Амелия Грей - Брачная ночь с графом

– Тетя, можно мне войти?

Леди Лиола повернулась к племяннице.

– Да, конечно. И да, я видела статью. Я этого ожидала. Вот только не понимаю, почему потребовалось столько времени, чтобы все это вышло наружу.

Плечи Кэтрин поникли. Девушка тяжело опиралась на трость, входя в комнату.

– Герцог уже читал? – спросила она.

– Еще нет, но обязательно прочтет. Они с лордом Уиллардом уехали утром в Кент. Сказали, что они вернутся через несколько дней. Ты ведь знаешь, каким беспокойным становится герцог, если слишком долго остается на одном месте…

Кэтрин кивнула. Она прекрасно помнила, как в прежние годы, когда герцог был помоложе, они часто переезжали из одного поместья в другое, затем возвращались в Лондон на несколько недель, после чего снова куда-то уезжали. Дядя часто говорил ей, что он не состарится, пока находится в движении.

– Я уверена, что эти сплетни очень расстроят его, – со вздохом сказала девушка.

– Да, расстроят. Но ненадолго. Он легко переносит неприятности и быстро забывает о них. Видишь ли, ему ведь приходится держать в голове множество дел одновременно. И если бы он, решив очередную проблему, сразу же не забывал о ней, то ему никогда ничего не удалось бы закончить. Его светлость не имеет обыкновения зацикливаться на неприятностях. Когда он после возвращения прочтет эту статью, то захочет узнать только одно – позаботилась ли я о данной проблеме. А я непременно позабочусь, уж поверь мне.

Узнав, что дядя Куиллсбери в отъезде, Кэтрин испытала некоторое облегчение. Ее только что безжалостно допрашивали подруги. И сейчас ей предстояло нелегкое объяснение с тетей. Так что небольшая отсрочка – ведь придется объясняться с дядюшками – ее весьма порадовала.

– Но в их изложении все выглядит намного хуже, чем было на самом деле, – сказала Кэтрин, снова вздохнув.

– Вот почему это и называется «скандалом», дорогая, – спокойно ответила тетя, отложив в сторону перо.

Кэтрин была очень признательна тете за то, что та никогда не осуждала ее.

– Но что же нам теперь делать? – спросила она.

– Ничего, – ответила пожилая леди.

Кэтрин нахмурилась. Но как же так? Неужели они допустят, чтобы сплетни беспрепятственно распространялись? Ведь тогда ей придется провести всю оставшуюся жизнь с тетей и двумя дядями… Ох, совсем не так она рисовала себе свое будущее.

– Ничего? – переспросила она. – Но это означает, что я больше не смогу бывать на балах и приемах, не так ли? Меня ведь теперь будут сторониться все знакомые…

– Боже милостивый, Кэтрин! – Тетя Ли встала и подошла к ней. – Разумеется, ничего подобного тебе не грозит. Ты – леди благородного происхождения, поэтому всегда права. Тебе следует высоко держать голову и вести себя так, будто ничего не случилось. Герцог ни за что не допустит, чтобы его племянницу игнорировали, даже если ее застанут в постели с мужчиной без одежды! Самый лучший способ заставить сплетников замолчать – это просто не обращать на них внимание. Так мы и поступим.

– Да, хорошо, – кивнула Кэтрин, снова почувствовав облегчение. – Это меня вполне устраивает.

– Благородные леди никогда не сдаются, – с улыбкой продолжала тетушка. – Да-да, мы никогда так не поступим. И никогда не станем придавать значение сплетням, даже не станем возмущаться и опровергать их.

– Это только подлило бы масла в огонь, – согласилась Кэтрин.

– Вот именно. Поэтому мы побываем на нескольких званых приемах сегодня вечером. И завтра вечером, и послезавтра, и во все последующие дни. Мы будем действовать так, словно тебя оклеветали и облили грязью, но мы выше всех этих жалких сплетников. Мы покажем им всем, что ты не сделала ничего дурного и тебе нечего скрывать. Справишься?

– Безусловно, – тут же ответила Кэтрин.

– Прекрасно! Повторяю, мы будем держаться так, словно ничего не произошло. – Тетя помолчала. – Хотя на самом деле все совсем не так, верно?

Кэтрин промолчала. Да и что она могла сказать? Не говорить же тетушке о том, что лорд Грейхок целовал ее и что она умирала от желания снова с ним увидеться… После того как Кэтрин встретилась с графом в парке, она могла думать только об одном… Она думала о том, как было бы замечательно, если бы он снова поцеловал ее – сжал бы в объятиях и поцеловал так же страстно, как той восхитительной ночью. Но граф, видимо, не разделял ее чувств.

