Кэл вытащил из чашки с хлопьями средний палец и показал Гейджу.

—А вот и я, — объявил Фокс, входя на кухню и направляясь прямо к холодильнику за колой. — Что стряслось?

—То, что ты опять таскаешь мою колу, но никогда не пополняешь запас.

—На прошлой неделе я приносил пиво. Кроме того, Гейдж попросил меня приехать утром, а когда я приезжаю утром, то надеюсь найти здесь колу, черт возьми.

—Ты попросил его приехать?

—Да. Знаешь, О'Делл, Кэл влюбился в блондинку.

—Я не говорил, что...

—Попробуй меня удивить. — Фокс открыл банку колы и сделал большой глоток.

—Я никогда не говорил, что в кого-то влюбился.

Фокс перевел взгляд на Кэла.

—Мы знакомы всю жизнь. И я понимаю, что означают эти маленькие сияющие сердечки в твоих глазах. Это круто. Она как будто создана для тебя.

—Гейдж говорит, что это не мой тип, а ты — что она создана для меня.

—Мы оба правы. Куин не принадлежит к тому типу, за которым ты обычно охотился. — Фокс сделал еще глоток, потом отобрал у Гейджа коробку с хлопьями. — Потому что не хотел найти ту, которая тебе подходит. Куин тебе подходит, только все случилось уж очень неожиданно. Вроде засады. Послушай, я встал сегодня на час раньше и приехал сюда перед работой, чтобы обсуждать любовные похождения Кэла?

—Нет, это просто приятное дополнение. Когда я был в Чешской Республике, то раскопал кое-какую информацию. В основном слухи и легенды, которые я в свободное время пытался проверить. Вчера вечером мне позвонил знакомый эксперт, и поэтому я попросил тебя приехать. Возможно, мне удалось идентифицировать нашего Большого Злобного Ублюдка.

Они уселись за кухонным столом с кофе и хлопьями — Фокс в строгом, как положено адвокату, костюме, Гейдж в черной футболке и свободных брюках, Кэл в джинсах и фланелевой рубашке.

Говорили они о демонах.

—Я посетил несколько небольших, затерянных в глуши деревень, — начал Гейдж. — Всегда стараюсь впитать местный колорит, пока готовлю фишки и маркеры для покера.

Кэл знал, что так Гейдж поступает уже на протяжении многих лет. Проверяет любую информацию о чертях, демонах и необъяснимых явлениях. Он всегда возвращался с набором историй, но еще ни одна из них, насколько помнил Кэл, не подходила под их случай.

—Там сохранилась легенда о древнем демоне, который может менять облик. Типичный оборотень, и поначалу я думал, что этим дело и ограничится. Однако речь шла вовсе не о растерзанном горле и серебряных пулях. Это существо охотилось на людей, порабощало, питалось ими — перевод был довольно неточным, и насколько я понял — их сущностью или человеческой природой.

—Как питалось?

—Это тоже не очень понятно... или слишком цветисто, как и положено легенде. Питался не плотью и костями и не с помощью клыков и когтей... Иначе.

Согласно легенде, этот демон, или это существо, завладевает разумом и душой человека, доводит до безумия, заставляет убивать.

—Похоже на наш случай, — решил Фокс.

—Очень похоже, и я решил копнуть поглубже. Задача непростая, потому что в том районе полным-полно подобных историй. Но в одном месте среди холмов, где все напоминало мне родной дом, я наткнулся на это существо. Его зовут Тьмавы. Переводится как «темный». Темный.

Гейдж вспомнил — и остальные тоже — о том, что поднялось из земли у Языческого камня.

—Демон являлся в облике человека, но не был человеком, охотился как волк, но не был волком.

Иногда он принимал облик мальчика, который заманивал женщин и особенно детей в лес. Большинство пропадали навсегда, а те, кто возвращался, сходили с ума. Убивали друг друга, себя, своих соседей.

Гейдж умолк, встал и принес кофейник с кофе.

—Часть сведений я собрал в деревне, а потом познакомился со священником, который направил меня к одному парню, профессору, специалисту по восточноевропейской демонологии. Он позвонил мне вчера вечером. Утверждал, что тот самый демон — он не боялся употреблять это слово — бродил по Европе в течение нескольких веков. За ним, в свою очередь, охотился некто — возможно, другой демон, волшебник или человек, на которого возложена особая миссия. Согласно легенде, после битвы в лесу волшебник был ранен, и демон принял его за мертвого. По мнению профессора Линца, это была его ошибка. Раненого нашел маленький мальчик, и волшебник перед смертью передал ему свою силу.

