Хелен Филдинг - Бриджит Джонс: на грани безумия

– Я красив и очень страстен. Литератор. Ищу даму исключительную, готовую на ведущую роль в отношениях. Ее достоинство – красивое тело. Она младше меня как минимум на десять лет, и ее это более чем устраивает.

– Тьфу! – сказала Шерон. – Позвоню-ка я этим сволочам-сексистам!

Она включала громкую связь и, сама не своя от удовольствия, произносила сексуальным шепотом:

– Привет, красавчик, это твое объявление я слышала в «Говорящем сердце»?.. Жопа ты говорящая, вот ты кто!

Не самая взрослая шутка, конечно, но нам, набравшимся под завязку шардоне, было очень весело.

– Привет, меня зовут Дикарь. Я испанец. Высокого роста. У меня длинные черные волосы, темные глаза, длинные темные ресницы и подтянутое сексуальное тело… – зачитала я еще одно объявление.

– О-о! – радостно воскликнула Джуд. – Звучит неплохо.

– Ну так позвони ему, – предложила я.

– Нет, что ты! – ответила Джуд.

– Но меня-то вы пытаетесь заставить кому-нибудь позвонить!

Джуд странно притихла. Как выяснилось вскоре, переживания по поводу Стейси привели к тому, что она ответила на звонок Поганца Ричарда и они снова стали общаться.

– О боже! – одновременно воскликнули мы с Шерон.

– Я не собираюсь к нему возвращаться, не волнуйтесь. Просто… приятно иногда с ним поговорить, – пролепетала она, стараясь не смотреть нам с Шерон в глаза.

Вернулась домой и услышала, что звонит телефон. Включился автоответчик.

– Привет, Бриджит, – зазвучал глубокий, сексуальный и молодой мужской голос с иностранным акцентом, – это Дикарь…

Хулиганки-подруги дали ему мой номер. Я в ужасе от того, что мой телефон есть у человека, которого я абсолютно не знаю. Это же опасно. Я не стала брать трубку. Дикарь сообщил, что завтра вечером будет ждать меня в «192» с красной розой в руках.

Сразу после этого мне позвонила Шерон, и я устроила ей выговор.

– Да ладно тебе, – весело сказала она. – Давай все вместе пойдем. Забавно же будет.

В общем, мы решили, что завтра втроем идем на эту встречу. Ладно, посмотрим, что из этого получится. Как же мне быть с дырой в стене? И что за вонь на лестнице? Чертов Гари! Взял мои три с половиной тысячи фунтов. Все. Сейчас ему позвоню.

57,5 кг (ура!), улучшения в состоянии стены: отсутствуют, улучшения в душевном состоянии, достигнутые благодаря фантазиям о Дикаре и попыткам забыть таким образом Марка Дарси: не очень существенные (всему виной ресницы).

Пришла домой и выслушала сообщение от Гари. Он сказал, что работает на другом объекте и никак не может вырваться. И еще он решил, будто спешки нет, потому что у меня имелись сомнения. Обещал прийти завтра вечером. Так что, оказывается, я зря беспокоилась. М-мм-м. Все думаю о Дикаре. Может, Джуд с Шерон правы? Нужно двигаться вперед и покончить с постоянными переживаниями о Марке Дарси и Ребекке? Только вот ресницы меня беспокоят. Насколько они длинные? Мечтать о подтянутом сексуальном теле Дикаря как-то мешает мысль о том, что он предстанет передо мной, моргая огромными ресницами олененка Бэмби.

21.00. В пять минут девятого пришла в «192». Джуд и Шерон вошли вслед за мной и сели за другой стол, чтобы следить за происходящим. Дикаря я не обнаружила. Единственным мужчиной, сидевшим за столиком в одиночестве, был какой-то старый хрыч в джинсовой рубашке и с убранными в хвост волосами. На носу у него торчали темные очки, и он все время на меня пялился. Где же Дикарь? Я кокетливо глянула на хрыча. Он уставился на меня, и я решила уйти. Но, встав из-за стола, чуть в обморок не упала. У хрыча в руке была красная роза. Я в ужасе глянула на него, а он вдруг ухмыльнулся, снял свои дурацкие очки и заморгал огромными накладными ресницами. Оказывается, хрыч и есть Дикарь! В шоке я рванула прочь из кафе, а за мной, умирая от хохота, понеслись Джуд и Шерон.

58 кг (добавившиеся полкило – это не созданный ли моим воображением эмбрион?), мысли о Марке: уже поменьше, улучшения в состоянии стены: все на том же уровне, т. е. нулевые.

