Шарон Сэйл - Бриллиант

Джесс видел, как лукавые огоньки пляшут в глазах Даймонд: он, как зачарованный, вдыхал аромат ее духов и косметики. Даймонд сделала себе великолепную прическу: всю в мелких кудряшках. Джесс не сдержался, провел рукой по ее волосам и с трудом остановил руку прежде, чем его ладонь коснулась груди Даймонд. Больше всего ему сейчас хотелось остаться с ней наедине в доме, чтобы ни единой души не было рядом.

— Ты просто восхитительна! — мягко произнес он.

— Так же, как и ты, — ответила Даймонд, любуясь этим мужчиной.

— Мужчины красивыми не бывают, — возразил Джесс. — Симпатичными в крайнем случае, но не красивыми, дорогая. Попробуй назови какого-нибудь мужчину красивым и потом хлопот с ним не оберешься.

— Значит, ты всего лишь симпатичный?

— Прошу вас, мисс Даймонд, мистер Джесс вовсе не нуждается в том, чтобы его хвалили.

Джесс улыбнулся своему слуге и подмигнул Даймонд.

— Ты не думай, Хенли просто ревнует. Потому что рядом со мной стоит такая женщина, какой у него и в помине нет.

— Ничего подобного, сэр, — возразил Хенли. — Я бы сказал… Словом, просто я так считаю. Не нужно ни ей такого говорить, ни вам это слышать. Мисс Даймонд точно лучше воздержаться от подобного рода замечаний, я теперь немного лучше знаю ее.

Даймонд скромно улыбнулась, понимая, что Хен-ли сейчас имеет в виду их совместные уроки вождения автомобиля.

— Но ведь ты, Хенли, сам говорил, что я отлично разворачиваюсь, разве не так?

— Я бы оставил все комплименты до того дня, когда вы получите водительское удостоверение, мисс Даймонд, — сказал он. — А сейчас я пожелаю, вам обоим приятного вечера. — Хенли улыбнулся, что он делал исключительно редко, и пошел к дверям, на прощание многозначительно бросив через плечо: — Я не буду дожидаться…

Даймонд мгновенно покраснела, а Джесс рассмеялся. Она чувствовала себя настоящей Золушкой.

Хенли вышел. Тогда Даймонд обернулась к своему Прекрасному Принцу.

Вместо своей неизменной ковбойской одежды Джесс был сейчас облачен в черный смокинг и белую вышитую рубашку с серебристым поясом. Но даже в этом наряде он оставался прежним Джессом Иглом, таким, каким она его всегда знала. Посмотрев на его ботинки, Даймонд улыбнулась. Черные и блестящие, они все же оставались именно ботинками. Взяв Даймонд за руку, Джесс прихватил со столика свой черный стетсон.

— Пойдем, дорогая, — сказал он. — Скоро все уже начинается.

И Джесс вывел Даймонд на улицу, желая поскорее удивить ее приготовленным сюрпризом.

— Джесс! Это же… лимузин! Мы что же, поедем туда в настоящем лимузине?!

— Именно так, мэм, — подтвердил Джесс, широко улыбаясь. — И знаешь что? — Даймонд отрицательно покачала головой. Она ничего больше не знала. — На заднем сиденье этой штуковины больше чем достаточно свободного места, это тебе не спортивный автомобиль.

Несмотря на сгущавшиеся сумерки, Джесс заметил, как вспыхнули щеки Даймонд.

К моменту их приезда большая толпа поклонников выстроилась; вдоль всего тротуара по обеим сторонам улицы, там, где находился парадный вход шикарного отеля. По мере того как приехавшие до них автомобили останавливались и высаживали своих пассажиров, все чаще полыхали вспышки фотоаппаратов. Подъезжавшие знаменитости ослепительно улыбались встречавшим их репортерам, приветствовала взмахом руки восторженных фэнов.

— О Господи…

Джесс взял Даймонд за руку и крепко сжал ее пальцы, давая понять, что волноваться не стоит.

— Все нормально, дорогая, — успокаивающе сказал он. — Держись возле меня. Как только мы окажемся внутри, станет значительно спокойнее.

Когда шофер остановил лимузин, Джесс поглубже вдохнул и торопливо поцеловал Даймонд в губы.

— Ты выглядишь потрясающе. Улыбнись им всем и не останавливайся, сразу проходи в отель.

Даймонд понимающе кивнула и, держа Джесса за руку, вышла из машины.

Им в лицо тотчас полыхнули фотовспышки. Джесс уверенно вел свою спутницу, широко улыбаясь и поворачивая голову то вправо, то влево, но при этом не замедляя шага. Поклонники то и дело выкрикивали его имя. Тут вперед выступил какой-то человек и протянул микрофон прямо к лицу Джесса, вынуждая того остановиться.

