Куин повернулась к Кэлу и, прищурившись, уставилась на него.

—Дневники?


13

Фокс прогулялся до банка. Никакой необходимости в этом не было, поскольку выгрузить документы из портфеля можно было в любое время — а еще лучше, чтобы клиент сам зашел в его контору и подписал их.

Но ему хотелось выйти на улицу, пройтись и глотнуть свежего воздуха, развеять мрачное настроение.

Пришла пора признаться: он все еще надеялся, что Элис Хоубейкер передумает или ее удастся переубедить. Может, это эгоизм — ну и что? Фокс привык к ней, зависел от нее. Любил ее.

А это значит, у него нет иного выбора, кроме как ее отпустить. И еще: он бы вернул назад, если бы смог, последние двадцать минут, которые провел с ней.

Она едва не сломалась, вспоминал Фокс, вышагивая по улице в своих старых туристических ботинках (сегодня ему не нужно в суд). Но не сломалась. И даже не дрогнула, хотя он давил достаточно сильно. О чем всегда будет жалеть.

«Мы умрем, если останемся». Голос ее срывался, в глазах блестели слезы.

Фокс лишь хотел узнать, почему ей так не терпится уехать, почему с каждым днем она все больше нервничает — до такой степени, что решила ускорить отъезд.

Поэтому он настаивал. И, наконец, миссис Хоубейкер рассказала.

Элис видела свою смерть каждый раз, как только закрывала глаза. Видела, как достает дробовик мужа из сейфа, установленного в его мастерской в подвале. Хладнокровно заряжает. Потом идет наверх через кухню. Тарелки загружены в посудомоечную машину, стол начисто вытерт. Входит в кабинет, где сидит мужчина, с которым она в любви и согласии прожила тридцать шесть лет и которому родила троих детей. Мужчина смотрит бейсбольный матч между «Ориолз» и «Рэд Сокс». «Ориолз» впереди, но «Сокс» вышли на ударную позицию — один игрок на второй базе, один в ауте. Начало шестого периода. Счет 1:2.

Питчер бросает мяч, и она всаживает пулю в затылок мужа, сидящего в своем любимом кресле.

Затем ствол упирается ей в подбородок.

Да, Фокс должен был ее отпустить — и под любым предлогом уйти из конторы, потому что Элис не хотела видеть его, пока снова не возьмет себя в руки.

Сознание, что он поступил так, как просила миссис Хоубейкер, нисколько не ослабило чувство вины; Фокс по-прежнему чувствовал себя негодяем.

Он нырнул в цветочный магазин. Помощница примет букет как знак примирения; ей нравилось, когда в конторе стояли цветы, и она часто приносила их — сам Фокс, как правило, забывал.

Выйдя на улицу с большим разноцветным букетом, он едва не столкнулся с Лейлой.

Она отпрянула, потом немного попятилась, словно собиралась убежать. Фокс заметил, что лицо у нее расстроенное и несчастное. Наверное, сегодня ему суждено расстраивать женщин, подумал он.

—Извините. Я не смотрел по сторонам.

Даже не улыбнувшись в ответ, Лейла принялась теребить пуговицы пальто.

—Ничего. Я тоже не смотрела.

Нужно просто повернуться и уйти. Без всякого чтения мыслей видно, что Лейла раздражена и расстроена. Похоже, в его присутствии она не может расслабиться, пытается держать дистанцию. А может, она всегда так напряжена. Наверное, в Нью-Йорке все такие, размышлял Фокс. Хотя, черт возьми, ему самому сейчас трудно расслабиться.

Но неистребимое желание помочь возобладало.

—Проблема?

Теперь ее глаза наполнились слезами, и у Фокса возникло желание шагнуть на проезжую часть улицы, прямо под колеса проезжавшего грузовика.

—Проблема? Какие у меня могут быть проблемы? Я живу в этом странном городе, в странном доме, вижу то, чего не существует... нет, еще хуже, существует и хочет моей смерти. Почти все мои вещи остались в нью-йоркской квартире. В квартире, которую я должна оплачивать. А сегодня утром позвонила моя понимающая и терпеливая хозяйка и объявила, что если я не выйду на работу на следующей неделе, то она, к сожалению, будет вынуждена подыскать мне замену. И знаете, как я поступила?

—Нет.

—Начала собирать вещи. Мне жаль, действительно жаль, но моя жизньтам. Обязанности, счета, привычки, черт возьми. — Она обхватила ладонями локти, словно старалась удержать себя на месте. — Мне нужно к ним вернуться. Но я не могу. Просто не в состоянии это сделать. Сама не понимаю почему — не могу объяснить. Вероятно, я потеряю работу, а это значит, что теперешняя квартира мне будет не по карману. Все кончится тем, что я попаду в психушку или на кладбище, а домовладелец подаст на меня в суд за неуплату. Проблемы? Нет у меня никаких проблем.

