Я ответила через пару секунд размышлений:

– Понимаю. И потому согласна с тобой сотрудничать в этом вопросе – это дело твоего отца, а его я считаю самым порядочным руководителем. Потому готова партизанить, но к врагам в тыл не зашлюсь. – Я подняла ладонь, хотя он и не перебивал. – Нет-нет, не потому, что у меня кишка тонка! Просто на такой маневр уйдут месяцы или годы, прежде чем Жильцов станет мне доверять и у меня появится доступ хоть к какой-то важной информации! А начать надо с того, чтобы вычислить шпиона у нас. Кто-то же слил Настин проект! У тебя есть возможности, у меня есть мозг, а у нас обоих – беспринципность.

– О-о, это значит, что ты меня за машину извинила? – Стас кое-как держался, чтобы не выдать радости.

– Это значит, что я Луговая, Стас. А Луговые хрен сдадутся. Но раз напомнил – сначала о машине. Ты перевез ее с платной стоянки? Если разберут на запчасти в уплату долга, я здесь ни при чем!

Он вздохнул:

– Какое ты все-таки полено, Полина. На тебя с неба манна валится, но ты усердно уворачиваешься. Хоть бы раз подумала о том, что будет завтра и что сегодняшние принципы тебе в будущем аукнутся.

Кто бы говорил, Стас Стрельцов, кто бы говорил.

Глава 17. Что-то изменилось, хотя мы остались прежними

Не сговариваясь, с вечеринки мы вышли вместе, и я задумчиво села в красную машину, не обратив внимания, что Стас вежливо открыл передо мной дверь. Просто он тоже глубоко задумался – не соображал, что делает. Но когда тронулись с места, до меня дошло, что девчонки могли и обратить внимание на наше поведение и, как минимум, очень удивиться. Веста ревновать начнет… Эх. Ну что ж поделать, Весточка, амурность подождет, у нас тут намного более серьезная проблема, чем твое покорение богатенького мальчика.

Стас и в подъезд за мной направился в такой же заторможенности, в квартире нам будет удобнее строить планы. Вот только уже входя, он ответил на телефонный звонок:

– Да, Олег, не волнуйся. Я у Полины ночевать останусь.

– Что?! – Я наконец-то вынырнула из обдумывания вариантов стратегии.

Брат ему ответил, Стас слушал его, а не меня. Рассмеялся на какую-то реплику собеседника, отключил звонок и уставился на меня с той же серьезностью, с которой сидел за рулем, будто и не улыбался сейчас непонятной шутке Олега. Я же продолжала пялиться, чтобы озвученный вопрос не повис в воздухе без дополнительной атмосферности.

И ему пришлось отреагировать:

– Не обращай внимания, Полька, это же я только родне сообщил. Сейчас придумаем план по вычислению шпиона, затем я поеду по девочкам и клубам, как мне и полагается.

– А-а, ну если так, – признала я неуверенно, хотя теперь любой его ответ рассматривала через призму новой информации, и появлялись сомнения в честности. Но не мое дело – следить за тем, чтобы он в клубе, в сексе или во лжи не переусердствовал. – Тогда давай быстрее, не хочу тебя задерживать.

Он уселся на диван и сосредоточился. Я налила нам обоим чай и заняла кресло, чтобы было удобнее беседовать, однако не знала, с чего приступить. К счастью, завел тему Стас:

– Для начала составим список подозреваемых.

– Хорошая идея! – одобрила я и тут же вспомнила: – Евгений Михайлович говорил, что проект проходил утверждение в нескольких отделах. Мы пару сотен подозреваемых впишем?

– Нет, конечно. Он много чего говорит, но надо понимать систему изнутри. Экономисты, рассчитывавшие издержки на печать, или юристы, оформлявшие договор, проект или вообще не видели, или видели мельком ксерокопией – это не их задача. «Рек-про» получили точный рисунок, то есть два крупных отдела смело вычеркиваем.

Я обрадовалась:

– Славно! Секретари?

– Тоже нет, Михалыч сам утверждал на всех этапах, это отец подтвердил. Значит, секретари даже мельком не видели. Предлагаю вычеркнуть заодно и отца с братом.

– Да что ты говоришь. – Я скептически усмехнулась. – Ну еще и себя вычеркни, раз мы так рьяно сокращаем список. Ближе к реальности, Стас!

– Уже вычеркнул, – он не отвлекался. – И тебя, и Михалыча. Надо быть полным придурком, зацикленным на работе и результатах, чтобы самому носиться с проектом, если можно было отвести от себя подозрения, оставив на столе секретаря.

