— Постарайся ее не огорчать, — попросила Вики.

— Она слишком чувствительная, — заметила Бренда.

— Ей многое приходится терпеть, — сказала Вики.

— Это тебе многое приходится терпеть, — ответила Бренда, засовывая полотенца в старую брезентовую сумку, принадлежавшую тетушке Лив. — Что ты собираешься делать во вторник, когда я повезу тебя на установление катетера? Врач сказал, что это займет целое утро. Мелани не справится одна с двумя детьми.

— Конечно, справится.

— Конечно, нет. Я сама еле с этим справляюсь. И мне не хотелось бы поднимать этот вопрос, но я хочу сказать, что рада помочь тебе с детьми и все такое, и, собственно, поэтому я здесь, но этим летом я надеялась немного поработать. Над своим сценарием.

Вики вздохнула. Бренда была слишком предсказуемой, и, может быть, не только для Вики. Тед говорил ей: «Твоя сестра твердит, что хочет помочь, но она не поможет. Она будет слишком занята чтением, чтобы помогать тебе». Так было всегда, когда Вики и Бренда были детьми: Бренду освобождали от всех видов работы по дому — она не вытирала со стола, не складывала белье, не убирала в комнате — потому что она слишком занята чтением. Даже если это была всего лишь газета, когда Бренда читала, считалось кощунственным попросить ее прерваться. Базз и Эллен попали в самую точку (хотя и несознательно), когда повесили ярлыки на своих девочек: Вики — энергичная, организованная и трудолюбивая, а Бренда — одаренная редким талантом, и ее нужно холить и лелеять. И хотя Бренда была лишь на шестнадцать месяцев младше Вики, от нее ничего не требовали. Вокруг нее и ее «великого ума» ходили на цыпочках, как вокруг спящего младенца.

Мелани вышла из ванной, вытирая рот.

— Я прошу прощения, — сказала она. — Можно мне просто кусочек хлеба, пожалуйста? Без ничего.

— Конечно, — сказала Бренда. — Я все устрою.

— Спасибо.

— На здоровье.

«Все хорошо, — подумала Вики. — Все хорошо?»


Утро искрилось. Вики, Бренда и Мелани прогуливались по улицам Сконсета в направлении городского пляжа. Вики несла Портера, который все время тянулся рукой к бюстгальтеру от купальника-бикини и щипал за сосок. Утром она попыталась покормить его из бутылочки, но он демонстративно швырнул бутылочку на пол. Потом малыш потянулся к Вики, выпал из высокого детского стула и ударился головой об стол. Слезы. Хлопоты вокруг Портера взбесили Блейна, он направился к входной двери, вышел из дому и помочился на выложенную плиткой дорожку. Мило.

Вики отодвинула руку Портера от своей груди.

— Прости, дружок.

Бренда шла впереди. Она несла пляжную сумку с полотенцами, лосьоном, сетку с пластиковыми игрушками, переносной холодильник с ленчем и напитками, два пляжных кресла и зонтик. Мелани была в своей широкополой соломенной шляпе и с кожаной дамской сумочкой. Вики заметила взгляд Бренды, когда Мелани вышла с сумочкой, который будто говорил: «Какой идиот ходит на пляж с дамской сумочкой? Я нагружена, как верблюд, который переходит через Сахару, а у нее лишь маленький аксессуар?» Вики едва не попросила Мелани оставить эту сумочку дома — им ничего не нужно было покупать, — но побоялась обидеть подругу. Мелани даже не хотела идти на пляж; она хотела остаться в коттедже, на случай если позвонит Питер.

Мелани пыталась держать Блейна за руку. Она хватала его на пять секунд, а затем мальчик снова убегал вперед, на дорогу, за угол, из виду. Вики звала его и одновременно убирала руку Портера от груди. Все воспитание сводилось к нудному повторению одного и того же.

Они пошли за Брендой по короткому пути: между двух домов, по тропинке, через дюны. Они на сто ярдов отошли от парковки, от мест массового скопления людей и спасательного пункта. Бренда бросила весь свой груз с тяжелым вздохом великомученика.

— Надеюсь, это место вам нравится, — сказала она.

— Вполне, — сказала Вики. — Мелани?

— Мне тоже, — ответила Мелани.

Бренда установила зонтик и кресла, усадила Портера в тени рядом с холодильником, расстелила покрывало и полотенца и дала Блейну лопатку, ведерко и игрушечный грузовик. Мальчик бросился к воде. Мелани перетащила одно из кресел в тень и сняла шляпу. Портер подполз к шляпе Мелани и потянул ее в рот. Мелани скорчила кислую мину Вики забрала у Портера шляпу, и он заплакал. Вики порылась в пляжной сумке и дала Портеру солнцезащитные очки. Он мгновенно отломал одну дужку.

