В кого превратила его эта девчонка? Мало того, что он предал Мелиссу и их дочь, и теперь он всю жизнь будет ругать себя за свою похотливость, так еще и поставил под удар свой бизнес! Нарушил чертовы условия завещания, хотя сам же злился, когда Кристина заигрывала с Раулем! Интересно, как его брат отреагирует, если узнает, что он и есть первый мужчина Кристины, сорвавший и вкусивший запретный плод?

Адриан вновь тряхнул головой. Не о том он думает в катастрофической ситуации. А если Кристина загорится желанием завести с ним отношения? Если влюбится в него? Нет, это невозможно… Пусть они и провели одну ночь вместе, пусть он получил удовольствие, прежде еще никогда не доставленное ему ни одной женщиной, в том числе и Мелиссой, тем не менее, Адриан… не любил Кристину, да и сомневался, что когда-нибудь полюбит ее. Они совсем разные. Они вовсе не подходят друг другу, к тому же не следует забывать о внушительной разнице в возрасте. Шестнадцать лет далеко не маленький промежуток.

Вера в этот аргумент помогла Адриану солгать ей, разрушив призрачные надежды и мечты. Он догадывался, что, возможно, она заплачет, однако Кристина тихо ушла, даже не оглядываясь. Хорошо, иначе бы она заметила, как он провожает ее удаляющийся силуэт взглядом. Да, так должно быть… Их не может связывать ничего, кроме завещания. Осталось потерпеть чуть-чуть, и Кристина покинет его дом, а он непременно забудет о том, как овладел собственной подопечной.

Возможно, Адриан и совершил тяжкий грех, воспользовавшись добрым именем Мелиссы, но по крайней мере, он предпринял эти меры для того, чтобы позаботиться о благополучии Кристины. Ей нельзя мечтать о совместном будущем с ним. Ни в коем случае нельзя давать ей соломинку, за которую бы она уцепилась. Тем более Адриан отчетливо понимал, что девушка уже не питает к нему ненависти.

Значит, необходимо опять принудить ее ненавидеть его. В противном случае, они оба пострадают.

Неужели он заботится о ее желаниях? Конечно же нет, ведь ему нет никакого дела до прихотей Кристины Ферро! И почему он так остро отреагировал? Она не первая женщина, с которой он спал после смерти Мелиссы. Ведь он не монах, в конце концов, хоть и горячо любил жену. Он не собирался предавать жену и память о ней. Прямым доказательством этому служило то, что он до сих пор не женился во второй раз. А ведь Мира давно грезила об их свадьбе…

Мира! Ему срочно нужно с ней связаться и узнать, где она, потому что после последней встречи, закончившейся ссорой вместо обычных постельных забав, женщина полетела в Берлин, заодно прихватив с собой его кредитные карточки… Наверное, он так изголодался по женскому телу за эти десять дней, что тут же обратил внимание на Кристину. Обычное вожделение. Ничего особенного.

Подхватив кожаный портфель, Адриан вышел из спальни, хлопнув дверью, и застыл. Перед ним стояла Кристина собственной персоной, странным потухшим взглядом обводя его фигуру, словно видела впервые.

Плакала… Адриан заметил, как опухли карие глаза, заметил красный кончик носа, от чего у него почему-то засосало под ложечкой. Он не переносил женских слез, а когда плакала Кристина, это чувства ненависти к слезам усиливалось.

Красная кофта с длинными рукавами облегала тонкую талию, подчеркивая полную грудь, которую он вчера жадно и ненасытно…

Хватит! Он ведь зарекся больше не вспоминать об этом!

А эти стройные ноги, обтянутые джинсами, вызвали у него очередной порыв не только вспомнить, но и повторить вчерашнее. Поэтому Адриан резко отвел от нее взор и откашлялся.

— Доброе утро, Кристина, — поздоровался он как ни в чем не бывало, стараясь придать тону суровость и типичную ему холодность. Впервые у него не вышло изобразить поддельную эмоцию. В его голосе проскользнули теплые нотки, но, к счастью, девушка не обратила на это никакого внимания.

— Доброе утро… Как мне к вам обращаться? — Неожиданный вопрос прозвучал, как гром среди ясного неба, и Адриан помедлил с ответом.

— Мне не нравится, когда по отношению ко мне употребляют «Ваше Величество», поэтому можно ограничиться «Адрианом».

— Вчера вы тоже просили называть вас по имени, но забыли, как зовут меня, — горько усмехнулась Кристина.

Адриан незаметно дернул плечом, прежде чем предпринял неудачную попытку прошмыгнуть мимо девушки, но она перегородила ему дорогу.