19.00. Как мне тяжело на душе. Только что оставила сообщение Тому с вопросом, сходит ли он с ума, как и я. Понятно, конечно, что мне нужно учиться любить себя и жить настоящим моментом, ни из-за чего не переживать, больше думать о других и быть самодостаточной личностью. Но я ужасно страдаю. Мне плохо без Марка. Просто не верится, что у него роман с Ребеккой. Что же я сделала не так? Со мной явно что-то не в порядке. Я становлюсь все старше и старше, а ничего у меня по-прежнему не получается. Значит, надо смириться с тем, что я всю жизнь буду одна и так и не рожу детей. Ладно, возьму себя в руки. Гари скоро придет.

19.30. Что-то он задерживается.

19.45. Ни намека на Гари. Вот скотина.

20.00. Гари нет как нет.

20.15. Гари так и не пришел! О, телефон – наверно, это он.

20.30. Это был Том. Сказал, что он тоже не в себе и его кот, похоже, решил не отставать: стал какать на ковер. А потом сделал мне очень неожиданное предложение:

– Бридж. Ты не хотела бы родить от меня ребенка?

– Что?

– Ребенка.

– Зачем это? – оторопела я, с тревогой представив, как стану заниматься сексом с Томом.

– Ну… – Он немного помолчал. – Я бы очень хотел иметь ребенка, продолжить свой род. Но, во-первых, воспитывать его желания у меня не будет, а во-вторых, я голубой. А у тебя бы хорошо получилось – если только ты его в магазине не забудешь.

Обожаю Тома. Он будто почувствовал мое настроение. В общем, он сказал, чтобы я подумала. Это просто идея.

20.45. А почему бы и нет? Я могла бы держать его дома в небольшой корзиночке. Да! Представить только: каждое утро стану просыпаться рядом с чудным маленьким созданием, к которому можно с нежностью прижаться. И сколько всего мы стали бы делать вместе: на качелях качаться, ходить в детские магазины, подбирать одежки для Барби. А мой дом превратился бы в уютное гнездышко, сладко пахнущее детской присыпкой. А если Гари наконец объявится, то малыш будет спать в отдельной комнате. Возможно, Джуд с Шерон тоже родят детей, и мы станем жить одной общиной, а еще… Ой, черт. Окурком случайно подожгла корзину для мусора.

Суббота, 10 мая

59 кг (созданный воображением эмбрион растет не по дням, а по часам), сигареты: 7 (из-за воображаемой беременности не стоит ведь бросать, правда?), калории: 3255 (ем за себя и за крошечного призрака), светлые мысли: 4, улучшения в состоянии стены: нулевые.

11.00. Вышла за сигаретами. Сегодня стало вдруг невероятно жарко. Просто потрясающе! Некоторые мужчины аж в пляжных шортах по улицам ходят!

11.15. Если пришло лето, это не значит, что можно позволить себе жить при полном бедламе в квартире, неразобранной почте и вони на лестнице. (Фу. Запах там просто жуткий.) Сегодня же все исправлю: сделаю уборку и разберусь с почтой. Нужно все подготовить к приходу в мир нового живого существа.

11.30. Сначала сложу все разрозненные пачки газет в одну большую кипу в центре комнаты.

11.40. Уф, однако ж.

12.15. Начну-ка лучше с почты!

12.20. Как же за это взяться, если я одета неподходяще?

12.25. Нет, в шортах мне не нравится. Как-то слишком спортивно. Найти бы какое-нибудь удобненькое платьице.

12.35. И где оно у меня?

12.40. Надо отстирать пятно и повесить платье сушиться. Потом берусь за почту.

12.55. Ура! Еду в Хампстед с Джуд и Шерон – купаться! Правда, я эпиляцию не сделала, но Джуд говорит, что мы будем купаться в пруду, который только для женщин, а там полно лесбиянок и они считают, что быть мохнатой, как медведь, – это признак истинной лесбийскости. Ура!

Полночь. В Хампстеде было потрясающе. Прямо картина семнадцатого века с нимфами. Только их очень много и все в купальниках. Там все по-старинному, деревянные мостки и спасатели работают. Купаться в естественном водоеме с илистым дном – совершенно новое ощущение.

Рассказала подругам про Томово деторожденческое предложение.

– Батюшки-светы! – охнула Шерон. – Что ж, идея неплохая. Один вот только минус: теперь к вопросу «Почему ты не замужем?» будет добавляться еще и вопрос «Кто отец ребенка?».