— Чудесно, — сказала Бренда. — Это были мои очки.

— О, прости, — произнесла Вики. — Я думала, это запасные.

— Это и были мои запасные очки, — ответила Бренда.

— Прости, — снова сказала Вики. — Он ел шляпу Мелани. Прямо как козлик.

— Ну конечно, мы не можем позволить ему съесть шляпу Мелани, — ответила Бренда. — Это же такая прекрасная шляпа! Пускай он лучше поломает мои очки. Посмотри на них, они же никуда не годятся.

— Они дорого стоят? — спросила Вики. — Я заплачу за них.

— Нет, — сказала Бренда, отступая. — Не хочу, чтобы ты об этом беспокоилась. Это всего лишь очки.

Вики тяжело вздохнула и повернулась к Мелани.

— Как тебе пляж? — спросила Вики. Ей хотелось, чтобы Мелани была счастлива, хотелось, чтобы Мелани полюбила Нантакет. И не хотелось, чтобы она хотя бы на секунду подумала, что совершила ошибку, приехав сюда.

— Как по-твоему, Питер попытается дозвониться? — спросила Мелани. Она посмотрела на часы от Картье, которые муж подарил ей после первой неудачной попытки искусственного оплодотворения. — Стоит ли мне позвонить ему на работу? Он иногда работает по воскресеньям.

«Он не ездит в офис по воскресеньям, — подумала Вики. — Он просто говорил тебе, что едет на работу, а на самом деле проводит воскресенья с Фрэнсис Диджитт. Он занимается с ней любовью, ест рогалики, читает «Таймс» и снова занимается любовью. Вот чем по воскресеньям занимаются мужчины, у которых есть другая женщина; вот где Питер в эту секунду». Но Вики ничего не сказала, лишь пожала плечами.

Бренда откашлялась.

— Вик, ты займешь второе кресло?

Вики посмотрела на кресло. Бренда несла его; она должна на нем сидеть.

— Нет. Забирай себе.

— Ты хочешь взять его себе?

— Нет, мне удобно.

Бренда вздохнула.

— Садись. Я полежу на животе.

— Ты уверена? — спросила Вики.

— Конечно.

— Мне позвонить Питеру на работу? — спросила Мелани.

Бренда издала какой-то хриплый звук и достала свой сотовый.

— На. Позвони с моего.

Мелани взяла сотовый, зажала его между колен и уставилась на него.

Вики услышала возглас и огляделась вокруг. Кто-то махал ей рукой. Нет, не ей, слава Богу. Она поудобнее устроилась в кресле.

— Может кто-нибудь посмотреть за Блейном? — спросила Вики. — Я хочу закрыть глаза на пару минут.

— Я попробую немного пописать, — сказала Бренда.

— Я за ним посмотрю, — согласилась Мелани.

— Ты позвонишь Питеру?

— Нет, — сказала Мелани. — Да. Я не знаю. Не сейчас.

Вики закрыла глаза и подняла лицо к солнцу. Ощущение было прекрасное — солнышко светило ей в лицо, ноги погрузились в нантакетский песок. Все было так, как обещала ее мать. Звук волн успокоил Вики, и она погрузилась в состояние сонного умиротворения. Так вот какие чувства человек испытывает, когда он умирает? Или тогда все становится черным, большой дырой, забытьем, как до его появления на свет? Вики хотела это знать.


— Как долго вы уже замечаете эту одышку? — спросил доктор Гарсиа.

Они были у него в кабинете, настоящем врачебном кабинете: медицинские книги, дипломы, фотографии его семьи. Двое детей, заметила Вики. Ей еще больше понравился доктор Гарсиа, после того как она увидела фотографию его дочери, одетой в костюм стрекозы на Хэллоуин.

— Я чувствовала стеснение в груди и некоторую боль последние неделю-две, с Пасхи, но я не придавала этому большого значения. А теперь я не могу набрать воздух в легкие.

— Вы курите?

— Господи, нет, — сказала Вики. — Ну, я пробовала, когда мне было тринадцать, за катком. Одну затяжку. В колледже я курила марихуану, всего три, может, четыре затяжки. И на протяжении двух лет я раз в неделю выкуривала кубинскую сигару.

Доктор Гарсиа засмеялся.

— Кубинскую сигару?

— За игрой в покер, — пояснила Вики.

— Отображение магнитного резонанса показало образование у вас в легких.

— Образование?

— Мне оно кажется подозрительным, но мы собираемся взять образец клетки, чтобы определить, что это. Это может быть просто-напросто наполненная водой киста. А может быть что-то более серьезное.

