Кейт Сандерс - Брачные игры

— О дьявол!

— Вот так-то. Эдвард сказал, что ты можешь оплатить счет сейчас, а он возместит деньги потом. Это была невиданная щедрость с его стороны. Я провела ужасные минуты, стремясь заручиться его пониманием. Я заслуживаю Оскара. Не могу припомнить, о каких чертовых занятиях идет речь.

— «Пру Лейт», — мрачно проговорила Руфа.

— А, я знала, что это связано с едой. Но в любом случае я не могла ему сказать, что ты растратила все деньги на попытку заловить богатого жениха. Я пробормотала слова благодарности и отвалила.

— Мы еще не израсходовали все, — сказала Руфа. В принципе она знала, что делать. Финансовую махинацию Настоящего Мужчины (надо надеяться, последнюю из разоблаченных) следовало оплатить деньгами, вырученными за брошь Эдварда. Остального хватит, чтобы «целомудренная студентка» прожила на голодном пайке до получения работы. О вечерних платьях теперь можно забыть с легким сердцем.

В ее взгляде отразилась горечь разочарования. В тот самый момент, когда Брачная игра стала казаться перспективной, от нее пришлось напрочь отказаться.

* * *

— Итак, в Шерингем-хаус мы не едем. Когда я оплачу этот злосчастный счет, у нас едва хватит мелочи, чтобы купить себе пару мешочков для мусора. Все это крайне неприятно, но надо было такое предвидеть. Когда я составляла планы, я не приняла во внимание «эффект Мелизмейта».

Руфа оперлась на плюшевую скамью, прожженную сигаретами. Она предприняла беспрецедентный шаг, отыскав остальных в «Дьюк оф клэранс», в двух кварталах от дома Уэнди. Она относилась к пабам резко отрицательно, но не могла вынести без Нэнси крах всех надежд. Остальные выслушали прискорбную новость в молчании.

Рошан сочувственно сжал ей руки.

— Что же ты будешь делать?

Она попыталась засмеяться.

— Не знаю. Наймусь в гувернантки.

— Вы не должны сдаваться, — нахмурившись, сказал он. — Я не позволю. Вы вложили слишком много. Можно несколько уменьшить расходы.

— Мы и так уже действуем на пределе. Если снизить еще, то нам крышка.

Макс поднялся.

— Тебе нужно выпить.

— Думаю, да, — с благодарностью сказала Руфа. — Будь добр, белое вино с содовой.

«Дьюк оф клэранс» был насквозь прокурен. Он громыхал самоуничижающими мотивами в стиле «кантри». Изысканность новых лондонских пабов с подробными меню и изогнутыми спинками стульев еще не дошел до переулков Тафнел-парка. «Клэранс» навевал тоску и пессимизм. Молчаливые мужчины в рубашках из хлопчатобумажных тканей, обвешанные фальшивыми драгоценностями, выставили свои огромные животы в сторону стойки. В углу за большим столом несколько девушек пили водку с «Ред буллом» и пронзительно визжали.

Макс двинулся к стойке. Несколько секунд Нэнси наблюдала за ним, затем вскочила:

— В таких заведениях, дорогая, вино не пьют, у него будет вкус уксуса. Я закажу тебе настоящий коктейль.

Нэнси вспомнила, что сестра вела до смешного затворническую жизнь в Мелизмейте и практически не имела представления о том, как пьют в злачных местах, но ее мотивы были не совсем бескорыстными. Изменение заказа давало ей предлог побыть рядом с Максом в переполненном баре. Боже, как он сексуален — и он это знает! Ру следит за ней, как коршун, иначе она рухнула бы в объятия Макса через десять минут после знакомства!

Она прижалась к плечу Макса.

— Измени, пожалуйста, заказ Ру на джин с тоником.

Макс засмеялся.

— Боже, какие вы дорогие спутницы!

— Ты что, не слышал? У нас потрясение.

Макс с трудом повернулся, чтобы взглянуть на Нэнси, его грудь прижалась к ее груди.

— Но ты-то держишься неплохо.

Она улыбнулась, глядя ему в лицо.

— Я спокойнее отношусь к происходящему.

— Да, это так. Но зачем тогда ты занимаешься Брачной игрой?

— Потому что, — твердо заявила Нэнси, — это очень хорошая мысль.

Макс понизил голос:

— Да ну, чушь какая-то, ничего общего не имеющая с реальной жизнью.

Он бросал ей вызов не делать тайны из взаимного влечения. Он знал, что красота одурманила ее страстным желанием.

Нэнси вдохнула его мускусный аромат, затем взяла себя в руки и отнесла бокал Руфы к столу.