—И что было дальше? — спросил Фокс.

—Точно никто не знает, в том числе Линц. Легенды гласят, что демон исчез, или ушел, или умер где-то в начале или в середине семнадцатого века.

—Сел на корабль, направляющийся в Новый Свет, — предположил Кэл.

—Возможно. Вполне возможно.

—И мальчик тоже, — продолжал Кэл. — Или мужчина, в которого он превратился, или его потомок. И демон едва не одолел его там. Я видел. Видел мужчину, женщину, каюту. Он стоит, сжимая в руках окровавленный меч и понимая, что почти все мертвы. Он не мог остановить демона и передал свою силу Денту. Дент снова попытался — уже здесь.

—А что он передал нам? — спросил Фокс. — Какую силу? Способность не простужаться и сращивать свои сломанные кости? Какая от этого польза, черт возьми?

—Мы должны быть здоровыми и сильными, чтобы противостоять демону. А еще видения, которые меня посещают — всех нас, только по-разному. — Кэл взъерошил волосы. — Не знаю. Но в этом должен быть какой-то смысл. Три осколка камня. Они должны что-то означать. Мы так и не выяснили.

—А время почти вышло, — заметил Гейдж.

Кэл кивнул.

—Нужно показать камни остальным. Мы дали клятву и поэтому должны прийти к согласию. Хотя в противном случае...

—Ты все равно покажешь свой осколок Куин, — закончил за него Фокс. — Да, наверное, ты прав. Стоит попробовать. А вдруг для того, чтобы камень снова стал целым, нужны все шестеро?

—Или у Языческого камня — что бы там ни произошло — гелиотроп раскололся потому, что его сила ослабла. Исчезла.

—У тебя стакан всегда наполовину пуст, Тернер, — заметил Фокс. — В любом случае попробовать стоит. Согласны?

—Согласен. — Кэл перевел взгляд на Гейджа.

Тот пожал плечами.

—Черт с вами.

Всю дорогу до города Кэл спорил сам с собой. Ему не требовался предлог, чтобы заехать к Куин, — как бы то ни было, они спали друг с другом. Ему не нужна предварительная договоренность или конкретная причина, чтобы постучать в ее дверь и спросить, как дела. Поинтересоваться, что, черт возьми, происходит.

Вне всякого сомнения, последние пару дней, когда ему удавалось дозвониться до нее, ее голос казался расстроенным. И после того как они обнимались на полу его кабинета, Куин ни разу не заглядывала в развлекательный центр.

Хотя сказала, что любит его.

Именно это не давало ему покоя. Как масло в воде или песок в ботинке — аналогий можно найти сколько угодно. Куин сказала, что любит его, а он не ответил: «Я тоже», хотя, по ее утверждению, она и не ждала от него признания. Мужчина, искренне верящий, что слова женщины следует понимать буквально, рискует стать жертвой глубокого заблуждения.

А теперь она его избегает.

У них нет времени на игры, оскорбленные чувства и дурное настроение. На карту поставлены более важные вещи. И именно поэтому, признавал Кэл, ему не следовало прикасаться к ней. Привнося сюда секс, они еще больше усложняли и запутывали дело, которое и без того было сложным и непонятным. Они должны быть рациональными и практичными. И объективными, подумал он, останавливаясь перед арендованным Куин домом. Хладнокровными, рассудительными.

Секс не совместим со всеми этими качествами. По-настоящему классный секс.

По дороге к двери Кэл сунул руки в карманы, затем вытащил одну и постучал. Охватившее его раздражение никак не способствовало объективности и практичности, но ему казалось, что он имеет на него право.

Пока Куин не открыла дверь.

Волосы у нее были влажные. Она стянула их в тонкий хвостик, и Кэл видел, что они еще не успели высохнуть. Он чувствовал запах женского шампуня и мыла, и от этих нежных ароматов у него все перевернулось внутри.

На ней были красные пушистые носки, фланелевые брюки и ярко-розовая футболка с надписью: «Слава богу, что уже пятница. Слава богу, что я женщина».

Кэл подумал, что к этим благодарностям он мог бы добавить свои.

—Привет!

Улыбка Куин и буквально излучаемая ею энергия начисто опровергали предположение, что она грустит.

—Я как раз думала о тебе, заходи. Боже, как холодно. Я устала от зимы. Я собиралась побаловать себя чашкой низкокалорийного шоколада. Хочешь?

