Амелия Грей - Брачная ночь с графом

Тут лорд Уиллард оттеснил его от кушетки и опустился перед племянницей на колени, а долговязый герцог тем временем уселся с ней рядом.

– Где тебе больно, дорогая? – спросил его светлость.

Мисс Райт ласково улыбнулась дяде и покачала головой.

– Нет-нет, я не ушиблась, поверьте, – сказала она. – Пожалуйста, не беспокойтесь за меня. Не знаю, что со мной случилось, но мне вдруг стало трудно дышать. И закружилась голова. Я потеряла равновесие и упала. Вот и все. Земля оказалась совсем мягкой, так что не о чем беспокоиться.

«Головокружение? Потеря равновесия и трудности с дыханием? Неужели мои поцелуи так подействовали на нее?» – спрашивал себя Адам. Нет, он не хотел даже думать о таком. И, уж конечно, не хотел задумываться о том, какие чувства пробуждали у него ее прикосновения и поцелуи. Подобные мысли – это выход на опасную территорию, на которую он не позволял себе ступать.

– Что случилось?! – воскликнула леди Лиола, поспешно входя в комнату и туго затягивая на ходу пояс своего бархатного коричневого халата. Длинная тонкая коса седых волос спускалась ей на спину. Она с тревогой смотрела то на графа, то на племянницу.

– О, тетушка, дорогая, не стоило им беспокоить вас и просить спуститься. В этом не было необходимости. Со мной все в порядке.

– Но что же случилось? – Леди Лиола опустилась на колени рядом с лордом Уиллардом и взяла племянницу за руки.

Адама немного удивила реакция родственников мисс Райт. Неужели они встревожились из-за ее падения? Другие опекуны куда больше беспокоились бы из-за того, что девушка оказалась у него на руках. Хм… как странно.

– Я была во дворе – там, где вы меня и оставили. И внезапно упала. А лорд Грейхок увидел это, поднял меня и принес в дом.

Мисс Райт очень умело подбирала нужные слова. Все, что она сказала, было правдой. Однако не всей правдой. Но не могла же она рассказать о том, что произошло между ними перед тем, как она упала… И Адам вспомнил о взрыве чувств и той страсти, что вспыхнула между ними.

Леди Лиола устремила на него вопросительный взгляд, затем снова обратилась к племяннице.

– Значит, ты упала во дворе? Ах, бедняжка! Но где же твоя трость?

«Интересно, каким образом мисс Кэтрин Райт удалось стать такой сильной? – думал Адам. – Ведь тетя и дяди так нянчатся с ней…» Ему-то давно уже было ясно, что падение ничем ей не повредило.

– Должно быть, я уронила ее. – Девушка осмотрелась, затем взглянула на графа. – Нигде ее не видно. Наверное, она все еще во дворе.

– Леди Лиола, я принесу трость, – сказал Адам. – А вы пока посмотрите, не пострадала ли мисс Райт.

Он взглянул на девушку. А она в этот момент посмотрела на него. И внезапно у Адама возникло чувство, что странная связь, которая возникла между ними, еще больше укрепилась.

– Я скоро вернусь, – сказал он, направляясь к двери.

Выйдя из дома, Адам сделал глубокий вдох, наполняя легкие свежим прохладным воздухом. Конечно же, ему не следовало целовать мисс Райт. Во всяком случае, не следовало целовать ее так страстно. И все-таки странно… Почему ее родственников больше встревожило известие о том, что она упала, чем вероятность того, что ее обольстил мужчина, которого некоторые называют «чудовищем»?

Он понял, что неизбежно поцелует мисс Райт. Понял в тот момент, когда увидел ее в лунном свете, стоявшую перед ним на лужайке. Понял сразу, в ту же секунду. Словно она была подарком, перевязанным атласной лентой, – подарком, готовым к тому, чтобы он развернул его и открыл ей все тайны поцелуя, которыми так жаждал поделиться с ней. Да-да, он отчаянно хотел поцеловать ее, и судьба улыбнулась ему, даровав столь удобную возможность, так что он просто не смог проигнорировать этот дар судьбы.

Адам прошел к тому месту, где лежала трость мисс Райт, и поднял ее. Затем внимательно осмотрел. На ней не было никакой замысловатой маркировки, никаких рисунков или же перламутровых инкрустаций. Не было и причудливой ручки – серебряной или из слоновой кости, – как и бронзового или вощеного наконечника снизу. В общем ничего выдающегося, указывавшего на то, что трость принадлежала племяннице герцога. Это была самая обычная деревянная трость с изрядно потертой ручкой.

