– Что?! Я? В тебя?! Ты уж совсем плохо подумал, Стас! – я расхохоталась искренне, не в силах сдержаться.

Борис Игнатьевич все-таки заметил мое присутствие и резко обернулся.

– Я сказал что-то смешное, Полина?

– Нет, Борис Игнатьевич! – я отмахнулась со смехом. – Просто представила, как после суда те же клиенты назад к нам поплетутся! А мы им ценники поднимем, чтобы знали! Сожрут или пойдут к дилетантам! Аукнем каждому предателю по полной программе!

– Мстительно и злобно! Но сам настрой мне нравится, – директор все-таки мне улыбнулся и продолжил вдохновлять присутствующих: – Вот чтобы все держались, как Полина! Мы не проиграем, не можем проиграть! А уж когда станем победителями, позволим себе снисходительное благородство.

Стас почти бесшумно выдохнул:

– И здесь вылезла, в каждой бочке затычка.

– Ты во мне сомневался? – я сбавила тон, чтобы другие нас снова не слышали. – Вам крупно повезло, что хоть одна из Луговых на вашей стороне. Была бы я с матерью, у твоего семейства не осталось бы шансов.

– Ну вот, а меня еще спрашивают, почему я тебя не переношу… Но все-таки думаю, что нам стоит на время объединиться и придумать другой план, не такой дурацкий. Ты стерва, конечно, но в такой проблеме стервозность и необходима. А то отец уж больно порядочный и всех такими же считает.

Я не ответила. Была бы хоть какая-то рабочая стратегия, то через себя бы переступила и даже со Стасом скооперировалась. Но зачем так собственную психику насиловать при нуле вариантов?

Явление директора в обитель простых смертных произвело должный эффект, но волшебство заметно ослабло уже через пару часов. Все снова завздыхали, а кто-то спросил:

– Веста, я правильно поняла, что тебя в наш отдел перекинули, потому что на рынке «Рек-про» нарисовались? Наши уже тогда предвидели сокращение объема заказов и, соответственно, штата?

– Вполне вероятно, – она не думала отрицать. – Но меня как специалиста ценят, потому я бы без места не осталась.

Ситуация, вдруг повернутая таким боком, стала выглядеть иначе. Первые удары рынка придутся на крупнейшие отделы, мы определенно в центре риска. И далеко не каждый из нас ценится так же высоко, чтобы просто в другом, не столь заполненном отделе, сразу место отыскалось. Но пока мы погружались в уныние, иммунитетная от увольнения Веста снова перешла на свое:

– Когда же праздник устроят? Как думаете, девочки, ресторан снимут или прямо в офисе организуют? Вот бы было здорово, если…

Все прекрасно понимали, что она корпоративную вечеринку рассматривает лишь как шанс, но на фоне общего настроя ее восторги звучали неуместно. И Ольга не выдержала, завопив:

– Стас, а почему бы тебе сегодня Весту домой не подвезти? Ей так сильно твоя машина понравилась, что ты обязан их познакомить ближе! Поговорите там, Машеньку обсудите, планы на будущее, трали-вали. Веста, ты же на окраине живешь? Как кстати, все успеете!

– Да без проблем… – Стас от неожиданности растерялся. – Я как будто хоть раз отказывался. А уж подвезти Весту на окраину сочту за удовольствие. Чего так орать-то? Вы все от Луговой нахватались? Хорошему бы чему от нее научились… хотя чего в ней хорошего?

– Вот и ладно! – отрезала Ольга его типичные излияния в мой адрес. – Полина, не смей отвечать! Тихо, Полина, держи себя в руках! Все, вопрос закрыт – Стас траливалит с Вестой, Полина – с каталогом. А теперь за работу. Достали уже свои романтические лясы точить.

Веста немного покраснела, но была явно довольна неожиданным поворотом. Я прикрыла улыбку ладонью – с таким напором он мне еще и спор проиграет, который вылетел из головы. Повезло все-таки, что коллектив на моей стороне. Вон даже Весту не пожалели – кинули в пасть всеми презираемому придурку.

Глава 13. Лучше получить информацию, чем машину

Однако вечером, когда я отправилась на дзюдо, возле подъезда стояла машина. Успел на окраину и сразу ко мне? Поехал рядом, пока впереди дорога свободная. На этот раз Стас был не в красном кабриолете, а в черном седане, потому ему пришлось открыть окно и орать погромче:

– Ну что, Полька, ты придумала план мести? Я готов участвовать в чем угодно!

