—Мы пытались. Разломы четкие, — ответил Фокс. — И осколки подходят друг к другу, как фрагменты пазла. — Он махнул рукой, и Кэл взял все три осколка, соединив в круг.

—Но это ничего не дает.

—Потому что приходится удерживать их вместе? — Куин протянула руку, и Кэл передал ей три осколка. — Они не... сплавляются. Наверное, это самое подходящее слово.

—Мы пытались. Один умник пробовал даже суперклей, — сказал Гейдж.

Кэл бросил на Гейджа смущенный взгляд.

—По крайней мере, клей должен был удержать осколки вместе. Но с таким же успехом можно было использовать воду. Они не держались. Мы пытались связывать камни, нагревать, замораживать. Бесполезно. Они даже не меняли температуру.

—За одним исключением... — Фокс умолк и после кивка Кэла продолжил: — Во время Седмицы они нагреваются. Не до такой степени, что их нельзя держать в руке, но почти.

—А вы не пытались соединить их во время этой недели? — спросила Куин.

—Пытались. Без толку. Единственное, что мы знаем, — в ту ночь, когда Лазарус Твисс привел толпу на поляну, камень висел у Джайлза Дента на шее, как амулет. Я видел. Теперь камень у нас.

—А магию не пробовали? — спросила Сибил.

Кэл слегка поморщился, потом смущенно покашлял.

—Ладно, Кэл, расслабься. — Фокс покачал головой. — Конечно. У меня были книги с заклинаниями, и мы пытались их применить. Потом Гейдж имел беседы с практикующими ведьмами, и мы испытали другие ритуалы.

—Но вы никому не рассказывали о камнях. — Куин аккуратно положила осколки на стол и взяла бокал с вином. — Никому, кто мог бы понять их назначение, использовать. Или узнать историю.

—Мы не должны были этого делать. — Фокс пожал плечами. — Я знаю, это звучит странно, но их нельзя показывать ни геологам, ни викканским верховным жрецам, ни Пентагону. Я просто... Хотя Кэл с самого начала выступал за научный подход.

—Умник, — повторил Гейдж.

—Фокс был уверен, что это неприемлемо. Считал, так будет лучше для всех нас. На том и порешили. — Кэл посмотрел на друзей. — Мы никому ничего не говорили — до настоящего времени. Если бы Фокс возражал, мы бы и вам не сказали.

—Потому что ты лучше всех чувствуешь амулет? — спросила Лейла.

—Не знаю. Возможно. Я верил — и теперь верю, — что мы выжили в ту ночь, стали такими, как теперь, из-за того, что каждый получил осколок. И до тех пор, пока камни с нами, шанс остается. Я это знаю — подобно тому, как Кэл видел камень, узнал его в амулете на шее Дента.

—А ты? — спросила Сибил Гейджа. — Что ты знаешь? Видишь что-нибудь?

Их взгляды встретились.

—Я вижу его целым, лежащим на Языческом камне. Камень на камне. Из него, из красных точек, вырываются языки огня. Потом пламя проглатывает камень, распространяется по плоской поверхности, стекает вниз, словно пелена тумана. Огонь скользит по земле, добирается до деревьев, и они вспыхивают. Поляна превращается в настоящее пекло, в котором не выжил бы и сам дьявол.

Он сделал глоток вина.

—Вот что произойдет, когда камень снова станет целым. И поэтому я не очень тороплюсь туда попасть.

—А может, так он образовался, — предположила Лейла.

—Я не вижу прошлое. Это у нас Кэл специалист. Мое дело — будущее.

—Очень удобно для твоей профессии.

Гейдж перевел взгляд на Сибил, и его губы медленно растянулись в улыбке.

—Не помешает. — Он взял осколок, повертел в руке. — Никто не желает угадать одну из пяти карт?

Не успел он произнести эти слова, как погас свет.

Мерцание предусмотрительно зажженных свечей не создавало романтической атмосферы — наоборот, комната стала мрачной.

—Пойду включу генератор. — Кэл встал. — Нам нужна вода, холодильник, кухонная плита.

—Не выходи один. — Лейла заморгала, словно удивляясь самой себе. — Я имею в виду...

—Я с тобой.

Фокс тоже встал, и в этот момент послышался вой.

—Лэмп. — Кэл выбежал из комнаты, пересек кухню и пулей вылетел на улицу из черного хода, на мгновение притормозив по пути, чтобы сдернуть со стены фонарь.

Включив фонарь, он направил луч в ту сторону, откуда доносился звук. Свет не пробивал густую снежную пелену, а отражался от нее.

Снега намело уже по колено. Окликая собаку, Кэл шагнул вперед, пытаясь определить, откуда доносится вой. Казалось, что со всех сторон.

