Сидя около кухонной стойки, девушка наблюдала, как ловко орудует ножом и сковородками экономка. Луиза знала толк в своем деле. А вот Кристина, к сожалению, так и не научилась готовить, невзирая на свой возраст. Может, потому что рядом не было матери, которая поделилась бы с ней опытом?

Кристина до сих помнила печальное лицо отца, исказившееся в гримасе боли, когда он сообщил ей, маленькой девочке, что мама больше не вернется домой. Их последняя встреча состоялась в стенах больницы, где с нее взяли клятву посвятить жизнь музыке и обучению детей, добиться того, чего не удалось достичь умирающей женщине.

Разве Кристина, будучи совсем ребёнком, могла понимать в тот момент, что это далеко не шутка и не игра? Она так охотно дала эту клятву, уверенная, что всё это несерьёзно!

А потом яркие краски исчезли. Стало серо и холодно. Не слышен был в доме греющий и успокаивающий смех мамы. Отец держался стойко ради дочери и не сперва не возражал, когда Кристина объявила ему о намерении стать преподавателем музыки.

Жаль, что разрешение отца оказалось всего лишь притворством, поощрением. Потому что он все-таки добился того, что хотел сам, договорился о заочном поступлении дочери в университет на юридический факультет.

А Адриан… Неужели он и вправду вошел в ее положение? Или это очередная его попытка жестоко подтрунить над ней? Чем больше думала об этом Кристина, тем сильнее склонялась ко второму варианту. Это было бы вполне логичным, учитывая отношение Адриана Николя Дюмона к ней, к девушке, которая была ему ненавистна.

Да, он прав! Тот поцелуй ничего не значит! Ну и что с того, что до него никто не притрагивался к ее губам? Никто не вызывал в ней подобного пламени, обжигающего все изнутри! Поцелуй, случайный и внезапный, не имел ни для него, ни для нее никакого значения!

Адриан не должен был так нагло лгать ей, уверяя ее, что это был лишь способ унять ее слезы, потому что Кристина отчетливо видела опасный блеск в потемневших зеленых глазах, преследовавший ее целый день. И пусть она умывалась несколько раз, пусть докрасна терла мочалкой губы, мечтая уничтожить любое напоминание о его поцелуе, всё же мятно-лимонный вкус по-прежнему не покидал ее. Он оставался во рту, на языке и даже на зубах. Везде. Адриан Николя Дюмон словно проник в каждую клеточку ее тела.

Хватит думать об этом! Довольно прокручивать в голове до мельчайших подробностей этот пикантный момент! Ей следует запомнить только одну вещь: этот поцелуй ничего не значит!

— Вы готовите ужин? — попыталась разрядить напряженную обстановку Кристина, выдавив слабую улыбку.

Экономка едва не выронила нож от внезапного вопроса и обернулась к Кристине. Похоже, она не привыкла, чтобы с ней заводили разговор.

— Просто еще нет и четырех, а обед был подан два часа назад.

К ее удивлению, во время обеда в огромной столовой, кроме нее, не было ни души, хотя стол ломился от яств. Впрочем, Кристина, погруженная в размышления, не сумела проглотить ни кусочка обжаренной говядины. Да и аппетит пропал из-за последних событий, особенно после того, что произошло в кабинете…

— Да, я всегда начинаю приготовления за два-три часа, — пояснила женщина, возвращаясь к работе.

Скучно. Кристина еще никогда не испытывала столь угнетающую скуку. Её душа металась от тоски. Не с кем было пообщаться. Нечем заняться. Если так и дальше продолжится, то за год она превратится в отчужденную дикарку. Или сойдет с ума.

— А разве в особняке только вы работаете? Я имею в виду, что видела только вас, двух домработниц и кучу охранников. А где же повара? — поинтересовалась Кристина.

Женщина в ответ неохотно пожала плечами.

— Старший господин Дюмон не любит, когда в доме много чужих людей.

Она бы очень удивилась, если бы узнала, что Адриан Николя Дюмон способен что-то или кого-то любить. Человек, у которого вместо сердца камень, а в душе нет ни капли сочувствия, не может любить. Любовь — это слишком сильное и великое чувство, не достойное такого мужчины, как он.

Прежде чем Кристина успела задать следующий вопрос, на кухне появился охранник, запыхавшийся и указывающий пальцем в сторону входной двери.

Кристина недоуменно окинула его взглядом, а экономка, отряхнув невидимые пылинки с фартука, сделала шаг вперед.

— Что-то случилось, Леон?

