— Прошу прощения, — шепнул Род, улыбаясь мрачной улыбкой Люцифера.

Гарри завладел ключами, а Эдуард выгреб все, что лежало в хранилище, прибавив к драгоценностям королевы десять тысяч фунтов, оставленных на хранение лондонскими торговцами. Набив до отказа седельные сумки, принц и его люди уехали. Род же не отпускал несчастного хранителя, пока воры не скрылись из вида.


Огромный обеденный зал Виндзора звенел смехом и песнями. Воины лорда Эдуарда пили за здоровье своего предводителя. Впервые за целый год в их карманах зазвенело золото, и большинство гасконцев вознамерились поиграть в кости. Принц и сэр Роджер хотели провести вечер со своими прелестными женами, однако дамы не соизволили спуститься.

Эдуард послал за Элеонорой пажа, но когда тот не принес ответа, золотистые брови принца озабоченно сошлись на переносице.

Поднявшись в королевские покои, друзья увидели, что за время их отсутствия успели прибыть фрейлины принцессы и в коридорах полно сундуков.

— Похоже, мать на этот раз решила сдаться. Кровь Христова, нужно усвоить важный урок: свершившийся факт уже не изменишь!

Эдуард направился к двери в личные апартаменты Элеоноры, но она оказалась запертой.

— Элеонора, где ты, милая? — вопрошал он, дергая ручку. — Кто-нибудь отворит мне, черт возьми?

Не добившись своего, принц с удвоенной силой стал трясти дверь. За его спиной кто-то откашлялся. Повернувшись, Эдуард увидел Нэн.

— Я пришел, чтобы отвести Элеонору на ужин: не попросишь ли кого-нибудь из ее чертовых фрейлин открыть дверь?

Нэн очень не хотелось открывать принцу неприятную правду, но что она могла сделать? Женщина смущенно откашлялась.

— Принцесса Элеонора приказала запереть ее, лорд Эдуард.

— Ну а я велю ее открыть! — распорядился принц. Голос Нэн задрожал:

— Этим вы ничего не добьетесь, лорд Эдуард. Ваша жена нездорова и отказывается видеть вас.

— Силы Господни, если она больна, я должен быть с ней!

Служанка Розамонд поджала губы и молча уставилась в пол.

— Нэн, будь добра, объясни, что здесь происходит, — потребовал Роджер.

— Принцесса расстроена — фрейлины уложили ее в постель.

— Что ей наговорили? — вспылил Эдуард. — Или это моя проклятая матушка?

— Нет, лорд Эдуард, ей стало нехорошо еще до прибытия фрейлин.

— Нэн, ради Бога, выкладывай все! — не выдержал Роджер.

Нэн покраснела.

— Это… Алиса де Клар.

— Иисусе! — застонал Эдуард.

— Где Розамонд? — спросил Роджер.

— Внизу, господин… в своих покоях.

— Извини, Эдуард, — тихо обронил Род, прежде чем спуститься вниз.

Этим утром он рассердился, узнав, что его жена пользуется драконовым семенем, но сейчас решил не упоминать об этом. Если она страшится забеременеть, лучше поговорить с ней позже, не поднимая скандала, и попытаться развеять ее страхи.

Но, увидев супругу, Род сразу понял — дело неладно. Розамонд так и пылала яростью, что придавало ей особенную красоту: голову она держала высоко, щеки горели, глаза сверкали. Роджер подавил порыв схватить ее, отнести в постель и превратить бешенство в обжигающую страсть. Сначала он думал, что она сердится из-за Алисы де Клар, но первые же ее слова вонзились в него острыми стрелами, и Род понял, что разоблачен.

— Это правда? Неужели Эдуард действительно изменил Симону?

— Просто каждый пошел своей дорогой, — пробормотал он.

— Ты намеренно утаил это от меня! — воскликнула она.

— Я знал, что тебе это не понравится, Розамонд.

— Не понравится? Я была возмущена, оскорблена, убита горем, что Эдуард способен на столь гнусное деяние, а ты его поддерживаешь! Как ты мог перебежать в другой лагерь и покинуть Симона? Где твоя честь?

— Розамонд, война, особенно гражданская, несовместима с понятием чести. Эдуард — Плантагенет, законный наследник английского трона. Если победит Симон де Монфор, он захочет провозгласить королем себя. Эдуард не потерпит ничего подобного — принц не из тех, кто покоряется.

— Зато ты не Плантагенет! Неужели отступишься от клятвы поддерживать Симона?

— Я прежде всего слуга Эдуарда и приносил присягу на верность ему. Независимо от того, к кому примкнет принц, я дал обет преданности ему. Наш союз никому не разорвать.

