— Да нет.

Эмме хотелось поподробнее расспросить Робина про инцидент в клубе, но не могла же она это сделать в людном парке да еще в присутствии леди Мэри, которая не пропускала ни одного слова. Она велела кучеру ехать домой.

— Приходи в гости, — сказала она Робину на прощание.

Тот махнул рукой, ничего не обещая. А Эмма имела удовольствие ехать в открытом ландо по улицам Лондона с театрально рыдающей в носовой платочек леди Мэри.

— Перестаньте плакать! — сказала ей Эмма. — А то все, чего мы сегодня достигли, пойдет прахом.

— Но дело было совсем не так! — ответила леди Мэри.

— Конечно, нет, — утешала ее Эмма, не задумываясь, что та имела в виду под словом дело, и лишь желая остановить поток слез.

— Фредди Бланкеншип не давал мне проходу. Присылал цветы. Возил меня кататься. В Олмеке танцевал со мной помногу раз. Но когда мама сказала, что он, наверное, сделает мне предложение, я ему при первом удобном случае заявила, что ни за что не выйду за него замуж.

Эмма уверяла ее, что все понимает, а сама оглядывала улицу: не видит ли их кто-нибудь из знакомых? Леди Мэри опять громко всхлипнула.

— Он толстый как бочка и воображает, что знает все на свете, — сообщила она Эмме.

Та покачала головой с сочувственным видом, желая лишь одного — поскорее доехать до дома Морлендов.

— И он назвал меня накрахмаленной воображалой, которая считает, что ее никто не достоин. Но это неправда. Просто он мне не нравился.

— Ну конечно, — сказала Эмма, которая была рада видеть, что у леди Мэри, кажется, иссякли слезы.

— Кроме того, мне кажется, что он только потому за мной ухаживал, что я дочь герцога.

— Видимо, он ужасный человек, — отозвалась Эмма.

— Ужасный. А теперь мстит мне, рассказывая дурацкие истории.

— Вроде тех, что вы рассказываете о Колине, — не удержалась Эмма.

— Ничего подобного! — крикнула леди Мэри и швырнула мокрый носовой платок на сиденье. — Я скажу маме, что хочу уехать в поместье.

«Может, и правда так будет лучше? — подумала Эмма. — Я с таким трудом переношу эту девчонку, что надолго меня не хватит. И ее лучше увезти подальше от Орсино. А если Колин устраивает скандалы в клубе, все мои старания, похоже, напрасны». Но тут Эмма упрямо сжала губы. Их прогулка с леди Мэри не была напрасной. Многие из тех, которые с ними сегодня разговаривали, усомнились в сплетне, которую распускают про Колина. Надо продолжать начатое дело.

— Если вы уедете, это будет равносильно признанию, что все сплетни справедливы, — сказала она леди Мэри. — Неужели вы хотите доставить такое удовольствие Фредди?

— А что мне остается делать?

— Игнорируйте его. Поедем кататься еще раз, чтобы все знали, что вас не волнует его глупая болтовня.

Леди Мэри смотрела на нее покрасневшими глазами. Она вовсе не глупа, вдруг осознала Эмма.

— Вы просто заботитесь о Сент-Моуре, — сказала девушка. — До меня вам дела нет.

— Но вы же говорили, что тоже хотите ему помочь, — напомнила ей Эмма.

— До меня никому нет дела! — всхлипнула леди Мэри и опять потянулась за мокрым носовым платком.

К счастью, в эту минуту ландо остановилось перед особняком Морлендов.

Эмма зашла с Мэри в дом.

— Покажите свету, что вас эти сплетни не волнуют, это и вам пойдет на пользу. Если про Колина все неправда, то, значит, и россказни Фредди — сплошные выдумки.

— Я его ненавижу! — вскричала леди Мэри.

— Ну конечно.

— Я ему покажу, как возводить на меня напраслину!

— Вот и отлично, — с одобрением сказала Эмма.

— Я всем расскажу, что он носит корсет. Я слышала, как он заскрипел, когда Фредди наклонился, чтобы поднять мой веер.

— Может быть, не стоит… — начала Эмма.

Но у леди Мэри уже возникла новая идея.

— Мы отыщем его в парке, и я отвернусь, когда он мне поклонится! — с торжеством заявила она.

Эмма с трудом сдержала гримасу.

— Как удачно вы все придумали! — с сияющей улыбкой сказала леди Мэри. Она, казалось, совершенно забыла про свою вражду к Эмме. — Одну меня на прогулку не отпускают, потому что у нас в доме траур.

— А вам не кажется, что…

— Фредди еще пожалеет, что наплел про меня небылиц, — удовлетворенно сказала леди Мэри.