Услышав какие-то звуки у себя за спиной, он повернулся и перехватил фонарь, словно дубинку.

—Не стрелять в подкрепление! — крикнул Фокс. — Черт, тут настоящее безумие. — Он сжал плечо Кэла. Гейдж встал с другой стороны. — Эй, Лэмп! Сюда, Лэмп! Я никогда не слышал, чтобы он так выл.

—А откуда ты знаешь, что это собака? — тихо спросил Гейдж.

—Возвращайтесь в дом, — мрачно сказал Кэл. — Нельзя оставлять женщин одних. Я сам найду свою собаку.

—Да, конечно, мы оставим тебя здесь, в такую пургу. — Гейдж сунул замерзшие руки в карманы. — Кроме того...

Они приближались — взявшись за руки, с включенными фонарями. Разумно, вынужден был признать Кэл. Кроме того, женщины надели куртки и ботинки — в отличие от его друзей.

—Возвращайтесь. — Ему пришлось перекрикивать завывание ветра. — Мы просто зовем Лэмпа. Ждите нас в доме.

—Вернемся только все вместе. — Куин отпустила Лейлу и взяла Кэла под руку. — С Лэмпом. Не теряйте времени, — прибавила она, предупреждая возражения. — Может, разделимся?

—Парами. Фокс, вы с Лейлой идите в ту сторону, мы с Куин в эту. Гейдж и Сибил назад. Лэмп где-то рядом. Он обычно не уходит далеко.

Кэлу показалось, что пес напуган, но он не стал этого говорить. Глупая, ленивая собака явно испугалась.

—Хватайся за мой ремень. Держись крепче.

Вздрогнув от прикосновения холодной перчатки Куин, он двинулся вперед. И почти сразу до них донесся другой звук, заглушаемый воем.

—Слышишь?

—Да. Смех. Так может смеяться гадкий мальчишка.

—Иди...

—Я не брошу здесь собаку — как и ты.

Сильный порыв ветра взметнул тучи снега, бившего в лицо, словно ледяные шарики. Кэл слышал треск ветвей, похожий на ружейную пальбу. Куин потеряла равновесие, и они оба едва не повалились в снег.

Нужно отправить Куин назад, решил Кэл. Силой затащить в дом, запереть в кладовке, если потребуется, потом вернуться за собакой.

Оглянувшись, чтобы взять Куин за руку, он вдруг увидел их.

Собака сидела неподвижно, наполовину занесенная снегом. Она задрала голову к небу, и из ее глотки вырывался отчаянный вой.

У самой поверхности снега в воздухе висел мальчишка. Фыркает, подумал Кэл. Именно это слово больше всего подходило, чтобы описать звуки, которые он издавал.

Еще один порыв ветра вызвал у мальчишки ухмылку. Теперь Лэмп был засыпан снегом по плечи.

—Отстань от моей собаки.

Кэл бросился вперед, но ветер сбил его с ног, и они с Куин растянулись на земле.

—Позови его! — крикнула Куин. — Позови его, заставь самого прийти. — Она лихорадочно снимала перчатки. Потом вложила пальцы в рот и оглушительно свистнула. Кэл позвал Лэмпа.

Пес задрожал; мальчишка противно захихикал.

Продолжая окликать собаку и изрыгая проклятия, Кэл пополз; он не обращал внимания на залеплявший глаза снег, на немеющие от холода пальцы. Он слышал крики у себя за спиной, но все силы сосредоточил на том, чтобы продвигаться вперед. Следующий порыв ветра засыпал собаку с головой.

Пес задохнется, подумал Кэл и отчаянно рванулся вперед. Если он не доберется до Лэмпа, собака просто утонет в этом океане снега.

Кэл почувствовал, как кто-то схватил его за щиколотку, но продолжал ползти.

Потом, сжав зубы, сделал последний рывок и схватил скользкий ошейник. Собравшись с духом, посмотрел в красные, налитые кровью глаза мальчишки.

—Ты его не получишь.

Кэл дернул за ошейник, отчаянно, изо всех сил.

Потом еще раз, не обращая внимания на визг Лэмпа.

Пес выл и скулил, словно его тело тонуло в застывающем цементе.

Куин подползла к нему, легла на живот и принялась разгребать снег.

К ней присоединился Фокс; снег во все стороны летел от него, словно шрапнель. Собрав все силы, Кэл еще раз посмотрел в глаза отвратительного мальчишки.

—Я же сказал, ты его не получишь.

Еще рывок, и дрожащая, скулящая собака оказалась в объятиях Кэла.

—Ну, ну. — Он прижался щекой к холодной, влажной шерсти. — Пойдем отсюда.

