Хелен Диксон - Брак с незнакомцем

– Я ничего от вас не хочу. Ни в каком виде. И я скорее умру с голода и увижу, как моя семья станет бездомной, чем… буду с вами.

Он низко, горлом, засмеялся, протянул руку и одним легким движением вдруг притянул ее к себе за талию. Их лошади ступали шаг в шаг, словно договорились между собой.

– Я покажу вам, насколько фальшивы все ваши оскорбления, Ровена. Мне сделать это? Хотите ощутить, каково это – когда вас целует настоящий мужчина?

Его странная улыбка и сила его рук сразу же убедили Ровену в том, как глупо она себя повела, раздразнив его.

– Прошу вас меня отпустить, – твердо потребовала она и попыталась освободиться, но ее словно заключили в железное кольцо, и никакого способа вырваться не было.

В следующее мгновение его голова склонилась к ее лицу и его губы нашли свою цель. Мир вокруг Ровены покачнулся. Его рот требовал невозможного, настаивал, безжалостно терзал ее. Она набрала воздуху, чтобы закричать, но он заглушил ее вопль. Ровена завертела головой. Только бы не поддаться этому яду, его поцелую!

Его губы были теплыми, нежными и упорными, и в конце концов она все же смягчилась и перестала бороться. Его язык тут же скользнул внутрь, и она ощутила сладость его рта. Никогда в жизни она не испытывала ничего подобного этому первому в жизни поцелую. Жар и неведомое наслаждение волной прокатились по ее телу, и теперь она уже сама поцеловала его, словно цепляясь за его губы – только бы он не отпускал ее. Его рот был медом и огнем, и этот огонь вдруг пронзил ее, как раскаленная стрела.

Тобиас медленно оторвался от нее, чувствуя на щеке ее теплое дыхание, нашел чувствительное местечко у нее за ухом и пощекотал его языком. Желание, неизвестное ей раньше, овладело Ровеной настолько, что она чуть не свалилась с лошади. Его невозможно было сдержать, словно поток кипящей лавы. Должно быть, она помешалась. Он неторопливо вернулся к ее губам, и ей показалось, что внутри у нее растет огненный шар и она вот-вот сгорит. Даже ее кожа стала горячей на ощупь и как будто засветилась. Рассудок и безумие вступили в схватку. Его поцелуй должен был показаться ей омерзительным, но на самом деле он пробудил в ней совсем другие ощущения. Он осторожно поднял руку и погладил ее грудь, и у Ровены перехватило дыхание, а ее сосок стал твердым и непристойно выделялся через ткань.

С внезапной силой в ней проснулась скромность. Ровена сумела прогнать состояние блаженства, в которое погрузил ее этот развратник, и, тяжело дыша, оттолкнула его. Она прижала руку к сердцу, которое готово было вырваться из груди, и с ненавистью посмотрела на Сирла. Говорить она не могла. Как не могла и овладеть собой и стереть с лица выражение изумления и успокоить бешеное, неровное биение сердца.

Сирл тихонько усмехнулся и проехал чуть вперед.

– Не стоит так негодовать, Ровена. Вы созданы для поцелуев. И я крайне сомневаюсь, что после этого случая лобзания вашего престарелого жениха доставят вам удовольствие. Примите правду такой, какая она есть.

– Чтоб на вас оспа напала, – прошипела она. – Попробуйте только проделать что-нибудь еще в этом роде, и клянусь, я убью вас. Убирайтесь. Не хочу иметь с вами ничего общего. Как только я выйду замуж за лорда Трегована, то прослежу, чтобы вам полностью выплатили долг. И после этого можете катиться к дьяволу.

Пришпорив лошадь, она ускакала прочь, не оборачиваясь.

Тобиас смотрел ей вслед, и улыбка медленно исчезла с его лица, уступив место озабоченной нахмуренности. Ровена говорила уже привычным ему тоном, но в ее голосе звучала сталь. Его грудь сжалась от смешанного чувства жалости и восхищения ею. Он ни на минуту не усомнился, что Ровена прекрасно знает обо всех недостатках своего отца, но в их прошлую встречу, к ее чести, она защищала его изо всех сил. Она стала опорой и поддержкой семьи, и, если бы не она, они потеряли бы и то немногое, что у них осталось. Большинство людей сочли бы, что для женщины этого более чем достаточно; хрупкие плечи не вынесут такого груза. Но, судя по ее твердости и этому отзвуку стали в голосе, Ровена собиралась выполнить свои обязанности до конца.

