Если бы она была жива, сейчас я бы поблагодарил ее за те уроки.

Предугадывая его движения, я напрягся. Когда он приблизился, я метнулся в сторону. Не прошло и мгновения, как он сам налетел на мой кулак, схлопотав удар в кишки. Звук, который он издал, был ужасен. Словно воздушный шарик сдувался. Кашляя, нападавший повалился вперед. Хватаясь за живот, он посмотрел на меня исподлобья через свои сальные волосы. Слюни стекали вниз по подбородку, капилляры глаз полопались.

Этот ублюдок хотел моей крови.

Разворачивая корпус, я приготовился вдарить ему еще разок, да так, чтобы он на пару часов перестал представлять угрозу. «Спи спокойно, принцесса», – подумал я.

Колено Рыжей врезалось в его ухо, сваливая борова прямиком рожей в траву. Зелень окрасила его щеку, собственные сопли забрызгали его футболку.

Вторая девушка ахнула, прикрыв рот.

Охренеть. Подняв бровь, я уставился на Рыжую оценивающе.

Она поправила свою рубашку, пожимая плечами:

– Он это заслужил.

Нагнувшись, она помогла блондинке подняться на ноги.

– Вы в порядке, мисс...?

– Триш, – сказала она, отходя подальше от обморочного. – И спасибо. Вам обоим. Я не знаю, чем спровоцировала его… Я только сказала ему, что не хочу ехать к нему. Я увидела, что он что-то подсыпал мне в выпивку, и поняла, что он замыслил плохое.

Картинка начала складываться в моем воображении. Этот парень не просто вспыльчивый, он был гребаным насильником. Мне не было жалко его раньше, но теперь, я боролся с желанием отпинать его, пока он лежал на земле.

Рыжая вытащила свой сотовый.

– Давайте я позвоню в полицию

– Подожди, – сказала Триш быстро. – Я бы предпочла, чтобы вы не звонили.

Я нахмурился:

– Он тебе наркотики подсыпал. Говнюку не должно сойти это с рук.

– Но ничего не случилось. Почти. Копы все равно ничего не сделают, – Триш неуверенно пожала плечами. – Мне уже доводилось с этим сталкиваться. Они ничего не решат, и только изваляют меня в грязи.

Рыжая оказалась в шоке.

– Подожди, что? - спросила она.

Улыбаясь извиняющейся улыбкой, Триш начала отходить назад:

– Еще раз спасибо.

Уже через несколько секунд она исчезла в толпе.

Рыжая, приподняв брови, уставилась на парня, лежащего на земле.

– И что нам теперь делать?

Я понимал ее гнев, этот человек – настоящий мусор. Но мы были на людях, и я не мог порвать его на куски, пока все смотрят. В реальности ситуация отстойная. Я сказал:

– Сделать мы все равно ничего не можем, так что предпринимать ничего не будем. Пока.

Она устремила взгляд на меня. Свои горящие нефритово-зеленые глаза.

– Что значит – пока?

Подталкивая парня мыском, я почувствовал какое-то нездоровое удовольствие от его стона.

– Девчонка права. Мир несправедлив, и это хреново. Этот парень продолжит ходить по улицам, выискивая жертву. Такова реальность.

– Так что, ему не придется расплачиваться за то, что он пытался кого-то изнасиловать?

Медленно, я поднял взгляд на нее. Я был уверен, она чувствовала разгорающуюся во мне ярость. Как это можно не заметить? Гнев опалял кожу на моем затылке.

– Нет. Я сказал, что мы ничего не сделаем. Пока. Он заплатит когда-нибудь. Этот город меньше, чем кажется.

Губы Рыжей сжались, формируя красивую маленькую "о". Скрытая угроза в моем голосе, мое не слишком тонкое обещание, заставило ее переоценить меня.

Видя, как засияли ее глаза, я улыбнулся ей в ответ.

Свои шансы с Юбкой я потерял, так что, пожалуй, настало время для плана Б.

– Ты отыграешься на нем? Ради правосудия готов пойти на такое?

Улыбаясь, я предложил ей свою руку.

– Не знаю, о чем ты говоришь, и срать я хотел на правосудие. Я – Абель, а ты?

Переводя взгляд с моей ладони на мое лицо, она заколебалась... Потом протянула руку для рукопожатия.

– Никс. И ты лукавишь.

Я заморгал.

– А?

Она кивнула на парня в траве, который все еще не двигался.

– Справедливость все-таки чуть-чуть, но волнует тебя, раз ты ввязался в драку, чтобы помочь паре незнакомцев.

