И как назло, этого идиота сценариста нет рядом. Куда он запропастился? Наверно, чистит свои кеды.

Желая хоть как-то разрядить обстановку, я передаю Баулдеру огромную перечницу, поставленную на стол помощником. Видимо, на телевидении считают, что у хозяйственной мамаши из пригорода должна быть именно такая.

— Какая толстая! — Голос Баулдера звучит похотливо. — Двумя руками не обхватишь.

Это добивает меня окончательно. Через долю секунды перечница летит в хрустальный бокал, свежевыжатый апельсиновый сок заливает льняную скатерть и уже не так безупречно выглядящий омлет.

— СТОП! — вскрикивает Минди.

Я откидываюсь на спинку стула, наблюдая, как струйки апельсинового сока стекают со стола на безупречно отглаженные брюки Баулдера. Впервые в жизни я не извиняюсь. И, как следует усвоив урок, преподанный мне доктором Пауло, не опускаюсь на колени, чтобы вытереть пятна.

Помощники бросаются наводить порядок, и на столе тут же появляются новые бокалы, салфетки, скатерть и апельсиновый сок.

— Сделаем еще один дубль, — заявляет Минди. — Приготовьтесь.

— Но у меня промокли штаны! — жалуется Баулдер.

— Мы не будем снимать то, что ниже пояса, — деловито произносит Минди. — Если хочешь, сними их.

Баулдер следует ее указаниям, без всякого стеснения стягивая брюки цвета хаки. Советуя сыну на всякий случай всегда надевать чистое белье, его мать скорее всего не имела в виду, что он может облиться апельсиновым соком. К счастью, на Баулдере не короткие плавки, а длинные боксерки.

Но настоящая катастрофа еще впереди.

— У нас закончились яичные белки, — с дрожью в голосе сообщает ассистентка, подбегая к Минди. — Мы не сможем сделать ему еще одну порцию омлета.

— Тогда, черт возьми, сделайте ему омлет из желтков! — раздраженно отвечает та.

Баулдер, который готов был приударить за немолодой женщиной, повторять всякие глупости за придурком-сценаристом и усесться за стол в одних трусах, вдруг встает в позу.

— Я не буду есть омлет из желтков, — заявляет он. — Я не съел ни одного желтка за последние полтора года!

Это уж слишком. Вместо того чтобы расстроиться, я неожиданно начинаю смеяться. Все громче и громче. Баулдер смотрит на меня с изумлением, но это веселит меня еще больше.

— Это не из-за тебя, — с трудом выговариваю я между приступами смеха. — Не из-за желтков и даже не из-за боксерок. А может, все же из-за боксерок, — бормочу я, стараясь успокоиться. — Мне почему-то казалось, что ты должен носить плавки.

С другого конца кухни до меня доносится хихиканье Джен и гоготанье членов съемочной группы. Через минуту вся кухня сотрясается от оглушительного хохота. Мой крутой серфингист кажется смущенным, но его добродушная натура одерживает верх, и он присоединяется к общему веселью.

— Прошу прощения, — говорит он мне, — вообще-то я редко снимаю штаны в первый день знакомства. А ты такая классная!

И это правда, черт возьми!

Но тут вновь появляется сценарист.

— Послушай, Минди, — говорит он, прекрасно зная, что размер его гонорара будет зависеть от числа пришедших ему в голову блестящих идей, — раз уж Баулдер все равно снял штаны… Может, ему переспать с Джесс?

Что это, еще одна возможность получить деньги за скрытую рекламу? Наверное, помимо «Квакер оутс», они прихватили с собой презервативы.

Минди заглядывает в блокнот:

— Отличная мысль, но это уже сделали три других холостяка. — Она поворачивается к сценаристу: — Наши герои должны казаться невинными и трогательными. Никакого секса. Только всякая сентиментальная семейная чепуха.

Я чувствую огромное облегчение. Невозможно столько успеть за один день!

Съемки в доме закончены, и мы идем в парк, чтобы, как я подозреваю, заняться всякой сентиментальной семейной чепухой. Сценарист, за неимением новых идей, прислоняется к стволу дерева. Джен не нуждается в посторонней помощи, чтобы выглядеть невинной и трогательной. К счастью, Баулдер тоже. Они катаются на велосипедах и соревнуются в метании колец, покупают у лоточника сладости и даже устраивают стрельбу из водяных пистолетов. Джен визжит от восторга.

Совершенно очевидно, что, поставив на Баулдера, дочь сделала правильный выбор — если не для меня, то для себя. Может, мне не выходить замуж за этого парня, а просто усыновить его?