— Джесс Игл, едва ли не впервые я вижу, что вы появились на таком мероприятии без вашего постоянного менеджера Томми Томаса. В чем причина его отсутствия, не могли бы вы рассказать?

— И это все, что тебя интересует, Чарли? — ответил Джесс телевизионщику, который так близко поднес микрофон к лицу Джесса, словно хотел засунуть его тому в рот.

Однако Чарли не унимался:

— Нет, в самом деле, есть ли какая-то особенная причина тому, что Томми Томас не пришел на сегодняшний вечер?

Джесс широко улыбнулся:

— Слушай, Чарли, я никогда не считал тебя идиотом и поэтому просто не понимаю, с чего ты вздумал задавать такие дурацкие вопросы? Посмотри на эту женщину. Не думаешь ли ты, что она куда симпатичнее Томми Томаса? Я, например, считаю именно так. Да и пахнет она гораздо лучше.

Чарли рассмеялся. И поскольку в этот момент очередной лимузин подкатил к дверям, Джесс воспользовался ситуацией и ускользнул от назойливого репортера.

— Джесс Игл со спутницей, — сказал Джесс, протягивая распорядителю у входа приглашения. Они рука об руку вошли в холл, который плавно переходил в бальный зал.

Джесс не рассказал Даймонд о том, что утром ему были переданы два конверта с пригласительными билетами: без всяких объяснений или извинений. Впрочем, сейчас Джесс постарался выбросить из головы своего менеджера. Черт с ним, с этим Томми. Сегодня Джесс намерен как следует отдохнуть и повеселиться. Сегодня — вечер Даймонд. Она так удивительно хороша, просто неотразима, совершенно под стать своему имени. Джесс никак не мог решить, чего ему хочется больше: показаться с Даймонд на людях или немедленно лечь с ней в постель. Скорее всего Джесс не отказался бы ни от того, ни от другого.

Время приближалось к полуночи. Бал был замечательным: на нем присутствовали все известные в Нэшвилле люди. Даймонд казалось, что она спит и видит все происходящее во сне. Она боялась, что в любой момент может проснуться и Куини скажет ей, что время идти в школу. Или, например, Даймонд проснется, и окажется, что пора отправляться на работу в бар Уайтлоу.

— Ну как, нравится тебе здесь? — поинтересовался Джесс. С тех пор как они вошли в залу, он внимательно следил за выражением лица Даймонд.

Глаза девушки постоянно бегали по сторонам. Джесс еще ни разу не видел Даймонд такой оживленной, ему казалось, что это самый замечательный вечер в ее жизни.

— Чувствую себя настоящей Золушкой, — призналась она.

— И даже больше, — пошутил он. — Надеюсь, что потом мне не нужно будет колесить по всему Теннесси, чтобы разыскать девушку, потерявшую хрустальный башмачок. И у тебя, слава Богу, нет никакой злой мачехи, которая пыталась бы испортить твое светлое будущее.

Даймонд захотелось усмехнуться, но от шутки Джесса повеяло чем-то грустным. Действительно, у Даймонд не было злой мачехи, но зато у Джесса имелся Томми.

— Ну ладно. Прекрасный Принц, — сказала она. — Раз я не рискую превратиться в посудомойку, когда дело подойдет к полуночи, может, принесешь мне чего-нибудь выпить?

— С большим удовольствием, миледи, — ответил Джесс, отвесил ей галантный поклон, поцеловал руку и только потом отошел, широко улыбаясь, даже слегка покраснев от счастья.

С другой стороны залы за Джессом внимательно наблюдала дама в платье из золотистого ламэ, которое казалось сотканным из тысяч мельчайших алмазов. Глаза женщины сверкали едва ли не ярче платья. Она проследила за тем, как Джесс наконец отошел от Даймонд. Сдержанная недобрая улыбка появилась на губах дамы, когда она вспомнила прозвучавший сегодня утром телефонный звонок и то обещание, которое она дала своему собеседнику.

Передав бокал с остатками шампанского проходившему мимо официанту, она поспешно извинилась перед своими спутниками.

— Не имею удовольствия быть с вами знакомой, — произнесла она, ловко обхватив пальцами локоть проходившей мимо Даймонд. — Меня зовут Сельма Бенетт.

Даймонд улыбнулась и с удовольствием пожала протянутую ей руку. И прежде чем Даймонд успела представиться, женщина продолжила:

— А вы кто, милочка? Я что-то постоянно вижу вас возле Джесса Игла.

— Меня зовут Даймонд. Даймонд Хьюстон.

Улыбка Сельмы сразу сделалась надменной, едва ли не презрительной.

— Даймонд! Надо же, как… необычно вас зовут. С таким именем женщина должна быть настоящей… королевой конферанса.

Даймонд начинала понимать, что эта дама едва ли хочет только познакомиться. Слишком долго она выбирала слова «королева конферанса», слишком красиво их произнесла.

