Заснули они уже когда начало светать. Звонок будильника Лина все же услышала, но предпочла не прерывать сон, погрузившись поглубже в подушки. Каким образом Диме удалось её выгрести из них для утреннего поцелуя, она не знала, но глаза так и не открыла. И была рада, когда он уложил её обратно на кровать, и даже накрыл одеялом. Она ещё пару минут слышала как он собирался на работу, но вскоре заснула крепким сном.

Проснулась Лина уже около полудня, но вылезать из кровати не хотелось. Так же как окончательно просыпаться, но назойливые мысли мешали ей опять задремать. И сегодня она уже не могла отодвинуть их, как сделала вчера. Так же как избавиться от какого-то неприятного ощущения. Ей не хотелось даже искать определения этому чувству, но в голове сам созрел ответ. И от ощущения, что её использовали как обычную шлюху, хотелось зарычать. Да Дима был необыкновенно нежен с ней, позаботился и о том, чтобы она тоже получила удовольствие… Но от этого ещё противнее! Она же не просто позволяла ему делать все что угодно, она наслаждалась этим!

Лина поколотила подушку, вымещая свое недовольство. Что ж поздно пить боржоми, когда почки отказали! — обреченно подумала она, поднимаясь с кровати. — Остается надеяться, что Дима полностью удовлетворил свою похоть. Захватив полотенце, Лина прошлепала в ванную. Встав под душ, она начала с остервенением тереть тело губкой, продолжая заниматься самобичеванием. Что на неё вообще вчера нашло? Хотела удовлетворить своё любопытство?! Ну что ж теперь оно точно удовлетворенно. По полной! — Лина отшвырнула губку, прикрывая глаза руками. — Черт! Ну почему так обидно! Неужели вчера она так увлеклась, что забыла как оказалась в его постели! Или… на секунду подумала, что Дима стал к ней по-другому относиться? Его нежность, терпение и в то же время завораживающая страсть заставили её обмануться. А утром все вернулось на свои места. Для него она просто очередная шлюха. Спасибо хоть деньги на тумбочке не оставил! Эта мысль заставила её передернуться. Стоп! Не думать об этом! Поглубже вздохнув, Лина призвала себя к порядку. Быстро домылась и поспешила спуститься вниз.

В кухню она буквально вбежала и сразу столкнулась с Машей, её няней и домработницей, последняя как раз пекла блины.

— Ой, блинчики!!! — радостно закричала она, хватая сразу две штуки. С трудом прожевав кусочек, Лина вспомнила о вежливости. — Эмм… доброе утро всем! Ольга Михайловна, это просто объедение! — с искренней улыбкой сказала она.

— Давай хоть чаю тебе налью, горе ты наше! — проворчала домработница, наливая кипяток в кружку. А через пару минут к её позднему завтраку присоединилась и Маша с няней. Они весело общались, поглощая блинчики со сметаной, когда на кухню зашел Григорий.

— Доброе утро! — с улыбкой поздоровался он. — А к вам можно присоединиться?

— Неааа! — решительно сказала Лина. — Нам самим мало! — и демонстративно подвинула тарелку к себе. Маша удивленно посмотрела на неё, девушка на это только пожала плечами. А вот нечего ему было так многозначительно улыбаться!

— Не переживайте, дядя Гриша! Я с вами поделюсь!!! — поспешила утешить его малышка. Лина еле заметно поморщилась, но все же поставила тарелку в центр стола. Дождалась, когда он хлебнет чаю, и только тогда спросила.

— Григорий, а Дима не передавал никаких распоряжений насчет меня? — Лина с удовольствием наблюдала за его удивлением. Подавившись чаем, Гриша непонимающе посмотрел на неё: о чем это она. И Лина пояснила. — Ну там отпустить меня домой? — Гриша молчал, все так же недоуменно следя за ней. Лина тяжко вздохнула, прощаясь со слабой надеждой: значит, ещё не наигрался с новой игрушкой. И что ей делать? Как себя вести? Смириться, позволяя ему творить с ней все, что ему заблагорассудиться? Ну уж нет!!! Не дождется! Она не будет кидаться к нему в объятия по первому зову… И вообще, кто сказал, что после этой ночи что-то изменилось?! Ну да, она получила удовольствие, но суть-то её пребывания здесь не изменилась от этого! А следовательно, холодная война набирает обороты, период оттепели прошел.

В конце концов, Дима уже с Машей хорошо ладит, а значит, её активного вмешательства теперь не требуется. Хотя… для Маши она готова потерпеть общество её отца.

