Виктория Александер - Брачный контракт

— Пандора, — удивленно заметила Синтия, — это, несправедливо.

— Нет, справедливо. Макс сам мне сказал, что в этой игре все справедливо. Эта встреча в нашем поместье вовсе не моя идея. Бабушка собирает семью каждый год, и я не собираюсь просить ее изменять свои планы. Поездка даст мне возможность как следует обдумать ситуацию. — И придумать, как победить графа Трента. — Ты едешь?

— Конечно, если ты приглашаешь. — Синтия встала. — В одном ты права. Ты действительно глупая.

Пандора приподнялась.

— Как ты можешь говорить такое?

— Потому что это правда. Ты сама учила меня говорить правду. — Синтия сделала глубокий вдох. — Граф — необыкновенный человек, который сделает тебя счастливой.

— Если он такой замечательный, вот и выходи за него замуж.

Пандора с удивлением заметила раздражение в своем голосе, но не хватало еще, чтобы ее лучшая подруга говорила ей то, что она не хотела слышать.

— Я бы сделала это без раздумий, если бы у меня был шанс.

— Отлично. Если... когда я выиграю, я выберу тебя ему в невесты.

— Отлично. Могу заверить тебя, что я смогу оценить графа и то, что он даст своей жене. — Синтия подхватила накидку, перчатки и направилась к двери.

— А как же любовь? — крикнула ей вдогонку Пандора. — Ты же, как и я, хочешь выйти замуж по любви?

Синтия повернулась к ней.

— Да, — резко ответила подруга. — Но Трент такой хороший человек, что любой разумной женщине хватит нескольких дней, чтобы полюбить его.

— А я не разумная?

— Нет, когда речь идет об этом дурацком испытании. Ты самая умная женщина, которую я знаю. Я восхищаюсь твоей силой воли и желанием поступать так, как ты считаешь нужным. Но в последнее время я слышала от тебя слишком много глупостей. — Синтия расправила плечи. — Ты сама говорила мне сотни раз, что нельзя жить не рискуя. Ты согласна?

— Да, но…

— Тогда почему ты боишься рискнуть своим будущим? — Впервые Пандоре нечего было возразить. — Так я и думала, ты боишься. — Синтия кивнула, словно подтверждая свои слова, и вышла из комнаты.

Пандора обессиленно опустилась на подушки. Синтия никогда с ней так не разговаривала. Это она — Пандора — всегда была лидером и всегда рисковала.

Что с ней случилось?

И насколько серьезно Синтия говорила о своем желании выйти замуж за Макса? Скорее всего это заявление было сделано лишь в порыве гнева. И все же…

Пандора, вздохнув, приложила ко лбу полотенце.

Синтия наконец превратилась в женщину, какой она ее хотела видеть. И что теперь с ней делать? И, что еще важнее, как ей не допустить победы Макса и не влюбиться в него?

И как теперь ей избавиться от ощущения, что она уже влюбилась?

— Я же извинился, Макс. — Лори поспешно разлил бренди по бокалам.

Проклятие! Ночь прошла вовсе не так, как он планировал. Он думал, что Шалунья настолько рассердится на Макса, что откажется от своей игры. Вместо этого Макс получил два очка и теперь был еще ближе к женитьбе на этой девушке, чем раньше.

— Я бы никогда не послал с вами Якоба, если бы думал, что он может совершить такую глупую ошибку. — Лори поставил графин с бренди на столик и, повернувшись к другу, протянул ему бокал. — Только представь себе, перепутать «Логово льва» и трактир «Лев и змея»!

— Верится с трудом, — сухо заметил Макс, принимая бокал.

— Не сомневайся, я примерно выговорю ему.

— Пожалей его преклонные годы. К тому же раньше он никогда не подводил тебя.

— Да, но… — Лори сделал глоток, наслаждаясь теплом, которое проникало внутрь. Он безошибочно угадал по голосу Макса, что тот ни на минуту не поверил в виновность кучера. — Очень мило, что ты не сердишься на него, учитывая, что вчерашняя драка не прошла бесследно.

Макс осторожно коснулся царапины на подбородке.

— Должен признаться, вначале я готов был рассердиться, но поскольку ничего ужасного не произошло, сдержался. Вечер был чрезвычайно успешным. — Он сел в глубокое, обтянутое кожей кресло у камина. — Чрезвычайно.

— Воздержусь пока от поздравлений. — Лори сделал еще один глоток и опустился в другое кресло. — Только подумать, как часто мы сидели здесь и обсуждали судьбы мира!

— Сотни раз, если не больше.

