– Ну, не совсем... У меня есть компаньоны. Но идея была моя. Так тебе нравится?

Саша замешкалась с ответом – ее одолевали противоречивые чувства, и Мелешкина опять выручила.

– Да что ты, Рэй. Шикарно – одно слово! Хотя, на мой взгляд, вы немножко переборщили с экзотикой. Но с другой стороны – это бизнес, надо привлекать клиента... Главное – хороший доход!

– Да, доход... Но я не могу сказать, Маринка, что для меня это главное. Мне хотелось чего-то... для души – я правильно сказал? Экзотика – да, это для белых. Они готовы платить за экзотику. А для нас, африканцев, это напоминание о доме, о родине, от которой мы далеко... Ты понимаешь меня, Саша?

– Это я понимаю. Я не понимаю другого, как ты вдруг оказался ресторатором в Москве?

– «Ресторатором»?.. А-а, понимаю. Нет, Саша, ресторан для меня – хобби, и только. Это не основной бизнес. В Москве я представляю одну крупную итальянскую фирму – «Мазино индустрик». Может, слышала? Она поставляет в Россию оборудование для перерабатывающей и пищевой промышленности и технологии. У нас крупные совместные проекты с вашей страной, сейчас создаем сеть предприятий в Москве и в других регионах. Кстати, и в нашем Воронске тоже. В общем, планы большие.

– Невероятно... Значит, ты теперь итальянский подданный?

– Да, Саша. Уже почти три года.

– Но как? Помнится, у тебя не было родственников в Европе. Африканский журналист вдруг за какие-то четыре года переквалифицировался и стал макаронным боссом в Италии... Ведь ты босс?

Рэй улыбнулся слегка смущенно.

– Ну что ты... То есть здесь, в Москве, – да, здесь я босс.

– А в Италии?

Он впервые за весь вечер опустил глаза.

– В Италии я – зять босса.

«Странно... Когда он это сказал, я почувствовала почти то же самое, что и тогда, в девяносто первом, – когда Борька сделал мне ручкой. „Извини, Шурик“. Нет... Конечно, не то же самое! Теперь я просто не могу чувствовать так, как тогда. А впрочем... Впрочем, я уже сама не знаю, что я могу и чего не могу! Ведь еще сегодня днем я нисколько не сомневалась, что мужики существуют только затем, чтоб им мстить – если они не друзья, конечно. Но друзей единицы, а мужиков – миллионы... Я думала, мне больше не пригодится то, чему меня научил Жемчужников. Я была абсолютно уверена, что больше никогда и ни с кем... Что после Борьки не смогу открыть душу ни одному врагу женского рода, а после того жирного борова Мухтарганиева, начальника внутренней охраны, меня просто стошнит от одного вида голого мужика! Странно... Значит, они еще не все во мне убили? Значит, я еще могу быть настоящей женщиной – не только по виду?..»

Большое зеркало в спальне Рэя – прямо напротив огромной кровати, своими размерами напоминающей полигон, – не оставляло поводов в этом сомневаться. Картинка в черно-белых тонах, которую оно показывало, была столь же трогательной, сколь и эротичной. Единственное, что слегка резало глаз, – это арестантские мослы, которые выпирали там, где это вовсе не требовалось. Усмехнувшись, девушка отвела глаза и попыталась осторожно сменить положение, у нее начало затекать плечо.

Предосторожность оказалась тщетной, темная мускулистая рука, лежащая на ее груди, тотчас же проснулась и ожила. Рэй еще крепче прижал к себе ее тело, ткнулся в шею жадными губами, заскользил вниз...

– Пусти, бешеный... Ты меня совсем запалил. Я пить хочу!

– Сейчас принесу. Сок, джин с тоником, мартини? А может быть, шампанского?

– С ума сошел! Да мы и так его выпили ведро – не меньше... Я еще никогда в жизни так не пьянствовала. Мне апельсиновый сок.

Рэй сел на постели, поиграл мускулами. В размытом свете уличного фонаря его совершенное тело казалось покрытым черным лаком. Саша удержала его руку, потянувшуюся за халатом.

– Не надо... Я хочу тебя видеть.

Он обернулся, посмотрел на девушку долгим взглядом. В нем было чуть-чуть изумления и много-много другого чувства.

– А ты не боишься, что я сейчас вообще не пойду за этим соком?!

Рэй взял руку Александры и прижал кончики своих пальцев к ее подушечкам. Она вздрогнула, предвкушая... Этот черный шаман обучил ее невинному, на первый взгляд, упражнению с ладошками, и за несколько часов их близости Саша убедилась в его огромной, просто невероятной силе сексуального и психо-эмоционального воздействия. Пальцы африканца постепенно распрямились, девушка последовала его примеру. Теперь их ладони соприкасались по всей площади, все усиливая и усиливая давление друг на друга. Раскаленная рука Рэймонда вздрагивала, покалывала Сашу пучками текучей энергии. Других точек соприкосновения у этих двоих не было, но обоим казалось, что у них, напротив, нет точек несоприкосновения, что они проникли друг в друга каждой клеточкой, каждым атомом... Саша не видела глаз Рэя, притушенных длинными ресницами, и только дыхание выдавало клокотавшую в нем бешеную страсть.

Наконец, когда наслаждение стало почти невыносимым, он понемногу ослабил давление, в его планы сейчас не входило доводить их обоих до экстаза. Гибкие сильные пальцы прошлись, лаская, по Сашиной ладошке, все еще растопыренной, потом оказались между ее пальчиками. Этот «замок» Рэй поднес к губам, затем медленно разжал объятия рук. Рывком встал во весь рост и не спеша вышел из комнаты.

