Кейт Сандерс - Брачные игры

— Мы отправимся с тобой по магазинам, — сказала она, вдруг поддавшись порыву.

— Что? — Лидия была озадачена. Она не могла так быстро переключаться.

— Ты единственная из всех нас, кого мы еще не успели переделать. Единственная из всего Мелизмейта, кого не коснулся процесс восстановления. Давай поедем в Лондон и будем возмутительно расточительными. — Мысль о расточительности показалась ей вдруг очень возбуждающей.

— Но я не могу оставить Линнет…

— Мы поедем всего на один день. Мама и Роджер присмотрят за ней. Или Рэн.

Лидия покачала головой, улыбнувшись с гордостью и беспощадным злорадством.

— Она ни за что не останется с этой Смелли.

Руфа захихикала.

— Бедная старушка Полли! Ей очень не повезло, поскольку она не заслужила благосклонности Линнет. Я думаю, она согласится остаться с мамой. В крайнем случае, если понадобится, мы ее чем-нибудь задобрим. — Руфе не терпелось отправиться в Лондон. — Поехали, Лидия. Это будет замечательно. Мы сможем повидаться с Нэнси и Уэнди, я никого еще не видела с тех пор, как вернулась из Италии.

— Ты уверена? Ну, я имею в виду, что у меня нет денег.

Протянув руку через стол, Руфа взяла руку Лидии.

— Не беспокойся об этом. Это моя забота. Мы купим тебе красивую одежду, сделаем модную прическу, в общем, наведем полный лоск. И тогда — держись Рэн, потому что ты станешь самой великолепной женщиной в округе.

— Первое, что тебе нужно будет сделать, когда мы приедем туда, это подрезать волосы, — сказал Тристан. — Они у тебя очень красивые, но ты будешь выглядеть еще великолепнее, если их укоротить примерно на семьдесят процентов.

Лидия попыталась возразить:

— О, я не думаю, что смогу решиться…

— Ты просто гений, — сказала ему Руфа. — Это замечательная идея. Я попрошу Рошана порекомендовать нам хорошего мастера.

Тристан был за рулем «лэндровера» Дискавери, принадлежащего Эдварду (Эдвард предусмотрительно перед отъездом оформил на него страховку). Тристан настоял на том, что он поведет машину, после их остановки на бензозаправочной станции. Он без всякого приглашения отправился с ними в поездку по магазинам и с трогательным рвением принимал участие в решении задачи преображения Лидии. Руфа считала, что это очень мило с его стороны, хотя немного беспокоилась из-за того, что ей придется представить его Нэнси. Лидия была слишком ошеломлена новизной всего происходящего, чтобы обращать внимание на Тристана или задумываться о том, почему он поехал с ними, но Нэнси — это совсем другое дело. Нэнси умела читать Руфу, как открытое меню, гораздо лучше, чем саму себя.

Лидия сидела на заднем сиденье, потому что впереди при долгой езде ее всегда укачивало. Последний раз она была в Лондоне незадолго до рождения Линнет, да и то только в отделе товаров для новорожденных в магазине Джона Льюиса на Оксфорд-стрит. Она с благоговейным трепетом слушала, как Руфа небрежно и спокойно говорила об этом бурлящем экзотическом Вавилоне.

Тристан посмотрел на нее в зеркало.

— Извини меня, Лидия. Я знаю, что мы с тобой познакомились только сегодня утром, но беспристрастный взгляд незнакомца может быть полезным.

— Тебе следует открыть свое лицо, — согласилась Руфа. — Твои роскошные волосы совершенно скрывают твое лицо, Лидди.

Она попыталась слабо возразить:

— Отцу нравились наши волосы.

— Селена обрезала волосы, но небеса не рухнули, — живо возразила Руфа. — Я думаю, что нам следует послушать Тристана. Он знает, что значит выглядеть нормально. Разве ты не хочешь выглядеть нормально?

— Ну, — с сомнением в голосе произнесла Лидия. Какая-то часть ее уже начала страстно стремиться к нормальному состоянию, но это было серьезным шагом. — Я не спросила согласия Линнет. Вдруг ей не понравится, и мы все будем занесены в черный список.

Это была веская причина, но Руфа прекрасно понимала, что ее сестра говорила и о Рэне.

— Ей может понравиться.

Тристан рассмеялся.

— Кто этот ребенок? Муссолини?

Обе сестры воскликнули в один голос:

— Да! — и весело рассмеялись.

— Ради Бога, — продолжила уговаривать ее Руфа, — не бойся рисковать. — Утро было ясным и безоблачным, обещающим изнуряющую жару днем. Она чувствовала себя молодой и беспечной. — Сделай что-нибудь для себя, не советуясь ни с кем. Если тебе от этого станет легче, я тоже обрежу свои волосы.

— Нет, — решительно возразил Тристан. Он вдруг стал серьезным, он, как ртуть, очень быстро мог переходить от веселого настроения к серьезному, причем отдавался обоим настроениям всем своим существом. — Ты — нет.

— Полагаю, — осторожно проговорила Руфа после непродолжительной неловкой тишины, — это было бы здорово. Ну, ладно, сегодня не мой день, а день Лидии. — Ей приходилось постоянно напоминать себе об этом. На самом деле у нее было такое ощущение, что это был ее день.

* * *

Все они поднялись сегодня очень рано, чтобы не попасть в пробки и иметь достаточно времени, чтобы спокойно походить по магазинам. Руфа легко вставала по утрам и обещала Тристану постучать в его дверь. В сумерках рассвета она подошла к его двери и, прежде чем постучать, прислушалась. Из его комнаты еле слышно доносились звуки его дыхания, похожие на звуки волн, набегавших на берег. Когда она постучала, он застонал. Спустя несколько минут, находясь уже на кухне, она услышала его неуклюжие шаги. Чтобы убедиться, что он действительно встал, она выключила чайник и прислушалась. Она услышала звук спускаемой воды в туалете. Потом до нее донесся звук душа из ванной для гостей. Вскоре он появился на кухне с мокрыми волосами, излучая энергию. Он съел четыре тоста и воздушный омлет, с любовью приготовленный Руфой.

Они приехали к Уэнди немногим ранее девяти, чтобы оставить там машину и еще раз перекусить тостами. Нэнси, одетая по случаю жары в удлиненное свободное платье оранжевого цвета, под которым явно ничего не было, приготовила целую кучу тостов из белого хлеба. Она, как всегда, радушно встретила Тристана, но Руфу весьма обеспокоило то, что за его спиной она удивленно подняла бровь и многозначительно взглянула на Руфу. Рошан, который так же, как и Руфа, без всякого труда вставал очень рано, приготовил для них круассаны и свежий апельсиновый сок. Селена оставила довольно сердитую записку с объяснениями, что она не сможет отправиться вместе с ними по магазинам, потому что у нее опять «какие-то дурацкие съемки».

— Разве ей не нравится быть моделью? — удивленно спросила Лидия, широко раскрыв свои наивные глаза.

Рошан, необычайно элегантный в белом полотняном костюме, схватил кофейник.

— Она скорее умрет, чем признает это, но она вряд ли выдержит весь курс. Она делает это только для того, чтобы одержать победу над всеми вами. Руфа, ты приготовишь кофе? Ты знаешь, что я не могу доверить это Нэнси или Уэнди, а мне еще нужно приготовить травяной отвар для Тигра.

— Тигра? — Руфа была захвачена врасплох. — Он здесь?

— О да. Крепко спит наверху. — Рошан был оживленным и деловитым, но даже он (с интересом и тревогой заметила Руфа) не мог скрыть тот факт, что влюблен, совершенно опьянен и околдован, что душа его безраздельно принадлежит любимому человеку. — Я не стал его будить, потому что секс и сон, пожалуй, единственные удовольствия, которые остались в его жизни. Он отказался от спиртных напитков, наркотиков, жирной пищи и молодых женщин. Без наркотиков он очень беспокойный и неуверенный в себе. Ему необходима моя постоянная поддержка, потому что, как он постоянно говорит, он делает все это только ради меня.

— Любовь — великолепная вещь, — заметила Нэнси. — Старина Тигр обосновался на эти дни в Тафнелл-парк. Я не могу осуждать его. Даже Макс признал, что ты все больше привязываешься к нему.

— Он пылесосит ступени, — вставила Уэнди. — Он научился в реабилитационном центре.

Руфа улыбнулась Рошану.

— На этот раз это действительно настоящее чувство?

Он ответил очень серьезно:

— Руфа, я никогда не знал, что это может быть так. С Тигром происходят сплошные неприятности. Он настолько ревнив, что я не могу даже написать записку молочнику. Когда я впервые его увидел, он предлагал свою сентиментальную любовь моему лучшему другу. Несмотря на это, я просто безумно в него влюблен.

— Мы ужасно горды в эти дни тем, что наследник Сейвсмарта пользуется нашей ванной, — сказала Нэнси. — Бьюсь об заклад: ты просто не узнаешь ее.

Руфа с любовью обвела взглядом тесную, заполненную вещами кухню Уэнди. Сейчас она выглядела очень милой и богемной. Какой же несчастной, должно быть, я была тогда, подумала Руфа, когда эта кухня показалась мне такой унылой и жалкой.

— Я думаю, она выглядит прекрасно, как никогда. Я скучала по этому дому.

— Удивительно, как быстро все меняется, — довольно заметила Уэнди. — Макс передал вам привет, он уехал со своей новой девушкой, по-моему, в Шефердс-Буш.

