Вирджиния Хенли - Брачный приз

— Нет-нет, все в порядке, господин мой. Буду вечно благодарна вам, если отвезете меня в Кенилуорт, чтобы я смогла подать жалобу своему кузену Ричарду Глостеру.

— Гриффин, посади Нэн сзади. Нед, тебе придется идти пешком, — сказал Род, пришпоривая коня.

— Господин, вы едете не туда! — в тревоге воскликнула Розамонд. — Мне нужен кузен Ричард!

— Во имя Господа Бога, к чему тебе Глостер? Першор принадлежит не ему, а тебе! Я сам все улажу.

Въехав во двор Першора, сэр Роджер отметил, что у ворот нет стражи. Повсюду валялись бочонки из-под эля, бегали бродячие псы и носились куры. Двор зарос сорняками, придававшими ему неухоженный и неряшливый вид.

Род спрыгнул на землю и, дождавшись Гриффина, бросил оруженосцу поводья жеребца Стиджиена.

— Присмотри за дамами, — наказал он и, вынув из седельной сумы латную рукавицу, направился к конюшне.

Глаза мгновенно заслезились от мерзкого смрада, ноздри брезгливо раздулись. Грузный детина отставил кружку с элем и медленно поднялся ему навстречу. Де Лейберн смерил конюха презрительным взглядом и, натянув рукавицу, двумя шагами перекрыл разделяющее их расстояние. Негодяй и оглянуться не успел, как стальной кулак врезался ему в челюсть. Конюх рухнул как подкошенный, а Лейберн придавил его к земле ногой в высоком сапоге со шпорой.

— Кажется, тебе нравятся фонари под глазами, и к вечеру их у тебя будет два, если не вычистишь стойла, — прошипел Род и, подняв лопату, бросил конюху. — Воспользуйся ею, чтобы убрать навоз либо вырыть себе могилу — выбирай сам.

Выйдя из конюшни, он увидел Розамонд и Нэн, понуро сидевших на вещах. Гриффин деловито поил лошадей.

— Набери овса и покорми животных, но сначала привяжи их здесь, — велел он оруженосцу. — Конюх умоляет нас немного потерпеть, пока он расчищает стойла.

Молодой Нед, только что добравшийся до Першора, подбежал к Роджеру, спрашивая, чем может помочь.

— Иди за мной и внеси вещи в дом. Пойдемте, леди. Думаю, вам следует согреться.

Стащив окровавленную рукавицу, он подал руку Розамонд. Взгляды их встретились, и Род дал молчаливую клятву ограждать ее от любой беды.

Приняв его руку, Розамонд встала, и они вместе направились в дом.

Вперед торжественно выступил Даймок, настороженно оглядывая могучего рыцаря. Сэр Роджер молча прошел мимо, ничем не показав, что заметил управителя, подвел Розамонд к мягкой скамье у огня и подождал, пока она сядет. Усадив рядом Нэн, он наконец соизволил обратить внимание на управителя.

— Назови свое имя.

— Я Даймок, хозяин Першора. А кто вы?

Прежде чем ответить, Род бросил рукавицу на стол, выхватил двуручный меч из ножен и положил рядом.

— Есть только один хозяин Першора — сэр Роджер де Лейберн. И это я.

Даймок поспешно опустил глаза, чтобы не показать таившегося в них страха. Роду было хорошо известно, что в поединке между двумя людьми один всегда берет верх, а другой покоряется.

— Три года назад граф Глостер назначил меня управителем. У него не было причин жаловаться.

Лейберн надменно усмехнулся.

— Сэр Роджер, — подсказал он.

— У Глостера не было причин жаловаться, сэр Роджер.

— В таком случае Глостер — безмозглый болван. К счастью, он не имеет никакой власти над Першором. Дама, которая украшает зал своим присутствием, обручена со мной и вскоре станет леди Розамонд Маршал де Лейберн. Советую немедленно приветствовать ее, как подобает слуге.

Даймок тут же приблизился к даме и с величайшим подобострастием склонился в поклоне.

Розамонд едва заметно кивнула. Даймок неохотно вернулся к закованному в доспехи рыцарю, рядом с которым стоял оруженосец.

— Лошади госпожи немедленно вернутся в Першор, — объявил сэр Роджер.

Воцарилось неловкое молчание. Наконец управитель кивнул. Только после этого сэр Роджер добавил:

— Созови челядь и принеси расходные книги.

Управитель съежился и облизнул враз пересохшие губы.

— Это все, что угодно господину?

