— А что я должна была делать? — холодно осведомилась леди Элизабет. — Заявить на него в полицию, когда он попытался украсть алмазы в первый раз? Ты не понимаешь, о чем говоришь. Он же Аркрофт!

— Да, конечно, — с неожиданной горечью сказал Берти. — Пусть лучше Аркрофт ворует и пугает гостей своими выдумками.

— Не смей!

— Перестаньте! — резко произнесла Кэтрин. Берти, Элизабет, опомнитесь! Вы потом пожалеете о сказанном.

Берти на мгновение закрыл лицо руками, потом опустил их. Суровое выражение уже исчезло из его глаз.

— Прости меня, бабушка, — печально сказал он.

Леди Элизабет подошла к старшему внуку и обняла его. Мэгги почувствовала неловкость. Кажется, и она, и Леонарда Штайн, выпучившая глаза при виде такого проявления чувств, здесь лишние. Что же делать? Просто незаметно уйти? Но как она тогда получит объяснения касательно всего, что здесь произошло?

Затруднение разрешил сам хозяин дома.

— Я думаю, бабушка, — ласково сказал он, — нам всем надо подняться в гостиную или библиотеку. События сегодняшнего вечера, вернее, ночи заслуживают некоторого объяснения...

Тень неудовольствия пробежала по лицу леди Элизабет. Она была явно против лишних откровений.

— После всего, что произошло сегодня, они имеют право знать все, — настаивал Берти, видя, что бабушка колеблется. — В последнее время Джеймс, кажется, насочинял столько разных историй, что с ними необходимо разобраться.

Берти метнул на Мэгги укоряющий взгляд, и девушка покраснела. Как она могла не доверять ему...

— Хорошо, — наконец сдалась леди Элизабет. Ты прав, Берти.

И она первой вышла из комнаты. Леонарда ринулась за ней, чуть не сбив Мэгги с ног. Девушка колебалась. Не проще ли исчезнуть и собрать вещи? Кажется, теперь ей больше ничего не угрожает... Послушать, в чем дело, было бы очень интересно, но вдруг всплывет что-нибудь и о ней самой? Кэтрин, конечно, будет молчать, но ведь Джеймс когда-нибудь проснется и расскажет все своим родственникам. Незавидна будет участь бедной девушки. Может быть, Берти и не станет вызывать полицию, а всего лишь с позором выгонит... Зачем дожидаться? Надо уезжать отсюда, пока есть возможность сделать это с гордо поднятой головой.

— Берти, я, пожалуй, пойду к себе, я так устала... — начала Мэгги, но, встретившись взглядом с графом Кентским, осеклась. В глазах Берти была мольба. Он просил ее остаться, не уезжать. Выслушать объяснение.

— Изабель, вы стали жертвой его необузданной фантазии. Я хочу, чтобы вы выслушали историю нашей семьи и сумели простить моего брата.

Мэгги хотелось крикнуть, что как раз в прощении нуждается она, а не Джеймс. Если бы совесть ее была чиста и она не прислушалась бы к россказням Джеймса, а сразу поговорила об этом с леди Элизабет или Берти, неприятной сцены можно было бы избежать. Леди Элизабет совершенно права, когда обвинила ее во всем случившемся. Если бы она не появилась в Аркрофт-Хаузе и не стала яблоком раздора между братьями, Джеймс не возненавидел бы Берти еще сильнее...

— Пойдем, — просто сказал Берти, видя замешательство девушки, и протянул ей руку.

Мэгги нерешительно посмотрела на эту широкую ладонь. Имеет ли она моральное право взять его за руку и с достоинством идти рядом с ним? Пожалуй, нет. Но пока можно украсть у судьбы несколько коротких минут счастья. Пусть Изабель Алмеду до конца насладится своей ролью, Мэгги Грин потом как-нибудь справится и с позором, и с разбитым сердцем. Не в первый раз.


15


Местом для разговора была выбрана библиотека. Там было намного приятнее, учитывая, что в последнее время слишком много мрачных событий произошло в гостиной и вряд ли все чувствовали себя в ней уютно. А в просторной комнате, заставленной шкафами со старинными фолиантами, где низкие кожаные диванчики образовывали полукруг напротив большого деревянного стола, можно было как следует отдохнуть от волнений дня.

Грейвсон уже успел позаботиться обо всем. Как он узнавал о желаниях хозяев — неизвестно, но когда они вошли в библиотеку, то сразу заметили серебряный поднос с дымящимися чашками.

— Какое счастье, — по-детски захлопала в ладоши Леонарда. — Я умираю от желания выпить чашечку чая.

