Ольга Обская - Босс-обманщик, или Кто кого? (СИ)

Антон Волконский, глава успешной столичной компании, сегодня был одет в джинсы и тенниску китайского производства, приобретённые на стихийном вещевом рынке за пятнадцать баксов. Рубашка, на кармане которой беззастенчиво красовался логотип известного европейского бренда, свою цену вполне оправдывала: верхняя пуговица не продержалась и пяти минут. Ворот при каждом движении похрустывал, будто был сделан из пластика. А от левого рукава тянулась длинная нитка. Антон оборвал её резким движением в надежде, что сам рукав всё же не отвалится и продержится хотя бы до конца рабочего дня.

В этом пролетарском прикиде Волконский подходил к офису сибирской IT-компании, где согласился проработать в течение двух недель в одной из самых низовых должностей — младшим помощником офис-менеджера или, проще говоря, мальчиком на побегушках.

Зачем? А всё дело в пари. Антона взяли на слабо.

Это произошло вчера. Волконский прилетел в Новосибирск погостить у давнего университетского друга Димыча, стокилограммового здоровяка, соратника по многочисленным студенческим авантюрам. Тот давно приглашал. Сейчас-то он, конечно, уже никакой не Димыч, а солидный Дмитрий Юрьевич Обабок, руководитель быстро набирающей обороты сибирской фирмы. Солидность солидностью, но кровь в Обабке по-прежнему кипит — захотелось приключений. Была запланирована совместная рыбалка, сплав по горной реке и другая сибирская экзотика. Кто ж знал, что, разгорячённые адреналином встречи, они кардинально переиграют намеченный план.

И как только Антон повёлся? Сразу по прилёту друг отвёз в загородный ресторан. Они сидели в уютной беседке, делились новостями последних месяцев. Разговор тёк приятно и неторопливо, пока речь не зашла о женщинах. Волконского поджидал пикантный сюрприз. Оказывается, друг собрался дезертировать из лагеря холостяков — обзавёлся невестой. Уже и дата свадьбы была назначена.

— Значит, женишься? Ну, теперь ты полностью соответствуешь своей фамилии, — подколол Антон.

Он знал, что Димыч не обидится. Красноречивая фамилия не раз становилась предметом шуток — тот уже привык.

— Между прочим, Обабок означает «любитель собирать грибы», а не то, на что ты постоянно намекаешь, — парировал друг. — Скажи лучше, сам-то когда собираешься оправдывать свою благородную дворянскую фамилию. Слышал, у тебя опять новая пассия. Какая по счёту в этом году?

Ого, куда Димыч хватил. Что ещё за отеческие наставляющие нотки в голосе? Намекает, что пора остепениться?

— Не могу же я отказать дамам во внимании, когда они его так жаждут. Разве я виноват, что нравлюсь девушкам?

— Ты или твой кошелёк?

Димыч спросил спокойно, как бы между прочим — ни голос не повысил, ни бровью не повёл. Отхлебнул из бокала с философской усмешкой. Но Антона подкол задел.

— Думаешь, мне нужно размахивать перед девчонкой бабками, чтобы она клюнула?! — завёлся он. — Если захочу, любая станет моей, даже если не будет знать, кто я.

— Вот не пойму я, Волконский, — Димыч рассмеялся, — это ты себя переоцениваешь, или девушек недооцениваешь? Полагаешь, эти твои модели ноги от ушей также бы вешались на тебя, будь ты славным представителем мелкого офисного планктона?

— Да хоть дворником.

— А давай проверим? — Димыч отставил бокал и наклонился вперёд. — У меня тут как раз одна девочка в декрет ушла — интересная вакансия нарисовалась.

— Дворника? — усмехнулся Волконский.

— Почти. Младшего помощника офис-менеджера.

Антон знал, что означает это длинное словосочетание. Сказать по правде, гораздо хуже дворника. Что-то вроде уборщика, разносчика документации и исполнителя прочих мелких поручений любого вышестоящего.

— Что, слабо? — вызывающе улыбнулся Димыч. — Клюнет на тебя какая-нибудь из моих умниц-менеджеров, если предстанешь перед ними нижнем слоем планктона?

— Не сомневайся.

— Тогда пари? Ты работаешь у меня две недели помощником офис-менеджера. Можешь тратить не больше, чем зарабатывает помощник офис-менеджера. И если всё равно сможешь закрутить с одной из моих сотрудниц, то, считай — выиграл. Иначе — победа моя. Проигравший оплачивает следующее совместное путешествие. Куда поедем — выбирает выигравший. Хоть в Гималаи. Идёт?

