тебе это нравится, не так ли?

— Только когда это ты, — прошептала я, мое горло сдавило. Я отвела взгляд, не

желая показывать ему скрывающуюся внутри любовь. Забота расценивается как слабость,

но все же я боролась с этими эмоциями и делила их с ним.

Он молча смотрел на меня. Прошли секунды. Возможно, минуты.

— Расстегни меня, — дрожащим голосом выдохнул он.

Я на коленях, мои руки взлетели к его джинсам. Оторвавшись от его тяжелых

тлеющих глаз, пристально смотревших на меня, я нетерпеливыми движениями

расстегнула ремень и потянула молнию вниз. Мне не нужны были его дополнительные

инструкции. Стянула с него трусы и обхватила рукой член, медленно его поглаживая. Он

был уже твердый, когда я взяла его в рот. Рукой Борден сжал мои волосы, его тело

напряглось. Мягкий гортанный звук сорвался с его губ, когда я всосала головку. Языки

пламени во мне разгорались, и я сжала бедра в надежде как-то облегчить пульсацию

между ними.

Неторопливо наслаждаясь, я облизывала его длину сверху вниз. Крепко сжимая мои

волосы, он повращал бедрами, толкаясь вперед-назад у меня во рту. По его телу прошла

дрожь. Оттолкнув меня и удерживая на расстоянии от своего члена, он взглянул на меня

затуманенными похотью глазами и сжал губы.

— Ты любишь сосать меня? — возбужденно спросил он.

— Да.

Борден снова толкнул меня вперед, и я открыла рот, готовая принять его, но он

схватил член раньше, чем я добралась до него, и засунул головку между моих губ.

Некоторое время он раскачивался, его дыхание тяжелело, а затем вышел, проведя членом

по моей щеке, оставляя на ней влажный след.

— Блядь, — ругнулся он.

Затем он поднял меня на ноги и прижал к столу. Подошел ко мне сзади и надавил

мне на спину, пока я не оказалась прижатой щекой к столешнице. Сердце бешено

колотилось в груди, дыхание сбилось, я истекала влагой и жаждала его. Услышала, как он

переместился назад, и почувствовала его блуждающие руки на своих ногах и

восхитительное покалывание на коже от его жарких прикосновений. Он задрал кверху

мою юбку, сминая ее на бедрах и обнажая мою задницу. На мне были новые сексуальные

стринги — очко в мою копилку — и он нежно освободил меня от них.

— Раздвинь ноги, — велел он.

Я раздвигала их сантиметр за сантиметром, предвкушая то, что должно произойти.

Поток адреналина только усилился. Почувствовав дыхание на своих бедрах, я

зажмурилась от сильного беспокойства. Его руки расположились на моих ягодицах, а

затем я ощутила сладчайшую вещь.

Долгое и нежное облизывание моих складочек. Это было почти невыносимо. Я со

стоном задрожала. Руки сжимались в кулаки на столе, когда он проделывал это снова и

снова, мучая меня своим потрясающим ртом. Это был самый невероятный оральный секс

в моей жизни. Он двигался намеренно медленно, в таком ритме, чтобы усилить ощущения.

Настолько опытно он протягивал мое удовольствие, посасывая и надавливая в нужное

время.

— Пожалуйста, пожалуйста, — умоляла я.

— Ты хочешь кончить? — спросил он, его голос стал опасно низким.

— Для начала я хочу тебя внутри.

Хотя мне и нравилась мысль кончить ему в рот, но кончить вокруг его члена мне

хотелось больше. Не теряя времени, он выпрямился, располагая меня напротив. Сжав мои

бедра, толкнулся внутрь. Я подскочила от неожиданности, а затем потерлась об него

задницей. Он зарычал от удовольствия и до упора вогнал в меня свой член, сильно и

быстро, заполняя и растягивая, пока я стонала от боли и наслаждения.

— Руки за спину, — грубо потребовал он.

Когда я подчинилась, он схватил оба моих запястья своей большой рукой,

притягивая их к себе, продолжая жестко трахать меня. Другой рукой он поглаживал мою

задницу, и, слишком потерянная в поисках удовольствия, я не сразу поняла, что он

собирается сделать, пока это не произошло.