Через шесть часов, после того как мы пять раз сменили дислокацию и четыре раза получили нагоняй от Минди, съемки заканчиваются.

— Когда это шоу покажут по телевизору? — спрашивает Джен, глядя, как съемочная команда в последний раз приводит в порядок мой дом, прежде чем уехать.

— Мы выйдем в эфир в конце августа, — отвечает Минди. — Это будет специальный часовой выпуск.

— Передача будет идти целый час? — с изумлением переспрашиваю я.

— Ну, если точно, то сорок четыре минуты, не считая рекламы, — уточняет Минди. — Десять минут уйдет на рассказ ведущего, три минуты — на беседу с редакторами «Космо». Может, четыре. Еще две с половиной минуты — обзор всех полученных писем. Интервью со всеми десятью холостяками. И, наконец, свидания. Ваш фрагмент займет… — она колеблется, — ваш эпизод получился действительно неплохим. Мы можем сделать из него двухминутный ролик.

Всего две минуты? Я рассчитывала по крайней мере на четверть часа славы.

Но Баулдер вполне счастлив. Он уходит последним.

— Ты классная девчонка, — говорит он Джен, которая уже устроилась на диване, утомленная всем, что произошло за день.

— Мне было очень весело, — с довольным видом заявляет она. — Спасибо за прогулку на велосипеде.

Новый приятель целует ее в макушку, потом подходит, чтобы обнять меня.

— Я действительно прекрасно провел время, — говорит он, одаривая меня своей последней на сегодня неотразимой улыбкой. — И я могу повторить все, что уже сказал. Вы действительно классно выглядите для своего возраста.

— Спасибо, — отвечаю я, невольно улыбаясь ему в ответ, и, когда он уже идет по дорожке от нашего дома, кричу ему вслед: — И передай от меня привет своей маме!

9

Всю следующую неделю Джен остается главной героиней школы, и ее подружки уверены, что я — новая «девушка «Космо»». Одна из ее приятельниц присылает мне вырезанное из блестящей бумаги сердце с надписью «Баулдер любит Джесс». Из салона для новобрачных звонят, чтобы предложить скидку на подвенечное платье в обмен на то, что я похвалю их во время шоу. Они не верят, когда я говорю, что не собираюсь замуж. В любом случае, если б уж я решила заняться скрытой рекламой, то позвонила бы Вере Ванг[51].

— Купи платье, — уговаривает меня Люси. — Вдруг пригодится. Уж лучше Баулдер, чем Жак.

— Я думала, Жак тебе нравится.

— Нравился, пока я не узнала, что он тебе изменял. Теперь я его ненавижу.

— Он делал то же самое, чем занимаешься ты, — говорю я просто.

— Нет, это совсем другое. Он тебя обидел. А я никогда не обижу Дэна.

Возможно, Люси все же сделала кое-какие выводы, потому что когда через несколько дней я встречаю ее и Дэна на школьной выставке науки и технологии, они идут, взявшись за руки и тесно прижавшись друг к другу. Дэн что-то шепчет Люси на ухо, она хихикает и проводит наманикюренным пальчиком по его груди. Они выглядят самой счастливой парой на свете. Я никак не могу решить, стоит ли мне нарушать их идиллию. Да, я видела, как Люси занимается тантрическим сексом, но то, что я вижу сейчас, кажется мне гораздо более интимным. И менее фальшивым.

Я осматриваю представленные на выставке работы учеников начальной школы: вулканы, извергающие лаву из соды и уксуса, ракеты из пластиковых трубок, скрепленных между собой скотчем, диаграммы в духе Мальтуса, демонстрирующие демографический взрыв на планете. Не такой ли вулкан я сама делала миллион лет назад? Наука движется вперед, но научные выставки мало изменились с тех пор, как Архимед выпрыгнул из ванны с криком «Эврика!».

Я подхожу к проекту Джен. То, что она расположила свои графики на постере с растительным орнаментом, безусловно, находка. Но все остальное не выдерживает никакой критики.

— Красивая работа! — говорит Дэн, подходя ко мне сзади.

— Выглядит неплохо, но данные — сплошная липа, — признаюсь я.

Дэн смеется, думая, что это шутка. Однако я вполне серьезна. Предполагалось, что проект Джен будет довольно простым — три совершенно одинаковых растения, одно из которых поливается как положено в течение десяти дней, второе поливается слишком часто, а третье не поливается вообще. И что же получилось? Мы проверяли их каждый день, но кто же знал, что растения, купленные в «Хоум Депот», устоят даже перед Круэллой де Виль? За десять дней, проведенных без воды, филодендрон номер три полностью высох, но даже не наклонился. Бедная Джен! У меня просто не было другого выхода.

