Амелия Грей - Брачная ночь с графом

Тут герцог, усмехнувшись, добавил:

– Я уверен, что если спрошу вас про третий случай, то вы ответите, что она споткнулась о ветку и вам пришлось помочь ей. – Выходит, престарелый джентльмен не был лишен чувства юмора. – Боюсь, если она еще раз упадет, милорд, то потеряет всех поклонников, добивающихся ее руки.

– Не думаю, что такое случится, ваша светлость.

– Этого никто не может знать. Итак, милорд, не хотите ли спросить меня кое о чем?

Адам пожал плечами. Он точно знал, чего добивался герцог. И черт побери, ему очень хотелось просить ее руки прямо сейчас! Но мог ли он рисковать ее жизнью? Что, если Кэтрин забеременеет? Нет-нет, он не имел права так рисковать.

Пристально взглянув на герцога, Адам отчетливо произнес:

– Нет, ваша светлость.

Но герцог по-прежнему был невозмутим.

– Значит, вы не считаете, милорд, что непоправимо испортили репутацию моей племянницы и, следовательно, несете теперь за нее ответственность?

Не зная, что на это ответить, Адам молчал. А его светлость тем временем продолжал:

– Наши слуги непременно расскажут своим друзьям и знакомым, что увидели вчера в саду, а эти люди, в свою очередь, поведают о произошедшем своим друзьям и знакомым. И в конце концов весь Лондон об этом узнает – уж не сомневайтесь. И тогда даже потерявший голову от любви виконт Радьярд не захочет жениться на Кэтрин.

Адам поморщился. Герцог приводил очень серьезные доводы в пользу женитьбы. «А может, все-таки отважиться?» – спрашивал он себя. Ведь существовали всевозможные меры предосторожности, которыми можно было бы воспользоваться. Но, увы, все меры предосторожности – это вовсе не гарантия.

– И если вы не чудовище, а человек чести, который дорожит титулом графа Грейхока, то я заклинаю вас: поступите благородно по отношению к моей племяннице. Иначе бедняжку еще очень долго будут преследовать все эти сплетни, – добавил герцог все тем же спокойным ровным голосом.

Адам тяжело вздохнул. Его светлость прекрасно знал, как поразить метким выстрелом его сердце. И оно, его сердце, болезненно заныло в груди. Ведь он прекрасно знал, что если женится на ней, то не сможет сдержаться и никакие предосторожности не помогут – слишком уж сильно он желал ее. И слишком хорошо себя знал.

– Я буду просить ее руки, – поспешил он ответить, – иначе снова убедил бы себя отказаться. – С вашего разрешения я приду к вам в дом через час. И надеюсь, что смогу несколько минут поговорить с ней наедине.

Герцог встал и поставил свой бокал на стол.

– Это все, что я хотел услышать. Считайте, что мы договорились.

Кэтрин прошла через парадную дверь вслед за своей тетушкой. Дневной званый прием для игры в карты, на который они ездили к Уиндемам, был многолюдным, шумным и довольно приятным. Хотя дождь, который время от времени переходил в проливной, заставил всех гостей перейти из сада в дом, настроение ни у кого не испортилось, и все по-прежнему были веселы – даже леди Лиола, которая терпеть не могла карточные игры. Она, как казалось, с удовольствием сыграла несколько партий, но потом все же заявила, что им с племяннице пора возвращаться домой.

– Дорогая, я пойду наверх, чтобы отдохнуть и переодеться перед вечерними приемами, – сказала она. – Ты не возражаешь?

– Конечно, нет, тетушка, – ответила Кэтрин, снимая шляпку. – Этот прием получился очень утомительный… Вы, наверное, ужасно устали. Ведь мы задержались там дольше, чем я рассчитывала.

– Вероятно, тебе следует подняться к себе и сменить эти мокрые туфли, прежде чем заняться еще чем-нибудь. Не забывай: если застудить ноги, можно схватить простуду.

Кэтрин рассмеялась, снимая накидку и перчатки.

– Тетя, я надела высокие кожаные ботинки, потому что уже накрапывал дождь, когда мы выходили. Ноги у меня совершенно сухие.

Леди Лиола приподняла брови, но ничего не сказала. А Кэтрин с улыбкой продолжала:

– Ох, что я буду делать, когда выйду замуж? Вас ведь не будет рядом, чтобы говорить мне, что я должна переодеться и дать отдых ноге…

– Хотелось бы думать, что твой муж будет заботиться о тебе так же хорошо, как и мы, – ответила тетушка, и Кэтрин вдруг показалось, что на глаза пожилой леди навернулись слезы. – Именно это он и должен обещать, когда будет произносить в церкви свои обеты. Ты ведь скажешь мне, если муж будет недостаточно внимателен к тебе?

