— Я уйду, — пробормотала Кристина, проглотив подступивший к горлу ком. Ее использовали, как одноразовое средство для удовлетворения похоти. — Мне уже пора!

— Подожди, — остановил ее Адриан. — Я позвоню водителю, чтобы он отвез тебя.

— Адриан, — позвала его Мира, ощущая подступающую ревность. Почему он тревожится о чужой и малознакомой ему девчонке и совсем игнорирует ее, Миру?

— Я приехала с водителем, — отчеканила Кристина, прежде чем поспешно ретироваться. — Желаю вам приятно провести время, а я постараюсь не создавать новых проблем и неприятностей, Ваше Величество!

Когда за ней захлопнулась дверь, Адриан покачал головой и прыснул от смеха, чем поверг любовницу в шок. Где тот Адриан, с которым она была знакома так много лет? С которым спала и которого так любила? Куда он делся? И что это за незнакомец перед ней?

— Сумасшедшая, да? — скорее для себя, чем для Миры, поинтересовался Адриан. — Как ты долетела? Не было никаких трудностей?

— Все было хорошо, Адриан, пока я не пришла к тебе, — проскрипела брюнетка, приблизившись к нему вплотную. Улыбка исчезла с губ мужчины, а выражение лица вновь стало суровым и непроницаемым. Да, вернулся прежний Адриан Николя Дюмон — привычный и знакомый, а не чужой и далекий.

— Какие проблемы, Мира? — непонимающе спросил Адриан. — Если тебя раздражает, что я не уделил тебе должного внимания, то это полностью твоя вина. Прежде чем приезжать и озадачивать меня своим внезапным приходом, надо звонить и предупреждать.

Вместо ответа Мира коснулась длинным красным ногтем его плеча, подцепив небрежно светло-каштановый волос, покоившийся на накрахмаленной ткани. К чему что-то объяснять, если все доказательства перед ней? Она предчувствовала, что когда-нибудь Адриан найдет ей замену, более молодую и страстную. Но почему так быстро?

— Целых два с половиной года я ждала, когда ты улыбнешься, но сегодня твоя улыбка предназначалась не мне. Да и волос на твоем плече не мой! Адриан Николя Дюмон, я не для этого терпеливо сносила твои приступы гнева и равнодушие, чтобы находить на тебе следы другой женщины! — выкрикнула Мира, исказившись в противной ухмылке.

Желваки заходили на скулах стоящего перед ней мужчины, и до нее постепенно дошло, что она перегнула палку. Она никогда не повышала голос на любовника и ничего ему не высказывала, однако Мира не собиралась сносить унижения. Любому терпению приходит конец.

— Как ты смеешь говорить со мной в подобном тоне? — грозно зарычал Адриан, напомнив ей взбешенного зверя, едва сдерживающего свою ярость. — Ты забыла, кто я? С кем ты сейчас говоришь? Я не один из твоих бывших любовников, с которыми ты можешь выяснять отношения и закатывать скандалы?

Пора… Пришел час не только защищаться, но и получить от него сполна. Получить за то, как ничтожно он пользовался ею на протяжении стольких лет, откупаясь дорогими подарками и бриллиантами.

— У меня для тебя есть новость…


ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Шокирующая весть


Кристина настороженно поглядывала на Рауля, который сидел рядом с ней на диване, закинув ногу за ногу. Его голубые глаза смотрели на настенные часы, тикающие и отчего-то действующие на напряженные нервы Кристины. Всем видом Рауль Дюмон показывал, что ему скучно находиться в гостиной, где собрал всех членов семьи Адриан. Сам Адриан тоже присутствовал, расположившись в соседнем кожаном кресле напротив.

Кристина перевела взгляд на него и невольно нахмурилась. Черные волосы были взъерошены, хотя до этого он всегда аккуратно причесывал их. Без пиджака и галстука, с распущенным воротом рубашки, он вовсе не напоминал ей Адриана, которого она оставила днем в кабинете. Но больше всего ее поразили зеленые глаза, странно блестящие и безмолвно выражающие тысячу эмоций. Что встревожило Адриана настолько, что за считанные часы он так сильно изменился? Поник. Стал печален и… растерян.

Когда экономка передала ей указания господина Дюмона срочно спуститься в гостиную, Кристина была уверена, что там, кроме них с Адрианом, никого не будет.

Ошиблась. Рядом с мужчиной, по-хозяйски положив руку на его плечо, стояла Мира Рокки. Она успела переодеться. Соблазнительный наряд сменился на обычные светлые джинсы и белую футболку, подчеркивающую ее грудь внушительных размеров.