У Вики в желудке все перевернулось. Она посмотрела на мусорное ведро рядом со столом доктора Гарсиа. Что-то более серьезное? Нет, умоляла она сама себя, подумай о детях.

— Сейчас мы это сделаем, — сказал доктор Гарсиа. — Когда я увидел ваш рентген, я забронировал для вас время.

Это звучало так, будто он ждал от Вики благодарности, но все, что она могла сделать для него, — это не вырвать свой завтрак прямо ему на стол.

— Это может быть просто наполненная водой киста? — спросила она. Вики возлагала надежды на то, что это пузырь с застывшей жидкостью, который просто лопнет — и исчезнет.

— Вполне возможно, — сказал доктор Гарсиа. — Пойдемте за мной.


— Вики! Вики Стоу!

Вики подняла глаза. Женщина действительно махала ей. Это была… о Господи, Кэролайн Нокс, ее знакомая из Дэриена. Сестра Кэролайн, Ив, была с Вики в одном ламаистском классе, когда Вики была беременна Блейном. Кэролайн несколько раз сопровождала Ив на занятия, и как-то в разговоре всплыл Нантакет. Вики рассказала, что гостила там у тетушки Лив, а Кэролайн сообщила, что у нее в Нантакете дом и на лето она приезжала туда с мужем и детьми. Несколько недель назад Вики столкнулась с Кэролайн Нокс на стоянке, и Кэролайн спросила, не собирается ли она в Нантакет. Вики, не желая обсуждать ту единственную тему, которая в тот день была у нее на уме, не раздумывая, сказала: «Да, мы приедем двадцатого июня». На что Кэролайн ответила: «О, и мы тоже! Мы обязательно должны сходить куда-нибудь вместе!» Вики согласилась, хотя, в общем-то, если они не общались в Дэриене, с чего вдруг они будут видеться в Нантакете?

Вики встала с кресла. Портер сполз с покрывала и теперь сидел на песке, пожевывая ручку от пластиковой лопатки.

— Привет! — сказала Вики, стараясь проявить энтузиазм при виде Кэролайн Нокс, которая, как заметила Вики, походила на матрону в своем сдельном черном купальном костюме. А еще она подстриглась. Ей не было и сорока, а она выглядела, как Барбара Буш. — Привет, Кэролайн!

— Приве-е-е-е-ет, — провизжала Кэролайн. — Вики, как ты? Когда вы приехали?

— Вчера.

— Мы здесь уже неделю. Это место — рай на земле, согласна?

Вики улыбнулась.

— Когда приезжает Тед? — спросила Кэролайн.

— В пятницу. Он приедет на машине.

— Ну, тогда нам нужно пообедать вместе, пока мы здесь одни, только девушки. Ты не занята в среду?

— Не занята… — сказала Вики.

— О, прекрасно!

— Но у меня во вторник начинается химиотерапия, поэтому…

Улыбка сошла с лица Кэролайн.

— Что?

— У меня рак легких, — объяснила Вики. Она считала бестактным вот так обрушить на Кэролайн эту новость, в присутствии Бренды, которая успела нацарапать всего две строчки в своем желтом блокноте, и Мелани, которая все еще пялилась на телефон. Но Вики получала удовольствие, ставя Кэролайн Нокс в неудобное положение и наблюдая, как та подбирает какие-то слова.

— Я и понятия не имела, — произнесла Кэролайн. — Ив ничего мне не сказала. — Она зарыла палец ноги в песок, и у нее закачались бедра. — Ты знаешь, что отец Кит Кэмбелл в прошлом году болел раком и…

— Да, — сказала Вики, хотя она не имела ни малейшего представления о том, кто такой Кит Кэмбелл. — Я полностью в курсе этой истории.

— Так ты будешь проходить курс химии здесь? На острове?

— В больнице, — ответила Вики тоном, указывающим на то, что тема закрыта. — Кэролайн, познакомься с моей сестрой Брендой Линдон и моей подругой Мелани Пэтчен.

Кэролайн пожала руку Мелани.

— Пэтчен, говоришь? Вы не родственница Питера?

— Он мой муж, — сказала Мелани и прищурилась. — А что? Вы его знаете?

— Он играет в сквош с моим мужем, Эдгаром, в Ассоциации молодых христиан, — сказала Кэролайн. — Я и не подозревала, что Питер женат. Я почему-то все время думала, что он холост.

«Заявляю официально, — подумала Вики, — ненавижу Кэролайн Нокс».

Бренда перевернулась на полотенце, но не сделала ни единого движения, чтобы показать, что она заметила присутствие Кэролайн. Несмотря на старания матери, у Бренды были манеры Аттилы. Решив заговорить, она лишь спросила: