Распахнув дверцу холодильника, Егор исследовал полки в поисках подходящих ингредиентов для обеденных блюд, а Ника переминалась с ноги на ногу и пыталась подавить приступ паники.

Егор понял ее замешательство.

– Манка, молоко, – придвинул к ней банку с крупой и полупустую магазинную бутылку.

– Благодарю.

Надо как-то прокрасться в комнату Егора, к ноутбуку. Войти в Интернет и посмотреть, как готовить манку! Но не будет ли это подозрительно? С другой стороны, может же человек захотеть в туалет, разве он не может захотеть в Интернет?!

– Живей! Пацану давно пора завтракать! – прикрикнул Егор.

О, Сара Бернар, помоги мне!

Ника поставила на плиту кастрюлю и решительно сыпанула туда щепотку манки. Егор озадаченно следил за ее манипуляциями.

– Молоко, потом манка, соль, сахар, можно корицу. Доведите до кипения и не забывайте помешивать, чтобы не было комочков. – Он сдвинул брови. – Вы, профессиональная няня, не умеете готовить манную кашу?

Ника откашлялась.

– Она слишком… калорийна, и, между прочим, может привести к ожирению. Видели в Интернете стокилограммового ребенка? Это все от манки, точно вам говорю! М-м-м… Оксфордская ассоциация нянь запрещает давать манку детям!

– Че-го?! – Егор вытащил из холодильника пакет с рыбой и с силой захлопнул дверцу. – Чем вы вообще кормите моего ребенка?

Опомнился папашка!

– Ну… я готовлю паровые котлетки, варю мясо, а еще цветную капусту и брокколи из пачки замороженных овощей, которая лежит в морозилке.

– Да эта пачка лежит там со времен беременности моей жены! Жена, прости Господи, уж давно в могиле, а вы оставшуюся от нее жратву ребенку скармливаете?! Я и думаю, чего это у него все щеки в диатезе!

Ника вспыхнула от стыда. Это надо ж было так попасться! Хотя родитель зря разволновался – она действительно готовила ребенку низкокалорийную еду, но Степка ее в рот не брал! Приходилось докармливать специальным детским шоколадом. Ну, тем, который можно есть сколько угодно. Так сказали в рекламе.

Надо срочно спасать положение.

– Кхм, овощи ведь замороженные, так что вряд ли они могли испортиться. Во всяком случае, не слишком сильно. А брокколи, между прочим, ужасно полезная штука! Для профилактики рака яичников…

– Хватит! – гаркнул Егор. – С завтрашнего дня будете делать пацану суп, макароны, нормальные человеческие котлеты и пирожки!

Ага, с нормальными человеческими яйцами!

– И кисель!

– С крахмалом? – ужаснулась Ника.

– С крахмалом! – Егор швырнул рыбу на разделочную доску. – В противном случае пусть Кембриджская ассоциация нянь ищет вам новую работу!

– Оксфордская.

Егор со всего маху отрубил рыбе голову. Ника инстинктивно пригнулась и, кажется, даже поджала уши, как заяц. Вот псих!

Помешивая закипающую кашу, она исподтишка за ним наблюдала.

Колдуя над обедом, этот бугай двигался между столом, плитой и холодильником с грациозностью танцора. В сильных руках с тонкими запястьями и длинными пальцами мелькали ножи нескольких видов, баночки со специями, продукты. Ника вдруг вспомнила о шоу барменов, жонглирующих бутылками всех мастей, которое они с Андреем как-то видели на тусовке. Завораживающее зрелище.

Егор перехватил ее взгляд и строго сказал:

– После кормежки выведите Степку на улицу.


О, нет. Только не это.

Их со Степкой сборы на улицу уж точно не для глаз папаши. Если он увидит этот цирк с конями, а точнее с человеками-пауками, он попросту спустит Нику с лестницы!

Она прокралась в детскую, где плотно позавтракавшее маленькое чудовище играло с тетей.

– Малыш, пойдем гулять? – фальшиво пропела она.

Степка оторвался от своей машинки.

– Та нет. Хосю пойти с Катей.

В душе вспыхнула надежда, и она умоляюще посмотрела на девчонку.

– Степ, я хотела искупаться, погуляй с Варей. – Катька-зараза загасила надежду, словно окурок в банке с пивом.

Мальчишка хитро взглянул на Нику.

– Хосю попить.

Ника принесла из кухни стакан воды.

– Хосю писять.

Она сводила его в туалет.

События развивались по известному сценарию, и Ника предвидела следующую фразу, как провидец свою смерть.

– Хосю пойти в косюме чека пука!