— Считай это временной неудачей, — говорил Рошан. — Твоим главным достоинством всегда была красота, а этого у тебя никто не отнимет.

Макс, пробившийся сквозь скопление людей, поставил на стол три кружки легкого пива (к неудовольствию Руфы, оно понравилось Нэнси).

— А у вас будет на что жить после оплаты счета?

— Денег останется мало. Придется подыскивать работу раньше, чем я хотела. Плохо то, что у меня связи в основном за городом.

Нэнси уже решила, что не вернется за город. Лондон ей нравился.

— Не беспокойся, дорогая. Я сама найду себе работу: чтобы подавать кружки, не нужны особые связи.

— Я не для того все это затеяла, чтобы ты вкалывала в пабе, — резко заявила Руфа. — Вдруг один из наших объектов увидит тебя?

— Все зависит от паба, — сказала Нэнси. — Интересно, здесь нужна работница с неполной занятостью?

— Здесь? Что ты! — Руфа была обескуражена.

— А что здесь плохого?

— Уэнди говорит, здесь каждую пятницу происходят драки…

— Ну и что? Во всех приличных пабах по пятницам вечером дерутся. Это не проблема. Надо лишь вовремя вызвать полицию.

— В «Гербе Хейсти» ты ничего подобного не делала! — протестовала Руфа.

Нэнси засмеялась.

— Очень даже делала. Пабы повсюду одинаковы. Почему, ты думаешь, в меня втюрились двое полицейских? Когда к нам приходила команда регбистов, я вынесла столько битого стекла, сколько хватило бы на строительство Хрустального дворца.

— Ты никогда ничего не говорила…

— Настоящий Мужчина не велел мне. Он считал, ты будешь волноваться.

— Боже, и он был прав, — сказала Руфа, потрясенная и не вполне поверившая сказанному. — Ты не будешь заниматься подобным здесь.

— Всем нужны деньги, — напомнил ей Макс. — С Брачной игрой работа в пабе несовместима лишь в том случае, если кто-нибудь засечет Нэнси, но я что-то не могу представить, чтобы этот граф заявился на караоке в «Дьюк оф клэранс».

Рошан положил клеенку под пиво Макса.

— Руфа совершенно права, это будет слишком рискованно. — Он смотрел задумчиво. — Давайте подойдем к этому творчески. Вы не можете совершить налет на Шерингем-хаус, так как у вас нет вечерних платьев. А что, если я достану вам пару платьев за просто так?

— Откуда? — спросила Нэнси.

— Из «Оксфэма».

— Почему кто-то должен давать тебе вечерние платья из соображений благотворительности?

— Думаю, он не имеет в виду благотворительность, — сказал Макс. — Смотрите на него, девочки: он готовит аферу.

— Отнюдь нет! Я лишь думаю использовать свои профессиональные связи. — Рошан возбудился. Он обратился к Руфе:

— Мой редактор помешан на шике, а сам — неотесанный мужик. Точно такая и его газета, что бы он там ни думал. Мы никак не можем добиться приглашения на какое-нибудь стоящее мероприятие. Если нам и удается пробраться куда-то, мы не можем найти приличного типа, чтобы сфотографировать. По правде говоря, он бы с удовольствием заснял таких красоток, как вы, и поместил фотографии в разделе мод. Особенно если вас щелкнут, когда вы затеете какую-нибудь шумиху в Шерингем-хаус.

— Я же говорил, — сказал Макс, — этот смуглый малый хочет написать о Брачной игре в своей газете. Почему бы вам не дать там объявления?

— Заткнись! — отрезал Рошан. — Если я и дам небольшой текст, то он будет посвящен норманнской крови, а были ли вы среди приглашенных — никто не будет проверять.

— Проверять, может, и не будут, — рассуждал Макс, — но как ты проведешь туда фотографа?

— Эрмьон сказала, что они впустят нескольких фотографов. Это, разумеется, ребята из «Вог» и «Дженниферс дайари». Я уверен, мне удастся провести своего человека.

Нэнси и Руфа взглянули друг на друга. Руфа проявила осторожность.

— Ты говоришь, нам бесплатно дадут платья?

— Разумеется, и все увидят, как шикарно они сидят на вас, — с уверенностью заявил Рошан. — Одно небольшое упоминание в газете — и фирма будет завалена предложениями от богатых бездельниц, желающих выглядеть так же.

— Даже не знаю, что сказать, — проговорила Руфа.

— Ты думаешь об Эдварде, — заметила Нэнси. — Он слишком скуп, чтобы купить газету. Все новости он узнает по «Радио-4».

— А вдруг он купит картошку и… и прочтет газету, в которую она будет завернута?

Нэнси разразилась смехом.

