— Послушайте, мы не учились с вами в одной школе?

Женщина улыбается:

— Мне постоянно задают этот вопрос. Мое лицо показалось вам знакомым, верно? Нет, я вас не помню, а вы, возможно, видели меня по телевидению.

— О да, конечно!

Вот почему мне нельзя летать первым классом. Может, она играет жену главного героя в каком-то комедийном сериале? Вряд ли, эти роли обычно отдают блондинкам. Одна из участниц шоу «Субботний вечер»? Нет, она слишком худая для этого. Наверное, достает шары в лотерее, которая идет на канале «Метро».

После неловкой паузы, похоже, решив, что я наконец-таки узнала ее, моя соседка продолжает непринужденную беседу на высоте нескольких тысяч миль:

— Обожаю Пуэрто-Валларту. Где вы собираетесь остановиться?

— В «Ле Ретрит», — отвечаю я, вновь ощущая себя пассажиром первого класса.

— В самом деле? Говорят, это действительно роскошный отель. И очень романтичный. Там вас ждет ДРУГ?

— Подруга.

— Вот как. Я слышала, в нем, как правило, останавливаются любовники… — Она неловко замолкает и смотрит на меня. — Ах да, поняла. До меня сразу не дошло. Рози, очень близкая подруга.

Я совершенно не понимаю, о чем она говорит, но разговор, по всей видимости, подходит к концу, потому что она вновь натягивает на глаза светонепроницаемую повязку и устраивается в дальнем углу кресла. Ее ленч от «Зоун-дайет» до самого конца путешествия стоит нетронутым на покрытом белой скатертью подносе, и я ее не осуждаю: я бы тоже не стала прерывать сон из-за трех зернышек риса и крохотного кусочка тофу.

В аэропорту меня встречает лимузин, присланный из «Ле Ретрит». Некоторое время мы мчимся по шоссе, затем сворачиваем на грунтовую дорогу, проложенную через джунгли. Автомобиль петляет по ней сорок пять минут и, наконец выехав на открытое место, останавливается у наполненного бирюзовой водой бассейна, окруженного высокими пальмами и благоухающими тропическими цветами. Выйдя из лимузина, я замечаю в колышущихся пальмовых ветвях нескольких туканов с переливающимися клювами, а поскольку вблизи не видно неестественно жизнерадостных представителей туристической компании, как было во время моего первого и единственного посещения «Клаб Мед», то я решаю, что мне здесь определенно нравится.

У главного входа меня радушно встречает консьерж — думаю, водитель лимузина позвонил ему с дороги, предупредив о моем приближении, — и тут же начинает многословно извиняться за то, что мой номер еще не готов.

— Но ваша подруга уже здесь, мисс Тейлор, — величественно произносит он, принимая мой багаж и ведя меня в холл. — Я сейчас ей позвоню.

Так мы будем жить в разных комнатах? Конечно, мне следовало догадаться, что наше путешествие задумывалось не как скромный отдых эконом-класса. К тому же Люси говорила, что обо всем позаботится. Но я не ожидала, что будет так шикарно… Чтобы отблагодарить ее, мне придется испечь не менее двух дюжин кексов. А может, даже пирог.

Я плюхаюсь в ротанговое кресло, и ко мне тут же подбегает смазливый официант, предлагая шампанское за счет заведения. Мирно потягивая шипучий напиток, я задумчиво смотрю на океан. Меня почему-то совсем не раздражают счастливые пары, которые прогуливаются по пляжу, держась за руки. Внезапно в холл впархивает еще более счастливая пара и направляется прямо ко мне. Я рассеянно смотрю на них, целиком поглощенная ощущением внутреннего покоя.

Внезапно мой взгляд фокусируется, и я понимаю, что происходит. Люси не одна.

На ней топ от купальника и цветастый саронг. Розовые плетеные сандалии открывают пальцы ног с покрытыми красным лаком ногтями. За ухом у Люси — свежесрезанный цветок гибискуса. Но ее лучший аксессуар — нежный румянец на щеках, результат либо кислородного массажа в местном спа по цене девяносто пять долларов за сеанс, либо потрясающий секс с Хантером, который обходится ей еще дороже. И поскольку Хантер стоит рядом, я прихожу к выводу, что дело не в косметических процедурах.

Я нерешительно поднимаюсь, и Хантер, наклонившись, целует меня.

— Как прошел полет? — бодро спрашивает он. Я все еще не могу произнести ни слова от изумления, но Хантер способен вести разговор и без собеседника.

