Наталия Май - Брачный контракт

Дональд попросил принести счет.

Выйдя на улицу, они не торопились вызвать такси и прошлись немного пешком.

— Дональд, нам надо обсудить, что делать дальше, — своим обычным деловым тоном сказала Айрин.

— Моя мать сейчас в Шотландии… если я не ошибаюсь…

Айрин вынула из своей сумочки вечернюю газету и протянула ему. Дональду сразу бросился в глаза крупный заголовок: «Звезда возвращается на родину». Он нетерпеливо пробежал текст: «Известная актриса Синтия Грэхем, в течение десяти лет проживавшая в Великобритании и давно не появлявшаяся на экране и сцене, позавчера приехала в городок в штате Пенсильвания, в котором родилась и провела детство и юность. Мэр города…»

— Она в Штатах? — изумился Дональд. — Почему же Гейл мне ничего…

— Гейл думала, что ты знаешь, — возразила Айрин. — «Нью-Йорк таймс» продается на каждом углу.

— Когда ты купила газету?

— Вчера. Сначала я не обратила внимания на эту заметку, но ночью никак не могла уснуть, все волновалась, где ты… и решила читать все подряд, чтобы успокоить нервы. Когда ты проснулся, я не стала сразу говорить… тебе была необходима разрядка.

— Надо позвонить ей, — пробормотал Дональд.

— Гейл наверняка уже позвонила. Ты хочешь съездить один?

— Да, так будет лучше. Нам многое нужно сказать друг другу.

— Хорошо, не буду вам мешать. Меня удивляет, что ты так быстро согласился. Что-нибудь изменилось? — Айрин пристально взглянула на него.

— Не знаю, — Дональд задумался, — я хочу ее видеть. Вчера ночью со мной что-то произошло.

— Что же?

— Странное ощущение… Я что-то потерял и приобрел одновременно. Но больше я ее не боюсь.

— Ты боялся матери? — Айрин оторопела от его слов.

— Да, но понял это только вчера. Я боялся понять, встать на ее точку зрения, проявить сочувствие, потому что считал это предательством по отношению к отцу.

— Сейчас ты так не думаешь?

— Нет. Мне хотелось бы узнать о родителях все с самого начала. Как они познакомились, как росли, какими они были, что привело к этой трагедии. Я знаю только, что мне это необходимо.

— Я пока останусь в отеле и буду ждать тебя. Когда ты вернешься из Кливленда, поговорим. А во время твоего отсутствия я постараюсь узнать с помощью отца об этом детективе — Уиллогби. Где он сейчас, что с ним… так, на всякий случай.

— Возможно, он нам пригодится, — сказал Дональд. — В любом случае надо подождать, что скажет моя мать.

— Я думаю, правду… то есть ту, которую знает она, — задумчиво произнесла Айрин.

— Ты хочешь сказать…

— Меня не оставляет ощущение, что в этой истории замешаны другие люди. Предположение Гейл не лишено оснований.

— У меня оно вызывает сомнения, — ответил Дональд. — Мелодрама, чепуха от начала до конца.

— Да, скорее всего. Но что-то в этом есть.

— Посмотрим. — Дональд остановил такси.

— У вас остался дом в Пенсильвании? Почему она вернулась туда? — спросила Айрин, когда они уже подъезжали к отелю.

— Да, дом моего прадеда, который он оставил матери и Гейл.

— Представляю, что значит появление Синтии Грэхем для жителей провинциального городка. Твоей матери покоя не будет, на каждом шагу репортеры.

— У них нечасто бывает повод о чем-либо написать, да еще и украсить колонку собственными домыслами, а тут материал сам плывет в руки.

Такси остановилось у дверей отеля, они расплатились и поднялись в номер Айрин.

— Я еду завтра же, — выпалил Дональд, как только она закрыла дверь.

— Мне нужно кое о чем тебя спросить. Это касается твоих родственников по линии отца.

— Дед умер от инфаркта, а бабушка живет в том же городе, — нехотя сказал Дональд.

— Там же, где сейчас Синтия? — удивилась Айрин.

— Да, мать и отец из одного городка. Кстати, жива еще моя другая бабушка.

— Мать Синтии?

— Да, но, насколько я знаю, она в клинике для неизлечимых алкоголиков. Бабушка жила у нас как раз в те дни, когда это произошло. Уже тогда она пила, я даже как-то застал ее за бутылкой джина. А после развода родителей она и вовсе слетела с катушек. Гейл поместила ее в эту клинику еще до того, как я уехал в частную школу. Чего только Синтия и Гейл не делали, чтобы помочь своей матери, ничто не подействовало, даже общество анонимных алкоголиков. Но, кажется, Гейл не оставляет надежды.

