Однажды Фрэнк пригласил Синтию к себе домой. Она и не подозревала, что их матери были близкими подругами в школе. Миссис Грэхем всплакнула, увидев Синтию. Девочка была вылитая мать. Только с характером, которого у той и в помине не было. Фрэнк же отличался легкомыслием и безволием, что не раз приводило его в дурную компанию. Интуитивно миссис Грэхем почувствовала в Синтии сдерживающее начало для ее сына. Женившись на такой девушке, Фрэнк будет как за каменной стеной. Его мать надеялась, что Синтии удастся отвлечь Фрэнка и от прочих слабостей.

Фрэнк уже тогда любил выпить. Правда, не в присутствии Синтии. Она ничего и не подозревала об этой его пагубной привычке. Но родители надеялись, что если он женится, то рядом с Синтией Мортон изменится к лучшему. Даже хорошо, что она так молода. Миссис Грэхем сама вышла замуж в семнадцать лет. Семья девушки обеспечена, она прекрасно воспитана. Чего еще желать?

Майкл Грэхем все обсудил с женой, и оба решили принять Синтию с распростертыми объятиями. Фрэнк влюблен, это самое главное. Они и не думали, что он на такое способен. Надо ковать железо, пока горячо.

За две недели до дня рождения Синтии Фрэнк пошел с ней в театр. Увиденное ее потрясло. «Леди Макбет» в исполнении гастролирующей театральной звезды. Когда опустился занавес, Синтия и Фрэнк посмотрели друг на друга. Она была в таком восторженном состоянии, что впервые что-то почувствовала к Фрэнку. Он был красив как никогда, его глаза сияли. Синтия не знала, что такое любовь. Но она испытывала такой внутренний подъем, что решила: «Вот оно». Разве бывает чувство сильнее?

После спектакля они заехали к нему домой. Родители Фрэнка уехали на уик-энд к друзьям.

Синтия выпила коктейль и слегка опьянела. Она чувствовала себя очень счастливой. Будто впервые видела этот необыкновенно красивый дом в колониальном стиле, Фрэнка, который был похож на прекрасного принца. Фрэнк был возбужден. Ему так хотелось провести эту ночь с Синтией. Может ли быть более подходящий момент?

Фрэнк приблизился к ней и взял ее за руки. Синтии он показался каким-то беззащитным, и ей захотелось обнять его.

— Я люблю тебя, — прошептал он.

— Я тоже.

В эту минуту она действительно его любила. Такого с ней никогда еще не было. Фрэнк был похож на мальчишку и выглядел таким трогательным. Она приняла решение.

— Синтия… ты ведь знаешь…

— Да, Фрэнк. Все будет хорошо.

Она поцеловала его в губы. Фрэнк страстно обнял ее и привлек к себе. Она ничуть не волновалась. Чувствовала пьянящую уверенность. У нее будто выросли крылья.

Они поженились через три месяца. Синтия испытывала смешанные чувства, надевая кольцо на палец Фрэнку. Она стала миссис Грэхем. Синтия была растеряна, но понимала одно. Подумай она в тот вечер о мерах предосторожности, она сейчас бы здесь не стояла. Синтия не разобралась в своих чувствах к Фрэнку. Позже поняла, что разбираться было не в чем. Чувств не было. Но в день свадьбы она еще этого не знала. «Пути назад нет».

У ее ребенка будет любящая семья. И мать, и отец. Она не допустит, чтобы он страдал, как и она сама. Фрэнк обрадовался, когда узнал о ее беременности, и Синтия почувствовала себя виноватой.

В отношении Синтии к Фрэнку было что-то материнское. Фрэнк был тщеславен, как подросток, но Синтию это не отталкивало, а умиляло. У него было много романов. Но рядом с Синтией Фрэнк терялся и становился беспомощным. Что в ней было такого, от чего он терял уверенность в себе? Фрэнк не знал. Синтия была очень милой, мягкой и тактичной. Интуитивно он чувствовал, что жена отдает ему какую-то чисто внешнюю сторону своего существа, а сама она будто отсутствует. Он осознал это, когда родился Дональд. До этого были только догадки.

Мальчик родился на неделю раньше срока. Фрэнк очень гордился сыном. Но Синтия переменилась так, что Фрэнк ее не узнавал. Ребенок стал для нее всем. В жизни Синтии появилось что-то настоящее, как будто до этого была игра. Прошло два года, прежде чем Синтия вспомнила о своей мечте. Два года полной отрешенности от себя. Весь мир сузился до детской кроватки.

Когда Дональду пошел третий год, Синтия очнулась. И начала свой путь.

