– Если Гермия снова прикажет вам уйти из ее жизни, я не буду становиться ни на чью сторону, – промолвила она. – Вы оба хуже, чем дети. Если, разумеется, вы не опустились до подкупа. Я…

Одем откашлялся.

– Джулия, я знаю, какими злопамятными бывают женщины. Вы никогда не прощаете оскорблений.

– О чем это вы, Одем? – тихо спросила она. – Вы же знаете, что Гермия не слушает моих советов. Отдайте ей письма, что она вам писала, и давайте покончим с угрозами.

– Бедная Джулия. – Он сильно сжал ее пальцы. – Речь идет не о Гермии. Это касается слухов о Расселе, которые я узнал сегодня в клубе.

Ее улыбка застыла, стала искусственной. Она слышала стук дождя по булыжникам мостовой, прерывистое биение своего сердца.

– Слухи? Какие слухи? Он ранен?

– Дело не в этом. – Выражение его лица стало почти жалостливым. – Измена – вещь довольно обычная и распространенная. И конечно, не мне бросать камни. И все же когда в этом замешаны дети, дело принимает другой оборот. У него будет ребенок от другой женщины. По крайней мере так говорят. Простите меня за прямоту.

Ей следовало бы оказаться более потрясенной, более шокированной и растерянной, более… А вместо этого она ощущала счастливое равнодушие, которое растеклось по всему ее телу, нервам и жилам, пока она вслушивалась в странно успокоительную ярость ливня и еще более умиротворяющие голоса Хита и Гермии, доносившиеся из-за двери гостиной. Джулия слышала басистый смех Хита, мягкий и приятный. У него был удивительно бархатистый, теплый голос. Как могла она его позабыть? Как мог Рассел быть таким добрым и одновременно изменять ей? Как мог он предложить ей руку и сердце, когда другая женщина ждала от него ребенка?

– Гермия знает об этом? А Хит?

– Боже упаси, нет! Я не проронил ни словечка. Возможно, сплетники все перепутали, – бормотал Одем. – Если хотите, я разузнаю подробнее.

– Не думаю, что это необходимо. – Она ласково высвободила руку из его пальцев. – Я высоко ценю вашу честность.

– Мы еще не знаем, правда ли это.

Джулия нервно глотнула. Одем точно верил в это, иначе никогда не рассказал бы ей.

– Вы правы. Не нужно торопиться с осуждением.

Граф с облегчением вздохнул.

– Я рад, что облегчил душу. По крайней мере если это окажется правдой, вы будете к ней готовы. С вами все в порядке, Джулия?

Ее взгляд скользнул к закрытой двери, а мысли – к смуглому обаятельному мужчине, который находился за ней. К ее защитнику. Ей вдруг так захотелось быть рядом с ним.

– Со мной все прекрасно, Одем. Благодарю вас. Чтобы сделать то, что сделали вы, нужно мужество.

* * *

Она положила расческу на туалетный столик и крутанулась на стуле. Стук в дверь был тихим, но настойчивым, так что его нельзя было проигнорировать. Это не небрежный и уверенный стук Гермии. Наверняка стучался Хит. Готова ли она встретиться с ним лицом к лицу? Сию минуту она чувствовала себя очень уязвимой.

Семечко, заброшенное ей в мысли Одемом, начало укореняться. Давать гадкие подземные корни, душившие доверие и овладевавшие сердцем. То, что Рассел оказался ей неверен, было достаточно болезненно. И ребенок… Должен родиться ребенок!

Стук в дверь повторился. Она выждала минуту, размышляя, стоит ли открывать.

– Кто там?

– Это я, Хит. С вами все в порядке?

Она встала и открыла дверь. Необходимость защититься от его изысканной элегантности и саркастической улыбки отодвинула остальные тревога. Он снял вечерний костюм и теперь в белой батистовой рубашке, черном шелковом жилете и облегающих панталонах грубой шерсти выглядел необыкновенно мужественным.

– А что со мной должно случиться? – поинтересовалась она, жестом приглашая его войти.

– Мне нужно осмотреть эту комнату перед тем, как вы ляжете спать. В конце концов, нас весь вечер не было дома.

– Я проверила свою комнату, – ответила она, наблюдая за ним.

– Но я хотел бы удостовериться, что у вас закрыты окна. Идет сильный дождь.

– Как будто в Англии это большая редкость.

– Да, конечно, но сейчас вечер. – Он стал обходить комнату по периметру, нарочито осматривая ее и заглядывая под мебель. – Вы не забыли, что случилось в другую ночь, когда шел дождь?

Хит подошел к окну и пристально всмотрелся в кромешную тьму и глушь сада. Джулия опустила руки и, нахмурясь, подошла к нему.