– Твоя паранойя радует, – признала я. – Я бы на Евгения Михайловича и без таких доводов не подумала. Продолжай.

Стас кивнул, но отпил чая, формулируя мысль дальше:

– В итоге с наибольшей долей вероятности остается наш отдел и типография.

– Да все сразу на типографию и думали! – не сдержалась я. – Ты же не всерьез про наш отдел?

– Всерьез. Лучше перебдеть. Весту еще не вписываем, она тогда в аудио сидела, а с аудио никаких сливов, наши макеты им вообще не афишируют до печати, чтобы неосознанно идеи не дергали.

– Глупое перебдение. Если бы шпион был среди нас, то у него для слива был не только Настин проект – море проектов, как и все дельные задумки! Включая последний плакат, который мы за ночь сострогали, а он, по заверению Евгения Михайловича, оказался вообще самым лучшим!

Теперь и Стас засомневался:

– Ну, может, это только первый ход…

Я рассмеялась. Нашла тоже, кого в напарники брать.

– Ты ведь сам расписывал «Рек-про» и подчеркнул, что они только ждут способа уесть твоего отца. Они могли нас так закопать, что мы долго головы бы не подняли, и из чистого благородства решили не спешить? Представь только, если все наши задумки они бы воплощали, пока мы только утверждаем макеты? Да в этом случае у нас не осталось бы шанса, притом ни в какой суд не побежишь!

– Уговорила. Наш отдел тоже вычеркиваем.

И вздохнул. Я тоже вздохнула.

– Вот путем долгих обсуждений и невероятных дедуктивных построений, которым позавидовал бы Шерлок, мы пришли к тому, с чего начинали: шпион наверняка в типографии. Двадцать минут жизни улетело впустую. Сколько там сотрудников?

– Шестьдесят два, – обреченно ответил Стас.

– Сколько?! – я выпучила на него глаза. Нет, я понимала, что типография – самый крупный отдел, но столько подозреваемых – это вообще не упрощение задачи. С таким же успехом мы могли и Весту с Евгением Михайловичем не вычеркивать.

Но Стас расслабился – допил чай, отставил кружку на журнальный столик и раскинул руки по спинке. Долго смотрел на мое лицо, будто теперь я список возглавляла, и заговорил:

– Твой приятель с секции по дзюдо рекламировал, что там вас самообладанию учат. Ты бы не пропускала тренировки.

– Я и не пропускаю, – нахмурилась, не понимая, к чему он ведет.

– В этом случае сделай одолжение и успокойся. Двадцать последних минут привели нас к тому, что работать мы теперь будем в одном направлении – типография. Могли бы и быстрее до этого договориться, если бы ты не была такой истеричной.

Поняв, что он по привычке меня подкалывает, отмахнулась. Из нас двоих один психопат, а я – образец холодного рассудка. Но спорить на эту тему сейчас было лишним:

– Хорошо, Стас, типография. Шестьдесят два подозреваемых. Как обнаружить крысу? «Рек-про» должны были прилично заплатить за слив – может, от этого плясать?

– Да. Если у тебя там есть какие-то знакомые, то просто общайся ни о чем – в буфете, например, или пока лифт ждете. Вдруг у кого-то из их знакомых машина новая появилась или переезд в новое жилье светит? Со мной никто откровенничать не станет, но я то же самое попытаюсь узнать через свои каналы. Но это пассивная стратегия – крыса необязательно тут же побежала спускать деньги, или потратила на такие нужды, о которых не болтают посторонним людям. Будем исходить из предположения, что она умна. По времени трудоустройства тоже ориентироваться не станем – ситуации разные бывают…

Но я с ним не согласилась:

– Разные, но заслать новичка проще, чем подкупить старожила. Конечно, почти любого можно уговорить определенной суммой, но со старыми рабочими это риск – могли бы и деньги взять, и Борису Игнатьевичу сдать. У старичка должны быть какие-то дополнительные мотивы для подобного!

– Хм, – Стас задумался. – Звучит не исчерпывающе, но логично. Хорошо, я выведаю, кто устроился в этом году или после конфликта отца с «Рек-про». Если у кого-то из них непонятный доход обнаружится, то найдем главного подозреваемого.

– Заодно узнай, не увольнялся ли кто буквально на днях по неизвестной причине. Вот тебе и умная крыса – слил, заработал и слился сам, чтобы не нарваться.

– Узнаю, – принял довод Стас. – Но будет очень жаль, если так.

Я растерялась:

– Почему же? Мы же шпиона просто передадим Борису Игнатьевичу, чтобы того вышвырнули из фирмы. Если шпион уже самовышвырнулся, то и сделать с ним больше ничего не сможем.