Сэр Роджер удивленно приподнял черные брови:

— Все? Это только начало. Я не привык объяснять свои намерения всякой мелкой сошке, но сейчас сделаю исключение. Знай: ты из кожи вылезешь, чтобы превратить Першор из свинарника в приличный дом в самые короткие сроки.

Он дождался кивка управителя.

— А потом, господин?

— Потом я тебя повешу, — преспокойно объявил сэр Роджер.

— Господин мой, могу я поговорить с вами? — выдавила Розамонд, встревоженная угрозой сэра Роджера. Разумеется, Даймок непростительно нагло вел себя с ней, но это еще не причина лишать его жизни. Она не смеет взять на душу такой грех.

— Потолкуем позже, с глазу на глаз, — отрезал сэр Роджер.

Он спас ее и слуг, за что Розамонд была ему благодарна. Более того, поставил управителя на место, вынудив подчиниться. Ни в коем случае нельзя противоречить сэру Роджеру на людях и умалять его власть. Поэтому Розамонд мудро промолчала.

Род тем временем едва слышно объяснил оруженосцу:

— Гриффин, Даймок — твой пленник. Позволишь ему отходить только по нужде, да и то не слишком далеко. Едва он распорядится вернуть лошадей и принесет расходные книги, посади его под замок.

В зал робко проскальзывали слуги. Высокий мрачный рыцарь в кольчуге излучал ауру силы, которой они не смели противостоять. Когда сэр Роджер знаком подозвал Розамонд, она пересекла комнату и встала рядом с ним.

— Я сэр Роджер де Лейберн, управитель принца Эдуарда, наследника престола, — громко объявил он. — Имею честь представить вам леди Розамонд Маршал, хозяйку Першора, которая скоро станет леди де Лейберн. Вы будете беспрекословно слушаться ее во всем. Любое ее желание должно немедленно выполняться. Старайтесь угождать ей в любое время дня и ночи. Вместе мы не только вернем Першору былую славу, но и сделаем его предметом зависти целого графства.

Розамонд старалась улыбаться, хотя невольно сжала кулаки, услышав, что ей предстоит стать леди де Лейберн. Девушке до смерти хотелось хорошенько лягнуть Рода за столь вопиющую самоуверенность, но пришлось набраться терпения и подождать, пока они останутся одни.

Обведя взглядом челядь, Розамонд подумала, что по сравнению с опрятными, трудолюбивыми слугами Кенилуорта все эти люди выглядят жалкой швалью. Увидев краснолицую кухарку, она надменно вздернула подбородок:

— Через час я приду проверить кухню. Надеюсь, к тому времени ужин уже будет готовиться. Пока я не нашла тебе замену, придется обходиться без Эдны. Она станет помощницей моей служанки. — Разделавшись с кухаркой, Розамонд обратилась к остальным: — А вы немедленно начинайте уборку. Все вымести, вымыть и протереть до блеска, комнату за комнатой. Если буду довольна вашей работой, может, и оставлю вас на службе. В противном случае выгоню за ворота. И чтобы в каждом помещении развели огонь. А теперь идите.

Собравшиеся исчезли. Нед поднял сумку и велел Эдне взять вторую.

— Мы отнесем это в ту спальню, которую вы выбрали прошлой ночью.

Оставшись наедине с сэром Роджером, Розамонд гневно откинула волосы и обратилась к нему нарочито робким голоском:

— Прошу разрешения обратиться к вам, господин мой.

Глаза Рода весело заискрились.

— Я могу запугать любого, кроме тебя, моя Розочка. Думаю, ты все равно выскажешься, с разрешения или без.

— Что ж, поскольку я вот-вот стану леди де Лейберн, можно, пожалуй, и не стесняться, — язвительно бросила она.

— Для того чтобы добиться полного повиновения, я должен быть объявить, что стану их новым хозяином. Ты же сама понимаешь необходимость такого шага.

— Если буду довольна вашей работой, — с деланной суровостью повторила Розамонд, — может, и оставлю вас на службе. В противном случае выгоню за ворота.

— Ты была великолепна! — ухмыльнулся он, и она вдруг пожалела, что он не видел ее вчера, когда она смела все со стола.

— Теперь я понимаю, что ты был вынужден пригрозить управителю виселицей, чтобы заставить его подчиниться.

Всякие следы веселости мигом исчезли.

— Нет, Розамонд, это не угроза. Я действительно намереваюсь повесить Даймока.

— Но я не хочу его смерти! Это не даст покоя моей совести. Наглость — это не повод для казни!

Род отвел ее к очагу, усадил, а сам прислонился к стене.

— Мои приказы — на моей совести, не на твоей. Но может, ты хочешь привлечь его к суду? Приговор останется таким же, но твоя душа будет чиста.