Григорий настороженно наблюдал за Линой, пытаясь понять что она задумала. Черт! Она не перестает его удивлять! Он был уверен, что девушка будет такая же довольная как Дима. Но судя по всему его предположение далеко от истины. Неужели Жигунов не позаботился о её удовольствии? Да ну, не может этого быть! Просто не может! Тогда что же произошло ночью? Почему Лина такая хмурая?! И почему ему кажется, что сейчас она продумывает план крупномасштабной войны?!

Лина заметила внимательный взгляд Гришы (слишком внимательный) и поспешила придать лицу самое невинное выражение. Улыбнувшись Маше, она стала её расспрашивать обо всем на свете. Вскоре они переместились на улицу к бассейну, прихватив игрушки малышки. Около трех Лина позвонила лечащему врачу матери и убедилась, что операция прошла успешно. И уже после этого со спокойной душой позволила себе расслабиться (до прихода Димы). Сходила с Машей на пляж (Вадик тоже увязался), где они и покупались и позагорали, ведь погода стояла отличная. И к шести вернулись в коттедж, как раз к приезду Димы.

К этому времени ей в голову пришла не слишком приятная мысль: на кой черт она в прошлый раз отпрашивалась у Димы, чтобы съездить домой? В том смысле, что ей просто надо было поставить Диму в известность, а то сейчас он думает, что имеет право распоряжаться всем её временем. Да он вынудил её приехать к нему, да он заставляет её спать с ним, но… Черт возьми, она же не принадлежит ему. И сейчас для неё главное донести эту мысль до Димы. А то каждый раз выпрашивать возможность съездить домой… Ну уж нет!!!

За этими размышлениями её и застал приход Димы. В тот момент она с Машей, Гришей и няней играла в карты в гостиной и усиленно пыталась сосредоточиться на игре, хоть на время выкинув из головы неприятные мысли. Выходило не очень хорошо. Услышав шаги за спиной, Лина сразу догадалась, кто идет, но не торопилась оборачиваться.

— Добрый вечер! — поздоровался Дима со всеми. А девушка растерялась, раздумывая на тему: сейчас начать военные действия или подождать пока они окажутся наедине. И с чего перейти в наступление? Отстоять свободу (на дневное время) или просто язвить? Для более решительных действий нужен больший простор (то есть отсутствие Маши). Но Дмитрий не дал ей время на обдумывание, когда подошел к ней и, наклонившись, хотел поцеловать в губы. Действуя наобум, она так резко отклонилась назад, что чуть не упала с дивана. Жигунов подхватил её за плечи, помогая удержать равновесие. Обескураженный такой реакцией, Дима пытался поймать её взгляд, Только Лина не спешила встречаться с ним взглядом, пытаясь выиграть время. Мужчина дотронулся ладонью до её щеки и тихо произнес. — Лина… — девушка все-таки подняла на него взгляд.

— Да, Дима, — сладким голосом произнесла она, очаровательно улыбаясь. И только взглядом выражая, как на самом деле относится к данной ситуации, попыталась вывернуться из его рук.

— Что случилось? — требовательно спросил он, легко удерживая её. Не сдержавшись, она резко оттолкнула руку, что все ещё ласкала её щеку.

— А что могло случиться? — выдохнула Лина и, не сумев сдержать сарказм, пропела. — Что могло измениться с прошлого вечера? Все то же, все так же и по тому же месту.

— Лина, — прошипел Дима и замолчал, заметив удивленный взгляд дочери. — Ладно, поговорим попозже, когда будем наедине. — неожиданно миролюбиво закончил он, отпуская её. Не успела девушка обрадоваться свободе, как Дим быстро поцеловал её в приоткрытые губы. И опять Лина не успела отреагировать, он уже отстранился и направился к дочери. Чмокнув в щечку, он устроился рядом с ней и принялся расспрашивать, чем она занималась этот день.

Лина растерянно смотрела на Диму, не зная как дальше себя вести. Хотя… он сам перенес разбирательства на более поздний срок, так зачем же противится? Ведь она сама не хотела устраивать «выяснения отношений» при малышке. Так что остается просто расслабиться. Боевые действия переносятся на более позднее время.