— Печально… Но, по-моему, есть смысл встретиться с твоей бабушкой по отцовской линии.

— Ее там не было… то есть она не присутствовала при тех событиях и вряд ли может помочь.

— Как знать, Дональд.

— О чем ты? — удивленно вскинул он брови.

— Сын мог позвонить ей или написать письмо, прежде чем решился на самоубийство. Ведь вы никакой записки не нашли и полиция тоже.

— Кажется, я понял, к чему ты клонишь, — раздраженно сказал Дональд. — Ты отказываешься верить, что произошло самоубийство. Тебе мерещится неизвестно что…

— Подожди. Сейчас не время ссориться, — мягко сказала Айрин. — Ты уверен, что мать Синтии не способна ничего рассказать из-за алкоголизма?

— Абсолютно. Я поговорю с другой бабушкой, если хочешь, может, отец действительно написал ей. Но эту лучше оставить в покое, она уже не в своем уме, и даже врачи махнули на нее рукой. Я навещал ее, но она и двух слов связать не может.

— Хорошо, оставим это. Ограничимся твоим визитом к той бабушке в Кливленде. Между прочим, как она относится к Синтии?

— До того, как это случилось с отцом, она ее очень любила, а потом… даже не знаю. Они с дедушкой меня навещали, но… что называется, щадили мои чувства. Сейчас я подозреваю, что психиатр, у которого они консультировались по поводу моего состояния, посоветовал им не затрагивать эту тему.

— Тебе было так плохо? — участливо спросила Айрин.

— Да, месяц я не мог уснуть без снотворного и кричал во сне. Не мог есть, меня все время тошнило. Две недели я пролежал в постели, у меня было что-то вроде горячки. Я очень любил отца и чуть не сошел с ума.

Дональд присел на диван. Айрин придвинула свой стул поближе. Она провела рукой по его щеке, Дональд задержал ее пальцы и нежно сжал их. Айрин наклонилась и поцеловала его в губы. Он обнял ее и впервые поцеловал с такой страстью, что у обоих закружилась голова.

Через некоторое время он с трудом отстранился.

— Если я хочу успеть на утренний рейс, лучше уйти немедленно.

— Я все-таки советую не сбрасывать мать Синтии со счетов, хоть она и алкоголичка, — с трудом возвращаясь к разговору, возразила Айрин.

— Но вряд ли она запомнила, даже если и видела что… Это не имеет смысла, Айрин.

— Возможно, ты и прав, — согласилась она.

— Ну, мне пора. Спокойной ночи.

— Больше снотворное тебе не понадобится?

— Надеюсь, что нет.

Они подошли к двери, и Дональд снова обнял ее.

— Увидимся послезавтра.

— Я люблю тебя.

Он поцеловал ее очень мягко и, простившись, вышел из номера.

Уже ложась спать, Айрин услышала телефонный звонок. В недоумении она сняла трубку.

— Айрин? Это Гейл!

— О… добрый вечер. Я думала, что вы уже покинули Нью-Йорк.

— Так оно и есть. Я звоню из Швейцарии, здесь в клинике находится моя мать.

— Да, Дональд говорил мне. — Сердце Айрин, казалось, подпрыгнуло на месте. — С ней что-нибудь…

— Нет-нет, я по другому поводу. Не знаю, как отреагирует на это Дональд… Я решила сказать сначала вам. Хотя это может ровным счетом ничего не значить, но… я сочла нужным передать вам свой разговор с матерью. Обычно она все время молчит или болтает о какой-то чепухе, но сегодня вдруг вспомнила кое-что… относительно Синтии и Фрэнка.

— Неужели?! — Айрин охватило непонятное волнение.

— Вы ведь знаете, что она жила у них в то время. Когда погиб Фрэнк, мама все время плакала, была в истерике… словом, ничего связного не произносила. Иногда спустя какое-то время она порывалась что-то сказать, но тут же забывала об этом… Но сегодня вдруг… она сказала нечто весьма странное, Айрин.

— Да? — Девушка на другом конце провода затаила дыхание.

— В тот день, когда Фрэнка нашли в саду мертвым… мама видела кого-то в саду. Она заявила, что за несколько минут до приезда полиции чья-то тень промелькнула около беседки. Я лично думаю, что ей показалось. Она ошеломила меня сегодня, ни с того ни с сего заговорив об этом, но я решила передать вам.

— Гейл, извините, но не могли бы вы сказать, что ваша мать делала в саду?