Тобиас никак не мог поверить, что в какой-то простой корнуоллской девчонке могло быть столько выдержки, твердости характера и храбрости. Он пытался убедить себя, что это просто вожделение, желание, которое она пробудила в нем тогда, на балу, – обычное чувство для человека, который провел много времени вдали от берега и поэтому считает привлекательной практически любую женщину – что уж говорить о такой красавице. Но нет. Это не объясняло его растущего восхищения – уже почти одержимости, что заставляла его продолжать искать общества Ровены Голдинг.

Новость о том, что на «Буревестник» напали пираты и захватили всех, кто был на борту, достигла Фалмута и вызвала в его жителях ярость и ужас. И тем не менее это событие не было таким уж редкостным или из ряда вон выходящим. Более века корсары не давали мореплавателям покоя, а торговля белыми рабами в Европе разрушила немало семей и погубила множество невинных судеб.

Когда об этом сообщили Ровене, поначалу она даже не поняла, о чем идет речь. Наконец весь кошмар положения дошел до нее, добрался до самого сердца, и все остальное вдруг перестало иметь значение.

Джейн, ее любимую красавицу сестру, похитили. Господи, она не может, не может ее потерять! Солнце угаснет без нежности, любви ко всем окружающим и мудрости Джейн, которые так уравновешивали, успокаивали ее собственный необузданный, горячий нрав. Джейн в руках берберийских пиратов. Они увезут ее на край света, в какое-нибудь дикое королевство, которого даже нет на английских картах, и сделают ее рабыней.

Когда прошло первое потрясение, к Ровене вернулась ее обычная живость, а с ней вместе и гнев. Она вознамерилась найти Джейн, чего бы ей это ни стоило. Когда ошеломленный горем отец спросил ее, что же теперь делать, Ровена ответила коротко и без раздумий:

– Отправиться в погоню, отец. Это единственный выход. Я не успокоюсь, пока она не окажется здесь, дома, живая и невредимая. Тут ее место. – Она взяла отца за руку и крепко ее сжала. – Я найду ее, даже если мне самой придется избороздить все моря отсюда до Северной Африки.

Совсем сломленный, он только кивнул:

– Чего бы это ни стоило. Джейн не должна была покидать Фалмут. Не должна была отправляться в такое опасное путешествие. И непонятно, откуда начинать поиски, пока мы не узнаем, где именно ее захватили.

Ровена осознала, что это правда. Джейн могла быть где угодно. Море необъятно, и в нем неисчислимое множество островов и побережий.

В отчаянии Ровена бросилась к гавани, чтобы поговорить со знакомыми рыбаками. Она и сама толком не знала, о чем собирается их расспрашивать, но изо всех сил надеялась, что найдется кто-то, кто сумеет ей помочь. Сведения, что она получила от одного из рыбаков, оказались довольно неожиданными. Выходило так, что единственным человеком, способным оказать ей помощь, является Тобиас Сирл.

Ровена почувствовала, что ее надежда чуть упрочилась. Казалось, весь Корнуолл был осведомлен о приключениях и подвигах Тобиаса Сирла. Как твердили все подряд, он был настоящим бичом всех пиратов и бандитов отсюда и до самых Карибских островов. У него везде были «глаза» и свои люди, и он знал моря и североафриканское побережье едва ли не лучше, чем сами пираты.

Ровена долго стояла и молча смотрела на «Цимбелин». До вчерашнего дня корабль стоял на якоре в гавани, но теперь переместился ближе к берегу. Если все, что ей рассказали, – правда, сможет ли она пойти к Тобиасу Сирлу и смиренно попросить его о помощи? Умолять его? Заключить с ним сделку? Но ей было нечего предложить в ответ. Медленно Ровена перевела взгляд с его величественного судна на «Ровену Джейн», которая была поменьше. Нет. Все же ей есть что ему предложить.

Ровена заметила, что на корабль грузят провизию, как будто он готовится к скорому отплытию, и подумала, что это странно. Ведь Сирл не собирался покидать Фалмут до тех пор, пока отец не расплатится с ним.

Она прошла немного вперед и остановилась у подножия широкого трапа, соединяющего судно с берегом, по которому ловко бегали матросы, занося в трюмы бочонки с водой, солонину и прочие припасы.

Ровена остановила одного из них:

– Я бы хотела видеть мистера Сирла. Он… он на борту?

– Да, мисс. В своей каюте с мистером Декстером. Идемте за мной, я отведу вас к нему.