Фрэнк и Синтия вместе начали актерскую деятельность, но на вершине оказалась она одна. В течение года Синтия посещала занятия в университете вместе с Фрэнком. А когда он получил диплом, предложила переехать в Лос-Анджелес. Там ей порекомендовали театр-студию, где была школа для актеров с хорошей репутацией.

Они купили дом в Лос-Анджелесе. Синтии пришлось продать виллу, которую ей оставила в наследство ее тетка. Взяв с собой Дональда и няню, которая никак не хотела с ними расставаться, они уехали. Синтия плакала, прощаясь с Гейл, бабушкой и дедом. Будущее и привлекало, и страшило ее.

— Не принимай все слишком близко к сердцу, — посоветовала на прощание Гейл.

Она знала Синтию и боялась, что та сломается, если не добьется успеха на сцене.

Зато дед не сомневался ни на секунду.

— Покажи им, на что ты способна, вот и все.

Стоило Фрэнку появиться в театре, куда его устроил близкий друг отца, как он получил главную роль в «Укрощении строптивой». Если бы с такими внешними данными он научился хоть немного играть, поклонницы разнесли бы театр. Фрэнк был красивее всех голливудских звезд. Премьера прошла с успехом. Фрэнк очень старался, репетировал круглые сутки. После спектакля он стал сниматься в рекламе, а через шесть месяцев получил приглашение в Голливуд.

Синтия продолжала занятия. Она многому научилась, постепенно чувствуя себя все более уверенно. Успех Фрэнка вселил в нее надежду. Фильм с его участием стал одним из самых кассовых. Фрэнка Грэхема ждала блистательная карьера. Его агент уже намекнул на возможность контракта с телевидением. Фрэнк был кандидатом на одну из ведущих ролей в телесериале, который вышел на экраны три месяца назад и уже имел самый высокий рейтинг популярности. Слава была уже не за горами. Вот-вот появится новый секс-символ Америки. Случай изменил все.

Перед самым началом съемок нового фильма партнерша Фрэнка внезапно разорвала контракт. Попробовали другие кандидатуры, но ничего не вышло. Нужно было срочно приступать к работе. Режиссер был вне себя.

— Кончится тем, что я возьму девчонку с улицы!

Фрэнк задумался. А что, если…

— У меня есть одна на примете.

— Что?! В фильм вложены большие деньги, я не могу ставить на неизвестную актрису. Я не самоубийца.

— Но вы же сами…

— Мало ли что я могу брякнуть. Тут и святой выйдет из себя.

Но на следующий день он позвонил Фрэнку.

— Приводите. Пусть пройдет кинопробу. Мы всегда сможем от нее отделаться.

Фрэнк был доволен. У Синтии появился шанс. Надо помочь своей девочке. Фрэнк был на коне, он любил всех.

Он был олицетворением мечты каждой женщины — внешность греческого бога и твердые моральные принципы. Добродушная улыбка. Он так благодарен всем за внимание, но любит только свою милую скромную жену. Агент Фрэнка позаботился о создании подобного имиджа. Легкомысленные повесы, за похождениями которых, затаив дыхание, следит пресса и публика, уже приелись. Нужен новый герой, и Фрэнк угодит всем вкусам. И ханжи, и романтики останутся довольны.

Если Синтия снимется вместе с ним, Фрэнку это только на руку. Вряд ли ей удастся сделать карьеру. Она выглядит слишком незаметной, неброской. Да, он сомневался и в ее способностях. Но он великодушен и даст ей шанс. В любом случае они оба от этого выиграют. Его популярность резко возрастет. Зрители обожают семейные пары. Конечно, пять лет назад Синтия очаровала Фрэнка, показалась необыкновенной. Но в Лос-Анджелесе ее есть с кем сравнить.

Синтия хоть и птичка со скромным оперением, но для него идеальная пара. Она его и оттеняет, и облагораживает. Роль в фильме несложная, как раз для нее.

Фрэнк принял решение, за которое потом проклинал себя всю жизнь. О чем он думал, когда привел ее в тот день на съемочную площадку? Он подписал себе смертный приговор. Это было началом его конца.

Синтия показалась режиссеру приятной и сдержанной. Но не произвела особого впечатления. Рядом с блистательным Фрэнком она несколько терялась, но не выглядела робкой. Она будто затаилась и собирает силы перед прыжком, как пантера.

Режиссер внимательно оглядел ее, стараясь точно оценить ее возможности. Безупречная фигура, даже слишком. Синтия довольно высокого роста, но похожа на изящную статуэтку. На первый взгляд кажется, что не хватает красок, яркости… Но удивительное свойство у этой женщины. Чем дольше за ней наблюдаешь, тем красивее она кажется. И каждый раз открываешь в ней что-то новое. И постепенно забываешь обо всем. Завороженно следишь за ней, не в силах отвести взгляд. Чудеса да и только!

