— Мне кажется, Славик мне завидует, — нахмурившись, откликнулся сын. — Стал хвастать тем, что у него дома большой аквариум. Но ведь рыбок не погладишь, верно?

— Да, Гриш, не погладишь, — подтвердила. — Давай дома поговорим, хорошо? Устала немного…

И нога еще до конца не прошла. И пусть сегодня я предпочла надеть ботинки на плоской подошве, от неприятных ощущений они спасали мало.

— И кот ждет, — воодушевленно произнес мой непоседа, снова вырываясь вперед и ведя меня за собой. — Давай, мам, быстрее! Он, наверное, есть хочет.

Да я и не против идти побыстрее. Если бы еще нога не болела. Пришлось плотно сжать зубы и постараться отгородиться от каких-либо раздражителей. Только когда проходила в относительной близи от подозрительной машины, скосила-таки на нее взгляд. Попыталась посмотреть номера, но именно в этот момент включились фары, и я на какое-то время вообще ничего перед собой не видела. Но того, кто сидел за рулем рассмотреть смогла. И это был не мужчина. Женщина. Точно женщина! Получается не босс меня преследует. И это на самом деле просто совпадение. Через чур подозрительное совпадение. Если я увижу этот автомобиль вблизи от себя еще хоть раз, последние сомнения исчезнут. Тогда встанет вопрос: что этой женщине от меня нужно? Я точно знала, что раньше мне с ней сталкиваться не приходилось. Я почти ни с кем не общалась с тех пор, как умер отец. Просто не до этого было. Нужно было крутиться, обеспечивать сына всем необходимым. Помогать мне больше было некому. Те немногочисленные знакомые, с которыми я еще как-то контактировала, когда папа был жив, отвернулись от меня, как только я столкнулась с проблемами.

Кот. Нет, это был не кот, а маленькая пищащая проблема. Потому что как только мы вошли в квартиру, я сразу поняла, что к лотку нашего нового члена семьи нужно приучать в кротчайшие сроки. Иначе моя нервная система не выдержит. Отдельной проблемой было то, что это пушистое существо умудрилось забиться под диван и застрять. Пришлось двигать мебель и вызволять Бродягу из ловушки, в которую он сам себя загнал.

Спать легла поздно. Искала в интернете информацию по теме: «Как ухаживать за котенком». В ближайшие выходные нужно было отнести его к ветеринару, закупиться кормом.

Сама не заметила, как глаза закрылись, и я провалилась в мир грез.

А вот пробуждение было резким и не очень приятным. Бродяга видимо решил, что мною можно полакомиться. И укусил меня за большой палец левой ноги. Ойкнув, резко села и сразу же зацепилась взглядом за часы, что висели на стене прямо напротив кровати.

— Гришка, мы проспали! — выкрикнула, вскакивая на ноги.

Сын никак не хотел просыпаться. Отмахивался, бормотал что — то. Пришел в себя лишь после моих громких слов о том, что если он сейчас не встанет, его мама останется без работы. В этом случае и Гришке не светило обучение в секции тхеквондо. Эти слова подействовали на него лучше любых уговоров. И вскоре по нашей маленькой квартирке мы бегали вдвоем. Потом к нам присоединился и Бродяга. Он воспринимал наше мельтешение, словно игру. И принялся охотиться за нашими пятками.

— Гриш, шустрее! — подгоняла я сына, когда он сел завтракать.

Завтрак у нас этим утром состоял из чая и наскоро сооруженных бутербродов. Времени на готовку не было совсем. Чего там, я, подобно Цезарю, пыталась делать несколько дел одновременно: одеваться, готовить и расчесываться. В итоге чуть было не выронила расческу прямо на неровно порезанные куски колбасы. Вместо того, чтобы надеть рубашку нормально, стала натягивать ее через голову. В итоге на пол упали две маленькие пуговицы. Чертыхнувшись, отбросила рубашку на стул и пошла к шкафу. Что я могла надеть? Выбор у меня был невелик. В итоге вместо вполне себе приличной офисной рубашки, пришлось натягивать свитер, с левой стороны которого уже виднелись катышки. Ладно, один день похожу так. Если что, накину пиджак.

— Гриша, бегом! — снова выкрик, когда часы безжалостно руководили стрелками, пододвигая их к тому времени, за которым следовал мой первый выговор. А ведь я еще и двух недель не проработала! Нет, Платон Сергеевич точно меня уволит.