На этот раз взвился Стас, обозначив всем свидетелям свою неуемную холеричность:

– Как так?! Просто уволим? За Настенькины слезы? Может, еще и премию сверху выдадим, а?!

– Не поняла, а ты что с ним собрался делать?

– Как минимум, морду начистить, чтоб на всю жизнь запомнил, как к таким уродам относятся! Я зря, что ли, с дзюдоисткой связался?!

– Не буду я никому морду чистить, угомонись.

– Друга твоего найму! Он вызывает во мне намного больше доверия!

– Дениса? – я представила и рассмеялась. – И он никому не будет морду чистить. Разве что заболтает о здоровом образе жизни до полусмерти.

– Хоть так, – Стас немного успокоился. – Вообще-то, я имел в виду Ванечку. Кстати, где он?

– Кстати, не твое дело. И дверь открыта, если мы закончили.

Стас встал и прошел на кухню – копался там минуты две, потом вернулся с кружкой чая. Надо же, сам сумел смешать заварку с кипятком без привлечения повара и домработницы! Молодец, криворученька общефирменная.

Уселся на то же место и будто продолжил разговор, поставленный на паузу:

– В случае подозрений можем связи привлечь – получить распечатку от оператора сотовой связи. Одного звонка на номер Жильцова было бы достаточно для доказательств. А до тех пор предлагаю установить на типографском складе жучки – вполне вероятно, кто-то попадется на странном разговоре.

– Не заигрался ли ты в контрразведчика, дорогой?

Стас не смутился:

– Боюсь, это ты недостаточно вовлеклась в процесс, дорогая. Но подобное оборудование недешево обойдется, моей зарплаты с отдела не хватит, а отца посвящать пока не хочу. Он на это никогда не согласится – противозаконно.

Я пожала плечами.

– Хочешь, чтобы я скинулась с зарплаты? Могу, но это вряд ли поможет.

– Оставь при себе. – Он отмахнулся. – Я что-нибудь придумаю. Продать что-нибудь ненужное?

– Ты у меня спрашиваешь? По мне, так у тебя полно ненужного – начинай.

Стас хлопнул себя по лбу и вскочил на ноги:

– Машину на стоянке-то не забрали! Идем сейчас.

– А-а, так ты машину решил продать? – поняла я.

– Пока идем, подумаем. Ты точно не хочешь ее себе оставить?

Я начала снова собираться – давно пора вернуть и забыть.

– Точно. Я даже водить не умею.

Стас обувался рядом.

– Ты точно не хочешь, чтобы я научил тебя водить?

– Точно. Захоти я, то лучше Дениса попросила бы.

– Или Ванечку?

– Или инструктора по вождению.

– Разумный выбор. А ты точно не…

– Точно-точно, Стас! Забирай свою рухлядь и не трепи мне нервы!

Вышли из подъезда и зашагали рядом, наслаждаясь прохладной ночью.

– Полин, не хочу показаться назойливым, но еще минут семь машина твоя. Ты точно уверена в решении?

– Достал, право слово. Твоя подачка не попала в цель, еще не понял? И я преотлично живу в съемной квартире, если не заметил. У меня еще все будет – все, что захочу, и безо всяких подачек. Потому что я талантливая, ответственная, умная, образованная и перспективная!

Он ответил, не повышая голоса:

– Спокойнее, спокойнее, разоралась! Про скромную еще забыла упомянуть. И я не сомневался, что у тебя все будет. Но вдруг тебя завтра со съемной квартиры выгонят? Всякое может быть, пока не свое.

– С чего бы кому-то меня выгонять? – я не придавала значения этому разговору. – Я про ответственную говорила? Так платежи день в день – мой рекламный слоган и фишка бренда! Но даже если и попросят съехать – не беда. Всегда можно арендовать другое жилье или вернуться к маме, – подумала и добавила: – Хотя нет, к маме не обращусь. Так не хочется считать ее врагом, но меня коробит всякий раз, когда вспомню о ее предательстве. Не смогу сейчас жить у нее и не провоцировать скандалы.

– Понимаю, – неожиданно мягко сказал Стас. – У отца юбилей скоро, он вчера список приглашенных утверждал. Вычеркнул Нину Александровну и промолчал. Мы с Олегом не стали заострять внимания, но ума не приложу, чего это молчание отцу стоило. Он когда-то жениться на ней хотел, но и после считал близким другом, ничуть их отношения не треснули за столько лет, и такой поворот сложно сразу принять. И ведь все мы понимаем, что ее действия в нашей битве не были бы решающими, но сам факт… Вот так уважай бесконечно человека, а он тебе нож в спину и пинком из своей жизни.