— А как часто мы клялись, что не позволим ни одной юбке связать нас узами брака?

— Ни разу.

— Хорошо. — Лори закатил глаза к потолку. — Как часто я клялся, что никогда не попаду в брачные сети?

— Ты? Раз сто. Но если человек идет добровольно, то это не капкан, — спокойно заметил Макс.

— Называй как угодно, это все равно ловушка для мужчины. — Лори чуть наклонился вперед. — Если уж тебе понадобилась жена. Макс, то есть много других женщин. Например, мисс Уитерли, хотя ее репутация и пострадала от дружбы с Шалуньей.

Макс рассмеялся:

— Эта девушка удивила меня.

— Меня тоже.

И каким это было приятным удивлением. Она казалась такой тихоней, а тут вдруг буквально взорвалась, защищая Шалунью. Нельзя было не восхититься ее преданностью своей подруге. Он улыбался каждый раз, когда вспоминал об этом — а это случалось довольно часто. Ее щеки тогда залил прелестный румянец, и она назвала его «наглецом»…

Вот с такой женщиной приятно провести остаток жизни.

Остаток жизни? Эта мысль вернула Лори к реальности.

Как его запутали все эти разговоры о женитьбе!

Макс смотрел на него, слегка приподняв бровь, словно догадывался, о чем тот думал.

— Однако мисс Уитерли тебя не интересует.

— Меня — нет, — выразительно заметил Макс.

Лори проигнорировал намек друга.

— Нет? Ты собираешься жениться на самой упрямой женщине. — Он откинулся назад. — Ты безнадежен. Еще немного, и ты объявишь, что влюбился.

Макс молча крутил бокал в руках. Прошла минута. Потом другая.

— Макс! — повысил голос Лори. — Ты не влюблен?

— Не думаю, что я смогу узнать это чувство. Позволь мне задать один вопрос. — Их взгляды встретились. — Почему ты так отчаянно возражаешь против моей женитьбы на Пандоре?

Лори тяжело вздохнул. Он знал, что когда-то это произойдет. Ему стоило рассказать обо всем Максу еще много лет назад.

Они с Максом были давними друзьями. Вместе ходили в школу, озорничали и очаровывали девушек. Они были близки, как братья, и каждый поверял другому свои страхи, надежды и мечты.

Их пути разошлись ненадолго, когда Макс поступил в армию. Он редко рассказывал о тех днях, и, судя по тому малому, что слышал Лори, суровую реальность войны сложно понять человеку, который сам не служил.

Почти год после возвращения Макс провел в своем загородном поместье. Сейчас Лори понимал, что был слишком занят своими делами, чтобы понять состояние друга.

Тогда он подвел его. Но больше это не повторится.

Еще не время для признаний.

— Даже сторонний наблюдатель согласится, что она разбила немало сердец. Я бы не хотел, чтобы это случилось с тобой. Тогда ты станешь постоянным посетителем того самого трактира и будешь топить горе в вине, Лори отпил глоток бренди.

— Впрочем, я готов принеси себя в жертву и помочь тебе залечить разбитое сердце.

Макс рассмеялся:

— Я знал, что всегда могу положиться на тебя.

— Всегда. — Лори поднял бокал и кивнул.

— Я хотел бы, чтобы ты перестал вмешиваться в мои дела. — Голос Макса был спокойным и твердым.

— Я бы так и сделал, мой друг, если бы мог. Но не могу.

На некоторое время воцарилась тишина.

— Прошло так много времени с тех пор, как мы не соглашались в чем-то. И все же… — На лице Макса расплылась улыбка. — Мне больше нравится сражаться с тобой, чем с другими.

— И мне.

— Кажется, в тот раз мы спорили также из-за женщины. И я победил.

— А до того дважды побеждал.

— Странно! — Макс потряс головой. — Я этого не помню. Но все равно, если ты собираешься помогать Пандоре…

— Я не ей помогаю. Я помогаю тебе.

— Аргумент слишком слабый. Теперь ты участвуешь в нашей игре. И как во всех играх, здесь есть вознаграждение для победителей и наказание для побежденных. Ставки повышаются.

— Еще? — удивленно спросил Лори. — Они и так слишком высоки. Если ты победишь, то женишься на Шалунье, а если проиграешь, то изменится лишь имя невесты.

Макс отрицательно качнул головой:

— Пандора не станет называть это имя. Чем больше я сталкиваюсь с ней, тем больше уверен, что ей просто хочется выиграть спор. Думаю, она проявит милосердие. Кроме того, она обещала, что это будет достойная невеста…

— Я бы не стал ей верить, — твердо сказал Лори.

