Наталия Май - Брачный контракт

— Ты? За что?! — Дональд совсем растерялся.

— Я сделала все, чтобы они поженились. Синтия была для меня соломинкой, в которую я вцепилась мертвой хваткой, потому что верила, что для Фрэнка это единственный шанс не утонуть. Но вышло иначе. Он утопил вместе с собой всех.

— Тебе не жаль его?

— Очень жаль. Если бы Синтия была осторожнее, ничего бы не случилось.

— Значит, ты веришь в то, о чем писали в газетах?

— Пожалуй, да. Трудно, наверно, не изменять подобному мужу. Да и он первый начал эту игру. Я Фрэнка знаю. Наверняка на каждом углу по подружке. Его всегда было кому утешить.

— Как ты считаешь, — Дональд осторожно подбирал слова, — отец был способен на самоубийство… то есть это в его характере или…

— Да я до сих пор не верю! — воскликнула миссис Грэхем. — Покончить с собой?.. Кто угодно, только не Фрэнк. Я уверена, несмотря на то что говорил эксперт полиции, что это какая-то случайность. Пистолет сам мог… — Миссис Грэхем замолчала, опустив глаза.

— Ты что-то от меня скрываешь, бабушка?

— Скажу тебе честно, Дональд. Одно время я грешила на Синтию. Ведь он хотел отнять тебя через суд… Я не думаю, что она способна на убийство, нет… но они могли крупно поссориться… и Синтия сгоряча…

— Ты и сейчас так думаешь?

— Сейчас нет. Но я не могу смириться с мыслью, что Фрэнк покончил с собой. Если это так, то я совершенно не знала собственного сына.

Айрин в эту ночь спала как убитая. Она слегка приоткрыла окно, и в номере стало немного прохладнее. Стояла такая жара, что даже кондиционер не помогал. Странный сон, который она видела дома незадолго до этого и потом пыталась вспомнить, вернулся с некоторыми изменениями. Снова кто-то звал ее на помощь, но на этот раз Айрин не металась по дому, а кружила по темной комнате, стены которой были расклеены пожелтевшими листками, что Николь нашла на чердаке. Со всех сторон, углов она видела эти странные письма, написанные мелким почерком, стены колыхались, пол ходил ходуном, все вопило о помощи… Айрин металась и стонала во сне, который начался так неожиданно после того, как она несколько часов спала спокойно без всяких сновидений.

Сквозь туман Айрин почувствовала, как чьи-то руки мягко сжали ее лицо. Сердце пере стало бешено колотиться. Кошмар кончился.

Она открыла глаза и увидела сидящего на краю постели Дональда, который приложил руку к ее лбу, испуганно вглядываясь в ее лицо.

— Дональд? — Айрин с трудом возвращалась к реальности.

— Ты не заболела? Я услышал стон, а дверь была открыта.

— Просто приснилось что-то… Это ерунда. Как поездка?

— Все в порядке. Поговорим утром.

— А сколько сейчас времени? — Айрин посмотрела на часы на столике, рядом с кроватью. Половина четвертого. — Уже утро, Дональд. Ты хочешь спать?

— Нет.

Он нежно поцеловал ее руку.

— Я тоже, — сказала Айрин и обняла его. — Я рада, что забыла запереть дверь.

Дональд быстро скинул одежду и вытянулся рядом с теплой, еще сонной Айрин. Их губы встретились. Казалось, что тело одного было продолжением другого.

— С возвращением, — прошептала Айрин ему на ухо.

Услышав телефонный звонок, Синтия вздрогнула. Она как раз сама собиралась позвонить в Нью-Йорк и уже поднесла руку к трубке, когда телефон зазвонил. В ту же секунду ей пришла в голову сумасшедшая догадка, но она отбросила ее как невозможную и нелепую.

— Синтия?

Она застыла, услышав этот голос. Невероятно, но это действительно Дэн.

— Алло, я не ошибся? Извините, но…

— Дэн, это я.

На другом конце провода замолчали. Синтия не могла выговорить ни слова, пытаясь справиться с оцепенением.

— Пожалуйста, прости меня, — наконец вы молвил Дэн. — Уже поздно…

— Ты хочешь сказать — рано? — Синтия не выдержала и засмеялась, услышав смех Дэна.

— Да, пожалуй.

— Если бы ты не позвонил сейчас, это бы сделала я, — призналась Синтия.

— В самом деле? — Его голос звучал взволнованно, она отчетливо слышала его прерывистое дыхание.

— Да, Дэн. Я знаю… про наших детей.