— Но меня действительно зовут Даймонд, — сказала она. — У моего отца была богатая фантазия. — Даймонд, впрочем, не намеревалась углубляться в эту тему.

Губы Сельмы насмешливо сжались. Ей не очень-то нравились люди, которые уже при рождении получали такие звучные имена, такую эффектную внешность. А эта женщина, судя по всему, не была обделена ни тем, ни другим. Красивое лицо, прекрасная фигура и звучное имя. Сельма затянулась сигаретой, выпустила струйку дыма и критически оглядела Даймонд с ног до головы. Сельма в очередной раз подумала о том, что справедливости в этом мире не найдешь.

Самой Сельме пришлось потратить около тридцати тысяч долларов на пластические операции, а потом она еще моталась то и дело в пригородные косметические центры, чтобы сделать себе свою нынешнюю внешность. Однако даже после всех этих мучений она далеко не была уверена, что продержится в такой форме хотя бы лет пять. Сельму грызло острое чувство зависти.

— И… Даймонд… Чем же вы занимаетесь? Кроме того, разумеется, что постоянно вертитесь около Джесса Игла?

Даймонд очень хотелось, чтобы Джесс вернулся как можно скорее. Это дало бы ей возможность, не показавшись грубой, прекратить разговор. Она ведь понятия не имела, что за женщина эта Сельма Бенетт и может ли она как-то повлиять на карьеру Джесса. Поэтому Даймонд сдержалась и спокойно ответила:

— Я певица.

На лице Сельмы появилась издевательская усмешка, она так громко рассмеялась, что несколько человек повернули головы в ее сторону. В Нэшвил-ле Сельма была очень известной личностью, и не только благодаря своему злому языку и огромным суммам, получаемым ею от третьего супруга, с которым она в настоящее время состояла в разводе.

— О Боже! — воскликнула Сельма. — Еще одна певица! Черт побери, деточка, это ведь вам не что-нибудь, а Нэшвилл. Тут каждый по-своему певец! Или если не сам прет, то по крайней мере спит с тем, кто поет.

Глаза Сельмы блеснули, следя за реакцией Даймонд. Сельма надеялась, что удар попадет точно в цель.

— Вот как? В таком случае, к какой категории вы относите саму себя?

У Сельмы даже рот приоткрылся от удивления. Слышавшие их разговор люди начали улыбаться, некоторые поспешили отвернуться, чтобы Сельма не заметила их усмешек. Многим ответ Даймонд явно пришелся по вкусу. Сельму Бенетт не слишком любили, однако, поскольку она была богата и постоянно появлялась на мероприятиях, подобных сегодняшнему, с ней предпочитали не ссориться.

— Слушайте, детка, что это вы о себе такого высокого мнения?! — сердито спросила Сельма.

— В самом деле? Мне-то отлично известно, кто я и почему здесь, — спокойным голосом ответила Даймонд, благодушно похлопав Сельму по плечу. — И если вы даже знакомы со всеми людьми, которые находятся в этой зале, а я пока нет, это вовсе не повод для того, чтобы цепляться ко мне. Там, откуда я родом, вы не сумели бы прожить и пяти минут.

С этими словами Даймонд отошла от Сельмы и отправилась на поиски Джесса. Внутри у нее все сжалось в холодный комок. Даймонд все еще не верилось, что она сумела так ловко отшить эту богато разодетую женщину.

— Эй, дорогая! — вновь услышала она рядом с собой женский голос.

Даймонд обернулась, ожидая увидеть Сельмус топором в руке. Однако голос принадлежал вовсе не Сельме. Эту женщину Даймонд сразу же узнала.

— Вы, случайно… — начала было Даймонд, но так и не закончила свой вопрос.

Чувственная блондинка с роскошными густыми кудрями и большим накрашенным ртом ласково взяла Даймонд за локоть и наклонилась к ней.

— Именно, — сказала она. — Именно я. Но все это совершенно не важно. Я окликнула тебя не для того, чтобы представиться. Просто я слышала, о чем вы трепались с Сельмой, и видела, как ты ее отшила.

Блондинка хохотнула, и Даймонд, не удержавшись, тоже широко улыбнулась в ответ.

— Правильно сделала, нечего позволять всяким глупым гусыням наступать еебе на хвост, — продолжила между тем блондинка. — Когда я только приехала в Нэщвилл, я тоже была тихой и очень наивной. Только и умела, что играть на гитаре да петь. На меня никто и не смотрел внимательно, просто щупали глазами мою фигуру. Лица вовсе не замечали. И понадобилось потратить не один год, чтобы меня начали воспринимать серьезно. — Блондинка еще раз похлопала Даймонд по руке. — Так что не обращай внимания на то, что люди болтают о тебе и твоих делах. Самое главное — это что у тебя на сердце. Все остальное — чепуха, можешь мне поверить, дорогуша.