Величественным жестом она протянула Эмме руку.

— До свидания, — весело сказала она, подхватила юбку и пошла вверх по лестнице.

Эмма вернулась в ландо. Она испытывала одновременно и облегчение, и тревогу. События развивались чересчур быстро и не в том направлении, какое она хотела им придать.

Вернувшись домой, Эмма сразу спросила, где Колин, но он еще не приехал. Настоятельное желание поговорить с ним мешало ей заняться чем-нибудь еще, и она ходила взад и вперед по гостиной, с каждой минутой все больше раздражаясь. Она пыталась внушить ему, чтобы он поскорее вернулся, но внушения не действовали. Пришлось ей идти наверх и переодеваться к ужину. В это время она услышала его голос в холле.

К ужину ее причесывала горничная, и Эмма знала, что с Колином будет Реддингс. Придется подождать до конца ужина, решила она, изнывая от нетерпения…

— Ну, как покатались? — спросил ее Колин за ужином.

— Весьма оригинально.

— Мне тоже показалось, что леди Мэри — оригинальная девица.

— Это верно.

Эмма сделала над собой усилие и рассказала Колину о том, как прошла их прогулка. Колин страшно веселился, слушая про перебранку между Робином и леди Мэри.

— У меня появилось желание познакомиться с этим Фредди Бланкеншипом, — сказал он.

— Это твое дело. Мне же остается только надеяться, что наша следующая прогулка не будет похожа на эту.

— Как, ты думаешь еще об одной прогулке с ней?

— Да, думаю.

— Ты действительно считаешь, что это необходимо?

Эмма посмотрела ему в глаза.

— А ты так не считаешь? — со значением спросила она.

Колин намека не понял.

— Ну что ж, поступай, как считаешь нужным, — сказал он.

— А у тебя по этому поводу нет никакого мнения? — жестко спросила Эмма. — Тебе не кажется, что сплетня расползлась по всему городу?

— Мое слово пока что перевешивает выдумки какой-то девчонки.

— Вот как?

Колин, казалось, не заметил иронии в этих словах.

— Из этой истории вышла даже польза, — с улыбкой сказал он. — Ты расположила к себе мою мать.

— Что?

— Я ее сегодня встретил на Бонд-стрит, и, когда я посмел пожаловаться, что у меня в гостиной вдруг оказалась леди Мэри, она горой встала на твою защиту.

— Ты шутишь?

— Отнюдь. Твои старания предотвратить скандал произвели на нее большое впечатление. Она мне даже сделала выговор: как я смею критиковать такую смелую и находчивую женщину? И еще сказала, что я тебя недостоин.

— С чего бы это вдруг?

До сознания Колина вдруг дошли иронические интонации жены.

— Ты взяла ее штурмом, — ответил он. — В чем дело, Эмма?

— Со мной? Ни в чем.

— Тебя кто-то оскорбил? Ты поэтому спрашиваешь про сплетню?

— Не знаю, — резко ответила Эмма. — Тебе виднее.

Колин нахмурился. Но прежде чем он успел что-нибудь сказать, вошел лакей с подносом и стал раскладывать по тарелкам жаркое. Когда они начали есть, Джон встал в углу на случай, если им что-нибудь понадобится, и разговор на интересующую мужа и жену тему пришлось прекратить.

Они молча закончили трапезу.

— Куда пойдем — в библиотеку или в гостиную? — спросил Колин.

— В библиотеку, — решительно сказала Эмма.

Туда редко заглядывают слуги, и у них будет возможность поговорить. Они сели на диван перед камином. Колин протянул к огню свои длинные ноги.

— Как приятно провести вечер дома, — сказал он. — Нам так редко это удается.

— Да. — Эмма повернулась к мужу. — Я хочу с тобой поговорить.

— Я это почувствовал, — сухо отозвался он.

— Почему ты мне не рассказал… — В дверь постучали. — Кто там? — резко спросила Эмма.

Вошел Ферек. У него в руках был поднос, на котором стояли графин с бренди и бокалы. Он лучезарно им улыбнулся и поставил поднос на стол.

— А где Джон? — спросил Колин.

Ферек развел руками.

— К сожалению, он упал и ушиб колено, — ответил он. — Но я знал, что вы захотите бренди, милорд, и вот принес.

— Джон сильно ушибся? — сурово спросила Эмма. Нетрудно было догадаться, кто толкнул Джона.

— Ничего страшного. Ему только надо немного полежать.

Ферек заговорщицки посмотрел на нее, в ответ на что Эмма чуть не испепелила его взглядом.

— Клинтон сделает все, что нужно, — сказал Колин, неправильно истолковав ее взгляд.