— Они у тебя были?

— Приезжал один Дональд…

— Синтия, я подумал… У нас есть теперь надежда… Возможно, откроется правда, которая будет не так страшна для… — Дэниелу не хватало духу закончить фразу.

— Для чего? — Синтия уже все поняла.

— Для нашего будущего. — Дэн не мог бы выразиться осторожнее и яснее одновременно.

— А ты теперь в него веришь? — почти шепотом произнесла она.

— Дети дали мне эту веру. Я больше не боюсь прошлого.

— В субботу я буду в Нью-Йорке, Дэн.

Николь проснулась около часа ночи, услышав сдавленный крик. Она вскочила и протерла глаза. Может быть, ей приснилось? Николь прислушалась, но вокруг была тишина.

Не успела она вновь свернуться калачиком под одеялом, как кто-то пробежал по коридору мимо ее комнаты, раздался стук захлопнувшейся двери и повторился тот же вопль.

Николь накинула халат, сунула ноги в тапочки и вышла из комнаты. В спальне матери на другом конце коридора она услышала шум. Девушка различила взволнованный голос Джинни и еще какие-то странные звуки. Николь опрометью кинулась туда.

Джинни попыталась задержать ее в дверях, но Николь, оттолкнув пожилую негритянку, вошла. Бэрил сидела на полу и раскачивалась, уставившись в одну точку.

— Никки, она плохо себя чувствует… она больна, — сквозь слезы повторяла Джинни.

— Мама? — испуганно прошептала Николь.

Она была потрясена увиденным и не могла понять, что происходит. Бэрил сидела в ночной рубашке, белая, как простыни на ее постели, со спутанными волосами, устремив безумный взгляд неизвестно куда.

— Что с ней?

Николь увидела опрокинутый пузырек, содержимое которого разлилось по полу.

— Бэрил, ты должна справиться, — Джинни села на корточки и обняла ее, — это кризис. Надо потерпеть.

Она повернулась к Николь.

— Иди спать, Никки. Я побуду с ней.

— Я никуда не пойду, пока не объяснишь, что тут происходит, — заявила Николь.

— Куда… ты убрала? — выдохнула Бэрил. — Куда?

Она не сводила с Джинни широко раскрытых умоляющих глаз.

— Я все выкинула, дорогая, — ответила Джинни, — ты больше не будешь травить себя этой дрянью.

— О чем ты? — ужаснулась Николь.

— Да так… неважно, — замялась Джинни, — она иногда принимает снотворное. У Бэрил бессонница, только и всего.

— Неправда, — резко возразила Николь, — от снотворного в такое состояние не приходят.

Она нагнулась и подняла пустой пузырек. Взглянула на надпись и застыла на месте.

— Джинни… это…

Их взгляды встретились. В одном застыл ужас, в другом — немое признание.

Джинни помогла Бэрил подняться и почти насильно уложила ее в постель. Бэрил трясло как в лихорадке, зубы стучали, она пыталась что-то сказать.

— Он ждет меня… дай мне… он меня ждет, а я… я опаздываю… а если он перестанет приходить… ты должна мне дать… я опаздываю…

Бэрил говорила каким-то чужим голосом, как будто время повернуло вспять и она превратилась в пятилетнюю испуганную девочку. Это был голос ребенка, которым она когда-то была. На нее было жутко смотреть.

Джинни сделала знак Николь, и они обе вышли в коридор.

— Идем ко мне. — Джинни увела ее вниз в свою комнату, где иногда ночевала, если ей приходилось задерживаться допоздна в их доме.

— Мать принимает транквилизаторы?

— Николь, подожди…

— Так вот что с ней! Она наркоманка?

— Я пыталась, делала все, чтобы ее отучить… Я не хотела, чтобы вы знали.

Николь в изнеможении опустилась на стул.

— Джинни, когда это началось?

— Не знаю, милая. Действительно не знаю.

— Расскажи то, что ты знаешь, — попросила Николь.

— Я обнаружила это два года назад. Бэрил прятала таблетки в своей косметичке, а я случайно уронила ее на пол и наткнулась на пузырек, когда собирала содержимое. И тогда мне показалось… Словом, я взяла одну таблетку и дала мужу, он же фармацевт. То, что он сказал, меня ошеломило. Я думала, что это просто снотворное… Я и представить себе не могла…

— Ясно. — Николь вспомнила странное поведение матери, казавшееся необъяснимым раньше. Теперь все встало на свои места. Джинни знает о том, что Бэрил наркоманка, два года. Но сколько это продолжалось до того, как она нашла таблетки?