Восторг баронессы был встречен ледяным молчанием. Никто не собирался вести себя так, как будто ничего не произошло, и лишь она одна сделала попытку завязать светскую беседу, словно они просто так собрались ночью в библиотеке. Но Мэгги понимала баронессу. После слов Джеймса она вряд ли была расположена к откровенным беседам. В версии Леонарды было слишком много несоответствий, так что сомнений по поводу того, что она действительно делала в подвале и что она хотела от Джеймса, не было ни у кого. Баронесса это чувствовала и старалась хоть как-нибудь разрядить обстановку.

Когда все уселись на диванчики (причем Леонарда села рядом с Мэгги, как бы признавая ее своей защитницей), наступила тишина. Даже баронесса не решалась нарушить ее легкомысленной болтовней. Кэтрин, сидевшая напротив Мэгги и Леонарды, невозмутимо потягивала чай, леди Элизабет следовала ее примеру, однако чуть дрожавшие руки демонстрировали, что с невозмутимостью дела обстоят плохо. Берти садиться не стал вообще. Он отошел к ближайшему книжному шкафу, делая вид, что изучает разноцветные корешки.

Наконец леди Элизабет позвала его.

— Берти, по-моему, начать должен ты, — тихо произнесла она.

Берти повернулся. Его лицо было как никогда серьезно. Мэгги поразилась тому, как она могла так долго считать этого человека легкомысленным ловеласом. Это была лишь маска, как и говорил Джеймс, только под ней скрывался не безумный убийца, а серьезный и ответственный мужчина, на чьих плечах лежит очень тяжелое бремя.

— Я должен принести вам всем извинения, — начал Бертрам. — Я уже давно знал, что не все благополучно в нашей семье, но закрывал глаза на поведение Джеймса. Бабушка объясняла это слабостью его здоровья, и, хотя я понимал, что это скорее распущенность характера, я не предпринимал никаких шагов.

— А что с ним такое? — вставила Леонарда. Она уже оправилась от смущения и чувствовала себя вполне свободно. В душе она даже ликовала. Нет, не зря ее выбор сразу пал на Бертрама Аркрофта. В этом милейшем Джеймсе всегда было что-то странное.

— Тяжело говорить такое о младшем брате, но Джеймс — совершенно никчемный человек, ставящий свои интересы и желания выше всего на свете. Ему наплевать на семью, на честь, на бабушку, которая обожает его. Он считает, что весь мир обязан исполнять его капризы.

Джеймс вбил себе в голову, что бриллианты Кента должны принадлежать ему. Еще до реконструкции замка, до того как подвал был оборудован надлежащим образом, он неоднократно пытался выкрасть алмазы. Ему никогда не отказывали в деньгах, но он постоянно нуждался. Я устал выплачивать его карточные долги, и тогда Джеймс пригрозил мне, что найдет иной способ получить причитающиеся ему деньги...

Мэгги внимала каждому слову Берти и не верила своим ушам. Неужели первое впечатление настолько обманчиво? Когда она только появилась в Аркрофт-Хаузе, она была уверена, что это Берти — мот и игрок, что Джеймс олицетворяет собой настоящий аристократизм и достоинство. Этим и объяснялась разница в отношении к внукам со стороны леди Элизабет. Правда, не все укладывалось в эту теорию, так как Берти своим поведением постоянно опровергал созданный образ. Но в целом никто не сомневался, что Джеймс Аркрофт — идеал. На самом деле все обстояло совершенно по-другому, и Мэгги проклинала себя за слепоту...

— Я предлагал разорвать все отношения с Джеймсом и представить его самому себе, — продолжал Берти, и Мэгги поняла, что на секунду потеряла нить повествования, — но бабушка была категорически против.

— Ах, Берти, — простонала старая леди и зажала уши руками. — Я не могла так опозорить свою семью...

— И вы позволили ему остаться здесь и терзать нас своими дикими выходками, изводить меня своей беспричинной ненавистью. Ведь он так и не смог простить мне то, что я старший сын и по праву распоряжаюсь наследством предков.

— Я надеялась, что он образумится, — прошептала леди Элизабет. — Я была уверена, что он исправится, оставит алмазы в покое, станет наконец настоящим Аркрофтом...

— Значит, ваш брат ненавидит вас, Берти, — протянула Леонарда. — Неужели это все из-за горстки камней? В голове не укладывается.

— Почему же? — усмехнулся Берти. — Одна юная баронесса была готова прикарманить немного из этой горстки... Они и вас сумели пленить, Леонарда.

Та вспыхнула как пион, но не нашлась, что возразить в ответ.

— Бриллианты способны свести с ума кого угодно, — продолжал Берти, — но его ненависть ко мне подогревалась не только на этом огне. Этой зимой в нашем доме появилась мисс Алмеду, и Джеймс воспылал к ней любовью.

Когда Берти заговорил об этом, его голос предательски дрогнул, но он взял себя в руки и продолжал:

— Если бы я заметил хотя бы небольшое расположение со стороны Изабель, я бы только обрадовался этому. — Страдание прозвучало в его голосе. — Я надеялся, что любовь поможет ему прийти в себя. Но мисс Алмеду не разделила чувства моего брата...

Берти чуть помедлил, вопросительно глядя на Мэгги в надежде, что она подтвердит его слова. Но девушка молчала. Она чувствовала, что все взгляды устремлены на нее, и ей было не по себе. Меньше всего она хотела стать причиной, пусть и невольной, кризиса в этой семье.

— И это подхлестнуло его ненависть. Каким ядом он отравил ее сердце, я не знаю. Надеюсь, что она просветит нас сейчас насчет тех историй, на которые только что ссылался Джеймс.

Мэгги глубоко вздохнула. Теперь ее черед. Как признаться перед всеми в том, что она была настолько глупа, что выслушивала бредовые истории об убийцах и алмазах и верила им? Пусть не до конца, но все-таки Джеймсу удалось посеять сомнение в ее душе.

— Он рассказал мне историю алмазов, — тихо начала девушка. — Про то, что на них висит проклятие. Как будто они обладают силой порабощать человеческую душу и для освобождения необходима кровь девушки со светлыми глазами. Джеймс... — Мэгги запнулась, произнеся это имя. — Он сказал, что вы, Берти, подвержены недугу, который поразил и его деда, и его отца. И что вы твердо намерены меня убить... Он говорил, что вы подошли ко мне во время спиритического сеанса и прикоснулись чем-то холодным, что это вы подкараулили меня в коридоре и напугали. Что вам доставляет удовольствие видеть страх на моем лице и что самый удобный способ заманить меня в ловушку — это жениться на мне, а потом уничтожить, как поступил когда-то его отец. Тоже ради алмазов.

— И вы ему поверили? — воскликнул Берти. — Боже мой, Изабель, как вы могли!

Он отвернулся. Свыкнуться с мыслью о том, что любимая женщина предпочла другого, было очень больно, но узнавать сейчас, что она все это время считала его помешанным и сторонилась как чумы, было невыносимо.

— Я... я запуталась, — пролепетала Мэгги. — Он был очень убедителен, поверьте мне, Берти. Но все равно я сомневалась, и это очень раздражало его...

— Вот видишь, бабушка, — с упреком проговорил Берти. — Твой милый внук заигрался до такой степени, что выставил меня в глазах Изабель сущим монстром.

— У него были свои цели, — торжественно заявила леди Элизабет, метнув гневный взгляд на Мэгги. — Мадемуазель вела себя не слишком корректно, и мой бедный мальчик был вынужден прибегнуть к обману, чтобы получить хотя бы один ласковый взгляд.

Мэгги вспыхнула. Леди Элизабет перевернула все с ног на голову.

— Странный способ покорять женские сердца, — хмыкнул Берти. — Но кто поймет логику Джеймса Аркрофта?

— Я не понимаю одного, — вдруг подала голос Леонарда. Разговор о чувствах, которые мужчины испытывают к Изабель, был для нее невыносим. Почему он полез за алмазами сегодня? Ведь там было невозможно ничего разглядеть!

Слушая баронессу, все невольно улыбнулись. Она была наивна как ребенок.

— Именно поэтому и полез сегодня, — задумчиво пробормотал Берти. — Грейвсон обнаружил, что система электроснабжения была повреждена намеренно. Джеймс все хорошо рассчитал, Леонарда, и ему было легко пробираться в темноте, потому что он взял с собой мощный фонарик.

Берти непроизвольно подчеркнул слово «ему», и баронесса закашлялась. Намек был слишком ясен. Ей-то было неудобно следовать за ним, так как у нее не было осветительного прибора...

— К тому же, баронесса, — продолжил Берти после незначительной паузы, — не вам задавать вопросы насчет кражи. Вы видели больше всех и должны просветить нас по этому поводу. Что произошло сегодня в подвале?

Было очевидно, что Берти спросил шутки ради, так как и без этого было ясно, что баронесса, случайно увидев луч света от фонарика Джеймса, последовала за ним, захватив с собой пистолетик. Что произошло дальше, им было известно из слов Джеймса, и, несмотря на его репутацию, не было никаких причин не доверять ему...