Ольга Обская - Босс-обманщик, или Кто кого? (СИ)

Натаха состроила Кате недовольную рожицу и уехала за перегородку. Что произошло с выражением лица Антона, Катерина выяснять не стала — уткнулась в экран.

Волконский не понял: вот это ему сейчас, что, очередной от ворот поворот дали? Сначала мисс Льдинка оттаяла, поблагодарила, улыбнулась. Кажется, он в первый раз видел её улыбающейся. Успел даже ямочки на щеках заметить. Антон не помнил, когда последний раз так женской улыбке радовался. Но уже в следующую секунду опять этот холод в глазах.

Четыре безотказных способа пригласить девушку на свидание??! Кто, вообще, эти дурацкие интернет-статьи строчит? Какой умник?

Но Волконский не сдастся. Мисс Упрямство пойдёт сегодня с ним в кафе, и более того будет ему улыбаться. Правда, Антон не знал пока, как он собрался этого добиваться.

— Волконский, вот вы где? — голос Раздобудько сотряс помещение. — За мной! У меня срочное поручение.

Поручений оказалось даже несколько. Антону пришлось разносить по разным этажам корреспонденцию, потом сшивать скоросшивателем какие-то документы и напоследок Изольда отдала распоряжение привести в порядок конференц-зал после совещания. И вот тут Антону снова крупно повезло. Уже который раз за день.

Он вытирал пролитую кем-то на пол воду, когда услышал голос Кати и приближающиеся к двери шаги. Повинуясь инстинкту, Волконский запрыгнул в шкаф прямо вместе со шваброй…

Рабочий день подходил к концу, когда у Кати зазвонил мобильный. Экран подсказал — на проводе бабушка. Катерина приняла вызов и вышла в коридор. Обычно родные не звонили в рабочее время, но бабушке было позволено всё. Она оправлялась после сердечного приступа, и Кате очень не хотелось заставлять её волноваться.

— Катюша, рыбка моя, ты не забыла?

Катя поморщилась — речь сейчас пойдёт про двоюродную сестру — Леру. Сегодня она будет в Новосибирске проездом, и бабушка очень настаивает, чтобы они встретились и пообщались. Сказать по правде, Катя не горела желанием повидаться с сестрой. Вот вроде бы у них всегда были приятельские отношения. Ни ссор там, ни размолвок, но при этом Катерине казалось, что Валерия постоянно с ней соревнуется. Ещё с детства. У кого больше игрушек, у кого красивее велосипед, у кого круче ролики, у кого фирмовее платье на выпускной… У Леры всё всегда оказывалось лучше. А если нет, родителям закатывался концерт, и Валерия получала то, что хотела. Теперь при встречах она хвасталась уже не игрушками, а дорогими побрякушками. Опять слушать, насколько у Леры всё круче?

— Ба, мне обязательно приезжать? — Катя заскочила в конференц-зал. Совещание давно прошло и помещение пустовало. Здесь можно было спокойно поговорить, никому не мешая. Катерина всегда так делала. — Может, мы с Лерой просто по телефону пообщаемся?

— Катюша, какое по телефону? Даже слышать не хочу. Я вам уже столик в кафе заказала. На четверых.

— Почему на четверых? — не поняла Катя.

— Лера будет не одна, — возбуждённо пояснила бабушка. — Она приготовила нам сюрприз. Приезжает со своим молодым человеком. Хочет тебя с ним познакомить.

Всё ясно. Значит, вот чем теперь будет хвастать.

— Ба, а нельзя отменить? С кем я-то пойду?

— Как с кем? С твоим молодым человеком… или, что? — голос бабушки тревожно дрогнул, — вы с ним как?… у вас всё нормально?

Эх, проговорилась. Катя пока не рассказывала бабушке, что её «молодой человек» уже месяц как помахал ей ручкой. Не хотела расстраивать. Бабушке категорически нельзя волноваться.

— Да, ба, всё нормально. На который час ты столик заказала?

— На восемь.

— Хорошо, буду.

— Буду? То есть всё-таки одна? — опять насторожилась бабушка. — Вы поссорились?

— Всё нормально, ба. Не волнуйся. Буду со своим парнем.

Бабушка облегчённо вздохнула, и Катя сбросила вызов.

— Дело за малым. За два часа найти себе парня, — хмыкнула с досадой Катерина себе под нос.