– Да, тетя, конечно, – ответила Кэтрин, немного помедлив.

– Я буду очень скучать по тебе, когда ты покинешь этот дом. Но пришло время обзавестись собственным домом, дорогая. Что ж, я иду наверх. Загляну к тебе попозже, к концу дня. – Тетя похлопала девушку по щеке и начала подниматься по лестнице.

А Кэтрин, улыбнувшись, подумала: «Мне, наверное, никогда не удастся отучить дядюшек и тетю от привычки похлопывать меня по щеке». Вслед за тетей она начала медленно подниматься по ступенькам, как вдруг увидела герцога, выходившего из гостиной; направляясь прямо к лестнице, он пристально смотрел на свою сестру. Заметив его, тетя Лиола остановилась. Он молча кивнул ей, и она продолжила свой путь.

Этот странный обмен взглядами неприятно удивил Кэтрин. «Что-то в доме не так…» – промелькнуло у нее.

– Добрый день, дядя. – Она потянулась к герцогу, чтобы поцеловать его.

– Как провела день, моя дорогая девочка?

– Очень весело. А вы, дядя?

– Прекрасно. Лорд Грейхок зашел повидать тебя.

Девушка вздрогнула от неожиданности.

– Ох, я… Дядя, вы уверены?

Несколько секунд герцог молча смотрел на нее. Потом с удивлением проговорил:

– Вот уж не думал, что тебя так смутит его желание поговорить с тобой несколько минут наедине. Учитывая ваши с ним отношения… – выразительно взглянув на племянницу, добавил герцог.

У Кэтрин перехватило дыхание. Слова дяди ее не смутили, а ошеломили. Ведь существовала одна-единственная причина, по которой молодой леди разрешалось остаться наедине с джентльменом. И причина эта… Неужели он действительно намеревался сделать ей предложение?! При этой мысли у нее подогнулись колени, и она крепко сжала ручку своей трости. Но ведь такого просто быть не могло, не так ли?..

Да-да, конечно же, речь вовсе не о браке. Ведь Адам не раз говорил ей и снова повторил вчера, что не намерен жениться. А может, он передумал?.. Надежда затеплилась у нее в груди, и Кэтрин невольно улыбнулась.

– И я дал согласие на эту беседу, – продолжал дядя. – У тебя имеются возражения?

Возражает ли она? Нет, конечно же, нет!

Стараясь скрыть переполнявшую ее радость, Кэтрин пробормотала:

– Нет, дядя, никаких.

– Тогда я позволю тебе ненадолго уединиться с ним. Он сейчас в гостиной. А я буду за соседней дверью, в своем кабинете.

– Спасибо, дядя, – прошептала Кэтрин.

С замирающим сердцем она направилась в гостиную, чувствуя, что напряжена, как струна на скрипке. Адам, стоявший перед камином, был в желтовато-коричневых брюках, темно-красном жилете и черном сюртуке. Но выражение его лица было не очень-то приветливым, и это настораживало. «Что-то здесь не так…» – снова промелькнуло у Кэтрин.

Адам сделал несколько шагов ей навстречу, и они встретились посреди комнаты. Выражение его лица смягчилось, когда он заглянул ей в глаза.

– Вы восхитительно выглядите сегодня, Кэтрин, – проговорил он, улыбнувшись. – Персиковый цвет вашего платья очень вам к лицу, и кажется, что глаза ваши сверкают, подобно изумрудам.

– Благодарю вас, милорд, – ответила Кэтрин, все еще опасаясь, что его визит мог быть вызван какими-то другими причинами, не имевшими отношения к браку.

– Я вижу, вы все еще с тростью. Как ваши занятия?

Эта трость очень долго была частью ее жизни. И не так-то просто отказаться от нее… Положив трость на кушетку позади себя, Кэтрин сказала:

– Я почти не пользуюсь ею, когда остаюсь одна.

– Вот и хорошо, – кивнул Адам. – Очень хорошо.

Эти его слова немного успокоили ее, и она, откашлявшись, произнесла:

– Дядя сказал, что вы хотели поговорить со мной. Должна признаться, это меня несколько удивило.

– Я пришел просить вашей руки, Кэтрин.

Девушка радостно ахнула, но ей тут же снова показалось, будто что-то не так…

– Вы же говорили, что никогда больше не женитесь, – пробормотала она.

– Таковы были мои намерения, когда я вернулся в Лондон. Но тогда я даже предполагать не мог, что встречу вас и что отношения наши зайдут так далеко, что вызовут насмешки и, возможно, скандал.