Каюта Сирла, отделанная панелями из темного дерева, с полированными стульями, была великолепна. Сам он стоял у стола и внимательно вглядывался в разложенную перед ним карту, упираясь пальцем в какую-то точку. Рядом с ним стоял другой мужчина и смотрел ему через плечо.

Сирл поднял голову:

– Ровена?

Он был явно удивлен, но сдержался, и его лицо осталось таким же холодным и чуть надменным.

– Прошу прощения, что отрываю вас от дел, но я была бы крайне благодарна, если бы вы уделили мне немного вашего времени.

Сирл ухмыльнулся:

– Простите. Мне показалось, что вы мой новый юнга.

Ровена подняла бровь:

– Я похожа на юнгу?

Он быстро осмотрел ее, одетую в платье из небесно-голубого муслина с крошечными лиловыми цветочками, с широким лиловым поясом, перехватывающим талию. Снова ухмыльнулся, причем в глазах его вспыхнули озорные искры, как будто присутствие Ровены на борту отвлекло его и немало позабавило. И покачал головой:

– Нисколько. Это мистер Декстер, капитан «Цимбелина». Марк, позвольте мне представить вас мисс Голдинг.

Марк Декстер выступил вперед и широко улыбнулся. Ему было около сорока лет, и он был отлично сложен, широкоплеч и бородат. Его лицо избороздили морщины, но выражение у него было самое бодрое и приветливое.

– Добро пожаловать на борт, мисс Голдинг. Прошу меня простить – меня ждут на кватердеке.

Они остались одни.

– И что же привело вас в стан врага, да еще так срочно, Ровена?

Она помолчала. Ее охватило знакомое волнение – как бывало всегда при встрече с ним, – и несколько секунд Ровена просто не могла вымолвить ни слова, словно бы в его присутствии на нее действовала некая неведомая сила. На нем была свободная белая рубашка, а поверх нее – коричневый кожаный жилет. Она вдруг подумала, какие сильные у него руки – рукава рубашки были закатаны. И ее вырез немного открывал его грудь…

Ровена собралась с духом.

– Я пришла к вам по делу, которое имеет огромную важность для меня и моего отца.

Он иронически посмотрел на нее:

– Вы пришли уплатить долг?

Ровена жарко покраснела и покачала головой:

– Нет, боюсь, что нет. Я здесь потому, что вы единственный, судя по всему, человек, который может нам помочь.

– Какую же помощь я могу оказать вам и вашему отцу? Не могу себе представить. Это он послал вас сюда? Попросить об отсрочке, как-нибудь схит рить, словчить?

Ровена сумела сдержаться. Сирл пристроился на край стола и сложил руки на груди. Он не предложил ей сесть, и она понимала, что он намеренно держит ее в напряжении.

– Отец ничего не знает о том, что я пошла к вам. И если узнает, то уж точно сдерет с меня шкуру.

На его щеке дернулся мускул.

– О! Мое любопытство выросло до невероятных пределов. Вы заявились ко мне на «Цимбелин» без ведома отца – это непостижимо.

Теперь она уверилась в том, что он не прогонит ее, не выслушав. Ровена подошла ближе и заглянула ему прямо в лицо – пусть видит ее необычные глаза, в которые она подпустила нежности, и длинные густые ресницы. Она намеревалась использовать каждое свое преимущество.

– В чем дело, Ровена?

Она остановилась ровно в трех футах от него. Сирл давал понять, что у него нет времени на светские любезности. Он занят собственными делами, говорили его поведение и тон. Так что ей лучше изложить свое и отправиться восвояси.

– Вам ведь известно о «Буревестнике»? О судне, что на пути к островам Силли было захвачено пиратами?

Он нахмурился:

– Да, я слышал об этом. И что с того? Такое происходит постоянно.

Ровену потрясла такая бессердечность, но она сделала глубокий вдох и овладела собой. Никогда еще она не была так не уверена в себе. Осознав это, она покраснела.

– Это… это нелегко для меня. Вы – весьма важная персона и обладаете репутацией, которой могут позавидовать многие мореплаватели.

Сирл прищурился.

– Давайте перейдем к сути. Я не из тех мужчин, кого нужно улещивать перед тем, как о чем-то попросить. Говорите прямо, Ровена. Вам что-то от меня нужно, и нужно очень, иначе бы вы не пришли сюда вот так.

– Это правда. Где настоящая нужда – там сам дьявол подгоняет, – согласилась Ровена. И в самом деле, должно быть, это дьявол привел ее сюда, чтобы пресмыкаться – и перед кем! – Вы не знаете, что там, на «Буревестнике», была моя сестра Джейн и что ее тоже захватили в плен.