Позже, пересматривая отснятые кадры, режиссер почувствовал, что у него опускаются руки. Произошло нечто, чему он не мог дать объяснения. Он тридцать пять лет проработал в кино, но такого потрясения он не испытывал никогда.

Он чувствовал себя так, будто открыл планету. Фильм получил три высшие награды Академии. Никому не известная актриса стала обладательницей «Оскара» за лучшую женскую роль года. Так взошла звезда Синтии Грэхем.

Фрэнк был в состоянии шока. Он ничего не понимал. Ответ он нашел, внимательно пересмотрев картину в одиночестве. Этот фильм должен был стать его взлетом, а стал триумфом Синтии. И его поражением. Как выяснилось позже, окончательным. Он умер, не успев родиться. Только хотел расправить крылья и взлететь, как крылья исчезли. Что же произошло?

Он был приговорен, как только появился на экране вместе с Синтией. Она просто уничтожила его. Как бы ни выкладывался Фрэнк на съемочной площадке, все было бесполезно. В мгновение ока он превратился в ничто, в пустое место.

Фрэнк не мог объяснить того, что случилось. Он остался прежним, но стал никому не нужным и неинтересным. Муж Синтии Грэхем, кинозвезды. Ни больше ни меньше. Просто ее муж.

Вновь и вновь вглядываясь в знакомые кадры, Фрэнк понимал, что потерял самого себя. Он даже не казался красивым. Все, что он делал и говорил, было нелепым. Он еще не видел более жалкого зрелища. Какая-то безжалостная карикатура на опереточного героя-любовника. Все было беспомощно и натянуто. Рядом была Синтия. Она обесценивала каждое его слово и жест, даже черты его лица казались безжизненными и пустыми. Все было кончено.

Все были с ним очень любезны. Даже чересчур. Смотрели на него вежливо и совершенно безразлично. Агент поздравлял его. Но когда Фрэнк ему позвонил через неделю, того не оказалось в офисе. Он позвонил снова. Секретарша вежливо повторяла ему одно и то же. Когда мистер Филиппс вернется, он сам свяжется с Фрэнком. Неделю Фрэнк не отходил от телефона, ожидая звонка агента. Он не звонил. Молчание было красноречивее слов.

Фрэнк чувствовал, как с каждым днем капля за каплей уходит в небытие его любовь к Синтии. К той Синтии, на которой он женился. И которую, как выяснилось, совершенно не знал. В его душе зародилось другое чувство. Постепенно оно разрасталось, пока не стало сжигать его изнутри.

Вернувшись домой после приема по случаю получения награды, Синтия и Фрэнк избегали смотреть друг на друга. Когда наконец их глаза встретились, Синтия поняла, что Фрэнк превратился в ее злейшего врага. В эту минуту он готов был ее убить. Ведь она убила его, разрушила его жизнь, отняла у него все.

Синтия не хотела верить, что их брак разваливается. Не может быть, чтобы Фрэнк… Она сделала последнюю попытку.

— Фрэнк, произошло то, к чему мы стремились. У нас обоих все впереди. Давай отметим этот день.

Фрэнк был готов задушить ее. Он отшвырнул бокал шампанского, из которого пил.

— Думаю, ты права, дорогая. Это наша ночь.

Он схватил ее на руки и бросил на кровать.

Сорвал с нее платье и грубо сжал ее в объятиях. Внезапно Фрэнк остановился. Несколько секунд он смотрел на ее лицо, которое оставалось совершенно спокойным. Он зарылся головой в подушку и лежал неподвижно. И сделал то, чего не делал с тех пор, как ему исполнилось шесть лет. Заплакал. Он оплакивал самого себя, Синтию, их жизнь, которая потеряла всякий смысл. Оба понимали, что отныне существуют каждый в отдельности. Сам по себе.

Синтия переживала не меньше, чем Фрэнк, чувствовала себя виноватой. Когда она смотрела на Фрэнка, у нее внутри все переворачивалось. Так не должно было быть, это жестоко. Но она не могла не понимать, что терзать себя бессмысленно. Все дело в том, что она — это она, а он — это он. И то, что составляло суть каждого из них, вышло наружу. Это поняли все.

Синтия видела теперь то, в чем долго не хотела признаваться самой себе. То, что настораживало ее в Фрэнке с самого начала. Он казался ей каким-то ненастоящим. Фильм показал с откровенной жестокостью его внутреннюю пустоту. Она все же не подозревала, до какой степени он ничтожен. Нет человека, есть одна оболочка. Он просто не мог жить без сознания того, что все вокруг его обожают. Толпа поклонников нужна была ему как воздух. А теперь стало нечем дышать.