При этих его словах Кэтрин вздрогнула и проговорила:

– Значит, вы хотите жениться на мне только для того, чтобы уберечь от скандала?

– Ваш дядя прав. Я подпортил вам репутацию – и не один раз. Но поверьте, я этого не хотел. Однако же… Как человек чести, я обязан сделать вам предложение.

Кэтрин замерла. Совсем не это ей сейчас хотелось услышать. Тихо вздохнув, она прошептала:

– Похоже, вы сделали мне предложение, чтобы спасти свою честь.

Явно озадаченный ее словами, граф нахмурился.

– Кэтрин, кажется, я сказал совсем не то, что хотел.

– Если не то – начните сначала. Вы ведь знаете, как делают девушке предложение, не так ли?

– Да-да, конечно, хорошо… Так вот, я действительно скомпрометировал вас, но не сомневайтесь: я прошу вас выйти за меня замуж только потому, что люблю вас, Кэтрин.

Его слова ошеломили ее.

– Вы меня… любите? – прошептала Кэтрин. – Это правда?..

– Дорогая, чистейшая правда. – Адам взял ее за руку и поцеловал тыльную сторону ладони. – Но неужели вы не догадывались, неужели не чувствовали, что я люблю вас? Ведь именно поэтому я не мог удержаться, не мог не прикоснуться к вам, когда мы оставались наедине. Да, я хочу жениться на вас и сделать вас своей.

По телу девушки пробежали мурашки, и внезапно ей понадобилась трость, чтобы устоять на ногах.

– Никогда не думала, что услышу это от вас, – прошептала она.

Снова посмотрев ей в глаза, граф продолжал:

– Я почувствовал влечение к вам сразу, как только увидел вас впервые. И я уже говорил, что хочу вас больше, чем когда-либо любую другую женщину.

– Но вы говорили, что никогда больше не женитесь…

– Потому что не предполагал, что снова женюсь. Я боролся с моими чувствами к вам и отказывал себе в любви из-за страха за вас.

– Какого страха? – удивилась Кэтрин.

– Из страха за вашу жизнь, из-за страха, что вы можете забеременеть. Знаете, я много думал об этом… Вероятно, нам придется… кое-что делать, чтобы предохранить вас от беременности. Конечно, все это не слишком надежно, но нам все равно нужно будет соблюдать осторожность. Однако клянусь, что сделаю все возможное…

Кэтрин в изумлении смотрела на графа. Сердце же ее, казалось, остановилось в груди, а затем бешено заколотилось, так что громкий стук его, подобный грому, отдавался у нее в ушах. «Да что же он такое говорит?..» – недоумевала девушка.

– Нам придется кое-что делать? – переспросила она. – Я вас не понимаю…

– Вам и не нужно ничего сейчас понимать. Я все объясню позже. Ни один из способов не дает полной гарантии, но при комбинации всех доступных нам средств мы сможем быть уверены, что у вас не будет ребенка.

Не будет ребенка? Но она очень хотела детей. Кэтрин осторожно высвободила руку из руки графа и отступила на шаг.

– Вы говорите, что хотите на мне жениться, но не хотите, чтобы я имела от вас детей? Я правильно вас поняла?

Граф взглянул на нее с удивлением, словно не мог понять, почему она спрашивала об этом.

– Да, вы не должны иметь детей. Я не хочу рисковать, не хочу потерять вас, как когда-то потерял Энни.

И тут, глядя ему в глаза, Кэтрин вдруг осознала, как ужасно на него подействовала смерть любимой жены. В первый момент она не знала, что ему сказать. Она ведь даже не предполагала, что его терзал именно этот страх…

– Не вижу причин для опасений, – сказала она наконец. – Неужели вы решили, что потеряете меня при родах только потому, что потеряли ее?

– У меня имеются основания бояться этого. К тому же у меня уже есть наследник. Не забывайте про Диксона. Так что нет причин рисковать вашей жизнью.

Стараясь говорить как можно спокойнее, Кэтрин ответила:

– Поверьте, если мы поженимся, я стану Диксону хорошей матерью. Он славный мальчик, и я смогу его полюбить. Но вы должны дать мне слово, что у меня будут собственные дети. Иначе я не выйду за вас замуж.

– Но почему вы так упорствуете в этом? – удивился Адам. – Ведь я очень вас люблю…

И тут Кэтрин, не сдерживаясь, выпалила:

– Может, я и упорствую, зато вы, милорд, совершенно лишены разума!

– Да, верно, – кивнул Адам.

– Долг мужа – подарить своей жене сыновей и дочерей, разве не так? – продолжала Кэтрин.