Николь любила мать, и ей было сейчас так больно, что она забыла мимолетное воспоминание, промелькнувшее тенью, когда мать повторяла бессвязные слова как мучительное заклинание: «Он меня ждет… я опаздываю… если он перестанет приходить…» В ту минуту Николь это что-то напомнило. Но под непомерно тяжелым грузом, сдавившем ее сердце, она была не в состоянии сосредоточиться ни на одной мысли, кроме осознания страшной истины, открывшейся ей этой ночью.

— Почему ты вернулся, не дождавшись утра? Я думала, ты переночуешь у матери, — поинтересовалась Айрин, блаженствуя в его объятиях.

— Ты жалеешь, что я вернулся? — с улыбкой спросил Дональд.

— Нет. Я жалею, что мы потеряли столько времени.

— Всему свое время и место.

Айрин приподнялась под одеялом и сжала его виски ладонями. За окном посветлело.

— Ты еще любишь меня?

— Больше, чем ты, — засмеялся Дональд. — Я остался бы в этой постели навсегда, а ты торопишься в Лос-Анджелес.

— Я не так уж тороплюсь. — Ее волосы пышной волной упали на его лоб. Дональд взял прядь и нежно поднес к губам. — Мы могли бы подождать до обеда. В два часа есть рейс, — сказала Айрин, поглаживая его щеки.

— Давай полетим в три. — Дональд снова обнял ее.

Прошедшая ночь была откровением. Они узнавали друг друга, купаясь в бездонном море любви, с наслаждением внимая каждой его капле.

Лучи солнца увлекли их в новую ослепительную бездну, прозрачную и до боли нежную, безудержно прекрасную.

— Стив? Понятия не имею, где он, — заявила растрепанная крашеная блондинка лет сорока, запахивая засаленный халат. Она была явно навеселе. С первых секунд, когда эта женщина открыла им дверь небольшого коттеджа, они почувствовали запах перегара.

— Он на работе? — спросил Дональд.

— Что? Да вы в своем уме, молодой человек? Я не припомню, когда Стив в последний раз работал. Поищите в баре на соседней улице, наверняка там околачивается с дружками, если еще не подцепил какую-нибудь шлюху.

— Простите… вы его жена? — спросила Айрин.

— Да уж, повезло мне с мужем, ничего не скажешь. У вас обоих приличный вид, что у вас может быть с ним общего?

— Нам просто нужно поговорить с ним, — ответил Дональд.

— Вы случайно не из полиции? — Миссис Уиллогби подозрительно сверлила их маленькими глазками.

— Нет, что вы… А что, к вам приходили из полиции? — спросила Айрин.

— Было дело… Он иногда спьяну что-нибудь выкинет… ну, стекло разобьет в витрине булочной или драку учинит… так, пустяки. А может, вы из налоговой службы или…

— Да нет, не волнуйтесь, миссис Уиллогби. Мы по поводу общих знакомых… просто поболтать с вашим мужем.

Она была такой отупевшей от алкоголя, что проглотила их невнятные объяснения и даже взялась проводить их к мужу.

По дороге в бар жена Уиллогби, сменившая грязный халат на джинсы и яркую майку, продолжала жаловаться на жизнь, время от времени поглядывая в витрины на свое отражение и кокетливым жестом поправляя волосы.

Она была бы привлекательна, если бы пила поменьше. Видимо, начала она недавно, так как цвет лица еще не успел окончательно испортиться, да и выглядела миссис Уиллогби довольно моложаво, несмотря на мутные зрачки глаз и заплывшие щеки.

В баре было полно посетителей, но миссис Уиллогби уверенно прошествовала в дальний угол зала. По-видимому, она знала привычки мужа и частенько выковыривала его отсюда.

— Кэти!.. Какого черта, я же сказал, что скоро приду! — Маленький живчик лет пятидесяти, шустрый и лысый, сидел за крайним сто лом. При виде жены он отскочил от молоденькой брюнетки, которую обнимал за секунду до этого.

— Ах ты, старый черт!

Кэти вцепилась в волосы этой девицы и в бешенстве отшвырнула ее в сторону. Та рухнула на пол, опрокинув стул рядом со стойкой бара. В баре было так шумно, что на ее визг никто не обратил внимания.

Айрин и Дональд ждали у дверей. Через две минуты появилась миссис Уиллогби, волоча за собой испуганного, ворчащего мужа: Стив Уиллогби явно больше всего на свете боялся своей жены.