Дверца шкафа, напротив которого она стояла, вдруг открылась, чуть не доведя уже саму Катю до сердечного приступа. И из недр офисной мебели вышагнул Волконский со своей фирменной самоуверенной улыбочкой на лице и шваброй в руках:

— Я могу стать твоим парнем.

— Я могу стать твоим парнем.

Кате потребовалось несколько секунд, чтобы отойти от шока и справиться с выскакивающим из груди сердцем. Всё это время она стояла столбом. Зато потом нахлынул такой адреналин — захотелось выхватить из рук Волконского швабру и вдарить по его пустой башке. Разве можно так пугать?! Тот будто почувствовал намерения Кати, вцепился в инструмент мёртвой хваткой. Пожалуй, сражаться с ним за его орудие производства — дохлый номер. Катерине оставалось только окатить Антона ледяным взглядом.

— Что ты делал в шкафу?

Как Волконский, вообще, там поместился? Там же проектор поломанный стоит. Почти всё свободное пространство занимает.

— Э… протирал пыль с оргтехники…

— Шваброй? — Катерина развернулась и направилась к выходу.

— Катя, — Антон преградил путь. — Так что насчёт моего предложения — стать твоим парнем?

Нет, всё-таки Волконский редкий экземпляр. Сначала он её в кафе приглашает в туалете, теперь вот в парни набивается со шваброй в руках. Романтик одним словом. И это ещё Катя закрыла глаза на то, что от его тенниски левый рукав начал отрываться.

— Я же понял, что тебе на сегодняшний вечер нужен парень. Могу сыграть его роль, — снова эта неотразимая улыбочка на лице.

Что-что, а улыбаться он умел — обаятельный, хоть и недопингвин. Вообще-то, если отбросить эмоции, то не такое уж это и плохое предложение. Где ещё Катя найдёт желающего изобразить её парня, если у неё в запасе осталось всего два часа? Можно, конечно, кого-то из техотдела попросить. Ваню, сисадмина, например. Он безотказный. Но это ж долго придётся объяснять что да почему. А Волконский, зараза, уже и так в курсе — всё подслушал.

— Ладно, — кивнула Катя.

Может, потом она и пожалеет о своём решении, принятом в полушоковом состоянии, но ради здоровья бабушки Катерина и не такие жертвы готова пойти. Только нужно будет ввести Волконского в курс дела. Рассказать всю необходимую информацию, чтобы он случайно не прокололся. Но не успела Катерина открыть рот, в конференц-зал вломилась Раздобудько.

— Ну, как тут у вас, Волконский, всё нормально? Убрали? — начальственно окинула она помещение. — Завтра с утра приезжают заказчики. Зал должен быть в полном порядке.

— В порядке, — отчитался Антон.

— Непорядок! — вдруг всплеснула руками Изольда. — Волконский, ну-ка повернитесь! — скомандовала, сделав вращательное движение левой рукой. — Повернитесь, повернитесь!

— Что? — он не столько повернулся сам, сколько развернул голову влево, пытаясь понять, что не так.

— Где это вы зацепились? — Раздобудько вперилась глазами в то место, где между рукавом и остальной частью тенниски образовалась дыра.

— А это он, Изольда Эммануиловна, в шкафу, о проектор зацепился, — пояснила Катя.

— В шкафу? А что вы там делали, Волконский?

— Так это… Пыль с офисной техники протирал.

— Молодец, — Раздобудько похлопала ручищей по плечу. — Люблю инициативных. Только непорядок, — крякнула она озабочено, снова упёршись глазами в дыру. Замолкла на пару секунд, а потом вдруг скомандовала: — Снимайте!

— В смысле? — Антон глянул на Изольду слегка ошарашено.

— Снимайте, снимайте, — повторила команду безапелляционно, как врач, обращающийся к пациенту. — Я зашью. Не поедете же вы домой с дырой.

Волконский скромничать не стал. Запросто стянул тенниску и отдал Раздобудько.

— Метельская, посторожите тут, чтобы никто в конференц-зал не заходил. Я сейчас, — Изольда ломанулась на выход своей размашистой походкой.

Катя, выполняя её распоряжение, подпёрла дверь спиной. Волконский встал напротив, без тенниски, но зато со шваброй, с которой почему-то никак не мог расстаться. Вот так они и стояли в ожидании Изольды. Катерина, чтобы не тратить время зря, начала рассказывать про двоюродную сестру и предстоящий поход в кафе, параллельно скользя глазами по бугристым мышцам. Что там Натаха говорила про эстетическое удовольствие от созерцания? Есть такое. Катя даже ощутила какое-то лёгкое волнение. Эти широкие плечи, бицепсы, пресс с кубиками. И всё это так близко.