Фокс слушал не перебивая, потом кивнул.

—Глупый вопрос. Вот. — Он протянул Лейле цветы.

—Что?

—Похоже, они вам не помешают.

Лейла в замешательстве переводила взгляд с Фокса на букет, который держала в руках. И почувствовала, как ее истерика сменяется растерянностью.

—Но... вы купили их для кого-то другого.

—Ничего, куплю еще. — Фокс ткнул пальцем в цветочный магазин у себя за спиной. — И я могу помочь с домовладельцем, если вы дадите мне информацию. Остальное... мы пытаемся понять. Наверное, что-то заставило вас приехать сюда, что-то заставляет остаться, но вы должны помнить главное, Лейла, — выбор за вами. Если вы решите, что нужно уехать... — Он снова подумал об Элис, и ему стало легче. — Никто не будет вас винить. Но если остаетесь, то должны примириться с потерями.

—Я уже...

—Нет. — Фокс рассеянно протянул руку и поправил ручку ее сумки, которая сползла на сгиб локтя. — Вы все еще ищете выход, уловку, которая позволила бы вам собрать чемоданы и уехать без всяких последствий. Просто вернуться к прежней жизни. Не могу вас за это упрекать. Но сначала примите твердое решение. Вот и все. Мне нужно возвращаться. Потом поговорим.

Он исчез за дверьми цветочного магазина, а Лейла молча стояла на улице с букетом цветов в руках.


—Кто там? — крикнула Куин со второго этажа, услышав, как открывается дверь.

—Это я, — ответила Лейла. Она внесла на кухню цветы, а также бутылочки и вазочки, купленные в сувенирном магазине по дороге домой.

—Кофе. — Через несколько секунд в кухню вбежала Куин. — Мне понадобится очень много... Какие красивые, — сказала она, глядя на цветы, которые Лейла подрезала и расставляла по бутылочкам.

—Очень. Куин, я хотела с тобой поговорить.

—Я тоже. Но сначала ты.

—Утром я собиралась уехать.

—Ага. — Куин замерла, не дойдя до кофеварки.

—Причем изо всех сил торопилась успеть до твоего возвращения, чтобы ты меня не отговорила. Прости.

—Да ладно. Ничего страшного. — Куин принялась готовить кофе, чтобы себя чем-нибудь занять. — Я бы сама себя избегала, задумай я сделать то, что мне не понравится. Надеюсь, ты меня понимаешь.

—Как ни странно, понимаю.

—Почему же ты не уехала?

—Давай по порядку, — продолжая возиться с цветами, Лейла пересказала утренний разговор с хозяйкой.

—Мне очень жаль. Это несправедливо. Я не о твоей хозяйке. У нее бизнес, которым нужно управлять. Несправедлива сама ситуация. — Куин смотрела, как Лейла ставит разноцветные маргаритки в чайную чашку огромных размеров. — В практическом смысле я в порядке, потому что это моя работа, вернее, работа, которую я выбрала. Я могу позволить себе сидеть здесь, зарабатывая на жизнь статьями. Если нужна моя помощь...

—Речь не об этом. Я не хочу, чтобы ты давала мне денег взаймы или брала на себя мою часть расходов. Если я останусь, то только потому, что так решила. — Лейла посмотрела на цветы, вспомнила слова Фокса. — Думаю, до сегодняшнего дня я все это не принимала, вернее, не хотела принимать. Легче было думать, будто меня вынудили приехать сюда, заставляют остаться. Я хотела уехать, поскольку и то и другое мне не нравилось. Но ничего не поделаешь. Теперь я остаюсь, потому что решила остаться. Нужно лишь разобраться с практическими аспектами.

—У меня на этот счет есть пара идей — возможно, авантюрных. Мне нужно подумать. А цветы — отличная мысль. Скрашивают не самый удачный день.

—Мысль не моя. Цветы мне вручил Фокс, с которым я столкнулась у цветочного магазина. — Лейла пожала плечами и стала собирать обрезки стеблей и оберточную бумагу. — Спросил из вежливости, как я поживаю. Как поживаю? Вот я ему все и выложила. — Она выбросила мусор в ведро, вскинула голову и рассмеялась. — Как холодный душ. Тогда он берет цветы, которые купил для кого-то, сует мне, а затем читает короткую, содержательную лекцию. Пожалуй, я ее заслужила.

