Бэт Риклз - Бросок наудачу

Я гадаю, зевнет ли он притворно, прежде чем обнять меня. Он вполне способен так поступить в своей шутливой и милой манере. Но Брайс не обнимает, из-за чего я лишь больше думаю о том, как наши колени и локти соприкасаются.

Когда фильм заканчивается – а это был чертовски хороший фильм, – мы встаем. Я беру ведерко из-под попкорна и встряхиваю его так, чтобы застучали твердые зернышки на дне коробки. Заглядываю в ведерко, а затем снова смотрю на Брайса, изображая шок:

– Ты что, все это доедать не будешь?

Он смеется и игриво толкает меня плечом, когда мы идем по проходу.

– Может, поэтому я не наелся. Может, где-нибудь перекусим?

Да, мне хочется есть, и да, мне хочется максимально продлить это свидание с Брайсом, поэтому я киваю и стараюсь не улыбаться слишком восторженно.

– Как по мне, звучит неплохо.

– Чего желаешь? – спрашивает он, притормозив, чтобы я выбросила ведерко из-под попкорна в мусорку. – Пиццу? Бургер? Какое-нибудь приятное местечко? Выбирать тебе.

Я на мгновение задумываюсь.

– Пиццу было бы неплохо.

– Для тебя вообще все неплохо, – шутит и смеется он. – Я знаю, где готовят отличную пиццу.

А через пятнадцать минут мы уже сидим в ресторане, в котором пахнет расплавленным сыром и восхитительной смесью теста, овощей и помидоров. Здесь красные ковры и приглушенное освещение, так что в целом заведение приятное и уютное.

Мы устраиваемся в отдельной кабинке, ее нам порекомендовал официант.

– Что будете пить, ребята?

– Воды, пожалуйста, – прошу я.

– Мне апельсиновую содовую, – говорит Брайс.

– Хорошо. Держите… – официант вручает меню каждому из нас, – и я вернусь через несколько минут принять ваш заказ.

Я открываю меню и кладу его перед собой. Первым делом изучаю цены и тихонько вздыхаю с облегчением – они невысокие. Не то чтобы дорогие блюда мне не по карману, но, если бы Брайс снова захотел все оплатить, я бы чувствовала себя ужасно.

Отложив выбор блюда, я оглядываюсь по сторонам. Ресторан небольшой, но в нем достаточно посетителей, чтобы приятный фоновый гул разговоров смешивался с тихим ненавязчивым музыкальным сопровождением.

Я возвращаюсь к меню, но чувствую на себе взгляд Брайса. Наклонив голову, смотрю из-под упавшей на глаза челки и замечаю: он улыбается.

– Что такое?

– Ничего, – пожимает он плечами.

Через минуту появляется официант с нашими напитками и принимает заказ. Брайс повергает меня в шок, заказывая именно то, что хотела я: пиццу с курицей и овощами. Остается лишь сказать:

– Мне то же самое, пожалуйста.

– Это было чистое совпадение или?.. – спрашивает Брайс после ухода официанта.

– Мне хотелось именно эту пиццу, – смеюсь я. – Неужели ты думаешь, я выбрала ее только потому, что не могла сама определиться?

– Могло быть и такое, – шутит он. – И не впервые: у меня отличный вкус в еде.

– Ясно.

Несколько мгновений мы молчим, затем Брайс делает глубокий вдох, выдыхает и наклоняется ближе.

– Итак, Мэдисон, расскажи мне о себе. Все что угодно.

Я на мгновение задумываюсь. Наверняка же можно чем-то поделиться без страха проговориться, какой я была в Пайнфорде?

– У меня есть старшая сестра. Дженна. Она учится в Нью-Йоркском университете.

– Правда? Круто. Что она изучает?

– Искусство.

Он медленно и задумчиво кивает. Потом делает глоток апельсиновой содовой и произносит:

– Знаешь, это не говорит мне ничего о тебе лично. Как я могу узнать тебя, если ты не рассказываешь о себе?

Я смеюсь, но слегка нервно – надеюсь, это заметно лишь мне.

– Тогда ладно, как насчет этого… Я питаю порочную слабость к шоу «Топ-модель по-американски».

– Это уже что-то.

– Теперь моя очередь спрашивать, – объявляю я. – Почему ты решил стать звездой европейского футбола?

– Это хороший вид спорта, – отвечает он с улыбкой. – Когда я был маленьким, то играл в детской команде. Пару раз летом ездил в спортивный лагерь. Я надеюсь, это поможет мне получить стипендию в хорошем университете.