«Да, я просто не мог не поцеловать ее», – подумал Адам. Ведь она почти сразу же заворожила и очаровала его своим острым умом и тоскующим взглядом. Он уже за ужином знал, что хочет поцеловать ее, – даже еще до того, как руки их соприкоснулись, когда они обменивались тарелками. А как только он понял, что непременно поцелует ее, последствия уже не имели значения.

А когда он сжимал ее в объятиях… О, в эти минуты ему потребовалась вся его выдержка, чтобы устоять и не прижать ее невообразимо податливое тело к требовательной твердости, скрытой под его брюками. Но он никак не ожидал, что нестерпимое желание вспыхнет между ними так быстро.

Однако теперь, когда он познал вкус ее губ, ему следовало держаться от нее подальше – ради собственного благополучия и ради нее тоже. Мисс Кэтрин Райт оказалась первой женщиной, которую ему действительно захотелось поцеловать за долгое время, и это делало ее очень опасной для его вновь обретенного и еще слишком неустойчивого душевного спокойствия.

Казалось несправедливым, что он возжелал ее с первой же минуты – едва увидел. Мисс Райт не была совсем уж юной девушкой, с которой можно было играть, не принимая ситуацию всерьез. Ведь у нее имелись душевные раны, – возможно, столь же глубокие, как и у него. При одной мысли об этом у него болезненно сжалось сердце. Адам не мог допустить, чтобы она подумала, будто он готов просить у герцога ее руки. Эта сторона жизни была закрыта для него навсегда. Он не желал подвергать еще одну женщину ужасной опасности претерпеть те же страдания, через которые пришлось пройти Энни.

Но неужели он действительно предложил ей научить ее танцевать? Черт бы его побрал, зачем он это сказал?! Впрочем, он знал… Она казалась такой уязвленной, и ему захотелось помочь ей исцелиться от душевной травмы. Но почему он подумал, что способен сделать это? Ведь сам же сплошь покрыт ранами, которые невозможно исцелить…

Наверное, ему следовало возложить всю вину за неудачное окончание вечера на Брэя и Харрисона. Вероятно, он вообще не подошел бы сегодня к мисс Райт, если бы друзья не сказали ему, что их жены в интересном положении. А впрочем… При чем тут это? Нет-нет, он сам во всем виноват. Что же касается друзей, то он был рад за них.

Адам поднял взгляд к ясному ночному небу и вспомнил, как хороша была мисс Райт в лунном свете. Что ж, ему придется довольствоваться тем, что он был первым, кто поцеловал ее, первым, кто пробудил в ней страсть. А что до его собственных сладострастных желаний… Наверное, пришло время подыскать себе любовницу.

– Лорд Грейхок!..

Обернувшись, граф увидел лорда Уилларда, стоявшего в дверном проеме. И его стройная фигура – темная в слепящем свете фонаря – почему-то показалась Адаму угрожающей. Однако это ощущение могло возникнуть у него лишь потому, что совесть его была нечиста. Впрочем, он ничуть не сожалел о том, что целовал племянницу герцога. Как он мог сожалеть о том, что доставило ему такое неописуемое удовольствие? Но было ужасно неприятно, что ее застали в его объятиях. Он не хотел доставлять ей неприятности и хоть как-то запятнать ее репутацию.

– Вы нашли трость? – спросил лорд Уиллард.

Адам взглянул на палку в своей руке.

– Да, – ответил он, направляясь к двери.

– Благодарю вас за то, что пришли на выручку Кэтрин, лорд Грейхок. Приступ судорог миновал. Впредь мы будем лучше присматривать за нашей племянницей.

Адам пристально всматривался в глаза лорда Уиллада, но не увидел в них ни гнева, ни настороженности – не увидел ни малейших подозрений. Было совершенно очевидно: пожилой джентльмен считал, что рассказ его племянницы – чистейшая правда.

Передав ему трость, Адам спросил:

– С ней все будет в порядке?

Лорд Уиллард приложил ладонь к уху.

– Что?.. Что вы сказали?

– С ней все будет в порядке? – повторил вопрос Адам. И теперь говорил громче, отчетливо выговаривая слова.

– Мы надеемся на это. Но точно сказать можно будет только завтра утром.

– Может, мне стоит вернуться в дом и отнести ее к ней в комнату?

Лорд Уиллард расправил плечи и выпятил грудь.

– В этом нет необходимости, милорд. Доброй ночи.

Секунду спустя пожилой джентльмен затворил дверь, и Адаму оставалось только одно – направиться к своей карете.

У ворот он остановился и подобрал свою шляпу, которую отбросил, перед тем как поцеловать девушку. Ему вспомнилось, как быстро упала мисс Райт, когда он поставил ее на ноги. Похоже, у нее подогнулись колени… Но почему? Что было не так с этой красавицей?