— Что случилось? — словно не понимая, о чём идёт речь, мрачно спросил Адриан и взметнул темную бровь. — Я опаздываю на работу! Если тебе что-то нужно или хочешь поговорить, то вечером я приглашу тебя в кабинет.

Сегодня он задержится до поздней ночи, а лучше — вернется ближе к утру. Проведёт все это время в своем казино, полностью погрузившись в дела. Возможно, это поможет ему вычеркнуть из памяти вчерашнее событие. Одной ложью меньше или больше… Уже нет никакой разницы. Жаль, что пришлось употребить ее, впутав покойную жену.

— А нам есть о чем говорить, Адриан? — Когда Кристина выговорила его имя по слогам, мужчина передернулся от изумления. Как маняще оно звучало, вылетая с ее уст. Медленно. Сладко. Будто призывая…

— Если тебе нечего сказать, то не отнимай мое время и не испытывай терпение, — злясь на реакцию тела и странные перемены в нем, огрызнулся Адриан. — С утра решила подпортить мне настроение?

— И вы ведете себя так?.. Как вы можете быть таким после вчерашней ночи? — ошарашенно воскликнула Кристина. — Видимо, напрасно я пожалела вас, став жертвой собственной доброты!

Жалость… Он презирал и ненавидел это чувство, особенно, если оно относилось к нему. После смерти жены, дочери и отца Адриан ловил жалостливые взгляды от всех знакомых и партнеров, даже его братья иногда смотрели на него, словно на несчастного и брошенного щенка! И она тоже жалеет его? Мысль, как отравленная стрела, пронзила Адриана, и он перестал отдаваться отчет тому, что произносит:

— А что такого произошло? Не выдумывай, Кристина Ферро! По-моему, мы вчера договорились ни о чем не вспоминать! Даже и не думай мне что-то говорить! Я не хочу ничего вспоминать и ни о чем жалеть! Считай, что вчера ничего не было… Уйди немедленно с моей дороги!

Адриан пропускал ступеньки, стремясь быстрее сбежать, исчезнуть, спрятаться от призраков прошлого, пересекшихся с настоящим. И лишь на мгновенье он остановился. Поднял голову и встретился с карими глазами, блестящими от слез. А уже через пару секунд он увидел, как в их глубине постепенно зарождается знакомое ему пламя ярости! Что ж, лучше лицезреть разгневанную Кристину, чем вот такую: беззащитную и обиженную, от которой весьма сложно уйти. А хочет ли он вообще уходить?..


ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Игра с любовью


Ненавязчивая и плавная мелодия разносилась по всему залу, привлекая внимания клиентов к двум молодым парнишкам-скрипачам, старающимся поразить своей музыкой присутствующих. У них прекрасно получалось вложить в звуки куда больше смысла, чем можно передать словами. Грусть. Тоска. И какая-то обреченная надежда.

Наверное, именно такие эмоции испытывала Кристина, натянуто улыбаясь сидевшему напротив Раулю. В белоснежной накрахмаленной рубашке, оттеняющей смугловатый цвет его кожи, он выглядел достаточно привлекательным. В его голубых глазах плясали веселые чертики. Странно, у Адриана совсем другой оттенок глаз, да и взгляд более серьезный и суровый. Хотя она помнила, как мог меняться цвет его зрачков. Например, когда Адриан разозлен и готов взорваться от гнева… Или во время охватившего его желания… Его взор темнел и притягивал к себе, как к магниту.

Хватит! Не нужно снова и снова думать о нем и возвращаться мысленно в прошлое! Разве прошедшая неделя никак не повлияла на нее? На протяжении семи дней Адриан избегал ее общества, старался не оставаться с ней наедине, не попадаться ей на глаза. Вел себя, как подлый трус! А Кристина ошибочно полагала, что этот мужчина силен не только физически, но и духом.

Мелисса… Она до сих пор слышала слегка его хрипловатый шепот, разрушивший ее иллюзии. Действительно, лучше бы Кристина не шла на поводу импульсивных решений и шла к Адриану, не тревожила его покой и не приносила в жертву свою честь. А может, он забрал еще что-то, кроме её невинности? Сердце? Нет, Кристина далеко не слабая и безмозглая кукла, влюбившаяся в собственного опекуна, который так тщательно игнорировал после того, чем они занимались под покровом ночи возле моря. Если Адриан Николя Дюмон смог забыть обо всем, то почему бы и ей не поступить так же? У нее вся жизнь впереди, и одно недоразумение не должно превратиться в ошибку, способную поставить крест на ее будущем.