— Шикарное место, правда? — восхищенно продолжает он, широко разводя руки в стороны, словно намереваясь обнять все, что его окружает. — Меня здесь просто обожают. Погоди, вот увидишь, какой нам дали номер. Твоя комната тоже будет что надо. Я уже распорядился, чтобы в нее отнесли вазу с фруктами. За мой счет.

— Прекрасно, — бормочу я, — просто потрясающе, — и замолкаю, разглядывая причудливые розовые фигуры на его гавайской рубашке. Может, это фламинго? Однако не следует отвлекаться. — Я не знала, что ты тоже будешь здесь, — говорю я, и мой голос звучит немного суше, чем мне хотелось бы. — Я думала, мы с Люси будем вдвоем.

Он начинает хихикать:

— Вы с Люси вдвоем на самом романтичном курорте в мире? — Он опять хихикает. — Не думаю, что это возможно. Ты, конечно, совершенно потрясающая, но она — моя. — С этими словами он обнимает Люси и легонько сжимает ее в своих объятиях.

Люси кладет голову ему на плечо, но потом, заметив выражение моего лица, выпрямляется и, наклонившись, тоже целует меня:

— Джесс, ты выглядишь потрясающе. Надеюсь, ты не очень удивилась, увидев здесь Хантера. Я уверена, мы замечательно проведем время. Погоди, ты еще увидишь спа. Я уже записала тебя на общий массаж и сеанс ароматерапии. Мне сказали, это что-то потрясающее. Но если ты предпочитаешь массаж лица розовыми лепестками, нет проблем. Я позвоню и все устрою.

Я решаю не отвлекаться на меню местного спа.

— Почему ты не предупредила меня, что Хантер тоже будет здесь? — требовательно спрашиваю я, совершенно не смущаясь тем обстоятельством, что предмет нашего разговора стоит прямо передо мной.

— Просто я хотела избавить тебя от повторения той неприятной сцены, которая произошла у вас с Дэном в поезде. Если ты ничего не будешь знать, тебе не придется ничего скрывать.

— Но я уже скрываю.

Она замолкает. Не так-то просто игнорировать аргументы, которые выкладывают тебе прямо поднос. Но Люси никогда не стала бы влиятельным голливудским продюсером, если бы не обладала неотразимым очарованием и целым арсеналом хитроумных уловок.

— Ну ты же меня знаешь. Я всегда считала, что заслуживаю самого лучшего, — вполне серьезно произносит она. — Моя лучшая подруга и мой возлюбленный вместе со мной в самом красивом уголке земного шара. Что может быть лучше? — И она улыбается Хантеру, который тут же бросается ей на помощь.

— Фактически это я настоял, чтобы ты поехала с нами. — Он благородно принимает удар на себя. — Да-да, я вспоминаю, что это была целиком моя идея.

Мы все понимаем, что он зашел слишком далеко, но ничего не поделаешь — карты раскрыты. Теперь мне совершенно ясно, что весь этот «побег» затеян с определенной целью. По лицу Хантера я могу судить, что пока он набирает очки: на физиономии приятеля Люси хитрая усмешка игрока, на руках у которого флэш-стрит. У него прекрасное настроение: он позанимался сексом, выспался, перекусил в номере, выпил текилы и теперь уверен, что ситуация с лучшей подругой уладится без особых проблем.

У меня несколько возможностей. Во-первых, устроить сцену прямо здесь, в холле, потом прыгнуть в лимузин и вернуться домой. Где никого нет. Чем же я буду заниматься в выходные? Пересадкой азалий? Следующая возможность — изобразить из себя доктора Фила и прочитать Люси лекцию о последствиях морального разложения. «Что ты себе позволяешь, женщина? Как можешь ты лгать лучшей подруге и обманывать мужа?! Не это ли самый верный способ разрушить свою жизнь?»

Есть, правда, еще один вариант — прикусить язык и попробовать массаж розовыми лепестками. Вряд ли мои обличения спасут брак Люси или как-то улучшат положение Дэна. Но и молчать я тоже не собираюсь. Как только мне удастся остаться с Люси наедине, я обязательно скажу ей, что этот невинный флирт, который она связывала с кризисом среднего возраста, неотвратимо перерастает в опасную связь. Если подруга считает, что таким образом сможет сохранить свои отношения с Дэном, мне остается только радоваться, что она не руководит американской службой безопасности.

Но если я соглашусь остаться, это нужно сделать изящно.

Я смотрю на длинную полоску розоватого песка, залитого слепящим светом послеполуденного солнца.

— Здесь просто потрясающе. Я, пожалуй, схожу, окунусь, пока приготовят мою комнату.

— Даже слышать об этом не желаю, — заявляет никогда не унывающий Хантер. — Ты наверняка проголодалась. Думаю, нам всем пора пойти перекусить.