– Никаких костюмов Человека-паука! Я не разрешаю! – В дверном проеме, скрестив руки на груди, вырос Егор.

– Хосю пойти в косюме чека пука! – топнул ногой мальчишка.

Егор перевел гневный взгляд с сына на Нику, словно предоставляя разобраться во всем профессионалу. Решил проверку ей устроить, дебил! И что теперь делать? Думай, Ника, думай!

– Хосю пойти в косюме чека пука! – Ребенок угрожающе выпятил нижнюю губу.

В конце концов, он хоть и маленький, но мужчина, а мужчины любят, когда с ними во всем соглашаются.

– Ты хочешь пойти в костюме Человека-паука, – участливо кивнула она.

– Я не пойду гуять без косюма чека пука!

– Ты не пойдешь гулять без костюма Человека-паука.

«Сейчас он подумает, что я над ним издеваюсь и разорется. То-то Егор порадуется!»

– Тима сказай, сто пидет обот и убьет всех. Тойко чека пука не убьет!

Ника открыла рот от удивления. Так эти заморочки с костюмом не просто капризы? Какой-то Тима или Дима его запугал!

– Ты боишься, что придет робот и всех убьет, – снова кивнула она.

– Бось.

Окрыленную успехом Нику осенила блестящая идея. Она подмигнула Степке.

– Мы с тобой найдем управу на любого робота! Хочешь, открою секрет? Я умею останавливать машины взглядом. Смотри! – Ника подхватила мальчика на руки и, сдвинув альбом с красками, опустила на подоконник.

За окном по пыльной дороге тащился рейсовый автобус.

– Хочешь, я его остановлю? – Ника сделала дикие глаза, как у участницы «Битвы экстрасенсов», выкинула вперед руку и властно приказала: – Стой!

Автобус затормозил у остановки и выплюнул на тротуар несколько взъерошенных граждан.

Степка посмотрел на Нику с благоговейным ужасом.

– И обота остановить мозес?

– Конечно! Он ведь тоже машина.

– Ты супевгеой? – прошептал он.

– Супергерой! То есть супергероиня и секретный агент, да. Хочешь быть моим помощником? Тогда слушай приказ: одевайся и живо на улицу!

Отчаянно топоча, Степка бросился к шкафу, вывалил из ящика колготки и, высунув язык, начал старательно их натягивать.

– Браво! Ты настоящий профессионал! – громко прошептала Катька. – Применила метод активного слушания. Я читала о нем в книге по детской психологии Гиппенрейтер.

Гиппен кто?

– Гиппен что? – насупился Егор. – Это вы в институте, что ли, проходите?

– Юлию Борисовну Гиппенрейтер? Нет, это факультативно. Все-таки я будущий психолог, – сказала Катька и почему-то покраснела.

– Да, Гиппенрейтер – это наше все! Моя настольная книга. – Вскинув подбородок, Ника смерила надменным взглядом притихшего Егора. Тот пожал плечами и вышел из комнаты.

Да! Она сделала это! Нашла подход к дьяволенку! Ника чувствовала себя так, будто получила роль у Гордого, не меньше. Во время гуляния Степка слушался беспрекословно. Просто в рот заглядывал! Ника заговорщицки ему подмигивала – мол, держись меня, не пропадешь, а его хитрое личико озарялось ангельской улыбкой.

Все-таки в детях есть своя прелесть. Как там говорила мама о Никиных племянниках? «Чем больше вожусь с малышами, тем более сильные чувства к ним испытываю». Права на все сто! Недельная возня со Степкой тоже пробудила в Никиной душе сильное чувство…

Непреодолимое желание срочно перевязать себе трубы!


От запахов, плавающих по кухне, можно было сойти с ума, и Ника проглотила выделившуюся слюну. Усадила за стол ребенка, устроилась рядом.

В дверном проеме показалась Катька в чалме из полотенца, намотанного вокруг головы.

– Кайф! Горячая вода – это сила!

– С легким паром! – улыбнулась Ника.

– Спасибо. Кстати, я твоей бритвой ноги побрила, ничего? Свою где-то посеяла.

Ника открыла рот от изумления. Егор, сидящий на корточках возле духовки, подмигнул ей:

– В прошлый раз она у меня бритву позаимствовала. У них в Мичуринске так принято.

Ника прыснула, внезапно выпав из образа чопорной ННН, но быстро взяла себя в руки – сдвинула брови и поправила на переносице несуществующие очки.

Егор поставил на стол четыре тарелки, на каждой из которых расположилась золотистая рыбина, начиненная ароматными травами и политая густым соусом с зеленью. Рядом с рыбой лежала картофелина в фольге. Хм, выглядит по-ресторанному.