— Видишь то растение без листьев? — спрашиваю я Дэна. — Еще прошлой ночью они у него были. Это я их оборвала.

Дэн недоверчиво смотрит на меня:

— Правда?

Я пожимаю плечами:

— Я ведь знала, что на следующий день выставка. Что мне оставалось делать?

— Конечно, — соглашается Дэн. — Но все же хорошо, что ты не руководишь программой изучения генома человека.

— Да уж. У меня бы все люди стали родственниками Йоды[52].

Дэн внимательно смотрит на меня.

— Пока не вижу никакого семейного сходства.

— Подожди еще девятьсот лет, — обещаю я и задумчиво трогаю свое лицо, размышляя, будут ли когда-нибудь морщины на нем выглядеть так же, как у Йоды. Да, он правильно сделал, что не использовал ботокс. Иначе Спилберг никогда бы не утвердил его на одну из главных ролей.

Мы подходим к Люси. Она стоит у работы Лили, к углу которой гордо прикреплена синяя лента. Это означает, что ее проект занял первое место.

— «Влияние разрушения природной среды на перспективы сохранения видов, находящихся под угрозой исчезновения», — читаю я название работы. — Bay! Проект, однако, довольно сложный.

— Но очень важный, — заявляет Лили с убежденностью неофита «Гринпис». — Изменения на Земле происходят так быстро, что многие виды просто не успевают к ним приспособиться.

Да. И мне прекрасно известно, как они себя при этом чувствуют. Я рассматриваю плакат, на котором Лили показала, сколько осталось на Земле «женских воспроизводящих особей» шести исчезающих видов.

Цифры, цифры, цифры… Но проекты мальчиков связаны со взрывами, а девочек — с воспроизводством.

Однако Лили подошла к своей работе со всей серьезностью. Ее действительно очень беспокоит судьба комодского варана и лягушки-голиаф. Кто-то ведь должен о них позаботиться. Судите сами: на нашей планете осталось всего сто тысяч морских черепах. А сколько именно их нужно? Пятьдесят тысяч и то кажется мне слишком много. Но это мое личное мнение, и я ни за что не поделюсь им с Лили.

— Привет, Джесс, — произносит какой-то юноша у меня за спиной. — Что такая суперпопулярная телезвезда делает на школьной научной выставке?

Я оборачиваюсь и вижу подходящих к нам Дина и Дейва, двух высоких красивых братьев Лили. Они весело улыбаются и излучают уверенность в себе.

— Решила подготовиться на случай, если позвонят с канала «Дискавери», — с ухмылкой отвечаю я.

Они поддразнивают меня еще несколько минут — разве ученики средней школы бывают такими внимательными? — после чего обнимают свою сестренку. Мальчики наклоняются над ней, а она смотрит на них с обожанием.

— Моя сестра настоящая чемпионка! — добродушно говорит один из близнецов. Я не могу сказать, какой именно, потому что никогда их не различала. Все было гораздо проще, когда Люси надевала на Дина красный комбинезончик, а на Дейва — синий.

— Ну, мой приз не сравнится с твоей синей лентой по теннису, но и это неплохо, — радостно отвечает Лили.

— Ты могла бы получить приз получше, если бы позволила мне помочь тебе, — заявляет другой близнец, шутливо толкая Лили под локоть. — У меня между прочим, А с плюсом по физике.

Лили в ответ толкает его в бок и хихикает:

— Конечно, Дейв, если бы ты мне помог, я смогла бы даже доказать, что Земля плоская.

Дейв хохочет и, достав из кармана маленькую блестящую коробочку, протягивает ее Люси.

— Это классная брошка в форме лягушки. Для нашей сестры, которая собирается спасти мир.

— Мы хотели купить лягушку на коврике из лилий, но нигде не смогли такую найти, — поддразнивает девочку Дин. — Понятно? Но все равно мы очень тобой гордимся. Правда. Очень гордимся.

Что с этими детьми? Разве они никогда не слыхали о соперничестве между братьями и сестрами? Не читали руководства по психологии семейных отношений?

Люси и Дэн, улыбаясь, обнимают друг друга и обмениваются взглядом, означающим: «Наши дети — лучшие в мире!» Я думаю, так смотрят друг на друга только те супруги, которые довольно долгое время провели вместе. Вместе переживали трудные дни, коротали бессонные ночи, даже участвовали в семейных скандалах. А потом вдруг получили синюю ленту. Какие бы ошибки ни совершали Дэн и Люси, в одном — в главном — они всегда поступали правильно.