Слава богу, сын проникся моим беспокойством, и не стал задавать лишних вопросов. Дожевав бутерброд и допив чай, он сразу же направился в коридор, надевать ботинки и куртку. Я же принесла из комнаты рюкзак. Проверила свою сумку, убеждаясь, что в спешке ничего не забыла, и только после этого сама стала одеваться.

До школы мы чуть ли не бежали. Успели за пять минут до начала первого урока. Это в свою очередь означало, что как бы я ни старалась, вовремя на работу прийти не успею. Даже если у меня на спине вырастут крылья. Это конец… Азаров точно воспользуется ситуацией и уволит меня. Могла ли я допустить такое? Нет! Пусть только попробует, тогда я. А что тогда? Что я могу противопоставить? Он начальник, а я его подчиненная. Которая уже на второй неделе работы умудрилась опоздать на работу, потому что заснула до того, как вспомнила о том, что нужно включить на телефоне будильник.

В здание, где располагался наш офис, влетела подобно ракете. Чуть подошва ботинок не задымилась, честное слово. Лифт ждать не стала. Взбежала по ступеням на нужный этаж, промчалась по коридору до нужной двери, распахнула ее и. Сразу наткнулась на тяжелый взгляд голубых глаз.

Сглотнула тут же образовавшийся в горле ком. Сердце стучало с такой силой, что казалось, что из груди оно само по себе переместилось в голову. Его стук отдавался в ушах.

— Так-так. — проговорил босс, скользя по мне не обещающим ничего хорошего взором. — Северова. Не прошло и двух недель, а вы уже опаздываете. Должна быть веская причина. Иначе.

Он не договорил, словно давал мне возможность самой додумать, что там будет со мной после этого «иначе». Все бы ничего, но сотрудники рекламного отдела все как один, повернули головы в нашу сторону и даже не пытались сделать вид, что их совершенно не волнует происходящий между нами разговор.

— Мы можем обсудить это в вашем кабинете? — спросила. Неужели это мой жалкий голос только что разнесся по помещению?

— Что ж, — все с таким же хмурым выражением лица продолжил говорить Азаров, — пройдемте. А вы, — это он уже обращался к остальным подчиненным, которые, кажется, уже и забыли, что на работе надо работать, а не уши греть, — возвращайтесь к своим прямым обязанностям. Если не хотите быть уволенными.

Само собой, после этих слов явный интерес к моей персоне пропал. Но на меня продолжали бросать взгляды исподлобья, думая, наверное, что я не замечу. Что было очень сложно, учитывая, как их взгляды жгли кожу.

Понуро опустив голову, покорно последовала за боссом в кабинет. Только бы не уволил! Я могла смириться с выговором, с лишением премии, например. Но вот с увольнением… Нет и еще раз нет! Мне еще сына в секцию записывать, за квартиру платить, продукты покупать. На что, если меня уволят?

Немного прийти в себя и успокоиться я смогла только после того, как за спиной захлопнулась дверь кабинета босса. Сам же мужчина не торопился проходить к столу. Стоял сзади и продолжал скользить по мне взглядом. Что со мной не так? Пальто наизнанку надела? Вроде нет. Даже взгляд опустила, чтобы посмотреть. Ботинки чистые, юбка не мятая.

— Платон Сергеевич, я опоздала случайно. Поверьте, если бы.

— Ваше опоздание, Александра Владимировна, четко показывает, что вы относитесь к своей работе безответственно. Пунктуальность очень важна. Особенно для человека, который постоянно контактирует с другими. Тем более, с клиентами или партнерами.

— Платон Сергеевич.

— Сможете ли вы и дальше работать, показывая себя ответственным сотрудником?

— Но.

— Или причина вашего прихода сюда была не в желании показать себя, как специалист, а чем-то ином?

— О чем вы? — это спросила, впрочем, уже зная ответ. По Жене или той же Ларе видно, что им всем нужно. Но они, выходит, за все время ни разу не опоздали. А я. Так глупо быть уволенной, постараться надо.

— В этом случае могу вас разочаровать, Северова, — проигнорировав мой вопрос, продолжил мужчина. — Меня мало волнует то, что вы себе напридумывали. Меня беспокоит общая работа отдела. Если из-за вас мы будем буксовать, то мне придется с вами распрощаться. Это понятно?

— Я вас поняла, — с силой сжав кулаки, проговорила спокойно. — Подобного больше не повторится.

— Посмотрим, — кажется, мне не поверили.

— Я могу идти? — тут мой голос дрогнул. Нервы начали сдавать.