– А что ты хочешь изучать в университете?

– Право. Но некоторые учебные заведения взяли бы меня на спортивную стипендию. Я слышал, там довольно большой конкурс… – Брайс смотрит на меня и спрашивает: – А ты что хотела бы изучать?

– Я как-то об этом не задумывалась, – пожимаю я плечами. – Может быть, историю? Это один из немногих предметов, в которых я разбираюсь.

– В отличие от углубленного курса физики? – поддразнивает он, ухмыляясь поверх стакана.

– Очень смешно.

– Прости. По-прежнему нет шансов, что тебя переведут с этого предмета на какой-то другой?

– Я уточняла в администрации еще раз, – качаю я головой. – Похоже, миссис Уиллис пыталась изменить мое расписание, но ничего не вышло. Я сдалась. Ну, у меня есть Дуайт, так что как-нибудь справлюсь.

– Дуайт?

– Да. Дуайт Батлер, – поясняю я, когда Брайс бросает на меня многозначительный взгляд, намекая, мол, не знает такого.

Некоторое время он размышляет. Взгляд безостановочно блуждает по сторонам, словно это помогает представить, о ком идет речь.

– А, точно, – наконец произносит Брайс. – Он тусуется с парнем, у которого нет брови?

«Половины брови», – мысленно поправляю я. А вслух отвечаю:

– Ага.

– С каких пор ты общаешься с этим Дуайтом?

– Я познакомилась с ним перед пляжной вечеринкой. И его поставили со мной в пару по физике.

– А-а.

– А ты что-то имеешь против?

– Что? Нет, нет! – поспешно восклицает Брайс с широко распахнутыми глазами. – Я не это имел в виду. Мне просто стало интересно, поскольку, знаешь, он такой… типа «ботан».

– И что?

– Да ничего плохого, – пожимает он плечами. – Он просто… ну, неудачник.

– Мне так не показалось.

Живот скручивает; мне следует защищать Дуайта, но я слишком боюсь настроить против себя Брайса – и всех остальных. Я съеживаюсь при мысли о том, какой поверхностной стала.

– Что-то мне подсказывает: тебе глубоко плевать, как все вокруг отнесутся к дружбе популярной новенькой и «ботана».

Я пожимаю плечами, избегая ответа на вопрос. Черт возьми, нет, мне не все равно. Но если он думает иначе, спорить не стану.

Он улыбается еще шире и усмехается сам себе.

– Видишь, вот о чем я говорил раньше. Ты интересная.

– Ты хотел сказать «странная», – бормочу я и тут же захлопываю рот – неужели я действительно это сказала?

Брайс услышал меня, но смеется, восприняв мои слова как шутку.

– Нет, это слово точно тебе не подходит. Красивая. Загадочная. Смешная.

Я краснею – ничего не могу с собой поделать. Закусываю губу, словно в попытке сдержать улыбку, и опускаю голову, чтобы скрыть румянец. Потом вспоминаю – ах да, за волосами больше не спрячешься. Смеюсь:

– Это ты так кокетничаешь на первом свидании?

– Зависит кое от чего, – откликается он.

– От чего же?

– Получилось ли?

– Да, определенно получилось, – хихикаю я.

Брайс с уверенной улыбкой откидывается на спинку сиденья.

– Хорошо.

Остаток ужина мы проводим, обсуждая самые разные темы. Каким-то чудом мне удается не разболтать слишком многого о своей жизни до переезда во Флориду.

И разговор получается не таким уж неловким и натянутым, как я опасалась. На самом деле, он приятный. Я смеюсь, и улыбаюсь, и, даже если порой теряюсь, что ответить, в целом отлично провожу время.

Брайс в конце концов сдается, когда я настаиваю на оплате своей половины счета. Правда, чтобы убедить его, требуется некоторое время; сначала он даже не позволял мне оставить чаевые.

Он привозит меня домой примерно за четверть часа до крайнего срока возвращения.

Только он не паркуется прямо перед домом, а выбирает место через два или три дома дальше по улице. Известно, что последует: прощальный поцелуй в конце первого свидания. Возможно, я не очень хорошо разбираюсь в правилах свиданий и парнях, но видела достаточно фильмов и читала достаточно книг и журналов, чтобы понимать такое.

И я его не виню. Бьюсь об заклад, мои родители – хорошо, в частности моя мама – будут выглядывать из окна, проверяя, не я ли это подъехала.

