– Шантажом? Ты хочешь сказать, что у Хита криминальное прошлое, которое угрожают разоблачить?

– Я не имею в виду ничего подобного. Просто Хит слишком благородный. – А Рассел понятия не имел, что делает, снова сводя их вместе.

– Как это можно быть слишком благородным?

Джулия с усилием натягивала перчатки.

– Мне бы хотелось убедить его, что ему нет необходимости оставаться здесь дольше. Может быть, вы поможете?

– Я не стану делать ничего подобного, – возразила Гермия. – Мне приятно его общество и тебе, Джулия, тоже. Я привыкла видеть в нем нашего собственного Аполлона. Возможно, с дьяволинкой, но какая женщина станет против этого возражать?

Гермия поднялась, прошествовала к двери и замерла в ожидании.

Джулия удрученно покачала головой.

– Наш персональный Аполлон.

– Ты не находишь его невыносимо красивым?

– Это сомнению не подлежит. – Но безусловно, именно это и было частью ее проблемы. Красивый, неотразимый, а в нужные моменты нежный. Джулию огорчало, что, несмотря на возраст и жизненный опыт, она легко поддавалась его обаянию.

Гермия приостановилась наверху лестницы. Ее грудь бурно заколыхалась под барочным жемчужным ожерельем.

– Бог в руках стоит двух на Олимпе. Я была бы очень расстроена, если бы ты отказалась от его охраны.

Джулия спустилась по ступенькам в холл и заметила смуглого интересного мужчину, одиноко стоявшего в полутемной, увешанной гобеленами нише. При ее приближении он повернулся на каблуках. Рука в печатке сжимала гладкие перила красного дерева. Джулия помедлила и молча попыталась его разглядеть.

Приятное удивление мгновенно сменилось острым разочарованием. С первого взгляда его можно было легко принять за Хита. У него была такая же густая черная шевелюра и дьявольская элегантность, беспечная мужественность, от которой захватывало дух. Мощные плечи, обманчивая худощавость фигуры, так выгодно подчеркивающая модный вечерний костюм. И глаза. Эти темно-синие глаза Боскаслов, которые оценивали и завораживали женщину той деликатной жаждой, от которой у них перехватывало дыхание. Джулия почувствовала, что ее рассматривают взглядом знатока, лестным и не оскорбительным.

– Здравствуйте, Джулия, – произнес Дрейк.

Он показался ей мужественным, доброжелательным и… волнующим в самом хорошем смысле этого определения.

– Я брат Хита – Дрейк. Вы меня помните?

– Конечно, помню. Очень приятно видеть вас спустя столько лет. Вы выглядите так же хорошо… – Она чуть не сказала, что он выглядит почти таким же бессовестно привлекательным, как его брат. – В общем, очень и очень хорошо.

Его взгляд вновь с явным удовольствием прошелся по ее окутанной шелком фигуре.

– Вы тоже. Очень и очень хорошо.

Она рассмеялась. В его глазах плясали искорки игривой чувственности, которая должна сводить женщин с ума. Он был похож на старшего брата, хотя черты лица жестче, овал шире и привлекательность скорее грубоватая, чем изысканная. Дрейк точно попадал в категорию опасных, но привлекательных повес. Она вообразить себе не могла, каково это – вырастать в доме с такими неотразимыми и неукротимыми братьями. Одного Боскасла за глаза было довольно.

– Вы мой телохранитель на вечер? – поинтересовалась она.

– Это так бросается в глаза? – Он улыбнулся. – Ах, я-то надеялся выдать себя за вашего спутника.

Она с облегчением вздохнула. Интуиция подсказывала, что она может ему доверять.

– Ваш брат дышит мне в затылок, как дракон. Клянусь, этот человек никогда не перестает быть бдительным. У него глаза на затылке, он может видеть сквозь двери.

Дрейк с удовольствием рассмеялся:

– Хит такой. Мы зовем его Сфинкс. Во всей Англии нет ищейки сообразительнее.

– Да, – промолвила она, виновато отводя глаза. – Я это знаю.

Он весело ухмыльнулся, как будто они сразу стали союзниками. Похвала его загадочному братцу объединила их.

– Если он станет совсем невыносимым, вы всегда можете снова его подстрелить.

– Мне этого никогда не забудут.

Он улыбнулся ей заговорщицкой улыбкой и взял под руку. Сильная ладонь поддержала ее локоть.

– На вашем месте я бы гордился собой. Нам всем время от времени очень хочется его пристрелить.