Шлепок! Прямо по заднице, заставляя мои мышцы крепче сжиматься вокруг его

члена и извлекая из меня лихорадочные вскрики. Боль переросла в удовольствие, когда он

сделал это снова, а шок превратился в ожидание. Каждый шлепок подводил меня все

ближе к сладостному освобождению, и как только я оказалась на грани, он выпрямил

меня, прижав спиной к себе, и коснулся моего клитора, отправляя меня за край. Уронив

голову ему на плечо, я закричала. Он замедлился для меня, давая ощутить всю силу

наслаждения, а затем, всосав кожу на моей шее, резко толкнулся в меня один, другой раз и

замер, жестко кончая и рассылая проклятья, как всегда это делал.

— Блядь. Блядь. Блядь.

Да, мистер Борден, вы правы.

Сейчас уже не было никакой неловкости, когда он вышел из меня. Заботливо

поправил мои волосы, одернул на мне юбку. Когда я повернулась к нему, то затаила

дыхание от его взгляда.

— Ты ненасытная, — прошептал он, мягко поглаживая пальцами мою щеку. — Я

думаю, что немного привязался к этому рту и телу.

— Аналогично, мистер Борден.

Наклонившись немного ближе, он легко поцеловал меня в губы и произнес:

— Не трахайся с другими мужчинами, пока ты в моей постели, ясно?

Глядя в его серьезные голубые глаза, я проигнорировала предостережение в них и

кивнула.

— Хорошо.

***

Сказать, что мы были далеки от профессиональных отношений, было бы

преуменьшением. Борден трахал меня в офисе каждый день всю неделю, и чем больше он

брал меня, тем больше мы жаждали друг друга. Поначалу это было грубо и жестко, но с

каждым днем Борден погружался в меня с растущей нежностью, медленно смакуя мое

тело, а выходя из меня, целовал в благодарность за оргазм и долго прижимал к себе.

Секс с ним превратился в нечто иное. Каждый раз, когда он брал меня, что-то

зарождалось между нами. Он не хотел этого признавать. Сначала я думала, что все это

только в моем воображении. Но его глаза излучали тепло, предназначавшееся только мне.

И я расцветала для него.

Я была полностью в его власти.

Я была слабой, и не переживала по этому поводу.

Я впустила плохого мужчину в свое сердце, и мне не хотелось, чтобы этот плохой

мужчина покинул его.

Глава 22

Борден

— Если ты продолжишь так пялиться на меня, то я снова трахну тебя.

Эмма покраснела и, улыбаясь, повернулась к компьютеру. Борден тоже улыбнулся,

потому что ее улыбка была очень заразительной. Она все еще была в совершенном

беспорядке. Вид «меня-только-что-трахнули» подходил его бродячей кошке как нельзя

лучше.

Он до сих пор от нее не устал. Это озадачивало. Его интерес только возрастал,

потребность в ней усиливалась, и он обнаружил, что эта девушка делала его абсолютно

беспомощным. Ему нравилось ощущать ее рядом. Тепло разливалось по телу всякий раз,

когда после бурного секса она нежно приглаживала своими пальчиками его волосы.

К таким прикосновениям можно было привыкнуть.

— Я не уверена, что вы сможете осилить еще один раунд после всех затраченных

усилий, — пробормотала она, стуча по клавиатуре и делая вид, что погружена в работу. Но

она не была погружена в чертову работу.

— Не испытывай меня, — усмехаясь, предупредил он. — Этот член способен

пропахать еще многие мили на твоем сладком теле.

Она напряженно сжала губы, пытаясь подавить очередную улыбку:

— Мистер Борден, я пытаюсь работать. Прекратите свои сексуальные

домогательства.

Он не смог сдержать вырвавшийся наружу смех.

— Так вот, что я делаю?

— Да, и вы можете попасть в большие неприятности.

— И как ты думаешь, кто захочет поиметь меня? Нет ни одного человека, которого

я не смог бы купить.

Эмма замолчала.

— В этом мире еще остались порядочные люди, и вам это известно.

— Хотел бы я быть таким доверчивым.

Теперь она сердито посмотрела на него.

— Циник.