– Нет, не мое дело… – прошептал граф, надевая шляпу.

И действительно, его это не касалось – что бы там ни было с мисс Райт. И вообще, чем меньше он будет о ней знать, чем реже будет с ней видеться, тем легче ему оставаться в стороне от нее. Да ведь и она не хотела, чтобы он узнал о ней больше, не так ли? Так что лучше держаться от нее подальше!

Адам открыл ворота и направился к своей карете. Он твердо решил, что сейчас будет думать только об Энни и о том, как она страдала из-за него. Эти мысли заставят его забыть мисс Райт – во всяком случае, не думать о ней.

Легкий шум потревожил сон Кэтрин. Она приоткрыла глаза. Полоска яркого света ускорила ее пробуждение. Она повернулась и увидела тетю Лиолу, раздвигавшую голубые бархатные шторы. Эту работу обычно выполняла горничная Кэтрин. Через несколько секунд ослепительный свет весеннего солнца хлынул в комнату, а тетя уже подвязала шторы голубыми лентами.

Кэтрин потянулась и зевнула. Затем села в постели, затем подсунула себе под спину подушки – чтобы было удобнее. И вдруг подумала: «А ведь бывает и хуже, чем ощущать постоянную боль в ноге и иметь коленку, которая почти не сгибается. Например – шлепнуться на задницу на глазах у лорда Грейхока. Какой стыд!» Однако ей потом удалось довольно легко выйти из затруднительного положения. Подумать только, граф подхватил ее на руки! И, конечно же, она прекрасно понимала, почему тетушка Ли пришла сегодня будить ее вместо служанки.

– Доброе утро, тетя. – Девушка улыбнулась.

– О, как приятно слышать тебя, дорогая! – весело воскликнула леди Ли, оборачиваясь к племяннице. – Надеюсь, оно и впрямь окажется добрым для тебя. Как ты чувствуешь себя сегодня? Ты не ушиблась? Может, у тебя болит что-нибудь?

– Нет, ничего не болит, – уверенно ответила Кэтрин и принялась заплетать в косу свои длинные каштановые волосы. – Я прекрасно себя чувствую. А вы?

– Как нельзя лучше! – Тетушка подняла сервировочный поднос с туалетного столика и установила его на коленях у племянницы.

Кэтрин посмотрела на изящную чашку, наполненную шоколадом. А рядом лежал ломтик поджаренного хлеба и стояло блюдечко с консервированными абрикосами.

– Вы уже несколько лет не приносили мне завтрак в постель, тетушка. Подобное отношение меня немного настораживает.

– Ну и напрасно, – ответила леди Ли, стоявшая у кровати. – Я не делала этого последнее время, потому что не было необходимости. Ты ведь уже давно не падала…

– Уже несколько лет. – Кэтрин улыбнулась. – Однако мне казалось, что мы раз и навсегда решили: я уже достаточно взрослая и больше нет нужды нянчиться со мной.

– Не говори глупости. Да, ты действительно взрослая, но я вовсе не нянчусь с тобой – просто спросила тебя, как ты себя чувствуешь. Я за тебя беспокоилась, поэтому не хотела, чтобы ты спускалась в столовую с больной ногой. Я же не знала, что у тебя все в порядке…

– Теперь вы удостоверились, что моя нога в полном порядке – как и я сама. Тетя, я ведь уже сказала вам вчера вечером, что не ушиблась.

– Но тебе все же не стоит слишком нагружать ее, дорогая. Может, она снова повреждена…

– Я знаю, что нет. Мне совсем не больно, – сказала Кэтрин.

– Хмм… – Леди Ли взяла с подноса ложку и положила изрядную порцию абрикосов на тост племянницы. – Но ты же упала… – Тетя внимательно посмотрела на девушку. – Ведь именно по этой причине ты оказалась на руках у графа, не так ли?

Кэтрин мысленно вздохнула. Итак, они наконец подошли к сути дела. Подошли к истинной причине столь необычного поведения тетушки, обращавшейся с ней так, будто она снова стала девятилетней девочкой и снова сломала ногу. Да-да, главная причина – лорд Грейхок!

Что ж, беспокойство тетушки было вполне оправданным, во всяком случае – понятным. Ведь ее долг состоял в том, чтобы оберегать репутацию племянницы до тех пор, пока она благополучно не выйдет замуж.

– Да, именно по этой причине, – ответила Кэтрин с чистой совестью. Ведь тетя же не спрашивала про поцелуи, не так ли? – Я упала, и лорд Грейхок поднял меня. Моя история не изменилась.