Глава 14

Хит стоял в глубине частной театральной ложи. Глаза его привыкали к полумраку. Тяжелый запах пролитого эля, недоеденных апельсинов и свечного воска из партера наполнял спертый воздух. На каждом шагу попадались бесчисленные лакеи, так что он с трудом добрался до верхних лож. Однако, судя по всему, время своего появления он рассчитал точно: зеленый бязевый занавес готов был закрыться.

Представление только что завершилось, новая ирландская актриса, мисс О'Нейл, покорила зал, и зрители разразились бурными овациями.

Но в частных ложах все еще продолжали разыгрываться самые разные, притом весьма любопытные, драмы: негромкие представления к знакомству, кокетливые улыбки из-за вееров, произнесенные шепотом приглашения.

Хит, нахмурясь, медленно скользил внимательным взглядом по сидевшим впереди него фигурам; никто не подозревал о его присутствии. Граф Одем был погружен в какой-то очередной спор с Гермией. Головка Джулии сверкала в мерцающем свете свечей роскошными рыже-каштановыми локонами, но остальная ее фигура была заслонена мужчиной, склонившимся к ней слишком близко. Интимно.

Кто бы это мог быть, раздраженно подумал он, расправляя плечи.

Нет, это не Дрейк. Тот спокойно сидел, устремив бинокль на противоположную ложу. Наверное, на какую-нибудь хорошенькую женщину. По крайней мере он не бросил Джулию. Хит придвинулся ближе, стараясь рассмотреть поклонника Джулии. Мужчина повернул голову, и взгляд Хита потемнел: он узнал ее обожателя.

Спутником Джулии был тот самый напряженный молодой человек, который сегодня, несколько ранее, спас ее от буйной толпы: барон Брентфорд. Тот самый мужчина, который публично скомпрометировал Хлою.

Случайность это или нет?

Хит не впадал в гнев по пустякам. И не делал поспешных выводов. Не было ничего удивительного в том, чтобы встретить светского человека в опере. При той краткой встрече на выходе из лекционного зала Джулия, вероятно, не упомянула, что помолвлена с Расселом. Однако она успела упомянуть, что будет вечером в театре.

Хит напрягся, заметив какое-то движение в ложе. Его торопливые расспросы по пути сюда относительно прошлого Брентфорда никакой особой информации не принесли. Брентфорд был избалованным холостяком, игроком, бездельником, быстро расточавшим свое наследство. Его происхождение было достаточно аристократичным, но не слишком впечатляющим. Кружевной, слоновой кости веер Джулии взметнулся и спустился на запястье Брентфорда. Случайной была их встреча или нет, но легкий удар веера по руке мужчины имел общепринятый смысл. Либо внимание Брентфорда обратилось не туда, куда надо, либо Джулия с ним флиртовала. В любом случае Хит намеревался положить этому конец.

– Добрый вечер всем, – произнес он с подчеркнутым дружелюбием, окинув Брентфорда враждебным взглядом, перед тем, как пронзить им Джулию.

Она посмотрела вверх, и глаза ее удивленно расширились. В них засветилось удовольствие от его появления, которое она и не пыталась скрыть. Радость от этого взгляда смягчила гнев Хита. Жгучее стремление к Джулии временно заслонило все иные мысли. Он глубоко вздохнул. Так дело не пойдет. Он не мог позволить себе уклониться от цели только лишь потому, что она посмотрела на него.

Он обратился к Дрейку:

– Проводи всех к экипажу. А нам с другом Джулии нужно перекинуться несколькими словами наедине.

Одем, быстро оценив ситуацию, понимающе кивнул и склонился к Гермии, помогая ей встать с кресла. Дрейк протянул руку Джулии. Она посмотрела на Хита с покорной мольбой.

– Только несколькими словами, – произнесла она вполголоса. – Он совершенно безвреден.

– Неужели? – откликнулся Хит с натянутой улыбкой.

Брентфорд выпрямился с таким видом, словно ему зачитали смертный приговор. Проникновенный взгляд его карих глаз с тоской проводил выходившую из ложи Джулию.

– Увижу ли я вас снова? – воззвал он ей вслед, явно не сознавая, что переходит границы приличия. – Увижу ли…

Хит слегка откашлялся.

– Я высоко ценю галантность, которую вы проявили сегодня в лекционном зале, Брентфорд, но дальнейшую заботу о Джулии беру на себя. Видите ли, эта леди занята.

– Да, конечно, но я мог бы увидеться с ней в другое время.

– Занята – в смысле помолвлена, собирается выйти замуж, – процедил Хит сквозь зубы.

Испуганный взгляд Брентфорда вернулся к Хиту.

– Замуж? За вас?

– За моего друга.

– О, слава Богу, – произнес Брентфорд, закрыв глаза с таким облегчением, что Хит даже испытал к нему сострадание.