Егор уселся за стол:

– Налетай! Только осторожно, горячо.

Ника отрезала кусочек, макнула в соус, положила в рот и чуть не застонала от удовольствия. Это было восхитительно. Что такого он сотворил с этой рыбой?! Наверное, все дело в соусе. Егор внимательно наблюдал за ней, его глаза смеялись.

– Неплохо, – смутилась Ника. – Впрочем, дораду сложно испортить.

Чтобы Егор сильно не воображал, она решительно отодвинула свою тарелку и посмотрела на ребенка, который, высунув язык, старательно засовывал новый трансформер в сахарницу.

– Малыш, не делай так. Он грязный. – Ника отделила рыбу от костей и вложила в детские пальчики вилку. – Ешь!

Мальчишка покрутил вилку в руке, бросил и вновь принялся засовывать трансформер в сахарницу.

Ника убрала сахарницу.

– Перестань, сколько можно повторять?

«Скажите на милость, дети все такие или только мне повезло?»

– Дядь Егор, восторг! – промычала Катька с полным ртом.

Егор расплылся в самодовольной улыбке.

– А то! Ну, рассказывай, студентка, как жизнь молодая? Парня в Москве уже завела?

– Да ну тебя, дядь Егор, все шутишь. Представляешь, тут Юлька с Нинкой на «Мосфильм» ездили, и теперь Юлька будет сниматься в массовке! Клево? – застрекотала Катька. – А Нинка им не подошла. Я вот тоже собираюсь попробовать. Только тушь куплю с эффектом накладных ресниц, тогда меня точно возьмут!

Ника грустно улыбнулась. В восемнадцать кажется, что правильная тушь способна решить все проблемы, открыть любые двери.

– Смотри, не улети на своих ресницах, – хмыкнул Егор. – Катька, на фиг тебе сдались эти съемки? Забей! Все актрисы – проститутки.

– В жизни не слышала большего бреда! – взвилась Ника. – Как вы можете с такой легкостью вешать ярлыки?

– Понимаете, какое дело…

– Люди разные! Это все равно, что называть проститутками всех секретарш!

– Понимаете, какое дело…

– Или говорить, что все успешные женщины несчастны в личной жизни!

– Понимаете, какое дело…

– И давайте прекратим этот дурацкий спор! Разве не видите, что у вас не хватает аргументов, чтобы меня переубедить!

Егор кашлянул.

– Никогда не приходило в голову, что вы, как и все остальные люди на этой планете, иногда можете быть не правы? – поинтересовался он.

– Разумеется. Но не в этот раз, – отрезала Ника. На этот вопрос она обычно отвечала только так.

За столом повисла противная вязкая пауза.

– Мент родился, – сказал Егор.

Он подошел к холодильнику, достал оттуда три креманки и поставил перед Катькой, Никой и Степкой.

– Шоколадный мусс. Варвара его стрескает, наберет пару-тройку килограммов, найдет мужика и подобреет. – Он подмигнул Катьке.

Та тихонько хихикнула.

Ника посмотрела на шоколадную пену, от которой восхитительно пахло, причем почему-то мандаринами. Аж под лопаткой заныло, как захотелось слопать этот долбаный мусс!

Призвав на помощь всю свою силу воли и актерский талант, Ника скривилась и отодвинула от себя лакомство.

– Спасибо, но я не ем сладкого.


Невиновны. Таков был вердикт, вынесенный Никой. За весь день она не заметила между Егором и Катькой никакого флирта или даже легкого романтического флера. Катька – вовсе не роковая соблазнительница, а самая обычная восемнадцатилетняя дуреха. Простая, как пять копеек, но безвредная. Ника могла бы поручиться головой, что девчонка питает к Егору исключительно родственные чувства. А уж о нем и говорить не приходится. Однако сообщать об этом Полине она не спешила.

– Ничего ужасного еще не произошло, – туманно заметила она в телефонном разговоре. – И не произойдет, пока они у меня на глазах.

А что такого? Надо же как-то отрабатывать свои деньги.

Ночью Ника ворочалась с боку на бок. Тело ломило от усталости. Определенно, на одном из кругов ада грешники вкалывают нянями. Уснуть никак не удавалось, слишком рано, да и нервы на пределе. Как же ее бесил этот Егор! Ребенком не занимается, дома почти не появляется. А мальчишка испорчен до мозга костей! Вечером карандашом Нике чуть глаз не выколол! Картинки он, видите ли, рисует, Малевич!

Ника выбралась из постели, прокралась в кухню и вытащила из холодильника креманку с муссом. Шоколад! Ее единственная кулинарная слабость.

«Попробую капельку, может, он вовсе и не вкусный»