— Н-не понимаю, — выдохнула Розамонд.

Род поколебался, не желая грубо вторгаться в ее невинный мирок, но все же решил, что невесте пора раскрыть глаза на истинное положение вещей.

— Розамонд, управление Першором и его землями было отдано в руки продажного мерзавца, единственной целью которого стало собственное обогащение не только за твой счет, но и за счет твоих крестьян. Ты не представляешь, какое отчаяние они испытывали, какой ужас Даймок вселял в тех, кто трудился на твоей земле.

— О нет! До чего же я была беспечна!

— Тебе не обязательно было знать обо всем. Виноват не только Глостер, но и мы с принцем Эдуардом. Вернувшись с континента и осматривая королевские замки, мы вывели на чистую воду некоторых управителей, набивавших карманы, обманывая владельцев. Они превращали селян в рабов, доводили непосильным трудом до смерти, морили голодом, избивали, насиловали и даже вешали за малейшую провинность. Неудивительно, что столько англичан ненавидят короля и его семью и видят спасение в Симоне де Монфоре.

— Но вы смогли исправить содеянное?

— Да. Перед тем как отправиться в Уэльс, я целый год переезжал из одного замка в другой, назначая на главные должности надежных людей и наказывая тех, кто совершил гнусные преступления.

— Сэр Роджер, вы и в Першоре наведете порядок?

— К этому меня обязывает рыцарская честь.

Розамонд вспомнила, как он уже говорил это и как холодно она его отвергла. С ее стороны будет грубостью не поблагодарить его.

— Сэр Роджер, я ценю вашу помощь в наведении порядка в Першоре.

Хотя… вряд ли он делает это ради нее. Скорее всего заботится о своей будущей собственности. Ясно, что слуги отныне станут пресмыкаться перед ним, но Розамонд все равно не желает признавать Роджера своим повелителем и уж тем более склоняться перед его желаниями.

Она гордо подняла голову, исполненная намерения показать, что они равны.

— У нас нет причин враждовать, господин мой. Мы можем стать друзьями.

Род улыбнулся, борясь с желанием дотронуться до нее. Ничего, она еще будет жаждать его прикосновений. Мысленно он поклялся, что они станут больше чем друзьями, больше чем мужем и женой. Им предстоит сделаться любовниками, пылкими и страстными.

— Позже, когда твоих лошадей приведут, а Даймок окажется под надежным замком, я поеду в замок Вустер. Это милях в семи-восьми от Першора. Привезу слуг, которые быстро превратят Першор в образцовое хозяйство, и воинов, чтобы охранять твои владения.

— Но ты уверен, что Вустер одолжит нам своих людей?

— Вустер — королевский замок, — рассмеялся Род, — а я — королевский управитель и имею право использовать людей Вустера как сочту нужным.

— Простите мое невежество, господин, — чуть раздраженно бросила она. — Возможно ли, что вы вернетесь сегодня?

Она изо всех сил старалась не показать, как боится оставаться здесь одна, без него.

— Я оставлю тебе Гриффина. Можешь смело доверить ему свою жизнь. Обещаю приехать сегодня, хотя бы среди ночи.

Радость охватила Розамонд, но она сухо процедила:

— Спасибо, господин. Я очень ценю вашу доброту.

А в это самое время Симон де Монфор тревожно хмурился. До него дошли слухи, что король Генрих не собирается возвращаться в Англию к открытию сессии парламента. У Симона было немало осведомителей при дворе короля, а торговые суда добирались с континента до Англии всего за четыре дня.

Пункт о регулярной работе парламента был первым и главным условием Оксфордских провизии и, очевидно, больше всего уязвлял непомерную гордость Генриха. До сих пор созыв представителей знати был исключительной прерогативой короля. Он оправился от паники, заставившей его подписать Оксфордские провизии, и теперь желал править единолично, без Совета, диктующего ему, как поступать.

Симон был вне себя от бешенства. Следовало заранее знать, что Генрих использует французский договор как предлог задержаться на континенте. Он не желал возвращаться к открытию сессии. Упреждая послания монарха к верховному судье и другим дворянам с просьбой об отсрочке, граф Симон решил вызвать всех в Лондон к Сретенью. Придется заверить баронов, что принц Эдуард Плантагенет на их стороне.

Оставалось надеяться, что Роджер де Лейберн скоро вернется в Кенилуорт. Этот неглупый молодой человек способен оказать Англии неоценимую услугу — упросить Эдуарда заменить короля в парламенте, если Генрих и в самом деле откажется вернуться вовремя.