– Там, в сарае, ведь нет никого. Правда?

Он покачал головой и коротко глянул на нее. Они стояли, касаясь друг друга плечами. Несмотря на похолодание, а может, из-за него Джулия ощутила, как притягивает ее знакомое тепло его тела. Так соблазнительно было прижаться к нему и пи о чем не думать.

– Джулия, – произнес он, заглядывая ей в лицо.

– Если вы пришли сюда в поисках рисунка, учтите, что я спрятала его не здесь.

– Не нужен мне ваш рисунок. То есть нужен, но я пришел не за ним.

Джулия провела костяшками пальцев по запотевшему стеклу. Признание Хита заинтриговало ее, но она не могла заставить себя попросить у него объяснения, как бы ей этого ни хотелось. Самое безопасное – сменить тему.

– Я жалею, что вам не удалось посмотреть сегодняшний спектакль. Он был очень забавный.

– Посмотрите на меня.

При властном звуке его голоса сердце Джулии бешено забилось. Она не смела взглянуть ему в глаза: она сразу же сомлеет, растечется лужицей у его ног, истает, как капля дождя на горячем камне. Или легким парком взовьется ввысь.

– Мисс О'Нейл произвела настоящий фурор, – невнятно пробормотала она.

– Вы думаете, меня это интересует? Хоть каплю? – мягко произнес он и, повернувшись, притянул ее к себе.

Она прижалась лицом к его плечу и услышала, как бьется сердце в его груди, почуяла чудесный пряный запах мыла. Хит обвил ее руками, и Джулия позволила себе расслабиться. Его рука скользнула к ее локтю. Тело Джулии приникло к Хиту в мучительном признании его власти. Его спокойная сила действовала на нее неотразимо. Она испытала невольное восхищение перед этой силой.

Хит Боскасл. Хладнокровный, сдержанный, равнодушный, демон ее забытых грез. Ничто и никто не мог вывести его из себя. Тихие воды… слишком глубокие, чтобы разглядеть в них что-нибудь. Воды, в которых женщине легко утонуть. Идеальный англичанин. Истинный джентльмен.

Джентльмен, который спокойно развязал ленточки ее ночной сорочки, спустил их до талии и вдруг начал целовать ее до бесчувствия. Он подхватил ее на руки и понес на постель. Обнаженной по пояс. Все это произошло в несколько секунд. У нее кружилась голова. Пышная грудь прижималась к его груди, твердой и мускулистой.

– Думаю, мне не нужно спрашивать, что вас интересует, – прошептала она около его губ, растерянная, задыхающаяся, теряющая разум. – Я… вы понимаете, что делаете со мной?

Он лишь усмехнулся и быстро подхватил ее одной рукой, прежде чем она свалилась на синее покрывало.

– Конечно, понимаю. – Он ловко опустил ее на постель. Его рука ласкала ее грудь, чувственно… собственнически. Она, трепеща, выгнулась ему навстречу. – Я теперь многое понимаю.

– Возможно, – откликнулась она и вновь содрогнулась до глубины своего существа. – Наверное, мне не стоит спрашивать, что означает это многое. – Нет, ей нужны не его слова, она хотела, чтобы он ей это показал.

Она хотела ощутить его без сдерживающих ограничений, испытать на деле чувственный голод, который читала в его глазах. Ей не хотелось думать о предательстве Рассела. Если быть честной, то рассказанное Одемом не ранило ее так глубоко, как должно было ранить. И она знала почему… Ее уже тянуло к другому мужчине.

Хит ощутил ее отклик. Он завладел ее ртом глубоким чувственным поцелуем раньше, чем она смогла его расспросить. Он сомневался, что любые ее слова изменят то, что происходило между ними. Ее жаркий ответ на его поступок даровал ему нужное разрешение на дальнейшее. Ее полуобнаженное тело лежало под ним, как в ловушке. Тонкие белоснежные руки уже протянулись к нему.

Не для того, чтобы оттолкнуть. Чтобы изучить… исследовать… подразнить… узнать, что он любит. И Хит был рад намекнуть на то, как полно могут они насладиться друг другом. Возможно, не сегодня. За многие годы он научился выдержке. Он хотел, чтобы она страстно жаждала его, чтобы у нее не оставалось ни малейших сомнений в том, что она должна принадлежать ему. Но живший в нем повеса хотел подразнить ее вкусом того, в чем она нуждалась.

Она приподнялась на локтях и нежно укусила его в плечо, а мгновением позже лизнула легкую царапинку.

– Впрочем, подумав, – пробормотала она, – я, пожалуй, спрошу.

– Спросишь? О чем? – Его внимание было устремлено не на разговор, а на продолжение того, чем они занимались.