Напугал, что называется, ежа.

— Идёт.

Вот так Антон и обеспечил себе весёленький отпуск. Вместо запланированного экстрима на фоне сибирской природы — две недели в офисе на низовой должности. Тоже, кстати сказать, экстрим.

Дешёвая одежда, в которую пришлось сегодня облачиться Волконскому, тоже была одним из условий пари. Димыч выбрал её сам. По его задумке ничто во внешнем облике Антона не должно выдавать его настоящего статуса. Но, пожалуй, с этой китайской тенниской друг всё же переборщил. Когда Волконский поднимался по ступенькам офиса, заметил, что от левого рукава тянется ещё одна нитка. Пришлось поступить с ней также радикально, как и с предыдущей — оборвать. Интересно, сколько времени успеет продержаться тенниска, прежде чем расползётся по швам?

В холле офиса царила привычная утренняя суета — почти как в родной столичной компании. Непривычным было только отсутствие вежливых кивков и приветствий сотрудников. Никто не обращал на Антона ни малейшего внимания. Кроме, разумеется, охранника. Тот сухо сверился с бумажкой:

— Волконский Антон? Меня насчёт вас предупреждали. Проходите. Третий этаж, седьмая дверь по коридору направо.

Антон зашёл в лифт. Общение с хмурым охранником заставило почувствовать себя не в своей тарелке и немного охладило пыл по поводу предстоящей авантюры, но это пока в лифт следом за Волконским не заскочили две девушки, внеся в кабинку тонкий сладковатый дразнящий аромат женского парфюма. Антон скользнул по ним взглядом. А ничего так у Димыча сотрудницы. Высокая блондинка вполне могла составить конкуренцию последнему увлечению Волконского — просто модель.

— Вам какой? — поднесла она изящный пальчик к кнопкам.

— Третий, — ответил он блондинистой красавице, к которой уже потерял интерес. Взгляд почему-то зацепился за вторую девушку — среднего роста шатенку. Внешность возможно и не совсем модельная. Подошла бы училке младших классов. Лицо добродушное, но строгое. Смотрит так, будто собралась в угол за плохое поведение отправить. Но в глазах — бесенята. Такие далеко запрятанные, почти незаметные, но если их выпустить на свободу… Антон уверен, эта льдинка любой горячей штучке фору даст.

Вот чёрт — завела. Волконский почувствовал, что совсем не прочь был бы заняться малышкой и её бесенятами, и даже пожалел, что его расползающийся по ниткам прикид не очень-то способствует флирту. Но сожаление продержалось лишь пару секунд. Следующая мысль была: так даже лучше. Ему надоело, что девушки сами вешаются на шею. Куда азартнее выступить в роли охотника. Куда интереснее, что пользоваться кошельком для обольщения запрещено. Он улыбнулся шатенке одним уголком рта. Её взгляд стал только строже. Антона это не удивило, лишь раззадорило. Это только начало, мисс Строгая Училка. Продолжение тебя не разочарует. Держись, детка.

Катя Метельская выскочила из маршрутки и быстрым шагом направилась в офис. Она опаздывала. Терпеть не могла, когда времени впритык. Но что делать — сегодня с утра весь мир был против неё. Сначала пропала холодная вода, ровно в тот момент, когда Катерина принимала душ и от души натёрла себя гелем. Пришлось избавляться от пены при помощи почти кипятка. А потом ещё и электричество вырубилось. И как следствие — фен заглох раньше, чем включился, и кофеварка последовала его примеру. Катя осталась без законного утреннего кофе и без укладки. Не придумала ничего лучше, чем собрать влажные волосы на затылке в причёску а-ля учительница начальных классов и нестись на работу.

Наташа Кудрявцева, соседка по рабочему месту и, вообще, лучшая подруга, поджидала в холле. Они метнулись в лифт вслед за парнем в блёклой тенниске и успели проскочить до закрытия дверей.

Лифт в офисе компании с громким названием «Интеллект-решения» особым интеллектом не отличался. Это был редкий тугодум. С момента нажатия на кнопку этажа до момента начала движения успевала пройти уйма времени. И от нечего делать Катя решила изучить попутчика. По всей видимости, это кто-то новенький. Нельзя сказать, что она знала всех сотрудников в лицо, но этого бы точно запомнила, если бы доводилось видеть раньше хоть мельком.

