блайт. Он сказал ему уезжать и больше никогда не возвращаться. Мы запугаем девчонку. Скорее всего, это сработает, и тебе больше никогда не придется иметь с ней дела.

Несмотря на степень моего бешенства, это по-прежнему было тяжело слышать. Нас с Блайт так много связывало. Столько часов мы провели за разговорами, столькими секретами обменялись, столькими переживаниями поделились. Мне казалось, что от меня отрезали важную часть, вроде руки или ноги. На краткий миг я задумалась: может, ей просто нужна была помощь? Может, она была в отчаянии? Но не та Блайт, которая продала меня, а та, которая еще не стала наркоманкой.

Разве это имело теперь значение? Борден бесследно пропал, а она предала меня.

— Я знаю, это тяжело, — сказал Хоук, заметив мое напряжение. — Но именно так ты становишься сильнее.

— Да, — прошептала я. — Просто… избавься от нее.

Он встал.

— Как насчет того, чтобы я принес что-нибудь поесть?

— Нет.

Он вздохнул.

— Эмма…

— Я не могу есть, когда он, возможно, где-то голодает. Я даже не испытываю чувства голода.

— Он не хотел бы, чтобы ты себя так чувствовала.

Я не ответила. Хоук был прав. Если бы Борден знал, что я сдалась, то взбесился бы. Я представила себе его рассерженное лицо и подавила очередной плач. Мне не хотелось опять потерять самообладание перед Хоуком.

— Тебе не обязательно, возвращаясь, все время нянчиться со мной, — сказала я.

— Я обещал, что не оставлю тебя одну среди парней.

— Я в твоей комнате, и Тайлер составила мне компанию.

При ее упоминании он закатил глаза.

— Конечно, составила. Слушай, я собираюсь послать ребят за пиццей. Одну я принесу к тебе, мы сядем и поедим. Самое главное — попробовать, даже если ты не чувствуешь голода.

— Я не хочу…

— Меня не волнует, чего ты не хочешь. Сейчас ты под моей крышей. И ты будешь есть.

Не успела я сказать и слова, как он вышел. Я была так же упряма, как и Хоук. Собрав всю силу воли, я встала с постели. Двигаться совсем не хотелось. Будь это возможно, я предпочла бы упиваться своей болью, но знала, что должна была быть сильной. Мне нужно хорошенько вымыться. Я вошла в ванную, но на этот раз приняла основательный душ, вымыла волосы и, выдавив пасту на кончик пальца, почистила зубы.

Стоя под струями горячей воды, я в очередной раз распадалась на части. Еще вчера Борден обнимал меня. Целовал. Занимался со мной любовью. Ради всего святого, моя киска еще помнила эти ощущения! Под влиянием странного порыва я опустила руку вниз, закрыла глаза и скользнула в себя пальцами, чтобы просто почувствовать эту боль внутри. Я не хотела забывать эту боль, оставленную им, но она моментально смешалась с болью ушибов на моей спине. Проклятье! Даже мое тело не могло сохранить верность его прикосновениям, и чувство безысходности прожигало дыру в моей груди.

— Пожалуйста, будь в порядке, — прошептала я вслух. — Пожалуйста, Борден. Ты нужен мне. Ты чертовски сильно нужен мне.

Чувствуя поднимающуюся волну тошноты от долгого стояния, я села на кафельный пол и прижала колени к груди. Я использовала горячую воду всю до капли.

Мне удалось переодеться в свободную рубашку и тренировочные штаны, найденные в ящике Тайлер. Правда, без лифчика, потому что мой был грязный, а ее слишком маленький. Когда, почти час спустя, я вышла из ванной, в комнату вернулся Хоук с коробкой пиццы и литром содовой. Он мельком оглядел меня, прежде чем принялся за дело — положил кусок пиццы на бумажную тарелку и налил в пластиковый стакан шипучего напитка. Я уселась на кровать, и он вручил мне все это.