—Ну... Нет, не хочу.

—Все равно, пойдем со мной. — Приподнявшись на цыпочки, она крепко поцеловала его, взяла за руку и потащила на кухню. — Сегодня утром я уговорила Лейлу и Сиб пойти со мной в тренажерный зал. Ничего необычного не произошло, если не считать вида Сиб, которая принимала продвинутые позы йоги. Мэтт смотрел во все глаза. Последние пару дней все тихо, ничего сверхъестественного.

Она взяла пакетик с какао-порошком, пару раз похлопала по руке, надорвала и высыпала содержимое в кружку.

—Ты точно не хочешь?

—Нет, рассказывай дальше.

—Тут у нас все кипит, — продолжила Куин, добавляя в кружку воду и двухпроцентное молоко. — Я жду известий о семейной Библии или еще о чем-нибудь, что удастся разузнать моей бабушке. Сегодня или завтра. Тем временем мы нарисовали генеалогические древа, а Лейла пытается вытрясти из родственников сведения о предках.

Она помешала напиток в кружке и поставила в микроволновку.

—Мне пришлось взвалить большую часть работы на них, а самой заканчивать статью для журнала. В конце концов, нужно же платить швейцару, правда? — Куин повернулась к подавшей сигнал микроволновке. — А ты как?

—Скучал по тебе. — Он не собирался этого говорить и никак не ожидал, что именно эти слова первыми сорвутся у него с языка. Затем понял, что сказал то, что думал.

Глаза ее потеплели, уголки чувственного рта дрогнули.

—Приятно слышать. Я тоже по тебе скучала, особенно вчера, когда в час ночи улеглась в свою постель. Холодную, пустую постель.

—Я имею в виду не только секс, Куин. — Откуда этовзялось?

—Я тоже. — Она склонила голову набок, не обращая внимания на сигналы микроволновки. — Я жалела, что тебя нет рядом со мной в конце дня, когда я наконец смогла закончить статью, когда мне хотелось отвлечься от мыслей о делах и о будущем. Тебя что-то беспокоит. Поделишься?

Она повернулась к микроволновке, достала кружку. В эту секунду на пороге кухни появилась Сибил. Куин покачала головой, Сибил попятилась и, не произнеся ни слова, исчезла.

—Сам точно не знаю. — Он снял куртку и бросил на один из стульев, окружавших маленький кофейный столик, которого в прошлый раз тут не было. — Наверное, я обдумывал... после того дня, когда... ты сказала...

—Я сказала, что люблю тебя. И ты испугался, — пришла на помощь Куин. — Таковы мужчины.

—Я не избегал тебя.

—Думаешь... — Она сделала глубокий вдох, потом с шумом выдохнула. — Да, ты очень высокого мнения о себе самом — но не обо мне.

—Нет, просто...

—Я была занята, работала. И я не твоя собственность. Впрочем, как и ты не моя.

—Я совсем другое имел в виду.

—Думаешь, я играю в такие игры? Особенно теперь?

—В этом-то все и дело. Теперь не время для серьезных перемен в личной жизни.

—А когда? — поинтересовалась Куин. — Неужели ты думаешь, что можно поместить личную жизнь в отдельную папку, снабдить ее надписью и положить в ящик письменного стола до лучших времен? Знаешь, я тоже люблю порядок. Мне нужно знать, где что находится, и поэтому я кладу вещи туда, где мне удобно. Но, черт возьми, мысли и чувства не похожи на ключи от машины, Кэл.

—Бесспорно, только...

—А мои чувства и мысли пребывают в таком же беспорядке, как чердак в бабушкином доме. — Куин и не думала успокаиваться. — И мне это нравится. Если бы все было нормально, как обычно, мне, наверное, не нужно было тебе ничего говорить. Думаешь, я первый раз встречаюсь с мужчиной? Я была помолвлена, черт возьми. Я сказала, что люблю тебя, потому... потому что чувства, как мне кажется, важнее всего. Особенно теперь. И очень плохо, если это тебя раздражает.

—А ты не могла бы заткнуться — минут на пять?

—Что? — Прищурившись, Куин пристально посмотрела на него.

—Именно так. На самом деле я просто не знаю, как себя вести, поскольку никогда не позволял себе даже думать, что могу оказаться в таком положении. С мечом, занесенным над моей головой. Я не мог подвергать опасности другую жизнь. Что я могу ей рассказать? Где та граница? Мы — Фокс, Гейдж и я — привыкли скрываться. Говорить самое важное только друг другу.