Хорошо хоть Изольда Эммануиловна вернулась быстро. Уже всё зашила? Вот скоростная. Она толкнулась в дверь. Настойчиво так, решительно, в своей манере. Катя отступила, освобождая ей проход. Вот только в конференц-зал вошла не Раздобудько. Ещё один человек в офисе обладал теми же напористыми повадками, что и Изольда — Обабок. Упс!

Он притормозил так же резко, как и зашёл. Таких вытаращенных глаз у своего начальника Катя ещё не видела. Он пару раз перевёл взгляд с голого торса Волконского на Катерину и обратно.

— Эээ… — открыл Обабок рот, но так ничего и не сказал.

Чёрт! Почему Волконский молчит и только лыбится? Его же выгонят с работы в первый же день за нарушение дресс-кода, если сию же минуту не объяснит, что это Раздобудько его раздела с благой, так сказать, целью. К счастью, Изольда уже мчалась по коридору с зашитой тенниской. Оставалось надеяться, замолвит слово за подопечного.

— Ну… я пойду, — подала голос Катя.

— Хорошо, — кивнул Волконский. — Заеду за тобой в 19:30, как договорились.

Антон с улыбкой наблюдал за непередаваемой игрой мимических мышц друга и его вылезшими на лоб глазами:

— Твою ж мать, Волконский, как???! Объясни мне, как???! Когда ты успел???!

Не так часто увидишь ошалевшего от удивления Обабка, но Антон долго мучить друга не стал.

— Расслабься, Димыч, это не то, что ты подумал. Пока не то, — уточнил многозначительно. — А вот насчёт кафе зря ты сомневался. Сегодняшний вечер, а может и не только вечер, Катерина проведёт со мной. Как ты слышал, мы договорились, что полвосьмого я за ней заеду.

Обабок продолжал ошарашено таращится на Антона, когда в конференц-зал влетела Раздобудько. Она по-своему растолковала выражение лица начальника и в буквальном смысле встала грудью на защиту подопечного.

— Дмитрий Юрьевич, — оттеснила она Обабка от Антона, — это мы тут имеем дело не с нарушением дресс-кода, это у нас тут производственная травма.

— У Волконского? — уточнил Обабок.

— У его тенниски. Он зацепился за проектор. Пришлось зашивать.

Изольда протянула рубашку Антону. И он облачился в свой многострадальный китайский ширпотреб.

Похоже, у Димыча в голове наконец-то сложилась картина произошедшего. Он осознал, что в раздевании Волконского замешана исключительно Раздобудько и удовлетворённо улыбнулся.

— Хорошо, Изольдушка. Раз уж производственная травма. То два наряда Волконскому вне очереди, и простим ему нарушение дресс-кода.

Раздобудько довольная, что всё разрулила, крякнула:

— Порядок, — и вышла из конференц-зала.

— Как минимум одну женщину ты уже очаровал, — хохотнул Обабок, проводив Изольду взглядом. — А вот насчёт второй… Ты как за ней заезжать-то собрался? На чём?

Хороший вопрос. «Заеду» — это вырвалось у Антона по привычке, непроизвольно. Заезжать ему в нынешней ситуации действительно не на чем. Взять машину в аренду на эти две недели Волконскому не по карману. Придётся воспользоваться такси. Кстати, а такси ему по карману? Ну, на пару-то поездок должно хватить, а там видно будет.

Полвосьмого вечера Антон, как и договаривались, подкатил на такси к первому подъезду пятиэтажки в одном из тихих спальных районов города. Он еле успел. Пришлось ещё заезжать в магазин одежды. Не мог же Волконский отправиться в кафе в расползающейся по ниткам тенниске, которую ему подсубботил Обабок.

Навязчивые девушки-продавщицы взяли потенциального покупателя в плотное кольцо — «живым, в смысле без покупки, не выйдешь», но если бы не их помощь, Антону бы ни за что не удалось за двадцать минут подобрать что-то более презентабельное, чем китайский ширпотреб. Конечно, брендовые вещи он себе позволить не мог, но у новоприобретённой рубашки с коротким рукавом, в которую он был облачён в данный момент, было хотя бы несколько преимуществ: пошита из натуральной ткани, не шуршала и не билась током при каждом движении. А ровные строчки выступали какой-никакой гарантией, что рукава во время ужина отваливаться не начнут.