Оксана Алексеева - Боссов сын, или Я принимаю бой!

– Ну да. – Начальник от его покорности возвращался в добродушно-саркастичное настроение. – Если все остальные уволятся. Давай-давай, и чтобы завтра каталог был закончен!

Стас уместился рядом, нагло подвинул мои бумаги на столе, чтобы сложить стопкой свои, и, дождавшись, когда все перестанут на нас глазеть, заявил шепотом:

– Молодец. Первый шаг сделан.

– Ты этого и добивался? – я ответила так же тихо. – Рискованный маневр.

– Почему? Меня он уволить не может, а тебя не хочет. Я старика сто лет знаю, им манипулировать – как два пальца об асфальт.

Я пожала плечами, окончательно успокоившись:

– Ладно. И зачем нам было нужно взваливать на меня сразу и твою, и мою работы? Ну, кроме той причины, чтобы они все-таки были сделаны.

– Не тупи, Полин. Теперь мы спокойно сидим здесь до тех пор, пока все не разойдутся, никаких подозрений. Можем хоть всю ночь тут вместе торчать, вопросов не возникнет. А нам на типографский склад надо попасть. Часа через полтора во всем офисе никого не останется, кроме охраны в холле.

Я сразу уловила ход его мыслей:

– Ты достал жучки?

– Тихо ты! И давай за полтора часа каталог закончим. Тебя Михалыч увольнять не хочет, но ему придется, если повод дашь.

Я простонала и открыла его папки. Но с удивлением обнаружила, что большая часть работы все-таки сделана – уж не знаю, сам он допер или кто-то из девчонок сдался, но при небольшой корректировке каталог можно довести до ума. Правда, не за полтора часа.

Стас придвинулся еще ближе:

– Так что там с Ванечкой?

– Тихо ты! – прервала теперь я. – Не мешай работать. Здесь само оформление надо немного поменять.

– Он женат? Или просто изменяет тебе? А можно еще разок на него посмотреть? Или услуги актера стоят слишком дорого? Так я займу, мы же теперь приятели.

Я старалась молчать. Но уже подумывала поднять тему о его сердце – сразу запал болтать испарится. Вот только козырь этот не надо использовать слишком часто, иначе наш союз распадется моментально. Стас же провоцировал:

– Давай я тебе пример покажу, как о таких вещах рассказывать приятелям? Помнишь, тебе фиалки в офис доставили? Так это я устроил, хотел на твое лицо посмотреть.

– А то я не знаю, – тяжело вздохнула. – Ладно, я троюродного брата попросила изобразить Ванечку, чтоб на твое лицо посмотреть.

Стас несколько секунд хлопал глазами, а потом принялся ржать. На недоумение Евгения Михайловича пояснил:

– Радуюсь просто! Полине оформление очень понравилось!

Я зашипела ему почти на ухо:

– И только попробуй об этом кому-то рассказать, гад! Я тогда расскажу всем, что тебя беречь надо, понял?

– Ты не посмеешь…

– Я-то? Проверь!

– Не буду я тебя проверять, проверял уже несколько лет твою мстительность. – Он моментально приуныл. – И мы ведь теперь приятели… Но просить брата – эх, Полин, я за тебя всерьез переживаю! По-дружески. Не сочти за насмешку. Неужели у тебя характер даже хуже, чем я всегда думал?

– Успокойся, Стас. Денис-то реально существует. Я только придумаю, как его от баланса углеводов в рационе перенаправить на романтику, и тогда цветы в офис будет присылать уже непридуманный человек.

– Что верно, то верно, – согласился Стас и наконец-то погрузился в работу.

Мы еще некоторое время выжидали после того, как наш отдел опустел. Потом Стас прошел по коридорам и удостоверился, что даже юристы покинули здание – а юристы в последнее время засиживаются допоздна.

– Давай еще немного посидим, каталог закончим, – предложила я почему-то шепотом.

– Ни в коем случае, Полин. Типографию запрут на ночь после уборки, тогда мы в нее не попадем!

– У тебя нет ключа?! – я хоть и продолжала шептать, но добавила визгливых нот. – И на кой черт тогда мне в союзники наследник Стрельцовых?

Стас развел руками:

– Ключ-то я взять могу, никаких проблем. Но давай попытаемся все сделать без подозрительных телодвижений. Наследник Стрельцовых тебе в союзники дан не просто так – во-первых, это карма. А во-вторых, только я знаю все о местных распорядках. Уборщицы в девять начнут с верхнего этажа. Я все предусмотрел!