Я внимательно смотрю на Люси, пытаясь понять, рассчитывала ли она на мою компанию, но ее лицо сияет приветливой улыбкой, которая кажется мне вполне искренней.

— Давайте поедим рядом с пляжем, — с воодушевлением предлагает она. — Это наше излюбленное местечко.

— Кстати, еда там просто потрясающая, — поддерживает ее Хантер. — Особенно миньоны с филе касатки и энчиладами.

— Я тебе уже говорила, — Люси, улыбаясь, шутливо закатывает глаза, — что обожаю в этом человеке все, кроме его кулинарных пристрастий. Но он исправится. — Сказав это, она по девчоночьи хихикает и берет Хантера под руку. — К концу выходных он у меня будет есть тако.

Хорошо, я обещаю держать язык за зубами, если она будет кормить его тако. Но если она начнет резать для него мясо, клянусь, я тут же выйду из-за стола.

Хантер с Люси медленно бредут по обсаженной цветами тропинке, ведущей через пляж, а я иду босиком по мягкому, словно тальк, песку, ощущая ступнями его ласковое тепло. Солнце жжет мне плечи, и я постепенно успокаиваюсь. Может, ранний загар пойдет мне на пользу?

— Смотри не обгори, — предостерегает меня Люси. — Солнце здесь очень коварное. Может, возьмешь солнцезащитный крем? У меня есть со степенью защиты сорок и восемьдесят.

— Ничего, обойдусь. Я не курю и почти не пью. Пусть же моим единственным пороком станет страсть к солнечному свету.

Я лезу в свою плетеную сумку и достаю собственный крем от солнца со степенью защиты восемь. Это максимум, на который я готова согласиться.

Люси оставляет Хантера и подходит ко мне.

— Дорогая, послушай, — шепчет она, — это действительно крайне неблагоразумно.

— Знаю. Я рискую заработать рак кожи. Читала об этом.

— И это тоже, — подтверждает Люси. — Но я имела в виду морщины и пигментные пятна.

— Уже слышала. Но легкий загар мне идет. И вообще, мне наплевать, даже если в старости я стану морщинистой, как Джорджия О'Киффи. Ее это, похоже, совсем не беспокоило. Пусть она и выглядела как сухофрукт, зато в девяносто завела двадцатилетнего любовника.

Мои слова производят на Люси должное впечатление. И мне даже кажется, что она борется с искушением поменяться со мной солнцезащитными кремами. Однако вместо этого подруга указывает на парочку в нескольких шагах впереди. Шикарная блондинка двадцати с небольшим виснет на руке гораздо более зрелого мужчины с лицом цвета старой бейсбольной перчатки — и таким же помятым.

— Если судить по этому месту, преимущество в неравных союзах почти всегда на стороне мужчины, — говорит Люси.

Наверное, она права. Через некоторое время нам встречается еще одна блондинка в потрясающих стрингах, прижимающаяся к старому лысому парню, вышагивающему в плавках «Спидо», надетых явно по ошибке. Вскоре я уже отмечаю тенденцию. Огромное число богатых папочек, сопровождающих юных гибких девушек, свидетельствует о том, что это место пользуется успехом отнюдь не у тех, кто собирается отметить годовщину свадьбы. Никогда не думала, что найду хоть одну положительную сторону в романе Люси, однако вынуждена признать, что Хантер по крайней мере выбрал женщину своего возраста.

— Вот мы и пришли, — подходя к нам, заявляет Хантер. — Это не так уж и далеко. Чувствую, я вполне готов к принятию пищи.

Пришли? Я оглядываюсь вокруг, но вижу только песок, океан, пальмы и бескрайнее синее небо. Где же ресторан? Или кафе? Поблизости нет даже официанта с меню. Может, Хантер слишком долго пробыл на солнце и у него начались галлюцинации? Но вот он отходит за дерево и исчезает, что кажется совершенно невероятным при его комплекции, да еще с этими розовыми фламинго на рубашке.

— Добро пожаловать в наш домик! — восклицает Люси, и до меня наконец доходит: то, что я вначале приняла за чрезмерно разросшийся кустарник, на самом деле крытая тростником хижина, разместившаяся меж двух деревьев.

Мы протискиваемся внутрь и оказываемся в помещении, не имеющем ничего общего с обычной скромной пляжной забегаловкой. Вместо традиционных пластиковых стульев здесь огромные шелковые шезлонги с грудами пухлых подушек и столик из тикового дерева, изящно сервированный на две персоны. Хантер уже расположился у мини-компьютера и заказывает филе-миньон, тако без пшеницы и — еще один прибор.