Мои челюсти сжались от замечания Никс. Я почувствовал себя неуютно от того, что мой поступок решили обсудить.

– Что я могу сказать? Я услышал, что красивая женщина попала в беду, и мне пришлось вмешаться, чтобы помочь.

Ее губы искривились в ухмылке.

– Жаль, что ее нет поблизости, чтобы услышать твою лесть.

Подойдя к ней ближе, я произнес, понизив голос:

– Я имел в виду не Триш.

Никс замерла, пялясь на меня так, словно я собирался ее укусить. И чем дольше я стоял рядом с ней, тем больше мне этого хотелось.

Она не из тех девушек, что я высматривал, подбирая себе пизду на вечер. Не поймите меня неправильно, я люблю сильных женщин, и она, очевидно, была из таких, но мой период воздержания и так затянулся. А Никс не из тех, с кем придется легко.

Или из тех?

Это стоит выяснить. Чем дольше мы разговаривали, тем больше я хотел услышать, как ее голос звучит в других... обстоятельствах. Под ее нижней губой была небольшая ямочка. Интересно, как она будет ощущаться, когда я коснусь ее языком? Будет ли она стонать или плакать, когда я осторожно начну сжимать ее соски зубами?

Бля... Это происходит.

Я уже принял решение.

Никс будет моей.

Я кивнул в сторону тележки с напитками.

– Позволь мне купить тебе что-нибудь. После того, что случилось, нам обоим стоит освежиться.

– Но что насчет...?

Взглянув поверх ее головы, я ответил:

– Кавалерия на подходе.

Обернувшись, она посмотрела на мужчин в форме охраны, которые должны были сторожить порядок. Да, сейчас они как раз вовремя, аккурат после завершения представления.

– Охрана справится, – сказал я, захватывая ее запястье. Рука ее дернулась в моей ладони; она была теплой и гладкой. – Все видели, что происходило. Может быть, парню все-таки предъявят обвинение в нарушении порядка, хоть что-то. Пойдем, расслабимся, насладимся лаврами добрых Самаритян.

Закусив губу и посмотрев на меня, Никс сказала:

– Я собираюсь поговорить с ними.

– Что?

Она вырвалась, поспешив по направлению к охранникам. Ошеломленный, я стоял там, наблюдая как она разговаривала с ними. Ее руки двигались, резко жестикулируя от себя в сторону парня на земле. Я испытал небольшой отголосок гордости за себя.

Меня пробрал смешок. Я не знаю эту женщину, почему тогда я нервничаю, что она удосуживается тратить время, чтобы поговорить со службой безопасности?

Но меня она не оставила одного надолго. Записав что-то, она протянула блокнот обратно охраннику, затем побежала в мою сторону. Ночной воздух смахнул волосы с ее шеи, ее губы были краснее, чем кожура на свежем яблоке. Я знал, что пялился, но, слава Богу, она не заметила.

– Хорошо! – сказала она, приглаживая свои волосы назад, будто она стеснялась, что они так растрепались. – Я на всякий случай оставила им свои данные, а то, мало ли, потребуюсь для чего-нибудь.

Я вытряхнул из головы лишние переживания.

– Тогда пора уже наградить себя.

Никс обхватила себя руками, поправляя куртку.  Ее хмурый взгляд и плотно поджатые губы говорили о том, что она собиралась ответить мне отказом. Язык ее тела говорил со мной, я видел, как она закрывается. Но девушка смогла меня удивить.

– Хорошо, – сказала она с легкой улыбкой. – У меня была тяжелая неделя, и сегодняшний вечер не сильно ее облегчил. Я вполне могу рассчитывать на "вознаграждение". Давай выпьем. Но только по одной. У меня важная встреча завтра утром.

Сияя, я развел руками.

– Какое совпадение! У меня тоже встреча, так что тебе не получится удержать меня на всю ночь, сколько не старайся.

– Ну конечно! – засмеялась она, глядя на мои рваные джинсы. Ее нахмуренные брови так и говорили, что она сильно сомневается, что завтра мне вообще нужно хоть куда-то идти. – Один напиток. И всё.

Забавно, как много ночей у меня начинались именно таким образом: алкоголь в начале, моя спальня в конце. Сегодняшняя не станет исключением.

Никс была такой же, как все остальные девушки, которых я встречал. Но это было хорошо.

Мне другого и не надо.

Декабрь выдалcя холодным, превращая ночной воздух в жидкий лед. Воздух потрескивал, обжигая мой нос, и чем дольше мы скользили по улицам, тем больше он становился красным.