— Когда Эдвард покупал картошку? Нас могут сфотографировать голышом, но он никогда не узнает об этом.

Это соответствовало действительности. Руфа тоже рассмеялась.

— Ну что ж, если вы и в самом деле считаете, что мы можем это осуществить… Но вдруг твой редактор поймет, что мы не принадлежим к высшему свету?

Рошан лукаво улыбнулся.

— Не поймет, если заранее не будет знать. Для него главное — конечный результат. Если имеются сомнения, вспомни первую заповедь журналиста…

И они с Максом вместе проскандировали:

— Состряпай!

Шерингем-хаус занимал часть просторной площади напротив Кенсингтон Гарденз. Это было плоское здание в георгианском стиле с желтой штукатуркой и огромными продолговатыми окнами, в которых отражался залитый огнями театр. Вереница легковых машин медленно ползла к красивому центральному входу с колоннами: у входа, подобно кариатидам, стояли двое полицейских, которые наблюдали, как на холодную мостовую выходят мужчины в смокингах и женщины в мехах.

Руфа смотрела из окна такси на извивающуюся очередь. Она была удивительно спокойна, но ее глаза горели от возбуждения.

— Как удивительно, — прошептала она, — думать обо всем, что происходит здесь. Это совершенно иной мир, не правда ли?

— Другое измерение, — сказал Рошан, нервно теребя свой галстук-бабочку. Он сидел на откидном месте позади шофера, подолы шелковых платьев девушек касались его ног.

— Просто невероятно, — добродушно изрекла Нэнси. — Я насчитала три «роллс-ройса» и четыре «бентли»! Их нужно всех повесить на ближайшем фонарном столбе.

Руфа засмеялась.

— Самое время стать социалисткой.

— Я начинаю думать, что многое говорит в пользу социализма, — заметила Нэнси. — По крайней мере, стать социалистом дешево и просто.

— Да, но подумай о нарядах, — вздрогнув, сказал Рошан. — Социалисты выглядят хуже христиан.

— Мне все равно. Я уверена, на баррикадах будет удобно в хороших туфлях. Тебе не страшно, Ру?

— Конечно, нет, — быстро ответила Руфа. — Мы обе выглядим потрясающе. Если поддаться панике, то лучше вернуться назад в Мелизмейт.

Рошан уже в сотый раз посмотрел на часы.

— Почему все так затянулось? И на кой черт здесь эти полицейские? Мне они не нравятся.

— Не знаю, — проговорила, сладко улыбнувшись, Нэнси, — тот черный ничего.

— Я серьезно, — отрезал Рошан. — Эрмьон не сказала мне, что пройти будет не легче, чем в Кремль. Давайте прокрутим все еще раз. — Сестры вздохнули и закатили глаза, но он проявил настойчивость. — Послушайте, мы не можем допустить оплошность, когда все уже на мази. Мое приглашение будет наготове, я быстро помашу им перед носом полицейских, врываясь вовнутрь, вы обе прижмитесь ко мне, но при этом держитесь так, будто дворец принадлежит вам. — Когда он оглядел сестер, волнение исчезло с его лица. — При вашей ангельской внешности сложностей возникнуть не должно. Клэр должна бы приплатить вам за то, что вы надели эти платья!

Из своих многочисленных контактов по линии «Ролодекс» Рошан выудил жемчужину: амбициозную девушку-дизайнера по имени Клэр Сил. Она зарабатывала себе на хлеб, занимаясь разработками для «Больше, чем жизнь» — одного из сети фирменных магазинов, но мнила себя мадам де Гре двадцать первого века. Для Рошана это было столь же священным, как призвание к пасторскому служению. Он написал статью об организованном ею по окончании учебного заведения шоу в «Сент-Мартинз». Это помогло, но нужно было, чтобы все увидели, что платья Клэр носят девушки из высшего света. По мнению Рошана, редакторы, ведавшие модой, игнорировали истинное искусство, отдавая предпочтение замысловатости и грубому вкусу.

— Клэр переживает, — сказал он Руфе, — так как предпочитает работать с шелками и бархатами, а не с колючей проволокой и механическими коническими поверхностями.

Он сводил Руфу и Нэнси на запыленный чердак Клэр в конце Сити-роуд со стороны Хокстона. Она оказалась маленькой, полной женщиной в сапогах фирмы «Док Мартен» и черной джинсовой куртке, но вывезла сетку, заполненную изысканными платьями, предназначенными для лебедей. Когда Клэр увидела Нэнси и Руфу и поняла, что Рошан не преувеличивал, расхваливая их внешность, она предложила взять напрокат столько платьев, сколько они пожелают, в обмен на фотографии в разделе мод и написанную Рошаном статью. Вот так все и утряслось.