— Кажется, выпивала в укромном местечке. Она уже собиралась идти в дом, но заметила кого-то.

— Она уверена?

— Понятия не имею. Я пыталась расспросить ее. Она повторяет только: «Кто-то пронесся так быстро, как солнечный луч. Как привидение. Даже шагов почти не было слышно, только стоны Фрэнка».

— Мужчина или женщина?

— Она ничего не разглядела, только какую-то тень. Боюсь, что ей это померещилось спьяну, — с сожалением сказала Гейл.

— Спасибо, Гейл, я вам очень признательна. Вы правильно сделали, что позвонили мне.

Айрин повесила трубку. Какая-то тень… ни шагов, ни очертаний, ничего конкретного. Кто же стоит за всей этой историей?

— Синтия, ты должна все хорошенько взвесить.

— Я все решила, бабушка. Я хочу сохранить ребенка.

Миссис Мортон подняла брови.

— Ты еще сама ребенок.

— Вот и будет с кем взрослеть.

Бабушка и Гейл переглянулись. Эта тема была болезненной для Синтии. Но ведь ей только неделю назад исполнилось семнадцать.

— А что думает об этом Фрэнк? — Гейл решила зайти с другой стороны.

— Он согласен. Мы скоро поженимся, — твердо сказала Синтия.

Она была упряма, как и ее дед. Миссис Мортон пока ничего не сказала мужу. Он наверняка поддержит любимую внучку. Хорошо, что хоть Гейл на ее стороне. Девчонка еще не закончила школу, а собирается родить. Ничего глупее не могла придумать.

Гейл понимала состояние сестры, но бабушка права. Зачем в ее возрасте осложнять себе жизнь? Ей уже двадцать один, а она еще и не думает о подобных вещах.

— Ты уверена, что любишь Фрэнка? — Гейл пристально посмотрела на Синтию.

— Он мне нравится, — тихо ответила она.

— Это разные вещи.

— Возможно. Но у ребенка должен быть отец.

Гейл вздохнула. Она так и думала. Синтия была совсем маленькой, когда отец их бросил. А потом упорхнула мать, выйдя замуж за археолога. Вот уже шесть лет они получают от нее открытки из разных частей света. Когда ушел отец, Синтия плакала, а после отъезда матери замкнулась в себе. Девочки не говорили о родителях между собой. Дед и бабушка вырастили сестер.

— А как же твоя мечта? — пустила в ход последний козырь бабушка.

— Ничего не изменилось. Я буду актрисой.

Синтия была далеко не так спокойна. Но она знала, что, если выдаст свое состояние, им удастся ее убедить. Она должна защитить своего ребенка.

— Бабушка, пожалуйста, не плачь.

Синтия обняла ее, и миссис Мортон растаяла. Она обожала своих внучек.

— Не буду, дорогая… Но тогда нам нужно назначить день свадьбы, — окончательно сдаваясь, произнесла она.

Синтия облегченно вздохнула. Родители Фрэнка наверняка захотят устроить пышную церемонию. Пусть, ей все равно. Теперь ее малыш в безопасности.

Синтия познакомилась с Фрэнком Грэхемом полгода назад. Он был старше ее на три года и поразительно красив. Единственный сын мэра небольшого городка в штате Пенсильвания, где они жили, Фрэнк изучал актерское мастерство. Он, как и Синтия, бредил кино и театром. Синтия увидела его в любительском спектакле, и после его окончания они случайно познакомились. Ей было шестнадцать лет, а выглядела она совсем девчонкой. Но что-то в ее облике выделяло Синтию в любой толпе.

Фрэнк чем-то напоминал ей Роберта Тейлора. Его увлеченность, кипучая энергия нашли в ней живой отклик. Синтия была впечатлительна, а Фрэнк умел очаровывать. Кроме того, он казался ей таким взрослым, искушенным, и его внимание польстило ей. Они вместе ходили на разные постановки и часто спорили. Их тянуло друг к другу, но что-то останавливало Синтию. Безошибочный инстинкт, который с самого рождения не изменял ей. Что-то было не так.

Все ее подружки были в него влюблены, и Синтия знала, что многие ей завидуют. Но она не чувствовала себя счастливой, лишь была польщена и заинтригована. Она хорошенькая, но в городе были девушки гораздо красивее, старше и опытнее. Она еще не знала, какой магнетизм заключен в каждом ее взгляде, движении, звуке ее голоса. Синтия всей душой стремилась на сцену, но сомневалась в себе. Она не подозревала, что просто создана для этого. Силу этого волшебного обаяния ощутил на себе Фрэнк.