— Кристина, я правильно угадал? — голос Рауль вернул девушку в реальность, и она недоуменно покосилась на него. О чем они говорили? Когда сегодня утром Рауль застал ее играющей на рояле, он сначала молча наслаждался музыкой, прежде чем громко захлопать и предложить ей сходить вместе с ним в ресторан. Разумом она осознавала, что после всего, что случилось, ей не стоит поспешно соглашаться на эту встречу, тем не менее, какая-то неведомая сила вытянула из нее ответ, совсем не соответствующий убеждениям рассудка.

Хотя… почему это Кристина не может выйти за пределы особняка Адриана Николя Дюмона? Она не пленница и не рабыня, чтобы жить в неволе, тем более Рауль не вызывал в ней отвращения или неприязни. Наоборот, в отличие от своего старшего брата он оказался очень общительным и дружелюбным человеком. И он прилагал максимум усилий, чтобы Кристина не вспоминала об их последней встрече.

Пьяный Рауль… Множество вопросов… Разгневанный Адриан, принявший их за любовников. В общем, Кристина тоже предпочитала не заводить разговор на эту тему.

— Что ты угадал? — переспросила она, проводя подушечкой пальца по холодному стеклу наполненного красным вином бокала.

Выбранный Раулем ресторан поражал роскошью и великолепием, а изысканные блюда высокой кухни приводили в восхищение. Ей даже поначалу не хотелось разрушать чудесную презентацию на тарелке: филе морского окуня и поданную на специальной пене фуа-гра.

— Ты ведь сегодня играла «К Элизе», да? — терпеливо повторил Рауль, пригубив немного вина, и удовлетворенно хмыкнул, получив от своей спутницы кивок. — Я с детства любил слушать, как из простого набора клавиш рождаются чудесные звуки. Жаль, что я не наделен музыкальным даром, как ты.

— А ты пробовал играть? Может, у тебя что-нибудь выйдет? — поинтересовалась Кристина, благодарным взглядом одарив подошедшею вежливую официантку, налившую ей в хрустальный стакан холодной воды. Кристина не любила алкоголь в любом его виде. Даже если это обычное шампанское. А вода поможет хотя бы немного остудить кипевшую от размышлений голову.

— Наша мама часто играла на скрипке, но я смутно помню, что именно она исполняла, — пробормотал Рауль. — Кстати, насчет Адриана я ничего тебе не могу сказать, потому что это не касается меня. Это его личная жизнь и дело, зато, если тебе интересно, я расскажу о знакомстве наших родителей.

Ох, знал бы Рауль, что ей уже давно известна тайна мрачного Адриана, однако она не признается ему в этом. Пусть продолжает считать, что она ничего не знает о секретах опекуна. Возможно, тогда никто не узнает, чем она расплатилась за свое любопытство!

— Моя мама была единственной дочерью шейха какого-то арабского государства, не знаю точно его названия. А папа — потомственный князь Монако, — начал Рауль, и Кристина, подперев рукой подбородок, внимательно ловила каждое его слово. — Когда ее отец, то есть мой дедушка, собирался выдать ее замуж за сына своего давнего друга, мой отец прилетел, как почетный гость, на свадьбу. Там он увидел ее, Майру — так звали мою маму. И они полюбили друг друга. Представляешь, что сделал мой безумно влюбленный папа? Он похитил ее и увез в Монако, где они тайно поженились. И все это произошла почти в один день! Мама приняла христианство и стала Марией. А потом родился их первенец, Адриан, затем Рафаэль и самым последним был я. Надеюсь, ты познакомишься с Рафаэлем, если… он когда-нибудь прилетит к нам.

— А где он? — вылетело у Кристины, и она слегка покраснела, понимая, что Рауль и так поведал ей слишком много.

— Ну… — запнулся Рауль, осушив одним глотком бокал с вином и с глухим стуком поставив его обратно на стол. — Он живет и ведет бизнес в Абу-Даби. Наша мама очень рано умерла. После того, как она родила меня, у нее очень сильно ухудшилось зрение. Она постепенно слепла, да и заключения лучших врачей были неутешительными. Даже не знаю, почему она решила совершить самоубийство. Она сбросилась с последнего этажа нашего старого особняка и мы сразу же переехали оттуда после похорон. Наверное, ее угнетала мысль, что она никогда не сможет увидеть своих сыновей. Или чувствовала себя ненужной, потому что отец все меньше и меньше времени проводил с ней. Но все же он любил ее. Он заведомо попросил нас похоронить его рядом с женой. Рафаэль винил отца в смерти мамы и переехал в Абу-Даби, где живут его кузены по материнской линии. Он так же винит… и меня, потому что, если бы она не забеременела в третий раз, несмотря на предостережения докторов, то не ослепла бы. И осталась бы жива… Ладно, довольно о плохом! Тебе очень идет розовый цвет.