Луиза последовала за охранником, а Кристина, на несколько секунд оставшись одна в окружении ароматов блюд, ощутила непреодолимое желание узнать, какие неприятности стряслись на этот раз. Не выдержав, она встала с места и направилась за слугами.

То, что предстало перед Кристиной в прихожей, не просто удивило ее. Расширенными от изумления глазами она уставилась на огромный белоснежный рояль, стоявший в холле. Он был покрыт дорогим лаком и почти наверняка стоил приличную крупную сумму денег. Этот роскошный музыкальный инструмент безмолвно кричал о своем великолепии и зазывал открыть клавиатурный клапан, прикоснуться к клавишам и забыться в мире мелодий.

— Этот рояль для мадемуазель Ферро от господина Адриана Николя Дюмон… Осторожнее, несите его в гостиную! — скомандовал охранник двум светловолосым парнишкам в бордовых униформах. Те покорно кивнули и понесли музыкальный инструмент мимо ошарашенной Кристины.

— Я совсем не понимаю его! Он всё время злой и грубый, а сегодня вдруг подарил мне то, о чем я мечтала, как только вошла в этот дом. Он очень странный! — вслух озвучила девушка первое, что возникло на уме.

Вдруг это чудесный сон? Разве Адриан Николя Дюмон может доставлять кому-то радость? Ведь он так плохо обращается с ней, всем видом демонстрирует ненависть и неприязнь. С чего вдруг он решил исполнить самую заветную мечту Кристины?

— Не странный, мадемуазель Ферро, а просто сломленный мужчина, прячущий эмоции за маской, — проговорила задумчиво Луиза, наблюдая за тем, как рабочие устанавливают рояль в гостиной. — Я выросла в детском доме, никогда не была замужем и не имела детей, поэтому мне чужды родственные отношения. У вас, извините, если я позволю себе лишнего, две дорогие потери — это ваши родители, а у господина Адриана их пять! Я не могу понять всю глубину его горя. Но вы — можете попытаться. Не судите его за его поведение. Поверьте, когда-то и он радовался каждому дню, на его лице так часто горела прекрасная улыбка, а глаза были наполнены счастьем. Для меня всё это было не так уж и давно, но для него прошла целая вечность.

— О чем вы говорите? — вздрогнула Кристина, непонимающе посмотрев на экономку, однако старая женщина, как-то странно откашлявшись, покачала головой и поспешно ретировалась обратно на кухню.

Почему она думает, что Кристина сможет понять Адриана? Настроение этого мужчины менялось не по дням, а по часам. Чего таить, она никак не ожидала от него подобной выходки, и уж тем более не ждала столь драгоценного и желанного подарка!

Выходит, он действительно не врал ей и не бросал пустых слов на ветер, утверждая, что даст ей возможность воплотить ее многолетние грёзы в реальность! Выходит, он и вправду проникся к ней состраданием! А она ошибочно приписала Адриана к одному из имен Дьявола, обвинив его в бездушности и в безжалостности. Ей непременно следует поблагодарить опекуна, когда они снова встретятся. И, конечно же, вычеркнуть из памяти сцену с поцелуем. Просто продолжить жить так, словно ничего и не было. Забыть и начать строить дружелюбные отношения сначала. Хотя бы предпринять последнюю попытку.


***


Несмотря на позднее время, в окнах спальни на нижнем этаже горел приглушенный свет ночников. Кристина, облаченная в шелковый белоснежный халат, тихо приоткрыла дверь в комнату, куда, по сути, вообще не имела права заходить. Ей казалось, что она не уснет, пока не поблагодарит Адриана за то, что он приобрел для нее не рояль и дал ей шанс воплотить мечты в реальность.

Завтра, если верить Луизе, Адриан улетает в командировку на несколько дней, поэтому ей стоит поторопиться, иначе она никогда не сумеет избавиться от ощущения неуверенности и необъяснимого страха. Кристина докажет Адриану, что не боится его, что она в силах не только противостоять ему, но и вступить первой в диалог.

Кровать королевских размеров, занимающая собой почти всю спальню, была разобрана, и на ней лежал… обнаженный Адриан Николя Дюмон. Кристина покраснела, тем не менее, продолжила бесстыдно разглядывать мужское тело. Широкие плечи, жилистые сильные руки, мускулистая грудь, поросшая темными волосами, и эта дорожка, которая соблазнительно спускалась вниз, под одеяло, прикрывавшее нижнюю часть его туловища.