– Что мы делаем в моей постели? – прошептала она, положив ладонь ему на сердце.

Хит захватил ее запястья в одну руку и завел их ей за голову.

– Все, что только захочешь, что предложишь, – дьявольски улыбнулся он.

– Я ничего не предлагаю. – Но быстрота ее ответа сказала ему иное.

– В таком случае я беру инициативу на себя.

Она напрягла руки, он сжал хватку.

– Нет, подожди минутку.

– По-моему, я ждал достаточно долго.

– Нет, недостаточно, – беспомощно рассмеялась она. – Хит, ты не должен здесь находиться.

– Мне было велено стать твоим телохранителем. – Он прижался к ней. Джулия была полураздета, а он вообще одет. – Так?

Она с легкой улыбкой прищурилась.

– Да, но…

– Ну вот. Я тебя и охраняю.

– Нет, не охраняешь, – тихо засмеялась она.

– Я гарантирую, что никто не доберется до твоего тела, пока я буду сверху…

Она открыла рот, чтобы возразить, но потеряла мысль, так как эмоции захлестнули ее. Она ощущала себя открытой, охваченной стремлением к нему. Он требовал… и получил… полное ее внимание.

Много лет назад он оставил на ней свою печать. Ее сердце, ее тело слишком хорошо помнили все и жаждали завершения начатого тогда. Она хотела стать его частью, закончить наслаждение. Убрать тень той муки… Он переменил позу, и Джулия застонала. Она ощущала, как он нуждался в ней, и инстинктивно хотела дать ему исполнение этого желания.

Она извивалась и выгибалась под ним. Его губы сомкнулись на ее соске и потянули жадно и сильно, пока у нее не потемнело в глазах. Его пальцы скользнули под ее ночную сорочку, лаская, пробежали по коже.

Тело Джулии содрогнулось, напряглось. Она услышала, как он резко втянул воздух. Его пальцы удалялись и повторяли дразнящую игру, пока она не задрожала от первобытной потребности, пока у нее не перехватило дыхание. Придавив ее бьющееся тело мощным бедром, Хит безжалостно дразнил ее.

– Поверить не могу… – Слова застревали у нее в горле, оттуда вырывались лишь всхлипы изумленного наслаждения. – Поверить не могу, что мы повторяем туже ошибку.

– Единственная ошибка, – прошептал он, – состоит в том, что шесть лет назад я позволил тебе убежать от меня.

– Я же не знала…

– Я целую вечность желал коснуться тебя вот так, – тихо промолвил он.

Она почувствовала, что от его поцелуев ее глаза наполняются слезами под сомкнутыми веками. В поцелуях Хита было его желание, так долго неутолимое, верность, перенесшая столько испытаний, мужская радость победы. Сколько времени она ждала этого момента? Как существовала без него?

Предполагалось, что она выйдет за Рассела. Его лицо, как ускользающее облачко, маячило где-то в глубине ее сознания. Она пыталась вспомнить вкус его поцелуев, вспомнить, как добр был он к ней во время болезни отца. Неужели Рассел предал ее? Она понимала, что это именно так. Но не чувствовала ни боли, ни обиды. Никто на свете не целовался так, как Хит Боскасл. Его рот жег, как факел, поднимавший к бою средневековое воинство. Эти глубокие, проникновенные поцелуи заставляли кружиться голову, мучиться жаждой жаркой, разнузданной страсти.

Она испустила томный крик. Наслаждение, которое он дарил, набегало штормовой волной. Джулия пыталась сдержаться. Ей хотелось сохранить хоть капельку, хоть тонкую ниточку самообладания. Но Хит вел ее дальше и глубже, чем она могла себе вообразить заранее. Буйная кровь пульсировала под его рукой, звала его, уносила прочь все запреты бурным потоком наслаждения, затопляла все.

Как легко, без всяких усилий он смог ее обольстить. Сколько раз эта фантазия возникала в ее мозгу, когда муж изредка навешал ее в постели перед очередным отъездом в свою любимую армию. Она глубоко вздохнула и почувствовала, что сердце замедляет свой бег.

– Я поняла сегодня в театре, что в тебе что-то изменилось, – прошептала она, обвивая руками его шею. Ее пальцы погрузились в его густые волосы. Он закрыл глаза. – И потом, на улице, когда ты меня коснулся, и то, как ты пристально меня разглядывал. Что с тобой произошло?

– Возможно, я просто пришел в себя.

Он шевельнулся, притягивая ее к себе. Глаза его открылись. На какой-то опасный миг она отодвинулась от него, не зная, что делает, чего хочет. Чувства были слишком сложными, захлестывающими, слишком сильными, чтобы с ними бороться. То, что Хит был полностью одет, делало происходящее еще более эротичным.