— А я верю. Так вот, достойная женщина не выйдет замуж за человека, который просит ее руки только из-за какого-то пари, в котором она не участвовала.

— Что ты будешь делать?

Макс поставил бокал на столик рядом с креслом.

— Сражаться до последнего. Я уже заказал у ювелира ожерелье с золотыми яблоками. Если же я проиграю, то ты, как и Пандора, можешь потребовать вознаграждения.

Лори немного подумал:

— Помнишь мой план твоего спасения? Если ты проиграешь, я хотел бы отправиться с тобой в длительное путешествие в какие-нибудь интересные места. И разумеется, вместе с женщинами, чтобы скрасить твое поражение.

— Как ты предусмотрителен, — пробормотал Макс.

— Ты оплатишь все расходы.

— Согласен. — Макс поднял бокал, салютуя другу.

Лори чокнулся с ним.

— Хочу тебя предупредить… — Макс улыбнулся, но, заметив стальной блеск в его глазах, Лори внезапно осознал, как он серьезен. — Я не собираюсь проигрывать.

— Да, но твой проигрыш — единственный путь спасти твою жизнь.

Макс, рассмеявшись, допил бренди. Лори последовал его примеру, старательно отгоняя тревожные мысли.

Если его друг действительно влюбился в Шалунью, проигрыш разобьет его сердце. Имеет ли он право ему мешать?

Да. Он отмел сомнения в сторону. Спасти Макса от ужасного будущего — верный способ отплатить ему за дружбу. Это будет непросто, но, похоже, у него есть сообщник среди Эффингтонов. Иначе зачем же его пригласили в загородный особняк вдовствующей герцогини Роксборо?

Боже мой, куда делось ее спокойствие?

Даже бешеная скачка на лошади не помогла унять тревогу. Она не могла спать и не могла сидеть на одном месте.

Пандора перевела лошадь в легкий галоп. Нельзя загонять бедное животное лишь потому, что у тебя плохое настроение.

Виноват в этом был только Макс. Он категорически отказывался уходить из ее мыслей. Кроме того, именно он невольно спровоцировал эту прогулку на лошади в мужском седле. После их приключения той ночью она забрала себе одежду, в которую облачалась, а потом привезла ее за город. И этим утром, как только рассвело, надела ее осторожно, стараясь не разбудить спавшую на соседней кровати Синтию, выбралась из комнаты, а потом и из Эффингтон-Холла. В конюшне она наткнулась на двух мальчишек, но они не обратили на нее ни малейшего внимания, словно привыкли к чему-то подобному.

Пандора увидела впереди небольшое озеро, в котором плавали гуси, и направила лошадь к высоким деревьям на его берегу.

Как странно и замечательно сидеть по-мужски! Она не делала ничего подобного со школьных времен и уже забыла восторг необыкновенного ощущения свободы.

Она с родителями и Синтией прибыла вчера вечером и сразу же отправилась спать. В любое другое время она была бы рада приветствовать своих многочисленных кузин, тетушек, дядюшек и друзей, которые прибыли на празднество. Несмотря на свое ворчание, Пандора любила эти встречи у бабушки.

Когда она была ребенком, огромный холл особняка казался ей настоящим замком, а парк — волшебной страной.

С возрастом волшебство этих мест не исчезло. Это был дом ее предков, и не важно, где она жила, здесь оставался кусочек ее сердца.

Пандора натянула поводья, заставив лошадь остановиться, и спрыгнула в высокую, еще влажную от росы траву.

Лошадь тут же принялась пощипывать сочные ростки. Пандора подумала, не привязать ли ее, но решила не делать этого. Лошади Эффингтонов славились хорошей выучкой и никогда не убегали.

Она обошла вокруг огромного дуба и увидела небольшой греческий храм.

У нее мгновенно поднялось настроение. Как давно она здесь не была!

Храм был невысоким, стен у постройки не было, но многочисленные колонны, которые поддерживали крышу, давали ощущение уединенности. Пандора вспомнила несколько случаев, когда ее родственники или гости назначали здесь свидания. Здание было построено из белого мрамора, а в детстве ей казалось, что это сахар.

Пандора вошла внутрь, направляясь к центру храма.

Отсюда она видела озеро, а вот с берега храм не был виден.

В семье это место называли «Беседка герцогини». «Беседку» построил ее дедушка специально для своей невесты почти шестьдесят лет назад. Причина выбора этого места была известна лишь им двоим, но для Пандоры оно всегда было греческим храмом, а не беседкой.