Лорд Грейхок отказывался бывать на приемах, так что ни она, ни другие леди не имели возможности его увидеть, поговорить с ним и лучше узнать его. Кэтрин прекрасно понимала, что обязательно должна подыскивать себе мужа. Но увы, единственным мужчиной, о котором она могла думать, был тот, который сказал, что не собирается снова жениться. Очевидно, он так любил свою жену, что превратился в чудовище и переломал всю мебель у себя в доме, когда она и их ребенок умерли.

Возможно, это была одна из тех причин, по которым ее так влекло к нему. Да, он был недоступен. А также бросил ей вызов – был единственным человеком, не относившимся к ее хромоте столь же трепетно, как тетушка и дяди. Более того, он заявил, что сможет научиться ее ходить без трости. И даже танцевать! Ох, неужели сможет? И сможет ли она?.. Сможет ли после всех этих лет пренебречь строгими распоряжениями тетушки, дядей, а также докторов, осматривавших ее ногу? Решится ли она отбросить трость и попытаться жить без нее?

Лорд Грейхок побуждал ее думать, говорить и делать такое, к чему ни один другой мужчина никогда даже не пытался ее склонить. Но как ей быть со всеми этими долго сдерживаемыми чувствами, которые граф пробудил в ней? Ведь он не бывает на балах и приемах… Где же его искать?

Это было самое невзрачное здание на самой фешенебельной улице Лондона. «Клуб наследников». Клуб этот не отличался такой известностью, как старый и чрезвычайно престижный «Уайтс», но имел одну исключительную особенность, которой ни «Уайтс», ни какой-либо другой мужской клуб не могли похвастать – в него принимали только титулованных джентльменов или же тех, кто должен был со временем унаследовать титул, то есть изначально являлся наследником.

Стоя на тротуаре перед входом в клуб, Адам, как всегда, ждал своего друга Брэя, чтобы тот провел его внутрь. За долгие годы посещения этого клуба Адам даже подумать не мог о том, что когда-нибудь станет его членом – с Брэем ему это и не требовалось. Но после сегодняшнего визита он тоже станет членом клуба и тогда сможет свободно приходить сюда, когда ему заблагорассудится.

Когда ему было немногим больше двадцати и он частенько бывал гостем в этом клубе, ему, третьему или, может быть, четвертому в линии наследования, даже в голову не приходило, что он действительно когда-нибудь станет графом Грейхоком. И даже теперь он вовсе не жаждал вступить в этот престижный клуб – не усматривал в том особой необходимости. Но ведь Брэй и Харрисон не оставят его в покое, пока он этого не сделает…

Герцог Дрейкстоун всегда являлся его поручителем перед суровым служителем, столь ревностно охранявшим двери клуба, словно там, внутри, хранился королевский скипетр, инкрустированный бриллиантами. В отличие от Адама и Харрисона, Брэй был рожден наследником. Но получить доступ в этот элитный клуб по достижении совершеннолетия ему было довольно трудно, главным образом – из-за Адама и Харрисона.

Эти трое познакомились еще в Итоне, и все они были высокими, сильными и весьма одаренными для своего юного возраста. А также совершали множество глупых и зачастую опасных поступков. Но друзья преуспевали во всем, чтобы ни делали, и им редко приходилось затрачивать на учебу столько же времени, сколько большинству других мальчиков в школе. Поэтому у них оставалось много времени для развлечений, которым они предавались со всем пылом юности. Это обычно приводило к большим неприятностям с директором школы и суровым отцом Брэя, строго следившим за сыном.

Когда-то, много лет назад, эта троица чуть не вызвала раскол среди членов «Клуба наследников». Некоторые из старейших членов не желали принимать в клуб Брэя, так как предполагали, что он станет приводить сюда своих друзей слишком уж часто. Что он впоследствии и делал. Поскольку в то время у Адама и Харрисона было мало шансов когда-либо стать наследниками, многие члены клуба не хотели видеть в своем тихом респектабельном заведении этих известных нарушителей спокойствия.

