Елизавета Горская

Будь со мной

ГЛАВА 1

КОГДА ВСТРЕТИЛА ТЕБЯ

When there's someone that should know

Then just let your feelings show

And make it all for one and all for love.

Если есть кто-то, кто должен знать,

Тогда просто расскажи о своих чувствах,

И сделай это всё ради единственного и всё ради любви.

Bryan Adams, Sting & Rod Stewart "All for Love"

- Ну что ты такая хмурая? Можно подумать, я не сделал тебе одолжение, вызволив

из того дурдома, который так напоминает вся ваша семейка.

Я закусила губу.

Довод Пашки был достаточно веским, но... Черт возьми, я столько дел отложила

из-за него, накрасилась - что для меня несвойственно само по себе, - одолжила у

сестры длинное желтое платье, застегнув которое я почувствовала себя настолько

неуютно, что хотелось тут же сорвать его и переодеться в любимые джинсы и

рубашку, и предвкушала, как мы будем сидеть в каком-нибудь тихом ресторанчике

или кафе и пить горький американо, болтая и смеясь.

Вместо этого мы идем вдоль опустевшего парка и пинаем пивные банки,

оставшиеся здесь после шумной молодежи, к которой почему-то я себя уже давно

не причисляла. Может быть потому, что слишком рано поняла, что все эти

легкомысленные посиделки у подъездов или во дворе какого-нибудь детского сада,

пошлые шуточки и бессмысленные шатания по улицам - не для меня, что я хочу

тратить свою жизнь на что-то более нужное и полезное. Но скорее всего потому,

что у меня совершенно не было на это времени.

После педагогического меня взяли в частную школу, где я проходила стажировку,

и не заметила, как меня закрутило в водовороте планов, отчетов, конспектов и

прочего. А с первого сентября мне дают первоклашек, буду вести их по

многообещающей дороге знаний, что для меня было очень волнительно и

ответственно одновременно.

Я боялась собственной импульсивности и чрезмерной, порой так мешающей мне

как учителю, сердобольности, страшилась родительских собраний, планерок,

педсоветов, возможных интриг в учительской, так как коллектив состоял

преимущественно из женщин, избегала думать об ошибках, которые могу

допустить в процессе обучения.

В итоге последние три месяца я безвылазно просидела в школе, составляя

тематический и урочный планы, придумывая собственные методики проведения

уроков, внеклассных часов и прочего. К концу каждого дня я приходила домой

исчерпавшая себя на нет. Но зная своих близких, я понимала, что отдохнуть мне не

дадут, поэтому слегка перекусив и выслушав от мамы все доступные ей новости,

слухи и сплетни, я переодевалась и отправлялась на местный стадион на пробежку.

Там, воткнув наушники от плеера, я пускала мысли вскачь и отдыхала - если не

физически, то морально точно.

И вот сегодня утром Пашка позвонил мне на работу и предложил сходить куда-

нибудь. Я специально ушла пораньше со школы, помыла голову, надушилась и

пахла теперь, как альпийская роза или майская сирень, не помню точно.

Выпросила у сестры ее новое платье, что в принципе было невероятно, так как

Инга не любила делиться вещами, тем более недавно купленными.

Я так многого ждала от этого вечера. Уже и распланировала нашу беседу от и до:

необходимо было обговорить возможные расходы на свадьбу, обсудить количество

гостей с его и с моей стороны.

Но вместо этого мы бредем по парку, искоса поглядывая на самозабвенно

целующиеся парочки, и молчим. Пашка мой не отличается словоохотливостью, да

и я была слишком разочарована, чтобы поддерживать приватную беседу. А болтать

не о чем было откровенно лень.

Под конец вечера Пашка взял меня за руку, переплетя мои пальцы со своими, и

мое сердце вдруг растаяло.

- Ты такая красивая, - произнес он, встретившись со мной взглядом. - Я люблю

тебя, - прошептал он уже тише и улыбнулся, я улыбнулась в ответ.

И домой я пришла счастливая от осознания того, что мы есть друг у друга.

***

С Пашкой мы познакомились, как раз благодаря моей неспособности делать все в

пол силы. Я тогда еще была практиканткой, задержалась, как всегда, после уроков

- готовила классный час для второго "Б" класса. Нервничала, переживала и

совершенно забыла о времени. Вышла я из школы одной из последних. Вдохнула

поглубже вечерний воздух и направилась к ближайшей станции метро.

- Девушка, вас подвезти?

Возле черного служебного автомобиля стоял молодой парнишка - худощавый, с

заросшим подбородком - как позже выяснилось, для придания лицу взрослости, -

в строгом черной костюме и галстуке. Я уже знала, что это персональный водитель

директора - нам приходилось и раньше видеться, но в основном на бегу, лишь

обмениваясь привычными "здравствуйте". Как потом объяснил мне Паша, в тот

день директор уехал домой на личном автомобиле, а его передал в полное

распоряжение бухгалтера, Елены Вячеславовны, соблазнительной темноволосой

женщины, падкой до мужчин во всех их ипостасях.

На приглашение Паши я ответила отказом, но он так уговаривал, словно от этого

зависела вся его дальнейшая жизнь, что я не могла долго препираться.

В машине было тихо и пахло мужским парфюмом - чьим именно, Паши или

директора, не уточняла, - и я расслабилась. День действительно был суматошный.

Очнулась я уже возле дома. Для меня до сих оставалось секретом, как Паша узнал

мой адрес. Я не помнила, чтобы диктовала ему его. Когда я распахнула сонные

глаза, Паша задумчиво изучал мое лицо.