– Я могу отвечать, что ребенок – результат непорочного зачатия, – пришло мне на ум.

– Мне кажется, эта идея донельзя эгоистичная, – холодно произнесла Джуд.

Мы пораженно замолчали и уставились на Джуд, пытаясь понять, что это за стих на нее нашел.

– Почему же? – наконец поинтересовалась Шерон.

– Ребенку нужны два родителя. А ты заведешь его из своих личных интересов, потому что эгоизм мешает тебе построить с кем-то серьезные отношения.

Боже мой. Я так и представила, как Шерон сейчас вытащит пулемет и ее изрешетит.

Шерон разразилась одной из своих бесконечных проповедей, подкрепляя доводы примерами из культурных реалий разных народов мира.

– Вот хотя бы Карибы, – громогласно начала она, не обращая внимания не недоуменные взгляды, которые бросали на нас окружающие девушки.

Карибы, подумала я. М-м-м. Роскошные отели, мелкий белый песок.

– Женщины растят детей в бараках, – гаркнула Шерон. – А мужчины лишь время от времени к ним заходят – чтобы сексом позаниматься. Но постепенно все меняется, женщины обретают экономическую независимость, и появляются даже брошюры с заголовками «Мужчины под угрозой». Потому что они утрачивают свои функции и происходит это ПО ВСЕМУ МИРУ – ВЕЗДЕ И ПОВСЮДУ, МАТЬ ИХ ЗА НОГУ!

Время от времени я задаюсь вопросом: а действительно ли Шерон такой уж научный авторитет в области… в любой области?

– Ребенку нужны два родителя, – упрямо повторила Джуд.

– Ой, да сколько можно? Что за узкий, допотопный, патриархальный взгляд? – возмутилась Шерон. – Последней собаке известно, что каждый третий брак заканчивается разводом!

– Вот именно! – поддакнула я. – Жить без отца, но с любящей матерью – сто процентов лучше, чем стать жертвой развода. Детям нужна забота, нужно, чтобы рядом кто-то был, – и это необязательно должен быть твой муж.

Потом, как ни парадоксально, мне в голову пришла фраза, которую я постоянно слышу от своей мамы, и я ее воспроизвела:

– Любовью ребенка не испортишь!

– Ну хватит, хватит, что вы на меня набросились? – обиженно проговорила Джуд. – Я просто высказываю свое мнение. И вообще, мне надо вам кое-что сообщить.

– Да ну? И что же? – не меняла тон Шерон. – Ты выступаешь за рабовладение?

– Мы с Ричардом женимся.

Я и Шерон ахнули и раскрыли рты, а Джуд потупилась и покраснела, довольная произведенным эффектом.

– Надеюсь, вы за меня рады? Похоже, когда я в прошлый раз его бросила, он понял: имеешь – не ценишь, потеряешь – плачешь. И поэтому стал способен на серьезные отношения!

– Ага, как же. Способен. До него дошло, что, если сидеть у тебя на шее больше не получится, придется искать работу, – пробормотала Шерон.

– Э-э, Джуд, – произнесла я. – Я правильно поняла, что ты собираешься замуж за Поганца Ричарда?

– Да, – ответила Джуд. – И хочу у вас спросить: вы будете подружками невесты?

Воскресенье, 11 мая

58 кг (воображаемый эмбрион дал деру, в ужасе от предстоящего похода на свадьбу), алкоголь: 3 порц., сигареты: 15 (теперь можно пить и курить сколько угодно), мечтания о Марке Дарси: всего 2 захода (отлично).

Мне позвонила Шерон, и мы сошлись во мнении, что все происходящее – полный кошмар. Кошмар. Джуд ни в коем случае не должна выходить замуж за Поганца Ричарда. По следующим причинам.

1. Он ненормальный.

2. Он поганец до мозга костей.

3. Ни за что в жизни нельзя пойти на то, чтобы, нацепив на себя пышные розовые платья, как полные дуры стоять в церкви на всеобщем обозрении.

Позвоню-ка Магде и все ей расскажу.

– И что ты об этом думаешь? – спросила я ее.

– Хм-м-м. Сомневаюсь, что это правильное решение. Но знаешь, человеческие отношения – всегда тайна за семью печатями, – загадочно проговорила она. – Со стороны никогда не понять, что ими движет.

Потом разговор перешел на деторожденческое предложение Тома.

– Знаешь что, Бридж, мне кажется, тебе нужно сначала провести пробный сеанс.