Я встала, отодвигая стул.

– У нас уйма времени, но лучше поспешить.

Прихватила сумку, а Стас рюкзак с жучками. В безлюдных коридорах мы сначала делали вид, что идем к туалету, затем – к буфету. Откуда нам знать, что он уже закрыт? После буфета достойного алиби не было, потому мы перешли на короткие перебежки от пролета к пролету. Но время выгадали верно: уже никого не было. Возле типографии замерли. Сначала Стас заглянул в открытую дверь, затем под ним высунула голову я. Так же молча переглянулись и, зачем-то согнувшись, рванули к складу. В нем синхронно выдохнули. Разумеется, все важные документы держались в запертом архиве или сейфах, но вряд ли промышленный шпион для звонков Жильцову полезет в сейф. Хотя не факт, что промышленный шпион со склада ему звонит, но мы уже разогнались в праведном желании его изловить и останавливаться из-за каких-то разумных аргументов не собирались.

Говорили на всякий случай тихо, хоть и убедились, что в радиусе двух этажей живых не замечено.

– Доставай жучки, Стас. Их тут по всем полкам распихаем! Сколько завалов бумаги, никто годами не заметит!

– Ты еще уберись здесь, зацикленная.

Я промолчала, иначе случайно можем перейти на крик. Стас снял рюкзак с плеча и аккуратно вынул оттуда большого, ярко-голубого… зайца с мигающими внизу лампочками.

Наверное, на крик мы все-таки перейдем – независимо от воли и сознания. Я сдавила горло, чтобы отодвинуть этот момент:

– Это… жучок?

– Радионяня! – оповестил Стас. – По-твоему, раздобыть профессиональное прослушивающее оборудование – плевое дело? Выдохни, выдохни, Полин, тут еще и рация есть! – он продемонстрировал прибор в виде заячьих ушей. – Работает исправно, я проверял. Радиуса до твоей квартиры не хватит, но можно подключить к компьютеру в нашем отделе. В любом случае все шпионы дома, когда мы дома.

Я с трудом сглотнула и с еще большим трудом задала новый вопрос:

– И я теперь на работе буду круглосуточно слушать, о чем на складе говорят?

– Зачем? Установим на запись. Дома потом ночами будешь слушать. И не волнуйся, я самый навороченный взял – он включается только при появлении звуков, а при тишине фурычит в режиме экономии.

– О-очень утешает. – Боже, как бы его случайно все-таки не убить? – И куда ты эту бандуру прятать собрался?

– К розетке!

– Что?!

– А что ты хотела? Завтра аккумулятор сядет, и снова сюда полезем? Я все предусмотрел.

Скрипя зубами, я начала рыскать по стенам в поисках розетки. Нам повезло и с этим – за одной из полок обнаружилась старая рабочая. Мы подключили к ней зайца и закрыли коробками. Шпиону, правда, придется говорить погромче, чтобы мы теперь все услышали, но тут уж что поделаешь?

Закончив миссию, выглянули из склада и одновременно подались назад от голоса в коридоре. Пожилая женщина говорила по телефону:

– Не надо, Марин, спасибо. Успею я внука поздравить, он все равно пока с друзьями отмечает. Да, двенадцать лет! Как же они быстро растут! На склад все равно почти не заходят, я завтра там уберу, а типографию сейчас протру и свободна. Ты потом по своим этажам только пройдись. Да нет, Марин, я успеваю, спасибо, дорогая…

И с этими словами она захлопнула складскую дверь и провернула ключ. Все время, пока она мыла пол в типографии, мы даже не дышали. Она, наверное, очень спешила, раз явилась в такую рань.

– А вот этого я не предусмотрел, – признался Стас, когда все стихло.

Стас все-таки дал мне возможность вдоволь пошипеть, но потом заладил:

– А как можно было спрогнозировать день рождения внука? Нет, ну серьезно, как? Дети так быстро растут!

Сейчас для скандала было неподходящее время, умом я это понимала, потому все еще не бросилась доставать из-за коробки радионяню, чтобы ею настучать кое-кому по голове. Я рациональный, хладнокровный человек, всегда принимающий взвешенные решения!

– Так, спокойно!

– Я и не паникую, Полин.

– Это я себе сказала. Что мы имеем? У нас телефоны при себе, куча бумаги и половина шоколадного батончика.

– Все необходимое есть, – обрадовался Стас.

– И ни одного кардиолога в пределах доступности!