Дима сразу уловил перемену настроения в девушке. Только минуту назад она была напряженна, как струна, а уже спустя мгновение расслабленно откидывается на спинку дивана. И глаза уже не метают громы и молнии в него, что бесконечно радует. Но все же непонятно, что разбудило в ней такой гнев? Вроде вчера ночью все было хорошо, даже великолепно. Да и утром она даже ответила на поцелуй, пусть слабо и сонно, но ответила… Ладно, скоро он все узнает, а пока… Пока можно притвориться, что все нормально. Как ни странно, но он уже привык проводить вечер в теплой почти семейной атмосфере. Потому несмотря на желание, что вспыхнуло в нем едва он увидел Лину, он не утащил её в спальню. А вместо этого старается установить привычную атмосферу. И вроде получается, вот даже Лина подключается к общему разговору. А ещё через полчаса они все вместе играют в шарады. Хотя и вставляет периодически ехидные замечания в его адрес. Впрочем они Диму не задевают, напрягает другое. Её реакция на его прикосновения, даже на случайные. Либо резко отталкивает, либо сама отстраняется. Что за черт?.. Мы что вернулись к началу? — озадачился Дима, стараясь не показывать зарождающееся раздражения.

Но несмотря ни на что ужин прошел в почти дружеской атмосфере. После него они ещё ненадолго остались в гостиной, играя в карты. А около десяти, наказав няни уложить ребенка спать, Дима протянул руку девушке. Заметив её колебания, он сам взял её ладонь и потянул её на третий этаж. Зайдя в спальню, Дима прикрыл дверь за ними и облокотился на неё. Скрестив руки на груди, он молча смотрел на Лину, ожидая её дальнейших действий.

Лина почти дошла до окна, прежде чем поняла, что свободна. Обернувшись, она посмотрела на мужчину. Поколебавшись, решила начать с борьбы за свободу в дневное время.

— Эммм… я тут подумала, — нужные слова подбираться, как назло не хотели. — ведь я нужна тебе только… ночью. — Только не вздумай краснеть! — приказала себе Лина, прилагая усилия чтобы не отвести взгляд. Не показывая своего удивления (к чему это она клонит?), Дима приподнял бровь, ожидая продолжение. — Поэтому я не вижу причин находиться здесь целыми сутками. А значит, днем я могу делать все, что заблагорассудиться. — Лина выжидательно смотрела на мужчину, ожидая хоть какой-нибудь реакции. Но её не было. Психанув, она резко закончила. — Короче, я просто предупреждаю, что не собираюсь торчать здесь и днем.

— Посмотрим. — неопределенно ответил Дима. Пытаясь понять, чем вызвана неозвученная просьба-требование, он подошел к девушке и дотронулся до её подбородка.

— А я не спрашиваю! — отрезала Лина, отталкивая его руку. — Я ставлю тебя в известность! Пусть я — твоя… — подстилка? секс-игрушка? она запнулась, подбирая подходящее определение, и Дима решил закончить за неё.

— Да, ты — моя! — он резко притянул её к себе, намереваясь поцеловать, но Лина уперлась руками в его торс, одновременно отворачивая лицо.

— Ни-ког-да! — медленно произнесла она. Посмотрев ему в глаза, она прошипела. — Пусть я вынуждена спать с тобой, но тебе не принадлежу. И никогда не буду твоей!

— Лииин. — протянул Дима вполне миролюбиво, пытаясь не обращать внимание на уязвленное самолюбие от её слов: вынуждена спать. — Что случилось?

— А разве что-то случилось? — с ехидством повторила она вопрос. — Все по-прежнему. Или ты думал, что после проведенной ночи я воспылаю к тебе страстью? Брошусь к тебе на шею и буду покрывать поцелуями? — она невесело усмехнулась, стараясь не обращать внимания на то, что пальцы Димы все сильнее сжимаются на её плечах. И приторно сочувствующим тоном продолжила. — Что ж, тогда я вынуждена разочаровать тебя… Мое отношение к тебе и всей ситуации в целом не изменилось! — прямо посмотрев ему в глаза, она резко закончила. — Я не хочу тебя! И вря…

— Не хочешь? — с едкой улыбкой уточнил Дима, перебивая её на полуслове. Прикрыв глаза, он заставил себя успокоиться. Но кто бы только знал, как его задели её слова. Сделав над собой усилие, он улыбнулся. — Уверена? Может, поспорим? — Лина не успела ничего возразить, как оказалась прижата к стене. Подавив испуганный возглас, она смотрела на склоняющегося к ней мужчину. Понимая, что он хочет сделать, она отвернулась, но Дима, дотронувшись до её подбородка, заставил посмотреть на него. Прикрыв глаза, Лина уступила, понимая что в принципе не может оказывать ему сопротивление. Она ожидала яростного страстного поцелуя, поэтому удивилась, почувствовав легкое прикосновение его губ. От неожиданности она даже распахнула глаза, пораженно уставившись на Диму. Заметив в его глазах решимость, она сжала губы и вновь закрыла веки. Догадка, что он что-то хочет доказать ей, переросла в уверенность.