— У мистера Клинтона сегодня выходной, — сказал Ферек таким тоном, словно более гнусной привычки, чем брать выходной, и представить себе было невозможно. — Я вот не беру выходных, милорд. — Он сложил руки на груди. — Мне и в голову не придет…

— Хорошо, Ферек, ступай, — перебила его Эмма. — Больше нам ничего не понадобится.

— Слушаю, госпожа. А дров для камина принести не надо? Осталось очень мало.

— На сегодня хватит, — сказал Колин, бросив проницательный взгляд на Ферека.

Гигант поклонился.

— Хорошо, милорд, — сказал он и вышел.

— Это должно прекратиться, — сказал Колин, когда за Фереком закрылась дверь.

— Хорошо, я еще раз поговорю с ним, — нетерпеливо сказала Эмма.

— Нет, говорить с ним бесполезно, — задумчиво сказал Колин. — Надо принять более строгие меры. Я не потерплю, чтобы он калечил моих лакеев.

— Какие меры?

— Я думаю, что закажу Клинтону… новый сюртук. С серебряными пуговицами.

Эмма невольно улыбнулась:

— Ферек лопнет от зависти.

— Вот именно. И поймет, что, несмотря на все его происки, Клинтон по-прежнему… у меня в чести.

— Я замечаю в вас тоже склонность к интриге, милорд.

— Есть немного. — Колин потянулся за графином. — Выпьем?

Эмма покачала головой, и он налил бренди себе.

— Так о чем ты хотела со мной поговорить?

— Почему ты скрыл от меня происшествие в клубе? — спросила Эмма, беря быка за рога.

— В клубе?

Но Эмма заметила, как он насторожился: Колин отлично знает, о чем идет речь.

— Говорят, ты кого-то чуть не задушил. При всех, в ресторане. И говорят, за то, что он каким-то образом оскорбил меня.

— Кто говорит? — спросил Колин тихим голосом, в котором звучала угроза.

— Почему ты мне об этом не рассказал?

— Не счел нужным.

Колин слегка отвернулся от нее. Он не очень-то гордился своей выходкой в клубе. И был возмущен, что кто-то рассказал о ней Эмме.

— Не счел нужным? Разве это не имело отношения к глупой сплетне, которую мы пытаемся пресечь?

— Я не хочу это обсуждать.

— А я хочу.

— Тебя это не касается! — отрезал Колин.

— Не касается?.. — Эмма так разозлилась, что не сразу нашлась что сказать. Кровь стучала у нее в висках. — Ясно, — наконец проговорила она. — Значит, мы вовсе не пытаемся вместе разрешить эту проблему.

— Эмма!

— А я-то вообразила, что у нас общие цели и интересы. Прошу прощения за то, что опять переступила положенные мне рамки, милорд. Постараюсь впредь этого не делать.

— Ты делаешь из мухи слона, — сказал Колин.

— В самом деле? Значит, вы там, в клубе только и делаете, что душите друг друга? У меня почему-то было совсем другое представление.

— Ты нарочно меня злишь.

— Тогда неудивительно, что туда не допускают женщин, — продолжала Эмма, игнорируя его слова. — Женщины не склонны устраивать драки.

Колин схватил ее за плечи, встряхнул и повернул лицом к себе:

— Перестань! — Он до боли сжимал ее плечи. — Кто тебе про это рассказал?

Эмма набрала побольше воздуха, тщетно стараясь сохранить спокойствие.

— Все равно я узнаю, — сказал Колин.

— Да какая разница!

— Эмма!

— А это тебя не касается! — отрезала она и дернулась, пытаясь высвободиться из его рук.

Колин опять ее встряхнул:

— Если ты мне сейчас же не скажешь, я…

— Что ты сделаешь? Задушишь меня?

Колин выпустил ее, точно обжегшись. Глазами, сузившимися от гнева, он смотрел ей в лицо.

— Кто-нибудь в парке. Но просто знакомый не осмелился бы… А, твой брат, — догадался он. — У мальчишки не хватило ума придержать язык.

Эмма постаралась придать лицу удивленное выражение, но Колин прочел в ее глазах правду.

— Черт бы побрал этого щенка! — прорычал он. — Мало ему дурацких нарядов и вечных проигрышей в карты? Да я его…

— Проигрышей? — спросила Эмма.

Колин взглянул на нее.

— Он все еще играет по крупному?

— Конечно. У него вообще мозгов не густо.

— Почему ты мне не сказал?

— Вот и сказал! — рявкнул Колин, которому хотелось растерзать юного Беллингема.

— Спасибо, — с горечью сказала Эмма. — И то только потому, что у нас началась эта… дискуссия.

— Я ему не нянька.