— Мы поедим, — сказал он, — а потом я вернусь и продолжу поиски.

— Возьми меня с собой.

— Нет, ты останешься.

— Я практически схожу с ума. Мне хочется выйти и чем-то заняться, Хоук. Я чувствую себя бесполезной.

Он схватил пиццу и развалился на противоположном конце кровати, прислонившись спиной к стене. Откусив приличный кусок, он повторил:

— Нет. Ты останешься. Для этого я и привез тебя сюда. И прекрати так на меня смотреть. Давай оставим в прошлом нашу неприязнь и перейдем на новую ступень отношений.

— Ты имеешь в виду свою ненависть ко мне?

— Я уже извинился перед тобой, — сказал он, глядя прямо на меня. Мне показалось, в его взгляде мелькнуло тепло, но оно мгновенно исчезло, и я решила, что мне померещилось. По крайней мере, я на это надеялась.

Я бросила взгляд на тарелку, и желудок заурчал, когда запах пепперони достиг моего носа, убеждая меня прекратить таращиться, а просто взять и съесть. Я подняла кусок и откусила кончик. Это было до безобразия хорошо. Сыр практически таял у меня на языке.

— Хорошая девочка, — с легкой улыбкой сказал Хоук.

Не глядя на него, я заставила себя откусить еще кусочек.

— Тебе здорово от них досталось, да? — заметил он. — Твой глаз выглядит убийственно. Болит?

— Да, — призналась я. — Но это нормально.

Он слез с кровати и направился в ванную. Я слышала, как он рылся в шкафчиках, после чего вышел. Подойдя ко мне, он положил на тарелку рядом с пиццей две таблетки.

— Обезболивающее.

Он задержался возле меня на пару секунд, но я по-прежнему не взглянула на него — его сандаловый аромат перебивал запах пепперони. Затем он вернулся на свое место на кровати и прикончил свою пиццу. Я без лишних вопросов приняла таблетки и слопала пиццу. С последним кусочком я почувствовала разлившееся в животе тепло и перестала жевать, пытаясь сморгнуть очередные слезы, навернувшиеся при мысли, что Борден где-то совсем голодный. Мне нужно было отвлечься, и я ухватилась за единственную тему, пришедшую мне в голову.

— Эта девушка, Тайлер, — начала я, проглотив ком в горле, — она влюблена в твоего брата?

Плечи Хоука напряглись — очевидно, что я застала его врасплох.

— Для нее лучше, если нет. Гектор не умеет любить, это всем известно. Он вырвет у нее из груди сердце, и я, скорее всего, убью его, если из-за этого хера она будет плакать. Я присматривал за ней с тех пор, как ей исполнилось тринадцать, и не позволю, чтобы, прыгнув к нему в постель, она пустила прахом все приложенные мной усилия. Полагаю, она стала испытывать к нему симпатию после моего отъезда. Очередная гребаная проблема, с которой придется разобраться.

— Для начала, почему ты уехал?

— Потому что должен был.

Я смерила его раздраженным взглядом.

— Господи, Хоук, кончай со своими расплывчатыми ответами. Скажи мне правду. Ты работаешь на Бордена Бог знает сколько времени, потом вдруг оказываешься президентом скандально известного клуба, и стоит тебе появиться, как все тут же с готовностью подчиняются твоей воле. Помоги мне разобраться. Я здесь с ума сойду.

— Я в розыске, Эмма, — медленно ответил он. — Именно поэтому Гектор исполняет обязанности президента клуба.

— За что тебя разыскивают?

— За убийство.

— И ты не можешь с этим разобраться? — я сама удивилась прямоте своего вопроса. Меня совершенно не тронуло то, что его обвиняли в убийстве. То ли я просто оцепенела из-за исчезновения Бордена, то ли мне действительно было безразлично.

Он произнес с презрительным смехом.

— Я уже сделал это.