Одно пиво быстро перешло во второе.

Затем в третье.

Я перестал считать после пяти.

Мы утопали в смехе, нагревая обстановку все более смелыми прикосновениями. Когда мы ввалились в пустой вагон метро, Никс упала, задев пяткой пол. Наклонившись, я просто собирался помочь ей встать.

В этот момент она меня поцеловала.

На вкус она была как пиво с примесью виски – то количество алкоголя, что мы умудрились потребить, оказалось для меня сюрпризом. Ее руки зарылись в мои волосы, ногти впивались в кожу головы, будто она боялась меня отпустить.

– Поехали к тебе, – пробормотала она, не переставая сплетать наши языки. – Сейчас. Прямо, блядь, сейчас.

А я посчитал Никс чопорной. Очевидно, я глубоко ошибался. Прижимая ее к себе и наслаждаясь тем, как ее тело согревало нас обоих от зимней стужи, я повел ее к выходу со станции метро.

– Ты сильно пьяна? – спросил я, прижимая ее к своему бедру, пока мы поднимались по лестнице к моей квартире.

Я хотел эту женщину, но если она была слишком пьяна, чтобы понимать, что сейчас будет….

В отличие от этого подонка в парке, я не насильник.

– Я знаю, что я делаю, – отчеканила она уверенно, так же, как при нашей встрече несколько часов назад.

Сквозь туман из коктейля похоти и алкоголя, я изучал ее. Что происходит, что я пропустил? Она была такой бойкой в начале. А теперь умоляет поскорее затащить ее к себе в постель. Перестань анализировать это.

– Поцелуй меня еще раз, – потребовала она, отталкивая меня к стене около моей двери в квартиру.

На хрен анализ...

Сжимая ключи в одной руке, я запустил вторую в ее волосы. Они были густые, мягкие, как бархат.

– Как пожелаешь.

Я заставил ее наклониться, выгибая позвоночник, накрывая ее рот своим.

Губы Никс были мягкие, как взбитые сливки, мои пальцы скользили по ее податливым бедрам. Когда я прижал ее к себе, ее груди уткнулись в мою. Был бы на ней топ с глубоким вырезом, они наверняка бы сейчас вывалились наружу. Не прерывая наш поцелуй, я засунул ключ в замочную скважину, затем пнул дверь, чтобы открыть ее.

Наконец я отстранился, жадно втягивая воздух.

– Кровать, – зарычал я, толкая ее. – Быстро.

Никс приземлилась на постель, перекатилась на спину и стянула свою куртку. Она заманивала меня своим взглядом. Розовый оттенок ее щек, смесь холода с улицы и ее очевидного желания. Подойдя к ней, стянул свой собственный пиджак, бросая его на пол. Нагнувшись, я опустил свои руки на кровать по обе стороны от ее колен.

– Блузку. Снимай.

Она заметно нервничала, ее пальчики скользнули под топ, чтобы стянуть его через голову. В результате ее длинные волосы оказались растрепаны, разрушая то, что осталось от строгого стиля. Никс подняла руки, собираясь это поправить, но я перехватил ее запястье.

– Нет, – прошептал я. – Мне нравится этот беспорядок.

Ее глаза вспыхнули, как будто она пытается понять смысл сказанного, не доверяя мне.

– Правда? Ты уверен?

– Да, – я хихикнул, нависая над ней. – Плюс, станет еще хуже. Поверь мне.

Никс поежилась, лежа в моей тени. Ее лифчик был великолепен, дорогой, шелковый, бледно-лавандового цвета. У девушки водились деньжата. Так, или у нее есть богатенький папик?

А что, если и, правда, есть?

Нет, это не должно меня беспокоить. Но каким-то образом мысль, что у нее есть другой, заставила меня ощетиниться.

«Это все алкоголь», – сказал я себе.

Он ебёт мои мозги. Не стоило смешивать столько разной выпивки.

Да. Это все потому, что я был пьян. С чего меня вообще должно волновать, что она может принадлежать кому-то еще?

Я тот еще плохиш, я знаю, что это моя сущность. Все, чего я хотел, это поглотить эту женщину, довести до исступления, чтобы она стонала, кричала и плакала от удовольствия. И сломать. Заставить забыть все хуи, что были до меня, и сделать так, чтобы только мой член впредь мог ее удовлетворить. Мне чертовски нравится, как это звучит. Сползая к краю кровати, я расстегнул пуговицу ее штанов.

Никс опередила меня, отталкивая, чтобы приспустить свои брюки.