Получалось, что босс за любую провинность (я опоздала минут на десять не больше) готов пройтись по мне катком. У этого непрошибаемого типа тоже был ребенок. И он мог понять, что случиться может всякое и. Да я проспала! Просто отключилась и все. Но прибежала на работу. И опоздала не так чтобы на много. Просто кое-кому захотелось лишний раз показать, кто здесь главный. И что будет со мной, если я хотя бы в чем-то провинюсь. Может, та же Женька опаздывала и не раз, но к ней были более лояльны. Чем ко мне…

Неужели это связано с моим случайным сходством с его бывшей женой? По словам той же Жени, я в самом деле на нее похожа. Вдруг, в таком случае, дело не в моей работоспособности или наличии ребенка, а именно в том, что я напоминаю ему о той, что оставила его одного, с маленькой дочкой на руках? Хотя, какой он один, если у него есть дочь.

— Да, пока… идите.

Сказано это было таким тоном, что будь его воля, он бы меня тут на всю жизнь запер. Или придушил.

Повторять два раза мне было не нужно. Из кабинета я вышла тут же. Чуть не хлопнула напоследок дверью, вымещая тем самым на ней всю злость и нервное напряжение, что скопились во мне за, смешно подумать, полторы недели.

Злые слезы жгли глаза. Чтобы не разреветься на виду у всего отдела, заторопилась скрыться в уборной. Не думала в тот момент о том, что там может быть занято. Не волновало, что коллеги, заметив мой побег, сложат два и два. Ничего не волновало. Просто хотелось побыть одной и попытаться вернуть себе душевное равновесие. Или хотя бы видимость спокойствия.

Дверь в уборную была открыта. Зайдя в небольшое помещение, в котором нельзя было сделать свободно и пяти шагов, заперлась и. Наконец-то дала волю сдерживаемым эмоциям.

Когда я плакала в последний раз? Наверное, когда отца не стало и я почувствовала себя. даже не брошенной, а. одинокой. Мне не с кем было поговорить, кроме сына. Но он еще мал, чтобы понимать проблемы взрослых. Ему сложно объяснить, почему нет денег. И почему мы не можем купить ему то, что он хочет. Так случилось и с секцией. Я не могла ее оплатить. Только получив эту работу у меня появился шанс наладить наше финансовое положение. Пусть мы не будем летать в разные страны, покупать дорогие вещи, но у нас будет крыша над головой, еда в холодильнике и поездки загород. Уж это я смогу оплатить.

Всхлипнув, попыталась успокоиться, но ничего не получалось. Если бы я сегодня решила накраситься, сейчас бы напоминала тощую панду. А так, придется еще какое-то время занять уборную, чтобы с лица спала краснота, и нос не напоминал картошку.

И почему я плачу из-за этой глыбы льда? Понимала же, что просто работать с ним не будет. Он ясно дал это понять. С чего тогда я стою и лью слезы? Он точно не оценит, а у коллег появится тема для разговоров за моей спиной.

Успокойся, Шурка. Ничего страшного не произошло. У тебя просто не вовремя сдали нервы. Это могло случиться с кем угодно.

Подойдя к раковине, первым делом посмотрела на свое отражение в зеркале. Да уж. видок тот еще. Мне придется примерно на час задержаться в уборной, чтобы скрыть все последствия слез и тихой истерики. Являться в таком виде в отдел опасно. Если еще и босс увидит, то все.

Неожиданно за дверью послышались тяжелые шаги. Причем, к ним примешивался еще и стук каблучков. Что такое? Надеюсь, никто не решил использовать туалет не по прямому назначению? Если так подумать, я, конечно, ничем не лучше… Хотя лучше стоять и плакать, чем придаваться плотским утехам.

— Не открывается, Платон Сергеевич, — затараторили голосом Женечки. — Я уже три раза подходила, и ничего.

Три раза? За время, что я здесь стою, я не слышала шагов. И уж тем более никто не дергал за ручку двери, пытаясь открыть последнюю. Я, может, и нахожусь на грани, но глухотой не страдала никогда. Зачем вообще Женька позвала сюда начальника? Чтобы он, выломав дверь, увидел меня во всей «красе»? Как эта акула нашего отдела с ангельской внешностью смогла понять, куда я направляюсь? Не могла я так легко себя выдать. Пусть и находилась уже тогда в взвинченном состоянии.

Пока я стояла и не понимала, как поступить, дверь попытались выломать. С силой дернули за ручку, из-за чего деревянная преграда жалобно дернулась и скрипнула.

— Эй! — нервно воскликнула, не торопясь подходить к двери. Почему-то стало боязно. Что если меня этой самой дверью стукнут? — Подождите!