И никто не удивлялся, что отец Брэя, бывший в то время могущественным герцогом, не стал помогать сыну в этом вопросе. Но у Брэя был давний друг, старше его по возрасту, который вступился за него, и недовольные члены клуба вынуждены были уступить. В результате Адам, Харрисон и Брэй частенько шумно развлекались в «Клубе наследников», поглощая при этом непомерное количество бренди, отпуская непристойные шутки и громко распевая вульгарные песенки. Им постоянно грозила опасность, ведь их в любой момент могли выставить на улицу с указанием никогда больше не возвращаться. Но друзьям всегда как-то удавалось удерживаться на грани, не переступая последнюю черту.

Свежий ветер хлестнул Адаму по лицу, и он поднял воротник плаща. Проклятие! Долго ли ему еще ждать друзей? То ли он пришел слишком рано, то ли они сильно запаздывали.

Адам приподнял шляпу, приветствуя двух пожилых леди, проходивших мимо. И он то и дело озирался, высматривая приятелей. Но ни Харрисон, ни Брэй не появлялись.

Внезапно дверь клуба отворилась, и на улицу вышел какой-то джентльмен. Адам молча кивнул ему, когда он проходил мимо.

– Лорд Грейхок?.. – послышался чей-то голос.

Повернув голову, Адам увидел улыбавшегося ему старого служителя, всегда дежурившего у двери, когда он приходил в клуб вместе с Брэем. Но раньше этот человек никогда не смотрел на него с такой благосклонностью…

– Милорд, вам нет необходимости стоять на холоде, – сказал служитель. – Входите и выпейте немного, пока ожидаете. Когда герцог появится, я сообщу ему, что вы уже пришли.

Адам мысленно улыбнулся. Выходит, положение изменилось. Раньше ему никогда не дозволялось войти без Брэя. Но ведь тогда он еще не был графом…

Адам разделся и передал плащ, шляпу и перчатки служителю. После чего направился в бар. С другой стороны коридора доносился стук биллиардных шаров, сопровождаемый приглушенным смехом. Кто-то либо достаточно ловко управлялся с кием и получал заслуженное одобрение, либо терпел неудачу, за что был наказан смехом.

Добравшись до бара, Адам осмотрелся. И тотчас же заметил, что некоторые из присутствовавших уставились на него с неодобрением. При этом все молчали. Подобная реакция не удивила Адама. Без сомнения, члены клуба все еще принимали его за того необузданного юнца, каким он был несколько лет назад. И, как всегда, когда он появлялся, они гадали: нарушит ли он и на этот раз спокойствие и тишину их респектабельного клуба?

За исключением званого ужина у герцога Куиллсбери, Адам после приезда в Лондон ни разу не появлялся на каких-либо светских мероприятиях. Но это вовсе не означало, что он не собирался посещать вечерние званые приемы. Более того, он собирался регулярно на них бывать. Однако он никак не ожидал, что на первом же из них встретит взгляд сверкающих зеленых глаз… И, конечно же, не ожидал, что будет очарован молодой леди, отказавшейся с ним танцевать.

Причем его чувства к мисс Райт все больше крепли и укоренялись и, вопреки всем его усилиям, становились все глубже. В ней было нечто особенное, необыкновенное… Когда он думал о ней, в душе его воцарялись радость и покой. И после своего долгого затворничества на холодном северном побережье ему было чертовски трудно отказывать себе в общении со столь восхитительной девушкой, как мисс Райт.

Приблизившись к стойке, Адам попросил эля, после чего пересек комнату и уселся за стол в дальнем углу. Он надеялся, что Брэй и Харрисон не заставят себя долго ждать. Ему сейчас не хотелось долго оставаться в одиночестве, потому что в такие минуты он снова начинал думать о мисс Райт…

И, конечно же, ему хотелось снова ее увидеть. Но неожиданная встреча в парке убедила его в том, что следовало соблюдать дистанцию. Да-да, он не должен был с ней встречаться. Именно поэтому Адам отклонял все приглашения, приходившие в последние дни. Ведь он приехал в Лондон вовсе не для поисков молодой леди, которая приворожит и околдует его своим очарованием. А мисс Райт вполне была на это способна.

– Кого я пытаюсь одурачить? – прошептал Адам. Ведь мисс Райт была не только способна на это – она уже его околдовала. И теперь он мог думать только об одном – как бы сделать ее своей. Но он не имел на нее права, так как твердо решил, что никогда больше не женится.

Как только слуга поставил перед ним кружку с элем, он увидел входившего в бар Брэя.

– Знаю, что опоздал, – тотчас же сказал Брэй, усаживаясь напротив друга. – Я думал, что Харрисон уже здесь…