– Брентфорд, вы просто жалки. Право, мне стоило выпороть вас как следует за то, что вы посмели поцеловать мою сестру в парке. И если бы я не подозревал, что Хлоя тоже виновата в этом происшествии, то вы бы сейчас здесь не стояли.

Брентфорд воздел руки в жесте самозащиты.

– Я женился бы на вашей сестре, если бы Седжкрофт подпустил меня к вашему дому, чтобы сделать предложение. Я не осмелился даже показаться рядом с его дверью.

Хит окинул его холодным непрощающим взглядом. Ему не нравился Брентфорд, но в сказанном было немало правды. И все равно барон относился к тем легкомысленным глупцам, которые влюблялись в каждую встреченную красотку. Его нужно чуть-чуть осадить. И удержать подальше от Джулии. Хит собирался разъяснить это барону раз и навсегда.

– Вы со своим предложением все равно опоздали, – произнес он. – Хлоя счастливо вышла замуж за человека, который убьет любого, кто взглянет на нее дважды.

Брентфорд обреченно кивнул:

– Знаю. Доминик Брекленд. Счастливый дьявол.

– Опасный дьявол. Как и жених Джулии, сэр Рассел Олторн. Полагаю, вы о нем наслышаны.

Барон вздрогнул и сник, как испуганный школьник.

– Разумеется, наслышан. Все вы очень опасны.

Хит оглянулся вокруг, оценивая обстановку. Дрейк и Джулия, вероятно, еще не пробились сквозь толпу к выходу из театра. Ему вдруг безумно захотелось оказаться с ней наедине. Разговор с Грейсоном помог кристаллизации его чувств к ней, а наблюдение за ее беседой с Брентфордом вызвало к жизни какие-то глубинные инстинкты. Он решил действовать.

Признав свои темные желания, Хит уже не мог повернуть назад. Если он не станет добиваться Джулии, она выйдет замуж за Рассела и будет потеряна для него навеки.

Многие годы он отрицал ее значение в его жизни. Больше отрицать свою нужду в ней он не будет. И не даст отвергнуть себя. Сейчас главным было охранить ее от смертельной угрозы… и сохранить се для себя.

– Я полагаю, – сказал барон, бросая горестный взгляд на опустевшую ложу, – что утром на уроке фехтования мне следует попросить учителя пронзить шпагой мое сердце.

Хит покачал головой. Ему надоели жалостные гримасы Брентфорда.

– Если вы не станете сдерживать свои любовные порывы в отношении леди Уитби, вам не придется искать смерти. Она будет ждать вас на пороге вашего дома. Это я вам обещаю.

Он сам не понимал, почему отнесся к Брентфорду так снисходительно. Чертов глупец заслуживал хорошей взбучки. Его следовало напугать раз и навсегда. Брентфорд понятия не имел, каким везением было избежать гнева клана Боскаслов не один раз, а два. Хит не считал себя вспыльчивым. Если ему понадобится встретиться с бароном, это будет проделано на рассвете, где-нибудь в поле, а не в каком-то публичном месте. Однако сию минуту обольщение призывало его сильнее, чем битва.

Он протиснулся через толпу зрителей, заполнивших освещенное свечами фойе, вежливо отметая приветствия окликавших его друзей и дам, кидавших ему призывные взгляды. У него не было на них времени да и интереса к их приглашениям и разговорам о политике.

В голове свербела лишь одна мысль, одно желание, единственная цель.

Он заметил Джулию уже у двери. Дрейк охранял ее с одного бока, а Одем и Гермия – с другого. Неожиданно Джулия оглянулась и, завидев его, улыбнулась. Ее полуобнаженные плечи мягко сияли в свете свечей. Сегодня она была такой прекрасной, что он не мог отвести от нее глаз.

Жаркая волна покатилась по его телу. Раскаленное добела желание гальванизировало все его существо, побуждало к действию. Джулия поманила его к себе, ее серые глаза смотрели тепло и откровенно. Это была женщина, у которой не было причин играть в какие-то игры. Эту женщину он желал так сильно, что чувствовал биение страсти в своих костях. Чем Польше он ее видел, тем больше жаждал ее. А может быть, он просто достиг того возраста, когда перестают долго ждать исполнения своих желаний. Он ощутил, как взбунтовалась его кровь, в предвкушении, как возбудились все его чувства.

Хит улыбнулся ей в ответ и сделал шаг, инстинктивно огибая небольшую группу людей. И вдруг остановился. Его охватил какой-то первобытный страх, по коже пробежал предупреждающий холодок, некое предостережение, совершенно отличное от воспламеняющего влечения к Джулии.