— Я предпочитаю термин «реалист».

— Да ну тебя на хуй с твоими терминами.

Этот пошлый рот отправится прямиком на его член.

— Ты действительно напрашиваешься, да?

— Понятия не имею, о чем вы, — нахально ответила Эмма. — И кстати, когда мы

перенесем наши отношения за пределы офиса? Представь меня распростертой на

огромной кровати. Подобная обстановка открывает так много возможностей.

— Заманчиво.

— Так сделай это.

— Я подумаю.

Возможно.

Это будет слишком — сделать их отношения открытыми вне офиса. Он уже

совершил ошибку, трахнув ее у нее в квартире. Назовите это минутной слабостью, хотя

Борден должен признать, образ ее обнаженной на его огромной кровати был более чем

привлекательным.

— Неужели? — сказала она, приподняв брови. — Ты подумаешь? Не уверена, как

долго смогу принимать тебя, согнувшись над столом. Не то чтобы мне это не нравилось,

Борден, но я не гимнастка.

Он усмехнулся на ее небольшое ворчание.

— Иди сюда, — позвал он, указывая на свои колени.

Мгновение Эмма не шевелилась, устало глядя на него.

— Иди сюда, — повторил он. — Я не кусаюсь.

Она встала и подошла. Обняв за бедра, мужчина посадил ее к себе на колени,

задирая платье.

— Нет, — отрезала она, отодвигая его руки. — Я устала.

— Я просто прикасаюсь к тебе, куколка. Небольшое невинное прикосновение, я

обещаю.

Эмма заколебалась, но потом позволила, хотя и с недоверием.

Он подавил улыбку.

— Видишь? Я ничего не делаю. Почему ты всегда так напряжена.

— По той же причине, что и ты.

— Власть?

— Чертово детство.

Он замер.

— Что заставляет тебя думать, что у меня было дерьмовое детство?

— Ты вырос там же, где и я. Поэтому нет необходимости что-то додумывать.

Борден нахмурился от ее правоты.

— Я думал, бабушка обеспечила тебе хорошую жизнь.

— Она делала, что могла, но я всегда сбивалась на кривую дорожку.

— Из-за матери?

Эмма нахмурилась и медленно вздохнула.

— Тебе известна каждая деталь моей жизни?

Он медленно кивнул.

— Я уже говорил тебе, что да.

— Тогда ты знаешь, что она совершила.

— Да.

— Ну, это слегка изменило во мне понятие хорошего, и я была не самым простым

ребенком.

Он слегка усмехнулся.

— Но не таким сложным, как я.

— Нет? И что же сделало тебя маленьким говнюком?

— Мои родители бросили меня, когда мне было пятнадцать. К слову сказать, они

всегда ко мне дерьмово относились, так что это стало своего рода облегчением — остаться

без них.

Вместо сочувствия в ее глазах вспыхнул гнев.

— Вот уроды.

— Да.

Она ждала, что он расскажет больше, но Борден молчал о той части его жизни

после… Ничего. Ничего о Кейт.

— Ты знаешь, что такое отчаяние, правда? — тихо спросил он, ища понимания.

Она кивнула.

— Да.

— Вот почему я торговал наркотиками в шестнадцать. Иначе не выжил бы на

улице. Я сбился с пути. Конкретно облажался. И еще зациклился на некоторых проблемах.

Решил, что употребление наркотиков поможет мне справиться с ними. Думаю, я искал то,

что сгладило бы ощущение абсолютно сломанной жизни.

— Наркотики помогли?

— Да. Когда растешь в такой нищете, совершенно оторванный и одинокий, и

видишь, как деградируют люди, которые должны были любить тебя; когда ты брошен в

этом мире, то ищешь способ забыться. Кайф срабатывал.

Он не осознавал, насколько сильно сжимал ее бедра, пока не взглянул на них.

Медленно ослабив хватку, он глубоко вздохнул. Какого хуя он рассказывает ей об этом

дерьме? Это не важно. Все давно кануло в лету.

— Я знаю, что ты имеешь в виду, — просто сказала она. И все. Ни слов сочувствия,

ни утешения. Просто понимание. Чистое и реальное понимание, которое он сразу