—Его нужно в тепло. — Лейла пыталась помочь Куин подняться; Сибил встала на колени. Сунув фонарь в задний карман, Гейдж поднял Сибил, потом выдернул из снега Куин.

—Идти можешь? — спросил он.

—Да, да. Возвращаемся в дом, пока никто не обморозился.

Полотенца, одеяла, сухая одежда, горячий кофе. Бренди — даже для Лэмпа — согрел промерзшую до костей плоть.

—Он держал собаку, Лэмп не мог освободиться. — Кэл сидел на полу, а голова пса лежала у него на коленях. — Не мог убежать. И чуть не утонул в снегу. Глупая, безобидная собака.

—А раньше такое случалось? — спросила Куин. — С животными?

—За несколько дней до Седмицы животные довольно часто тонули или попадали под машину. Иногда домашние любимцы набрасывались на хозяев. Но такого еще не было. Это...

—Демонстрация. — Сибил плотнее обернула ноги Куин одеялом. — Он хотел проверить свои силы.

—А может, наши, — возразил Гейдж, и Сибил задумчиво посмотрела на него.

—Скорее всего. В этом больше смысла. Сможем ли мы его освободить? Собака не человек, и ею легче управлять. Не обижайся, Кэл, но твоя собака глупее ребенка.

Кэл ласково потрепал свисающее ухо Лэмпа.

—Он глуп как пробка.

—Значит, представление. Помучить собаку ради удовольствия. — Лейла опустилась на колени и погладила бок Лэмпа. — Это не должно остаться безнаказанным.

Куин с любопытством посмотрела на нее.

—Что у тебя на уме?

—Пока не знаю, но что-нибудь придумаю.


18

Кэл не знал, когда они легли, но, проснувшись, увидел, что в окна льется тусклый зимний свет. Снег продолжал падать — огромными белыми хлопьями, как в голливудском фильме о Рождестве.

В тишине, которая бывает только во время снегопада, слышалось ровное и какое-то довольное похрапывание. Звуки исходили от Лэмпа, распластавшегося в изножье кровати, словно одеяло из собачьей шкуры. Кэл обычно этого не позволял, но теперь этот храп, тепло и тяжесть собачьего тела были ему приятны.

Похоже, пес будет повсюду следовать за ним.

Кэл пошевелился, высвобождая ногу из-под собаки. Потревоженная движением, Куин тихо вздохнула, придвинулась ближе и закинула на него ногу. Она была во фланелевой пижаме, которую никак не назовешь сексуальной, и всю ночь проспала на его руке, которая теперь онемела. Все это должно было раздражать хотя бы немного.

Ничего подобного.

И поскольку все было просто чудесно — они лежали в постели, тесно прижавшись друг к другу, а за окном падал снег, — Кэл не видел причин, почему бы этим не воспользоваться.

Улыбнувшись, он просунул руку под футболку Куин, коснувшись нежной, теплой кожи. Обхватив ладонями ее грудь, почувствовал биение сердца — медленное и размеренное, как храп Лэмпа. Он медленно провел пальцем по соску, представляя, как возьмет его в рот, проведет языком.

Куин снова вздохнула.

Рука Кэла скользнула вниз, под фланель пижамы, к гладкому бедру. Вниз, затем вверх, нежными кругами, все ближе к цели.

Не просыпаясь, она тихо и беспомощно вздохнула.

Ее лоно было жарким и влажным под его пальцами. Он проник в нее, одновременно закрыл рот поцелуем, вбирая в себя ее вздох.

Шок и наслаждение вырвали ее из мира грез.

—О боже!

—Тише, — засмеялся Кэл, касаясь губами ее губ. — Собаку разбудишь.

Он стянул с Куин пижаму и, не давая опомниться, всем телом прижал к кровати.

—О. Да. Господи. — Голос у нее дрожал. — Доброе утро.

Кэл снова рассмеялся и, не давая себе воли, стал двигаться в медленном, мучительном ритме. Она пыталась подстроиться, сдержать себя, вместе с ним медленно подниматься к сияющему пику, но волна наслаждения снова захлестнула ее.

—Боже. Боже. Боже. Я не могу...

—Тише, — повторил он и коснулся губами ее губ. — Я не буду торопиться. Доверься мне.

Она больше ничего не могла. Ее тело уже принадлежало не ей — ему. Полностью. И когда Кэл снова подвел ее к вершине наслаждения, у нее не осталось сил даже на крик.

Удовлетворенная и расслабленная, придавленная весом Кэла, Куин лежала неподвижно. Его голова покоилась у нее на груди, и она играла его волосами. Куин воображала, что в это воскресное утро они находятся где-то далеко от Холлоу, у них нет никаких срочных дел и нужно решить только одну проблему: заняться любовью до завтрака или после.