— Что ты имеешь в виду?

— Я был приговорен к тридцати годам без права досрочного освобождения. Благодаря Бордену я отсидел год и сбежал. Но в процессе должен был пройти через некоторые… болезненные процедуры, — он лениво окинул взглядом свою искалеченную руку. — Мой побег должен был выглядеть, как неудавшийся. Когда Борден пришел забрать меня, то отрубил мне палец, отрезал часть руки и разбросал все это вокруг, чтобы создалось впечатление, будто меня растерзали животные. Потом заставил меня истекать кровью, пока она не пропитала весь мой комбинезон. Его он тоже разорвал на куски. Я чуть не умер от потери крови. Гектор заплатил ему за это огромные деньги, а потом Борден предложил мне работу, пока страсти не улягутся, и я не смогу вернуться, хотя я не представляю, как сделать это. Я должен быть мертв.

Я недоверчиво уставилась на Хоука, и меня словно обухом по голове ударили всплывшие в памяти слова мерзкого Джоэла — любителя тюрем — во время нашего ужасного свидания целую вечность назад. Он рассказывал о тюрьме Нью-Рэйвен и о сбежавшем оттуда четыре года назад человеке.

Его нашли в десяти километрах от тюрьмы. Он умер от обезвоживания. Его смогли обнаружить по стаям ворон, кружившим сверху. Они почти полностью обглодали его тело. А идентифицировать смогли только по нескольким оставшимся частям тела. Вроде бы по пальцам.

— Это был ты, — тихо сказала я. — Ты тот беглец, которого все считают умершим.

Он просто пожал плечами и откусил большой кусок пиццы.

— И за всем этим стоял Борден, — мой мозг сходил с ума от этой информации.

— И все-таки я не понимаю, почему Борден мог захотеть это сделать? Он вернулся с такими деньгами.

Хоук помедлил, борясь с сомнениями, а потом ответил.

— Нет.

— Что?

Хоук бросил корочку от пиццы в коробку.

— Борден… Он вернулся не таким богатым, как все думали. Он ведь рассказывал тебе, чем занимался?

— Он был контрабандистом.

— Да, и он быстро поднялся благодаря некоторым очень богатым покупателям. Он занимался незаконным ввозом ценностей.

— Каких ценностей?

— Любых, которые он мог заполучить в руки. Украшения, картины — практически все, что не было заколочено в гребаном Багдаде и в других странах, куда они его посылали. Временами его отправляли в некоторые реально отстойные места — места, в которые он должен был вписаться.

— Как он это делал?

— Как только мог. Иногда транспортировал на судоверфь, откуда они перевозили это в контейнерах с гуманитарными грузами. Иногда работал напрямую с покупателем, если тот был в стране. Но именно благодаря этим судоверфям он понял, какую власть дает единоличное владение портом. Во время своего отсутствия он постоянно был связан с черным рынком и приобрел много связей. Связей, которыми он воспользовался сейчас, чтобы перевезти то дерьмо для Гектора. В любом случае, он вернулся богатым, но ему были нужны еще более крупные денежные вливания. Он выкупил пару предприятий, которые Военные Бароны реализовывали на стороне за какие-то наличные, и однажды Гектор, узнав о его «командировках» и навыках, попросил помочь с моей ситуацией. В то время вокруг нашего клуба кипели страсти, и ему как можно скорее нужно было найти кого-то со стороны. Они не знали, сколько я продержусь. Я убил очень плохого человека и находился в тюрьме, полной его людей. Так или иначе, мне грозила смерть, поэтому нужно было бежать. Борден сделал это, получил оплату, а затем предложил мне работать с ним. Сначала мы делали деньги всеми возможными способами, хотя большинство из них пришли из ссуд наличными, сборов долгов и теневых перевозок. После того, как остальные предприятия города были выкуплены и начали приносить доход, нам больше не было нужды заниматься грязными делами на стороне.