—Гм. — Куин подумала, что эту информацию нужно взять на заметку. — И тебе стало легче?

—Легче? — Лейла прошла в столовую и поставила три цветка на старый стол с откидной крышкой, который они нашли на блошином рынке. — Скорее, определеннее. Не знаю, лучше это или хуже.

—Я нашла для тебя дело.

—Слава богу. Я привыкла работать и от безделья становлюсь раздражительной.

—Пойдем со мной. И не оставляй здесь все цветы; возьми что-нибудь к себе.

—Я подумала, что они предназначены для всего дома. Фокс купил их не для меня, и...

—Но подарил тебе. Бери, бери. Ты же заставила меня поставить тюльпаны к себе. — Чтобы закончить разговор, Куин взяла маленькую вазочку и бутылку с водой. — Ой, кофе.

—Я захвачу. — Лейла налила кружку для Куин, добавила молока и взяла бутылку воды для себя. — Каким делом ты собираешься меня занять?

—Книгами.

—У нас уже есть книги из библиотеки.

—А теперь прибавилась личная коллекция Эстеллы Хоукинс. В том числе дневники. Я уже успела кое-что посмотреть, — объясняла Куин по дороге наверх. — Хотя пришла незадолго до тебя. Три дневника принадлежат Энн Хоукинс. Написаны после рождения детей. Детей от Джайлза Дента.

—Но миссис Хоукинс, должно быть, давно прочла их и дала прочесть Кэлу.

—Совершенно верно — и то и другое. Они были прочтены, изучены, разобраны по косточкам. Но не нами, Лейла. Свежий взгляд, другой угол зрения. — Она зашла в спальню Лейлы, поставила цветы, взяла кофе и продолжила путь в кабинет. — И первый вопрос, который у меня возник: где остальные?

—Остальные дневники?

—Остальные дневники Энн, поскольку я уверена, что есть еще записи — по крайней мере, были. Где дневники, которые она вела, когда жила с Дентом, когда вынашивала тройню? Вот он, другой угол зрения, наш свежий взгляд. Надеюсь, мы это выясним. Где они и почему не вместе с остальными?

—Если Энн и вела другие записи, они вполне могли быть утеряны или уничтожены.

—Будем надеяться, этого не произошло. — Прищурившись, Куин села и взяла маленькую тетрадь в коричневом кожаном переплете. — Как мне кажется, Энн знала ответы на вопросы, которые нас интересуют.


Кэл смог покинуть развлекательный центр только после семи, но все равно чувствовал себя виноватым, что оставляет отца дежурить весь оставшийся вечер. После обеда Кэл позвонил Куин и предупредил, что приедет, когда освободится. Она отвечала рассеянно и попросила захватить с собой какой-нибудь еды.

Придется ей довольствоваться пиццей, подумал Кэл, поднимаясь по ступенькам крыльца с коробками в руках. У него нет ни времени, ни желания выяснять, в чем заключается здоровый образ жизни Куин.

Он постучал в дверь и, услышав свист ветра за спиной, тревожно оглянулся. Что-то назревает, подумал Кэл. Странный какой-то ветер.

Дверь открыл Фокс.

—Слава богу. Пицца и носитель тестостерона. Я тут в меньшинстве, приятель.

—А где эстроген?

—Наверху. С головой погрузились в книги и заметки. И графики. Лейла рисует графики. Я совершил ошибку, сказав, что в конторе у меня есть белая доска, на которой пишут маркерами. Они заставили меня привезти ее и затащить наверх. — Не успел Кэл поставить коробки на кухонный стол, как Фокс приподнял крышку и схватил кусок. — Речь также шла о картотеке. Цветных учетных карточках. Больше не оставляй меня здесь одного.

Усмехнувшись, Кэл распахнул дверцу холодильника и обнаружил то, на что надеялся и о чем мечтал — Фокс сделал запасы пива.

—Возможно, мы были недостаточно организованы и пропустили кое-какие детали. Возможно...

Он умолк, потому что в кухню вихрем влетела Куин.

—Привет! Пицца. Ой-ой. Ладно, я отработаю напряженной работой мозга и завтра утром в тренажерном зале.

Она достала тарелки и передала одну Фоксу, который уже доедал первый кусок. Затем с улыбкой повернулась к Кэлу.

—А лично для меня что-нибудь есть?

Он наклонился и поцеловал ее в губы.

—Получите.

—Какое совпадение — именно этого я и хотела. — Куин забрала в горсть его рубашку и притянула к себе для второго, более долгого поцелуя.

—Ребята, мне уйти? А пиццу можно взять с собой?