Кристина неудобно заерзала на диване, чувствуя, как подкатывает волна непонятного раздражения. О чем эта женщина говорила с Адрианом? И почему она оказалась в особняке? Кристина надеялась, что больше не столкнется с Мирой, потому что эта женщина и её вольное поведение рядом с Адрианом, поднимало в ней неведомое возмущение. А еще тупую боль в районе сердца… Как только девушка вернулась в особняк и закрылась у себя в спальне, ее грудь заполнило странное чувство, ставшее огромным комком и мешающее дышать.

Мира прикасалась к Адриану. Трогала его так же, как и она. И он не сопротивлялся. Это ещё сильнее злило Кристину. Почему Адриан позволил этой женщине поцеловать его в губы? В губы, которые ласкали Кристину, которые дарили ей наслаждение и показывали совершенно новый мир. Эти губы должны касаться только её!

Слишком поздно до Кристины дошло, что это вовсе не упрямство или каприз. К ее превеликому удивлению, она… ревновала Адриана. Ревновала, будто он всецело принадлежал ей, а его хотели отнять. Она была готова сразиться с любой, кто посмеет посягнуть на ее право целовать Адриана Николя Дюмона. Глупо. Безрассудно. Совсем не правильно. Но что она могла поделать с этим острым желанием вцепиться в волосы Миры?

Так, ей следует набраться терпения и привести разбросанные мысли в порядок. Перед ней не нежный и страстный любовник, а ее законный опекун, намеревающийся сообщить ей важную весть. А вместо этого она хочет проявить глупую ревность? Что подумают остальные, если она не угомонит свой порыв?

— Братишка, мы уже семнадцать минут сидим в абсолютной тишине, — подал голос Рауль, разрывая напряженную атмосферу. — Может, разъяснишь, ради чего ты собрал нас всех?

— Да, Адриан, не молчи! — вмешалась Мира, погладив его по волосам.

В ответ мужчина дернул плечом, а Кристина шумно выдохнула. Почему у нее не получается призвать силу воли? Она еще никогда не испытывала подобного, оттого и не знала, как подавить охвативший ее приступ ревности.

— Завтра в шесть часов вечера в этом особняке состоится моя помолвка с Мирой, — на одном дыхании выдал Адриан, сразу же переводя виноватый взгляд на резко побледневшую подопечную. — Это ещё не все… Скоро в нашем доме намечается прибавление. У нас с Мирой будет ребёнок.

Кристине показалось, что кто-то безжалостно ударил ее по голове, оглушил, и она больше ничего не слышала. Будто попала в какое-то пространство, где все вокруг вращалось. Что-то внутри ухнуло вниз, обрывая невидимую нить, обнажая ее душу.

Беременна… Ребенок Адриана… Помолвка…

Смысл с трудом доходил до нее, но когда она окончательно осознала обреченность положения, когда прочитала приговор в зеленых глазах, казавшихся в эту секунду почти черными, то вскочила на ноги. Глаза противно защипало, тем не менее, она не собиралась плакать перед ними, особенно перед победно улыбающейся женщиной, наверняка, достигшей поставленной цели.

— Поздравляю!

Почему вместо восклицания у нее вырвался почти неслышный шепот? И откуда взялась режущая боль, сковавшая тело?

Откашлявшись, Кристина более четко проговорила:

— Поздравляю вас с двумя прекрасными событиями в вашей жизни! Извините, но мне надо выйти на свежий воздух.

Оставив ошарашенного неожиданной новостью Рауля, поникшего и грустного Адриана вместе с довольной Мирой, Кристина быстро ретировалась, на ходу вытирая скатывающиеся по щекам слезы. Что же такое? Она никак не может перестроиться и сдержать рвущиеся наружу рыдания.

Прикрыв рот ладошкой, Кристина стремглав выбежала из дома, превратившегося для нее в настоящий ад, в котором не нужно было ни огня, ни кипящей лавы, чтобы испепелить ее дотла.

Адриан тоскливо поглядывал вслед удаляющейся фигуре. Из его груди вырвался глубокий вздох.

Как интересно сложились обстоятельства! Женщина, которая носит его ребенка, не вызывает в нем никаких эмоций, оставляя холодным и равнодушным. Он безразлично слушал заключение гинеколога, когда-то ведшего Мелиссу во время беременности. Доктор убедил его в том, что Мира действительно в положении. А теперь он будет вынужден прожить с этой женщиной свои оставшиеся годы, не испытывая по отношению к ней никаких чувств.

А девушка, будившая в нем вулкан, дразнящая, искушающая и запретная, как сладкий плод, уйдет из его жизни, вновь унося мгновения счастья, забирая яркие краски и обрекая его на тьму.

Другого выхода нет. Его ребенок будет носить его имя, унаследует его титул. Иначе и быть не может. Потеряв любимую дочь, Адриан не собирался упускать и второго малыша.