– Отстань, Стас, я на дзюдо опаздываю.

– Дзюдо тоже пригодится, если мы с тобой решим Жильцова мочить!

На перекрестке ему пришлось остановиться, пропуская машины, а я махнула Денису, который увидел меня издали и остановился, дожидаясь. Завтра Стас будет подкалывать, что я Ванечке изменяю, ну да ладно, тут ничего не поделаешь. Я с улыбкой объяснила Денису, почему прошлую тренировку пропустила, а он истово выразил надежду, что я не соберусь бросить в самом начале, как делают многие. Сторонник спорта, взяв на себя роль моего куратора, он предложил обменяться номерами – чтобы в другой раз смог перед тренером отчитаться, что я отсутствую по уважительной причине. Я с удовольствием на это согласилась – стимула тренироваться больше, когда тебя так пасут.

Денис как раз вещал о пользе зелени в рационе, когда нас догнала знакомая машина. У Стаса хватило наглости продолжить разговор, как будто он не заметил моего друга:

– Полька, ну так что? Я ж не ради себя прошу помогать фирме! А только ради своих пятидесяти процентов наследства!

Денис с удивлением глянул на него, потом на меня и тактично промолчал. Но мне так хотелось, чтобы Стас сейчас вылетел из машины и начал меня или Дениса оскорблять. И тогда мой дзюдоист уложил бы его на обе лопатки, припечатав в конце ногой к асфальту… Я аж зажмурилась, невольно представляя.

– Луговая! Мне нужен совершенно беспринципный и отмороженный напарник, а я таких людей кроме тебя и не знаю!

– Друг твой? – все-таки поинтересовался Денис.

– Коллега по работе, – объяснила я. – У нас там проблемы, я упоминала. Вот один совсем свихнулся от страха, потому что первый пойдет на увольнение, если проблемы еще усугубятся. Не обращай внимания, он всегда псих.

– Понятно. Так, может, коллеге тоже на дзюдо записаться? Нас там как раз самообладанию учат!

Я как представила Стаса еще и в спортзале, так подскочила на месте и скривилась. Его и без того слишком много в жизни стало, мне нужно хоть какое-то свободное пространство!

– Не, я на дзюдо не пойду, даже не уговаривайте! – ответил Стас Денису, подтвердив, что все слышит. Ему уже сигналить сзади начали, что едет волоком рядом с обочиной. – Я же тут этот, мажор избалованный, меня по роже бить нельзя.

– Так на дзюдо по роже и не бьют, – дружелюбно вовлекся Денис в общение. – Пошли, сегодня посмотришь, с тренером пообщаешься. А потом если надумаешь, в следующий раз уже с медицинской справкой и в спортивной форме придешь. Не бойся, новичкам помогают адаптироваться! Я и сам помогу, если потребуется. Зато через пару месяцев себя не узнаешь. И я далеко не только про физическую форму!

Стас поцокал языком и заявил:

– Смотрю, ты нормальный парень, кем бы ты ни был, потому гражданская ответственность заставляет меня предупредить: поаккуратней с этой мегерой. Она только притворяется миленькой, но не представляешь, в кого обращается, если перейти ей дорогу. До следующего перекрестка я успею пару эпизодов пересказать из ее институтской жизни.

– Заткнись! – заорала я во все горло. Зато водители за Стасом перестали жать на клаксоны и начали его объезжать. – Кто бы говорил! Самый главный придурок света! Я до следующего перекрестка смогу десяток эпизодов вспомнить – в пример твоей мерзопакостной натуры!

Стас, доведя меня до белого каления, рассмеялся, и кинув только «Пока, дзюдоисты!», прибавил газа. Я еще несколько секунд пыталась разжать кулаки, а потом повернулась к Денису.

– Полина! – его вид показался очень укоризненным, хуже, чем у тренера. – Кажется, тебе тоже не помешает поработать над самообладанием!

Я смутилась. Денис слишком плохо меня знает, потому еще не в курсе, что неврозы у меня случаются только в присутствии одного индивида, а во всех остальных случаях я ангел во плоти. Но словами такое вкратце не объяснишь, я и пытаться не стала.

Зато на тренировке мне впервые удалось уложить семнадцатилетнюю соперницу на пол. Вот, что делает ярость, если ее направить в нужное русло. А если против меня Стаса поставить, так я сразу смогу драться как чемпион боев без правил!