Лидия спросила:

— Это не тот, кому нравилась Нэнси? — Она не успевала следить за разговором. Ее голова была слишком занята собственными проблемами.

Тристан, с аппетитом поглощающий тосты с джемом, проговорил:

— Извините, мне надо в туалет, — и вышел из комнаты. Он был очень взволнован сегодня и постоянно бегал в туалет. Руфе это казалось до боли милым.

Как только он вышел, Рошан повернулся к Руфе.

— Что происходит?

— Что ты имеешь в виду?

— Я спрашиваю вас, миссис Рекалвер, кто этот прелестный мальчик?

— Я же тебе говорила, это сын сестры первой жены Эдварда.

— Да, да, мы уже знаем всю родословную, спасибо. — Рошан сел за стол на стул, освобожденный Тристаном. — Но я думаю, ты заметила, что он просто божественно красив и очень сексуален?

— Конечно, не заметила, — сказала Нэнси. — Ру никогда не замечает достоинств мужчины без письменного разрешения.

— Не говорите глупости. — Руфа почувствовала, что ее щеки горят. Она попыталась засмеяться. — Он не захотел оставаться один на ферме, и потом он вел машину часть пути. Он очень хороший, правда. — Она понизила голос. — На самом деле я не хотела, чтобы он оставался со мной, но Эдвард решил, что мне обязательно нужен какой-нибудь мужчина, который бы охранял меня.

Нэнси рассмеялась:

— Это действительно так. Боже мой, он знает тебя достаточно хорошо. Всю свою жизнь ты жила в тени какого-нибудь сильного мужчины.

— Вовсе нет! — Эти слова задели Руфу за живое, потому что она знала, что это действительно так. Сначала это был Настоящий Мужчина, потом на короткое время Джонатан. Затем после смерти Настоящего Мужчины она благодарно перенесла свою любовь и преданность на Эдварда. Ей было очень досадно видеть себя в таком жалком виде.

— Ну, — сказал Рошан, — если бы это была не Руфа, а любая другая женщина, то мы бы уже наблюдали третий акт «Любви под вязами». Этот парень просто великолепен.

Нэнси взяла себе чашку кофе.

— Оставь ее в покое. Разве ты не видишь, что она не имеет ни малейшего понятия, о чем ты говоришь?

Руфа, которая очень хорошо понимала, о чем он говорит, испытала облегчение оттого, что Нэнси ничего не заметила. На этот раз ей удалось обмануть присущую Нэнси наблюдательность и подозрительность. Причиной была ее безответная любовь. Никто не заметил в ней никаких изменений из-за присутствия Тристана, потому что среди них был другой человек, который очень сильно изменился из-за любви. Нэнси была худее тени. Несмотря на ее странное оранжевое платье, которое, по мнению Руфы, совершенно не шло к ее волосам, Нэнси выглядела просто сногсшибательно. Ее белые плечи были покрыты веснушками. Ее босые ноги, которые всегда были более аккуратными и изящными, чем у Руфы, были обуты в легкие сандалеты, а ногти на пальцах были покрыты золотистым лаком. Она носила серебряный браслет на одной руке, немного выше локтя. Хотя ей было очень стыдно, Руфа испытывала сильное беспокойство. Понравилась ли Нэнси Тристану? Он был каким-то притихшим с момента их приезда, но, может быть, он просто стеснялся.

Тристан вернулся в комнату и улыбнулся Руфе так, словно между ними существовала особая близость. Она почувствовала, как по всему ее телу распространилось тепло, будто солнечные лучи проникли внутрь ее грудной клетки. Потом она вдруг испытала острое чувство вины и страстное желание, чтобы Эдвард вернулся и спас ее. Она не могла рисковать, обмениваясь особыми взглядами с Тристаном, когда Нэнси и Рошан внимательно наблюдали за ними.

К счастью, она могла не опасаться, что Лидия сделает какие-то ненужные выводы из этой поездки. Все ее мысли, уже переполненные новыми впечатлениями, были заняты благоговейным ожиданием предстоящего похода по настоящим магазинам, а не по тем магазинчикам, которые занимаются благотворительной распродажей или мелким лавочкам, принадлежащим друзьям Рэна. В любом случае она вообще обращала мало внимания на мужчин, которые не были ее бывшим мужем. Руфа попыталась отвлечь внимание Рошана, спросив у него совета. Это, по-видимому, сработало. Он взял лист бумаги и ручку и аккуратным почерком составил для них целый список магазинов, а потом лично позвонил дамскому мастеру, который был рад ответить ему услугой на услугу. Уэнди любезно вызвала микротакси, чтобы они могли добраться до Уэст-Энда. Руфа решила, что ей благополучно удалось отвлечь всеобщее внимание от себя и Тристана.