– Сегодня был замечательный вечер, – говорю я Брайсу, отстегивая ремень безопасности. – Спасибо.

– Не за что, – отвечает он. Должно быть, от этой улыбки у девчонок в животе порхают бабочки. У меня точно порхают. – Мне тоже все понравилось.

Мгновение кажется бесконечным; я жду, затаив дыхание, поцелует он меня или нет. Не хочу тянуться к нему первой, чтобы не выглядеть глупо. Затем Брайс наклоняется и нежно прижимается своими губами к моим. Я отвечаю на поцелуй и внезапно чувствую легкость и тепло внутри. Мы одновременно прерываем поцелуй, но Брайс не отстраняется; его лоб прижимается к моему, дыхание смешивается с моим.

– Я согласилась, потому что ты был добр ко мне, – шепчу я.

– Что? – так же тихо переспрашивает он.

– Ты хотел знать, почему я согласилась. Я согласилась, потому что ты был добр ко мне, хотя мы едва познакомились.

Некоторое время Брайс молчит. Сердце семь раз тяжело трепыхается в моей груди, прежде чем он откликается: поднимает руку и приближает мое лицо к своему, чтобы снова поцеловать.

– Мэдисон, – выдыхает он мне в губы, – я очень рад, что ты согласилась.

На следующий день Брайс поджидает меня сразу после первого урока у дверей кабинета мировой истории. Сначала мне кажется, что он пришел к учителю или еще зачем-то, поэтому я здороваюсь, улыбаюсь и иду мимо.

– Эй, не спеши так, – смеется он, пробегая пару шагов, чтобы догнать меня. – Я жду тебя возле кабинета, а ты уходишь?

Я смеюсь, но затем притормаживаю, когда до меня доходит смысл сказанного:

– Ты ждал меня?

– Ну да.

– Ой. – Я лучезарно улыбаюсь ему. – Спасибо.

– Какой у тебя следующий урок?

– Живопись и фотография, – отвечаю я. – А у тебя?

– Английская литература, – вздыхает он без особого энтузиазма и закатывает глаза. – Скажи мне, почему «Над пропастью во ржи» такая замечательная книга?

– Она не такая уж плохая, – ухмыляюсь ему я. – Мы проходили ее в прошлом году, в моей прежней школе. Мне понравилось. Особенно вся эта история с Холденом и его шляпой…

– Она не такая уж плохая? – Брайс приподнимает бровь. – Она отстойная.

– Думай как хочешь, – пожимаю я плечами. – Каждому свое. Я утверждаю, что это одно из лучших произведений, когда-либо украшавших мою книжную полку.

Он смеется, и мы сворачиваем за угол, попадая в шумный главный коридор. Обычно я проталкиваюсь сквозь толпу, но теперь, кажется, все расступаются перед Брайсом, как воды Красного моря. Словно он расчищает себе путь при помощи некоего силового поля.

Добравшись наконец до кабинета живописи, я не сразу прохожу внутрь вместе с одноклассниками. Поворачиваюсь, собираясь попрощаться с Брайсом, и в этот момент вижу позади него Картера. Я улыбаюсь ему, и он отвечает мне тем же, но быстро прекращает, когда Брайс поворачивается, чтобы посмотреть, кто привлек мое внимание. Картер опускает голову и больше не поднимает взгляд на меня.

На мгновение я застываю на месте, глядя на Картера и чувствуя себя потрясенной и немного обиженной. Что с ним такое?

Мысленно встряхиваюсь, когда он входит в класс, и поворачиваюсь к Брайсу.

– Ну, спасибо. За то, что проводил до кабинета, я имею в виду. Кхм. Да. – Я замолкаю, дабы снова не заикаться и не мямлить, и вместо этого натягиваю улыбку.

– Не за что. Увидимся позже.

– Хорошо.

Он целует меня в щеку, а потом идет по коридору к своему кабинету английского.

Я вхожу в кабинет живописи и ощущаю направленные на себя взгляды. А еще слышу шепот – достаточно громкий, чтобы можно было разобрать:

– Они встречаются?

– Я слышала, они не по-детски зажигали в пятницу на вечеринке у Тиффани. Джейн мне все рассказала.

– Она здесь сколько всего, неделю? И уже встречается с ним?

– Я так завидую – он очень сексуальный.

– …разве нет? Я имею в виду, просто глянь на этот пирсинг в носу. Так мерзко.