– Перестань, Полин, – ему явно поворот разговора был поперек горла. – Сколько можно-то? Или тебе приятно заставлять меня чувствовать себя инвалидом?

– Извини, – произнесла я искренне, поскольку доводить его в закрытом пространстве точно не собиралась. – Давай позвоним.

– Кому? Я на пост охраны могу. Но тогда наша диверсия в тайне уже не останется. Нет, мы, конечно, потом отцу можем наплести, что здесь уединились и увлеклись. Он посмеется, конечно, но поверит. Согласна?

Я взвесила все варианты и приняла решение:

– Согласна. Звони.

Однако Стас не спешил, вертя в пальцах смартфон.

– Отец сейчас так на твою мать злится, что мести ради может и заставить нас жениться. Представь только способ лучше ее уесть. И на это согласна?

– На это нет.

Я устало опустилась на пол и вытянула ноги. Стас разместился рядом. Долгие раздумья привели меня к новой идее:

– Я Денису позвоню.

– А ему зачем? Послушать лекцию о вреде пыльных помещений?

– Нет, но он спортсмен, приемчиков много знает. Наверное, сможет добраться до окна в типографию.

– И что он там будет делать? Стучать нам азбукой Морзе лекцию о вреде пыльных помещений?

Меня его юмор сейчас злил как никогда:

– Я просто накидываю идеи! Мозговой штурм! А ты должен присоединиться и тоже накидывать – так все самое гениальное и рождается!

– А-а, понял. Тогда я Весте позвоню.

– А ей зачем?

– Она вне подозрений, шпионом быть не может. Потому запросто введем ее в курс дела, она будет только рада подыграть. Схожу с ней потом на свидание, с меня не убудет.

– Как она подыгрывать-то будет? У нее есть ключ от склада?

– Ну… может вернуться в офис, мол, что-то забыла. Запасные ключи в холле хранятся. Отвлекает охранника, ворует ключ и освобождает нас.

– Сразу отвлекает и ворует? Какая многогранная Веста!

– Что-нибудь придумает. Я же варианты накидываю!

– Стас, понятие «мозговой штурм» происходит от слова «мозг». Не увлекайся.

Снова долго помолчали перед тем, как Стас выдал очередную «умность»:

– Для паники нет повода. Здесь тепло, и ничего с нами за ночь не случится. Даже со мной, если ты прямо сейчас об этом подумала!

– Честно говоря, я подумала не об этом… Каталог-то к завтрашнему дню закончить не успеем.

– Ты точно двинутая, Полин. Лучше бы представила, как мы отсюда утром выходить будем, когда типография битком забьется сотрудниками.

– И об этом тоже, – испугалась я теперь всерьез. – Кажется, у нас нет выхода, кроме как звонить на пост и потом пытаться убедить Бориса Игнатьевича, что между нами только похоть. Мы молоды, красивы, с нами обязательно должно было что-то подобное случиться. Он поймет. Если не поймет, то изобразишь приступ, тебя вообще нельзя долго ругать. А с моей мамой они сейчас не общаются, перед ней мне краснеть не придется.

– Сколько интересных откровений: и оба мы красивы, и обращаться со мной надо так, как ты никогда не обращалась. Но зря надеешься. Отец теперь не упустит ни одной возможности уязвить Нину Александровну. Уж поверь, распутство дочери мимо ушей твоей матери не пролетит.

Я вздохнула и признала:

– Точно. Ну и ладно. Я никогда об этой репутации особенно не беспокоилась, если главное дело можно таким образом прикрыть.

– Ничего со второго курса не изменилось… Ладно, ждем еще.

– Чего ждем?

– Какую-то Марину. Она вроде бы помощь предлагала в уборке – вдруг все-таки после девяти заглянет сюда убедиться, что все в порядке? Мы тогда постучим и взятку ей дадим, чтобы она о нашей бурной страсти никому не рассказывала. В этом случае легко отделаемся одним свидетелем, а меня она определенно знает, потому не заподозрит ничего, кроме страсти избалованного сынка босса и красотки, которая ради карьеры готова на все.

Отличная идея! Лучшая из тех, что прозвучали, только запоздало:

– Так предыдущей и надо было взятку давать!

– О-о, то есть ты всегда соображаешь как раз тогда, когда нужно?

– Я – всегда. И раз уж зашла речь, ты реально можешь помочь в продвижении по карьере?

Стас хмыкнул задумчиво и наконец-то начал говорить толковые вещи: