— Ли, его позвали мы. Он наш гость. — вмешалась мать, видя, что разговор заходит в тупик. Лина «закусила удила» и теперь только вмешательство третьей стороны сможет выбить её из колеи. Чувствуя как земля уходит из-под ног, Лина посмотрела на мать с отцом.

— И зачем? — выдохнула она. Родители немного растерянно переглянулись, после чего посмотрели на Диму и Юлю. Марина пыталась придумать «повод» для встречи, если бы инициатором были они. «Ну что ж если рубить так с плеча, — решилась она. — Это уж точно просто выбьет её из колеи.» Судя по тому, как старательно дочь отказывалась от карманных денег, она так и не узнала о щедрости бывшего парня.

— Хотели отблагодарить Дмитрия за помощь…

— Нет, — испуганно выдохнула Юля.

— Какую помощь? — напряженно переспросила Лина внезапно осипшим голосом, не отводя глаз от матери. А Марина нерешительно замялась, глядя на застывшие лица Димы и Юли. Но отступать было уже некуда.

— Это Дима помог нам с операцией, и материально и связями.

От заявления матери у Лины перехватило дыхание. Значит, он все же заплатил за неё, причем родители приняли эту плату. Вспомнилось, как легко её родители восприняли появление нового молодого человека у дочери, её сожительство с ним. Слова матери, которым она почему-то сразу поверила: «никогда у тебя глаза не горели так ярко, как при одном упоминании о нем». А горели ли они? Или мать приняла желаемое за действительное? Она ошеломленно посмотрела на родителей и, сморгнув навернувшиеся слезы, отступила на шаг.

— Нет, — вскрикнула Юля, заметив её состояние. — Они не знали! — сглотнув, Лина опустила взгляд, но тут же посмотрела на сестру. Почему я должна тебе верить? — спрашивала она. — Не смей так о них думать! — почему-то именно от этого возмущенного крика сестры ей стало легче, ненамного, но легче. Поверила. И даже смогла вздохнуть, с трудом, но все же сдержав всхлип. На Диму посмотреть она не смогла. Поспешно отвернувшись, Лина рванула в коридор. Ей нужно уйти отсюда и как можно быстрее. Иначе… иначе потом сама пожалеет о сказанном родителям.

О чем мы не знали? — услышала она, хмурый голос отца.

Лина была против, — голос Юли был не на шутку встревоженный. Но Лине было все равно. Закрыв дверь за собой, она поспешно искала кроссовки, когда услышала уже паническое восклицание сестры. Наверное, та увидела её сборы. — Она одевается… Если Лина сейчас уйдет, то уже не вернется. Не сегодня… и не завтра…

Увидев, как открывается дверь, Лина поспешно рванула в подъезд.

— Лина, — окликнул её Дима, выбегая следом. — Подожди, Лина. Стой.

Девушка ускорилась, так как понимала, что выдержать ещё и разговор с ним будет не в силах. Слезы застилали глаза, грозясь пролиться в самый неподходящий момент. Нет, он не увидит её слез. Не увидит.

Выбежав на улицу под проливной дождь, она приостановилась на мгновение (может, у соседки взять обувь напрокат?), чем и воспользовался Дмитрий. Догнав, он взял её за руку и попробовал её осторожно повернуть к себе. Лина сопротивлялась, одновременно пытаясь высвободить руку.

— Лина, — выдохнул он тихо, подойдя поближе. — Перестань. Я хочу просто поговорить.

— Пусти. — сдавленным голосом потребовала Лина, чувствуя что слезы все-таки потекли из глаз. Ничего, дождь скроет их, — подумала она с издевкой над собой. Вздохнув поглубже, чтобы подавить истерику в зародыше, она пыталась вызвать в себе злость. Чтобы не было так больно от мысли, что Дима купил её, пусть и без её ведома. — Пусти меня. — она с силой дернула руку, но вместо свободы почувствовала, как он обнял её со спины. Бесполезно трепыхаясь в попытках освободится, Лина только усугубила свое положение. Не сдержавшись, она закричала. — Да отпусти же меня, черт возьми.

— Не могу, — прошептал он ей на ухо, зарываясь лицом в её волосы. — Никогда не мог тебя отпустить. И уже не смогу.

— Слушай, я понимаю, что возможно ещё не отработала… — она поспешно сглотнула мешающийся комок в горле. — гонорар. Но не сегодня…

— Прекрати, — он сильнее сжал её в своих объятиях, с трудом сдерживаясь чтобы не встряхнуть её как следует. — Не говори так… Не принижай…

— Что?! — вскрикнула она. — Это ты уже принизил меня до уровня шлюхи! Заплатил…

— Я не покупал тебя! — перебивая её, закричал и Дима. И все же развернул к себе лицом, сжал её плечи, не давая отодвинуться. Она скривилась, вымучивая саркастическую гримасу. — Да, в тот момент я покупал свою совесть! И только позже понял насколько ты любишь свою мать. И будь моя воля, ты бы никогда бы не узнала об этом! Никогда!!! Я не хотел, чтобы ты чувствовала себя обязанной.

— Ну раз я тебе ничем не обязана, так отпусти же меня, наконец! — кричала она, уже не в силах сдерживать истерику. Потому что, действительно, чувствовала себя обязанной. Да, он давал тогда родителям только деньги. Но дал гораздо большее: своевременная операция практически спасла матери жизнь. Она так никому и не сказала, что однажды подслушала разговор хирурга с медсестрой: ещё месяц, и мать бы не смогли спасти. Как в калейдоскопе в памяти пронеслись летние месяцы, и она неожиданно поняла простую вещь. Дима в любой момент мог сломать её сопротивление, просто рассказав про эти деньги. Да она могла бы возмутиться, сказать, что она не брала эти деньги, и не ей их отдавать. Но… В жизни каждого есть свои ценности, для неё это свобода выбора, собственная жизнь, благополучие, а есть и сверхценности. И жизнь родителей — это сверхценность, и ничего важнее для неё нету. Лина прикрыла глаза, пытаясь собрать мысли воедино. Своим молчанием Дмитрий давал ей главное: свободу. Свободу вести себя с ним, как ей того хочется. Быть может, он и не понимал какое давление мог на неё оказать… Хотя нет, понимал. Сам же сказал: не хотел, чтобы я чувствовала себя обязанной. Не доверяя своему голосу, она вновь прошептала, уже почти умоляюще. — Пусти.

— НЕ МОГУ! — простонал он с отчаянием. — Я, действительно, не могу отпустить тебя. Ты нужна мне. — Дима дотронулся до её щеки и нежно погладил её. — Ли… посмотри на меня, пожалуйста. — Лина только покачала головой, отстраняясь от его руки, и вновь попыталась высвободиться. А в голове проносились воспоминания той ночи, начавшейся как раз с этих его слов: ты нужна мне, которые он никогда больше не повторил. Дмитрий только притянул её ещё ближе и, склонившись к её уху, прошептал с какой-то мучительной обреченностью. — Я НЕ МОГУ БЕЗ ТЕБЯ… Не могу. — Поспешно сморгнув слезы, она все же посмотрела ему в глаза, сама не зная, что хотела бы там увидеть. Такая нежность и такое тоскливое отчаяние было в его взгляде. И от увиденного подготовленный ответ: а ты мне не нужен, почему-то застрял в горле. Он вновь дотронулся до её щеки, и теперь она уже не отстранилась, его большой палец скользнул к подбородку, и остановился возле нижней губы. Лина напряженно замерла, ожидая привычного поцелуя. Заметив это, Дима невесело усмехнулся, на миг отведя глаза. — Никогда не думал, что буду умолять о любви, но… — поймав её взгляд, он прошептал. — Лина, я люблю тебя, малышка.

Она смотрела на него и молчала. На языке вертелось сотни вариантов ответов: от «я тебе не верю» до «да ты не умеешь любить», но Лина не произнесла ни одного из них. Быть может, потому что сразу поверила ему, или просто в тот момент пыталась понять, что такое теплое заворочалась в груди. Но она просто стояла и не отрывала от него взгляд, уже не боясь показать свою «слабость», И Дима, наконец, понял: капли, что стекают по её лицу, это не только дождь. Понял и испугался. За все время их знакомства, она никогда не плакала, много раз была на грани, но… Эти слёзы… и как долго она уже так беззвучно плачет?

— Ли… — простонал он, притягивая к себе уж несопротивляющуюся девушку, и поцелуями покрывая её лицо. — Не надо… не плачь. Прошу… лучше ударь меня, но… — она тут же ударила его в плечо со всей силы, Дима даже охнул от неожиданности. Почувствовав мстительное удовлетворение, Лина опять стукнула его. И ещё раз. Дима, наконец, отстранился и посмотрел ей в глаза. — Легче стало?

— Нет! — прошипела она, уже не пытаясь его оттолкнуть. Не зная что сказать, она попыталась разрядить обстановку. — Может, мне, наоборот, прореветься надо. А ты: не плачь, не плачь…

— Хорошо, — поспешно согласился он, притягивая её, чтобы она уткнулась ему в плечо. — Поплачь. Вот тебе жилетка. — Лина, действительно, положила голову ему на плечо, давая себе минутную передышку. Что делать дальше она не знала, и ей нужно было время, чтобы собраться с мыслями. Но чем дольше она стояла так в его объятиях, тем лучше понимала, что мысли собираться не желают.

— Ты мокрый, — зачем-то сказала она.

— Ты тоже, — хмыкнул он, мягко поглаживая по спине. Кто бы мог подумать, что стоя на улице под проливным дождем, практически босяком в ледяной луже, он может испытать почти что счастье только от того, что Лина не сопротивляется его объятиям. Как будто услышав его мысли, девушка глубоко вздохнула и, отстраняясь, медленно подняла голову.

— Я не смогу… — начала она, но он не дал ей договорить, пальцем накрыв её губы. Правда, замолчать заставил его просящий взгляд.

— Я не тороплю… ВСЁ будет так, как ты захочешь. — прошептал он. — Будь моей невестой, или женой, или девушкой, или любовницей. — Лина с улыбкой покачала головой, услышав последний вариант, Дима же поспешно пояснил. — Ну это же ты так хочешь свободы, я-то мечтаю о втором варианте. — Она изумленно взглянула ему в глаза, чем он и воспользовался. Удержав её взгляд, он прошептал, вкладывая в каждое слово душу. — Просто будь моей… — Лина не смогла сдержать грустную улыбку: в первый раз его слова звучали, как приглашение, а не как требование. Наверное, именно поэтому сердце так отозвалось на него… Привстав на цыпочки, она прошептала в миллиметрах от его губ.

— Буду… — и их губы, наконец, встретились в нежнейшем поцелуе. Неизвестно сколько они так простояли под проливным дождем, но Лина все же очнулась первой. Отстранилась, и немного запоздало пояснила. — Но пока только девушкой. — Дима кивнул, принимая условие. Лина выбралась из его объятий и потянула к подъезду. — А теперь пошли знакомиться с моими родителями, а то я подмерзла немного. — Он удержал её и, подхватив на руки, поцеловал.

Уже в подъезде, когда он нес её на руках на родной четвертый этаж, Лина, прижавшись к нему, тихо прошептала.

— Только больше никакого принуждения. Иначе я уйду… навсегда. Если понадобиться — перееду жить в другой город.

Дима замер на несколько секунд, внимательно посмотрел в её глаза, будто желая убедиться в том, насколько она серьезно говорит, после чего молча кивнул.

Потом было «знакомство с родителями», с обязательным просмотром семейных фотоальбомов (Лина не успела вовремя перехватить альбом со своими детскими фотографиями). К вечеру к ним присоединилась и Машутка, которая практически сразу очаровала и Марину и Михаила. Как оказалось, все это время Дима и Гриша сдерживали малышку в её стремлении увидеть Лину. Чего они только не пообещали её, понимая, что Лине необходимо время, чтобы немного успокоиться. Выслушав тихое признание ребенка, Лина улыбкой поблагодарила Жигунова. Его непривычная забота приятно грела душу.

Уехали Жигуновы уже около одиннадцати вечера, а Лина ещё долго смотрела в окно, сидя на подоконнике. Нет, не провожала их взглядом, просто думала обо всей ситуации в целом. Из задумчивости её вывел мамин голос.

— Лиин, ты ничего не хочешь мне рассказать?.. — Марина пыталась говорить мягко, ни в коем случае не давя на дочь. Она бы и не стала вообще поднимать этот вопрос, просто… Марина наблюдала за ней и Димой весь вечер и заметила, как Лина старалась избежать его прикосновений, а Жигунов… Он замечал и более того принимал такое отношение, стараясь быть как можно осторожнее, как будто боялся спугнуть её. И её мучил вопрос, чем он так её испугал?

— Нет, мамуль, — тихо ответила Лина. — Не хочу. Может, позже…

— Мы… не надо было нам брать его денег… — выдохнула Марина горько.

— Мам, что сделано, то сделано. — мягко сказала Лина, с трудом выдавив улыбку. От одного упоминания о них, почему-то сдавило горло. — В любом случае, это никак не повлияло на наши с ним отношения. Зато ты уже практически здорова.

— Дима любит тебя, — поделилась Марина ещё одним своим наблюдением. Его взгляды, что он периодически бросал на Лиину были красноречивее всех слов, что он сказал при встрече.

— Наверное, — Лина грустно улыбнулась: весь вечер ощущая его любящий взгляд, она чувствовала себя не в своей тарелке.

— Дашь ему шанс?

— Ага… — теперь Лина улыбнулась по-настоящему. — Кстати, можешь сказать Юле, чтобы выходила из ванной. Все равно её это не спасет!

— А я сегодня переночую у подруги, — крикнула Юля из коридора, открывая входную дверь.

— Стой, предательница, хуже же будет, — спрыгивая с подоконника, пообещала Лина. Выбежав в коридор, она увидела сестру в одной пижаме.