Когда мы решили встречаться, Павел предложил скрывать наши отношения от

коллег, объяснив это скверным характером зам. директора по учебно-

воспитательной работе Натальи Дмитриевны. Я не возражала. К чему ненужные

разговоры и сплетни на работе, если можно обойтись без этого. Поэтому днем мы

были коллегами, а вечером женихом и невестой - спустя три месяца после нашего

знакомства Паша сделал мне предложение.

Сидя в моей тесной комнатушке в квартире родителей, мы обсуждали наши планы

на будущее, решали, где будем жить после свадьбы, сколько детей у нас будет,

размышляли, на кого они будут похожи. О свадьбе Паша мечтал пышной, чтобы

обязательно белое платье, лимузин и медовый месяц в Турции. От последнего нам

пришлось благоразумно отказаться - такой роскоши мы с Павлом позволить себе

не могли. Но в остальном мы решили придерживаться намеченного плана и

копить, копить и еще раз копить. У Паши это получалось неважно, родители его

всегда баловали и экономить так и не приучили. Так что большая часть бюджета

предстоящего события ложилась на мои плечи. Но с моими скромными, почти

аскетическими взглядами на жизнь - зачем покупать то, что тебе в принципе не

нужно? - я могла с трудом, но справиться с поставленной передо мной задачей.

***

Первого сентября я тряслась так, как не тряслась на экзаменах в пед. институте.

Нервно улыбалась, отвечала зачастую невпопад и дико волновалась, когда

пришлось - по просьбе Инны Эдуардовны, с недавних пор моей лучшей подруги -

спеть "Учат в школе" перед сотней уставившихся на меня глаз.

Детки мои были радостные, возбужденные, смущенно мне улыбались и просили

сделать совместное селфи - на память. В итоге я была запечатлена на около

двадцати, а то и тридцати фотках - смущенная и улыбчивая, хохочущая и

оторопелая, веселая и усталая.

К вечеру я не чувствовала ног - Инга уговорила меня нацепить ее туфли на

шпильках и теперь мои ступни отчаянно молили о массаже или, на худой конец, о

расслабляющей ванночке с ромашкой. Я же, проигнорировав их вопль о помощи,

быстренько сварганила себе бутерброд с сыром и петрушкой и засела за учебники.

В восемь приехал Пашка с шампанским, яблоками и сыром. Мы выпили за мой

дебют в качестве школьной сольной певицы - тоже мне достижение! - и следом - за

первоклашек, которых мне доверили на срок в пять лет.

Я даже прослезилась, в миллионный раз осознав всю тяжесть возложенного на

меня бремени, и все же приносящего столько удовольствия и радости.

Кто-то имеет одного или двух детей, а у меня их - целых двадцать шесть. Подумать

только!

***

Школьные будни проходили в суете и накоплении опыта.

Я открывала детям что-то ранее ими неизведанное, что-то совершенно новое, а

они - дарили мне свои улыбки и глазенки, удивленные, восхищенные, полные

обожания. Я ценила каждую минуту, проведенную с ними. Придумывала какие-то

внеклассные занятия, ходила с ними на оперетты, устраивала чаепития - с

родителями и без, ставила спектакли, в которых они самозабвенно участвовали.

Мы играли и хулиганили, сооружали настоящий замок из картона, а потом

заселяли его картонными персонажами из сказок, шили мягкие игрушки, клеили

и мастерили, рисовали и вырезали.

Зараженная их искренностью и жаждой знаний, я ощущала себя победительницей.

Словно пробежала марафон или преодолела вершину Эвереста.

Никогда еще я не чувствовала себя настолько счастливой.

Но однажды в моей жизни появился ОН...

***

На пол третьего был назначен педсовет - Наталья Дмитриевна выдвигала какие-то

идеи насчет школьной столовой и приближающегося Дня Учителя - поэтому я

уладила все дела с театром - в субботу мы собирались с ребятами на спектакль

"Золотой ключик" - и спокойно, без так свойственной мне в студенчестве истерии

направилась к школе, решив пройтись пешком.

День выдался золотисто-солнечный, наполненный пением птиц и шелестом

опавших листьев. Улицы после прошедшего утром дождя влажно блестели.

Я слушала музыку в наушниках и прокручивала в голове возможные варианты

предстоящего родительского собрания, когда заметила волочащиеся по асфальту

шнурки.

Черт! Вечно с ними так.

Пока я воевала с тяжелыми армейскими ботинками, которые служили мне верой и

правдой последние пять лет, из сумки вывалился сверток с полдником - из

экономии я старалась питаться тем, что приносила сама из дома. Я наклонилась,

чтобы поднять его, и услышала какой-то отдаленный звук, похожий на мчавшийся

мотоцикл или... хм, истребитель, что ли?

Не успела я посмеяться над своими глупыми догадками, как мимо меня пронесся

на большой скорости белый "ягуар", окатив меня с головы до ног мутной водой из

лужи.

Я ахнула и медленно-медленно, стараясь глубоко дышать, опустила глаза. И

замерла в немом потрясении - мои блузка с пиджаком и юбка были мокрыми

насквозь.

Пакет с едой я выкинула в ближайшую урну.

В кабинет директора я вбежала вся мокрая - в прямом смысле этого слова. Наталья

Дмитриевна, стоявшая недалеко от двери и что-то рьяно вдалбливающая моим

коллегам, замолкла и, оглядев меня с ног до головы, не преминула заметить:

- Никакой дисциплины в этой школе. Дети опаздывают, учителя опаздывают.