* * *

Работа так или иначе шла, Веста так или иначе цвела, Стас так или иначе раздражал, а я по вечерам, приходя домой, поймала себя на том, что невольно прощаюсь с квартирой. Хорошо здесь, уютно и к офису близко. Кто меня за язык тянул такую ставку принимать? И не сразу я заметила, что Веста только со мной разговаривает сквозь зубы. Она специалист, но никто ей не давал права высокомерно оценивать мою работу, будто у нас начальник отдела сменился. Я так и не поняла причины ее неприязни, но напряглась. Это что же получается? Веста меня невзлюбила, да еще и из квартиры по спору выезжать? Стас вон только ржет с ней, а мне тихонько заявил:

– Дурная ты все-таки, Полька Луговая. Я ровно две недели продержусь, а сразу после пущусь во все тяжкие. Может, еще на что-нибудь поспорим? Стоп, а у тебя еще хоть что-нибудь есть? Спорим на твою помощь в борьбе с твоей матерью и Жильцовым, что я и три недели продержусь? Целых три! Предложение строго ограничено, ты только глянь, какая у нее грудь из разреза торчит!

Прорычала сквозь зубы. А с квартиркой окончательно попрощалась. Повелась же, просто повелась на очередной развод, дурой он меня правильно называет.

И чтобы хоть немного добавить козырей, я перехватила Весту в буфете и начала ей заливать, какой Стас хороший. Мол, поругались мы с ним еще в студенческие годы, до сих пор жалею, но если она такой кусок Стрельцовых отхватит – по гроб жизни ей буду благодарна… в смысле, завидовать, оговорилась.

Девушка недоверчиво посмотрела на меня и зачем-то сказала:

– Я давно поняла, что у вас с ним когда-то была страстная история. Такая ненависть на ровном месте не появляется…

Меня передернуло от одной мысли, но я уловила в ней признаки ревности. Не по этой ли причине она рассматривала меня последние дни, как императрица холопку? Я решила не отрицать, а давить на свою осведомленность: рассказывала в податливые уши, как мы всем факультетом рыдали, когда душа компании за границу ехал учиться, и как я в те времена едва в монастырь не ушла от мысли, что больше такого сказочного принца не встречу, вот только недавно попустило. И если у Весты есть хоть грамм симпатии, то ей надо просто немедленно дать пинка в сторону более настойчивого завоевания Стаса. Особенно ее почему-то интересовал их дом, вот уж не знаю, как он сказывается на влюбленности, но я вкратце описала, хотя адрес называть не стала – ничего страшного, если Веста окажется психованной сталкершей, но там же и отец, и брат Стаса живут, их я ни за что под нож маньячки не подставлю. Зато глаза у нее загорелись, а до возвращения в отдел она расстегнула еще две пуговицы на блузке. А уж когда я добавила, что Стрельцовы в младшем отпрыске души не чают и он крайне далек от бедности, даже если вообще будет в потолок всю жизнь плевать, на слишком сильно накрашенные глаза навернулись слезы счастья. Красавица, глаз не оторвать от кружевного лифчика! Отчетливо меркантильная, я не могла этого не заметить, но лишь порадовалась – если он в нее еще и влюбится, пусть и после нашего спора, то лучше мести не придумаешь. Я готова каждые два месяца новое жилье снимать, лишь бы он страдал.

Веста так на него насела, что я поняла – она своими же атаками его и отпугивает. Стас – прирожденная мерзость, но не туп и не слеп. Таким напором даже мажора испугаешь… Слишком сильно я ее накрутила, переборщила.

Но на следующий день с самого утра Стас подхватил стул и грохнул перед моим столом. Рухнул напротив и заявил с таким лицом, как будто «Рек-про» уже весь рынок у нас отжали:

– Какую возьмешь? Красную или черную?

– Что? – я развернулась на стуле к нему, недовольная тем, что он снова меня отвлекает.

– Я спросил – красную или черную? – у него на скулах желваки ходили. – Все равно ж узнаешь, не думаю, что она сможет промолчать, а в женских коллективах такие новости в сейфе не утаишь. Потому, как честный человек, признаюсь сам. Черт, кто меня за язык тянул вообще? Это ж каким надо быть дураком…

– Что? – меня зациклило на одном слове.

– Что-что? – передразнил он кривлянием. – Нет, красную тебе не отдам. Она у меня первая, а первая любовь не забывается. – Стас на этих словах бросил на столешницу ключи. – Оформим формальным договором купли-продажи, с дарственной заморочек больше. Потом идешь в ГАИ и переписываешь. Всё, уела? – он встал, но через шаг развернулся и указал на меня пальцем. – Не смей ржать, Луговая!