— Пожалуй, я тоже пойду, — наконец вымолвил ошеломленный Рауль, поднимаясь с дивана. — Как-то… неожиданно очень. Тем не менее, поздравляю вас с будущим прибавлением и предстоящей помолвкой! Ты заслужил, братишка!

— Куда ты пошел, Рауль? — сипло поинтересовался Адриан, предчувствуя, куда именно направляется его брат. Точнее, к кому ведет его прихоть завершить начатое. К Кристине!

Но разве Адриан теперь может распоряжаться Кристиной, будучи без пяти минут женатым? Конечно может, черт побери! Она по-прежнему остается его подопечной, пусть они и нарушали главные условия.

— Прогуляюсь немного.

Адриан скрипнул зубами и попытался последовать за уходящим Раулем, но женская рука не дала ему встать, удерживая на месте. Проклятье! Ему необходимо немедленно пойти к Кристине, иначе…

— Ты совсем не рад, что станешь отцом, да? — тихо осведомилась Мира. — Понимаю, что это неожиданно, но, Адриан, мне уже тридцать пять лет, и я хочу стать матерью. Я не буду избавляться от него.

— Никто тебе и не предлагал, — холодно бросил Адриан. — Мы поженимся. Что здесь непонятного? Поженимся до того, как у тебя вырастет живот.


***


Обхватив дрожащие плечи руками, Кристина сидела на предпоследней ступеньке, ведущей в сад, мысленно возвращаясь в прошлое. Именно тут она впервые осознала, каков на самом деле Адриан Николя Дюмон. Под проливным дождем сломленный и разбитый мужчина подтвердил ее догадки насчет притворной и лживой маски. Здесь она поняла, каким заботливым он может быть.

Очередная слеза скатилась по щеке, и Кристина шмыгнула носом, втягивая воздух, которого так не хватало. К чему отрицать то, что является абсолютной истиной?

Она влюбилась… Влюбилась, как глупая девчонка, бесповоротно и безрассудно, без малейшего шанса на счастливый конец! Как она могла влюбиться в собственного опекуна? Но Кристина любила… Любила его редкую, но великолепную улыбку. Любила его зеленые глаза, завораживающие блеском. Любила Адриана Николя Дюмона даже тогда, когда он повышал на нее голос, потому что прекрасно знала, какая ранимая натура скрывалась в нем. Потеряв родителей, жену и дочь, он не утратил силу. Наоборот, стал поддержкой и опорой для Рауля. Разве нельзя не влюбиться в него?

Возможно, Кристина полюбила его еще на берегу, в первую их ночь, когда они отбросили сомнения и раскрыли тайны, соединяясь телами и душами. Как бы сильно Кристина ни любила его, она понимала, что не дождется ответного чувства. Этот мужчина уже пережил любовь. Он познал сполна значение этого чувства и вряд ли сможет открыть для кого-то свое сердце вновь. А теперь она навсегда потеряла возможность снова ощутить вкус его губ, ласку нежных рук и теплые объятия.

Зачем она полюбила его? Неужели ей и без того не хватало проблем, что она добавила к ним эту безумную и запретную влюбленность?

— Больно очень?

Подсевший к ней Рауль заставил Кристину вздрогнуть и поспешно вытереть внутренней стороной ладони слезы, но они все равно продолжали струиться. Оправдания, как назло, отказывались приходить на ум, и Кристина поджала губы в знак молчания.

— Боль можно уменьшить, только излив ее, Кристина, — мягко сказал Рауль. — Ты думаешь, что ты одна на этом белом свете, кому разбили сердце? Больше никто, кроме тебя, не ощущал эту боль, будто тебя насквозь пронзили ножом? Я тоже знаю, что такое быть преданным первой любовью.

Слышать подобные фразы от Рауля Дюмона казалось почти невероятным. Кристина удивленно вскинула голову, заметив тень печали, легшую на лицо Рауля. Повеса, плейбой и кутила знаком со столь сильным чувством? Откуда ему ведомо, что истинная любовь проникает в душу, а не в тело?

— Почему ты решил, что я люблю твоего брата? — слабо возразила Кристина, хотя догадывалась, как нелепо лгать в сложившейся ситуации.

— Пока человек не получит то, что ему полагается, он не будет спокоен, — пропустив мимо ушей ее вопрос, пробормотал Рауль. — Так всегда говорила мне… Саманта. Посмотри, я не получил ее, поэтому не нахожу себе покоя. Теперь и ты, как и я, будешь мучиться, если потеряешь Адриана. Не задавай вопросов о том, кто такая Саманта, потому что я не хочу вспоминать ее. Еще не зажило, Кристина. Понимаешь? Болит. Прошло больше десяти лет, а вот там, в груди, до сих пор жжет.