Он не был идеально красив, но мужское обаяние вопиюще зашкаливало. Широкие плечи, узкие бёдра, крепкие загорелые руки. Черты лица резкие, чёткие, волевые. Уверенный взгляд. И как-то это всё не очень вязалось с невзрачной тенниской, воротник которой неестественно топорщился, будто сделан был из пластика, а материал рукавов выглядел так, словно перенёс уже не один десяток стирок в хлорке.

Катя невольно нахмурилась. Несоответствие ей не понравилось. Парень же наоборот улыбнулся. Лениво-дразняще, будто с намёком. Катерина нахмурилась ещё сильнее, посылая глазами выразительный стоп-сигнал. В последнее время она только так и смотрела на мужчин — предостерегающе. В её ближайшие планы не входило завязывать отношения: ни серьёзные, ни легкомысленные — вообще, никакие. Ей хватило её предыдущего неудачного опыта, из которого сделала вывод, что на мужчин полагаться нельзя — только на себя. Поэтому поставила цель — карьера. Продвинется по служебной лестнице, уверено встанет на ноги, чтобы не зависеть ни от кого — вот тогда, может быть, и задумается об отношениях.

— Нет, ты видела, какой экземпляр? — спросила Натаха, не успела закрыться за новеньким дверь лифта.

Подруга, в отличие от Кати, наоборот, находилась сейчас в активном поиске, и ни один оказавшийся в поле зрения мужчина не оставался ею неизученным. Наташа была на три года старше — недавно ей стукнуло двадцать девять, и считала, что самое время завести самые что ни на есть серьёзные отношения, которые должны закончиться браком и детьми. С её-то внешностью, казалось бы это и не проблема. Натуральная блондинка, стройная, красивая с лёгкой восточной пикантной ноткой. И, к тому же умная и очень начитанная, назло всем мифам о блондинках. Парни укладывались возле неё штабелями. Но существовало одно большое «но». У Натахи были очень высокие требования к будущему избраннику.

— Мне не нужен лев там какой-нибудь или другой представитель семейства кошачьих, — говорила она. — Парнокопытные, всякие там козлы и бараны, меня тем более не интересуют. Мне нужен пингвин.

Если не знать Кудрявцеву, фраза могла бы показаться полным бредом, но у Натахи была своя классификация мужчин, в которой «пингвины» занимали высшую ступень.

— Вот ты, Катька, смеёшься, потому что не знаешь, насколько пингвины преданные и самоотверженные отцы, — объясняла она свою любовь к антарктическим нелетающим птицам. — Пингвиниха снесёт яйцо и пошла себе в море питаться, рыбку ловить. А он это яйцо высиживает целый месяц, а то и больше. На улице минус пятьдесят, ветер 200 километров в час, а он ни на секунду не выпускает яйцо из лап и всё это время не ест. Вот это я понимаю — мужик!

Катя побаивалась, что среди человеческих особей таких самоотверженных пингвинов не бывает, и поиски подруги обречены на провал. Но Натаха не унывала и была уверена, что встретит своего пингвина в обозримом будущем.

Они вышли на четвёртом этаже и нырнули в помещение, заставленное рабочими столами. Каждый стол был отделён боксом из невысоких перегородок. Гениальная задумка. Когда сидишь, ты вроде бы один на один с собой, никого не видишь, никто тебя не отвлекает. Но стоит подняться на ноги, тут же ощутишь себя звеном большого коллектива — все двенадцать сотрудников отдела маркетинга как на ладони.

Натаха включила компьютер и, пока тот грузился, заехала на своём чёрном офисном кресле в бокс Кати.

— Этот плечистый, что с нами в лифте ехал, наверно, на собеседование пришёл, — предположила она. — Думаю, компьютерщик.

— Не факт.

— Ну, а кто ещё? Только программистам дресс-код неписан.

— А разве по компьютерщикам у нас не полный комплект? Не слышала, чтобы в техотделе вакансия была.

— Ну, не на место же ушедшей в декрет Оксаночки он метит, — хохотнула Натаха.

Катя тоже рассмеялась. Она с трудом могла представить парня из лифта с его уверенным, если не сказать самоуверенным, взглядом на месте Оксаны, в обязанности которой входило следить, чтобы корзины для мусора не переполнялись, и бумага в принтерах не заканчивалась.