— А как насчет нашего брачного союза? Я согласилась выйти за тебя, чтобы скрепить связь лорда Эдуарда и графа Симона. Получается, что все мои жертвы напрасны!

Жестокость ее слов покоробила Роджера.

— Твои жертвы? Что ж, приходится мириться с тем, чего нельзя исправить. Что сделано, того не вернешь. У меня нет времени спорить с тобой. Мы с Эдуардом вот-вот пойдем в бой. Если предпочтешь жалеть себя и дуться в нашу последнюю ночь, я найду себе компанию повеселее, — буркнул Род и, помедлив на пороге, добавил: — Когда Гриффин придет за моим сундуком, надеюсь, ты хотя бы его не будешь изводить своим нытьем!

Розамонд хотелось швырнуть в мужа чем-нибудь тяжелым, но, не найдя ничего под рукой, она лишь воскликнула:

— Иди к дьяволу, де Лейберн!

Род присоединился к кружку солдат, игравших в кости. Скоро к ним подошел Эдуард:

— Я с радостью придушил бы Алису! Элеонора рыдает и заперлась от меня! Как, по-твоему, Розамонд сумеет утихомирить бушующие воды?

— Розамонд сама рвет и мечет, — сухо сообщил Род.

— Иисусе, подумать только — и это после того, как мы ловко провернули дельце в Нью-Темпле! Похоже, нам все по плечу, пока не свяжемся с чертовыми бабами! Ну скажи, пожалуйста, почему прекрасный пол выбирает самый неподходящий момент, чтобы обрушиться на тебя? — Эдуард глотнул эля и нетерпеливо пожал плечами: — Так или иначе, мне некогда утешать обиженных леди. Власть короны — прежде всего. И ради этого я горы готов свернуть.

Род молча усмехнулся. До чего они все-таки похожи!

Глава 19

Взмыленная лошадь влетела во двор Виндзора уже далеко за полночь. Посланец проскакал тридцать пять миль из самого Оксфорда с известием о том, что объединенная армия баронов и Симона де Монфора выступила в поход.

— Черт побери, он направляется на запад, чтобы перейти реку Северн и сговориться с приграничными баронами, которые сражались с нами в Уэльсе! — возмутился Эдуард. Принц, спавший на удивление мало? еще не ложился.

— Не все приграничные бароны сочувствуют де Монфору. Мортимер, Клиффорд и, возможно, Хей встанут на нашу сторону, — возразил Роджер. — Ты вверил наших людей Ричарду Корнуэльскому, но мне нужен небольшой отряд, чтобы отправиться к приграничным баронам. Я возьму людей из Тьюксбери и помчусь к Хею.

Уже через час де Лейберн с Гриффином и восемью воинами поскакал в замок Тьюксбери, а оттуда — в приграничный район между Англией и Уэльсом. Эдуард жаждал присоединиться к Роджеру, но сумел побороть порыв, ибо утром явился еще один гонец с сообщением, что король прибыл в лондонский Тауэр.


«Кто же этот человек, за которого я имела несчастье выйти замуж?» — спрашивала себя Розамонд, метавшаяся по комнате словно разъяренная тигрица. Нетерпеливо откидывая гриву золотистых волос, она пыталась решить, что делать.

«Приходится мириться с тем, чего нельзя исправить…»

Насмешка жестоко ранила ее гордость. Нет, она не станет мириться! Если они окажутся по разные стороны в этой войне, ее браку конец — она не будет жить с бесчестным отступником!

Подумав, Розамонд поняла, что лучшим выходом будет бегство к де Монфорам. Нэн, пожалуй, не стоит брать: принцесса Элеонора не сможет без нее обойтись. Позже Нэн сама решит, у кого служить. Кроме того, надо оставить Чирк в Виндзоре — и так бедняжка полжизни провела в дорожной корзинке.

Розамонд взяла с собой несколько платьев, зеркальце и щетку. Леди Элеонора и Деми одолжат ей все необходимое. Розамонд велела слуге передать Нэн, что уезжает, выскользнула в средний двор с первыми лучами солнца и направилась в конюшню. Игнорируя любопытные взгляды конюха, седлавшего Нимбуса, она поискала взглядом вороного жеребца Роджера. Стойло оказалось пустым. Розамонд с облегчением вздохнула — не хватало только столкнуться с мужем!

Она поскакала вдоль реки, поеживаясь от холода и жалея, что не взяла у Элеоноры свой подбитый мехом плащ. Слава Богу, впереди показался Вестминстерский дворец! Отсюда совсем недалеко до Дарема.

Стражник без расспросов впустил Розамонд, но, к ее удивлению, двор казался непривычно пустым. Из конюшни выбежал конюх и взял лошадь под уздцы.

— Разве де Монфоров нет дома? — осведомилась Розамонд, не в силах скрыть тревоги.