Заметив ее присутствие, Адриан оторвал голову от мобильного телефона и недоверчиво уставился на нее. Да, должно быть, не каждый день к нему в спальню заявляются нежеланные гости в первом часу ночи. Жаль, что она не прислушалась к голосу разума и не дождалась утра. Может, еще не поздно повернуть назад и побежать в свою спальню? Запереться на ключ, прижать ладони к горящим щекам и притвориться, что ничего не было?

— Какого черта ты явилась ко мне в спальню посреди ночи? Чего ты хочешь?


ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Разгорающееся пламя


Сильный. Величественный. Опасно притягательный и магнетически привлекательный. Этот черноволосый мужчина на мгновение показался Кристине темным хищником, готовившимся напасть на неё — свою жертву — и разорвать на части. Глядя на него, девушка облизнула внезапно пересохшие губы.

Похоже, идея выразить благодарность среди ночи — самая глупая мысль, которая когда-либо посещала ее голову.

Боже, как она вообще додумалась войти в его спальню? Да ещё и совсем одна! Эта пугающая затянувшаяся тишина и приглушенный свет оказывали на нее странное влияние. Ей казалось, что она попала в фильм ужасов, и вот-вот что-то произойдет. Что-то страшное!

Когда Адриан откинул полог одеяла и поднялся с кровати, Кристина мгновенно зажмурилась, ощущая, как предательски пылают ее щеки от стыда. Если он начнет кричать на нее и сердиться, она даже не сможет ничего ему возразить, потому что ее ночной визит, действительно, переходил все границы дозволенного. Обычно Кристина старалась вести себя благоразумно и следить за своими поступками и словами. Конечно, бывало, что она совершала что-нибудь из ряда вон, а после, поняв свою неправоту, сожалела о содеянном и ругала себя за торопливость и импульсивность.

Вот и на сей раз она слишком поспешила с решением поблагодарить опекуна. Наверное, ей стоит молча развернуться и исчезнуть из его поля зрения, пока не стало поздно. Пока не случилось извержение вулкана под названием Адриан Николя Дюмон.

— Стоять! — громкий оклик пригвоздил Кристину к полу, которая уже успела развернуться к выходу.

Почему она не дождалась утра? Почему нарубила сгоряча дров? Теперь ей придется выслушивать оскорбления и упреки потревоженного мужчины, да и тон его голоса словно предзнаменовал надвигающуюся бурю скандала.

— Открой глаза, — приказным тоном бросил Адриан.

Кристина дернула плечом от испуга, но подчинилась и, разомкнув веки, с облегчением заметила, что его узкие бедра и длинные ноги были скрыты под потертыми светлыми джинсами. К счастью, он не успел до конца раздеться. Тем не менее, стоило Кристине поднять взгляд повыше, как облегчение сменилось странным волнением, окатившим ее огромной волной. Он был без верха. Без футболки. Она отчетливо видела, как тяжело поднимается и опускается его мускулистая грудь, заметила едва различимый шрам на поджаром плоском животе. Без сомнений, Адриан Николя Дюмон увлекается спортом, так как его подтянутое тело было прямым тому доказательством.

— Ты считаешь себя воспитанной девушкой? Кристина Ферро, сегодня ты превзошла мои ожидания! Не бросаешь попыток добиться моего расположения? Если мы не можем быть друзьями, то, приняв во внимание инцидент в кабинете, решила, что мы будем любовниками? Запомни, я никогда не позволю подобному повториться, потому что мой интерес к тебе сводится только как к подопечной. И я разрешил тебе заниматься тем, чем ты хочешь, не ради тебя, а ради… твоей матери. Ты и представить не можешь, как я жду твоего чертового совершеннолетия! — жестко проговорил Адриан на одном дыхании. В его зеленых глазах, пристально глядящих на нее, сверкнуло недоброе пламя, которое подожгло соломинку терпения Кристины. Она так старалась воспринимать обвинения стойко и безмолвно, однако он вновь завел ту же песню, которая уже начинала действовать ей на нервы.

Неужели он постоянно будет ей напоминать о той оплошности? Любовники? Да она лучше выпьет яд, чем позволит Адриану Николя Дюмону хотя бы прикоснуться к ней!

Только вот теперь она сама с трудом верила собственным убеждениям. Ведь когда Адриан поцеловал ее в губы в кабинете, она даже пальцем не пошевелила, чтобы воспротивиться ему. Напротив, ответила ему с той же пылкостью, обвила его шею руками и прильнула к нему всем телом. Ненавистный внутренний голос совсем не вовремя начал напоминать ей о произошедшем.