— Граф Симон уехал в Оксфорд несколько дней назад, госпожа.

— А леди Элеонора и Деми? Я приехала в Дарем погостить немного.

— Они на пути в Кенилуорт — лорд Симон опасается за их безопасность. Вчера с первыми лучами солнца они отправились в путь.

У Розамонд замерло сердце. Ей оставалось либо вернуться в Виндзор, либо попытаться догнать леди Элеонору. Мысль о возвращении была невыносима, значит…

— Не будешь ли так добр напоить мою лошадь? Я возьму еды на кухне и попробую перехватить леди де Монфор.

Розамонд знала, что путники непременно остановятся в Беркемстеде, огромном замке, где обычно ночевали по пути на север. Однако ее расчет оказался неверен. Когда стало совсем темно, ей пришлось искать убежища в сельской церкви. Розамонд привязала Нимбуса под крытым проходом на кладбище, покормила овсом, а сама прокралась внутрь и легла на деревянную скамью. В каменном строении царил ледяной холод. Розамонд боялась призраков, хотя и упрекала себя за разыгравшееся воображение: скорее, следует опасаться живых. Здесь, в глуши, она совершенно беззащитна. Кроме того, не исключено, что ей опять приснится прежний кошмар.

Розамонд вспомнила, как прогонял ее страхи Роджер, как наполнял своей силой, и неожиданно теплая постель в Виндзоре, где ждет муж, показалась ей самым уютным местом на свете. Она стала молиться Святому Иуде, покровителю обиженных:

— О Святой Иуда, апостол и мученик, сподвижник Иисуса Христа, верный заступник тех, кто нуждается в покровительстве твоем в минуту нужды! К тебе я взываю и смиренно прошу тебя, которого Господь наделил могуществом, прийти мне на помощь, а в благодарность обещаю прославлять твое имя.

Постепенно Розамонд начала согреваться, обрела спокойствие и уверенность. Завтра она непременно увидится с леди Элеонорой и Деми.

Она и в самом деле нагнала кавалькаду, но только в замке Беркли, в тридцати милях от Беркемстеда. Элеонора долго сокрушалась, что подопечная осмелилась пуститься в столь опасный путь в одиночку.

— Не думала я, что у тебя хватит ума болтаться по незнакомым местам без охраны! Неужели не понимаешь, что могло с тобой случиться? Надеюсь, тебе известно, что в стране война?

— Да, разумеется… Поэтому я и хотела вернуться с вами в Кенилуорт. Я не могу изменить вам и графу Симону.

— А твой муж об этом знает, Розамонд?

— Да, я все ему высказала! Не могу жить с таким бесчестным человеком! — страстно вскричала Розамонд.

— Я давно поняла, что женские представления о чести разительно отличаются от мужских. Ты ошиблась: де Лейберн — человек благородный, просто это иное благородство, не то, что под этим словом понимаешь ты.

— Когда я согласилась стать женой сэра Роджера, вы обещали, что я смогу в любое время вернуться в Кенилуорт, — напомнила Розамонд.

— Я люблю тебя, дитя мое, и желаю тебе только самого хорошего.

— Лучшего места для меня, чем Кенилуорт, не придумать. И самое главное — я смогу быть рядом с вами! — воскликнула Розамонд.


Роджер де Лейберн встретился с лордом Эдуардом в Уоллингфорде, на обратном пути из Кенилуорта. Принц и Ричард Корнуэльский командовали большим королевским войском и прибыли в Уоллингфорд в надежде вступить в бой с силами де Монфора вблизи Оксфорда.

— Мне посчастливилось застать Мортимера и Клиффорда в поместье Хея. Они держали военный совет. Все три барона поклялись в верности королю при том условии, что ты будешь на стороне отца. Новости не слишком хорошие: де Монфор захватил в плен епископа Херефордского, а его армия ворует скот, чтобы прокормиться. Бароны наводнили западные графства, требуя дани у землевладельцев, преданных королю. У тех, кто противится, сжигают поля.

— Не поверишь, — прошипел Эдуард, — но этот маленький негодяй Гилберт де Клар открыл ворота Глостера де Монфору. Ричард де Клар призвал к себе рыжего щенка!

— Гилберт боготворит графа Симона. Не стоило недооценивать юнца. Где сейчас армия де Монфора? — осведомился Род.

— К западу от Оксфорда, — сообщил Ричард Корнуэльский. — Мы должны перехватить их завтра!

— Нет, господин, мы проезжали Оксфорд. Город опустел — де Монфор ускользнул от вас.

— Иисусе сладчайший! — воскликнул Эдуард. — Он передвигается с невероятной скоростью! Должно быть, попытается занять Лондон. Нужно отрезать его до того, как он достигнет долины Темзы.