Александра вцепилась в подушку...

Апельсиновый сок со льдом чуть-чуть остудил их пыл. «Черная пантера» опять растянулась рядом с девушкой.

– Я уже не хочу спать, Саша. А ты?

– Нет.

– Знаешь, я хочу тебе рассказать...

– Что, родненький?

– Хочу рассказать, что это для меня значит, все это... – Рэй обвел взглядом спальню, скользнул глазами и по их обнаженным телам, тесно прижавшимся друг к другу. – Мы с тобой еще не поговорили как следует: не было времени... Только боюсь, мне не хватит всех русских слов, которые я знаю. А я думал, что хорошо говорю по-русски!

Саша засмеялась, зарылась пальцами в курчавые жесткие волосы.

– Тогда, может быть, и не надо ничего говорить? Я же не прошу у тебя никаких объяснений. Да и сама не хочу ничего объяснять.

– Нет – надо! Наверно, ты думаешь, что я предатель, да? У меня жена в Италии и маленький сын, а я... я здесь в постели с другой женщиной...

– Оставь, Рэй, к чему эти разговоры? Я знала, что ты женат, и все-таки поехала к тебе – потому что сама этого захотела. Все мужчины изменяют своим женам, не ты первый, не ты последний!

– Вот видишь, ты считаешь меня недостойным человеком. И ты права, Саша, тысячу раз права! Изменять – очень плохо. Тереза, моя жена, она хорошая девушка, красивая, добрая, отличная мать... Она не заслуживает измены. Только, Саша... Ведь я изменил не ей, а тебе!

– Не надо, я тебя прошу! Не путай секс с высокими материями. Нам было хорошо вместе, давай поблагодарим друг друга за доставленное удовольствие и пойдем каждый своей дорогой.

«Как я могу говорить такое? Мне же представить страшно, как мы теперь, после всего, что между нами произошло, „пойдем своей дорогой“... Но иного выхода нет. Нет его!»

Рэй смотрел на нее пристально и с тревогой.

– Саша, Саша! Я тебе не верю. Это говоришь не ты – это говорит твоя обида. Тебя очень сильно обидели, ты много страдала, и теперь боишься опять страдать из-за мужчины. Наверное, я должен был держать в себе свои чувства, прости меня... Но ты не стала злой и равнодушной, я знаю! Не стала обиженной. И сейчас ты со мной не только ради секса, правда? Скажи мне! Что ты чувствуешь?

Александра притянула к себе его голову.

– Я чувствую, что ты очень хороший человек, Рэй. Если твоя итальянская жена не заслужила измены, то и ты сам заслужил немножко счастья. Поэтому перестань гоняться за призраком и почаще смотри на фотографию своей Терезы с малышом – я уверена, что у тебя есть такая. А еще лучше – забери их сюда, в Москву.

Рэй грустно улыбнулся.

– Тереза не захотела в Москву. Она сказала, что здесь слишком трудная жизнь для ребенка. Быть может, если бы они были со мной, все произошло бы иначе... Хотя нет, не думаю! А фотография у меня, конечно, есть, Саша. Я на нее часто смотрю... И знаешь, кого вижу? Тебя! Да, Тереза очень на тебя похожа, ты сама можешь убедиться, если посмотришь на фото.

– Рэй...

– Наверное, поэтому я на ней и женился. Когда я впервые увидел ее – она с подругами совершала тур по Африке, – я подумал, что это сон, видение! Решил, что судьба дает мне второй шанс... Шанс любить и быть счастливым. Я же думал, что навсегда потерял тебя, Саша, что больше никогда не увижу! А с Терезой я мог думать, что это ты... Понимаешь?

– Понимаю, милый. А что было дальше?

– Дальше... Дальше все было очень быстро. Я увидел, что глаза у нее, конечно, совсем другие, чем у тебя, но было поздно... Тереза была такая хорошая, милая, ласковая... Она потом сказала, что влюбилась в меня с первого взгляда. Я знаю, это возможно, со мной тоже так было. Только я сначала не поверил в ее любовь, ей было девятнадцать лет, а мне уже за тридцать. К тому же я черный, а она – красивая белая девушка, это тоже много значит...

Рэй помолчал немного. Длинные и сложные русские монологи все-таки утомляли его.

– Тогда я еще не знал третье обстоятельство – что Тереза богата. В отличие от меня! Она не сказала мне, что она дочь «макаронного босса». Неделю мы были вместе, потом она уехала. Это было в октябре девяносто пятого года. А через месяц она прислала мне приглашение посетить Милан. Я полетел в Италию. В Милане Тереза меня встретила, сказала, что сняла для меня номер в гостинице, она должна подготовить свою семью к моему появлению. На самом деле она хотела подготовить и меня тоже. Она очень боялась, что когда я узнаю, что она богатая наследница, я из гордости не захочу жениться на ней. Так и случилось, Саша. Когда Тереза рассказала мне, кто ее отец, я понял, что мой второй шанс тоже неудачный. Я сказал ей, что между нами все кончено, потому что даже если ее семья согласится принять меня, все будут думать, что я женился на ее деньгах, а я этого не хочу. Тереза плакала и просила, говорила, что я дурак. Но я принял решение и не собирался отступать.

– Ты и в самом деле дурак, Рэймонд Кофи! Хотя я тебя понимаю...

– Мне было очень плохо, но я был уверен, что поступаю правильно. Я простился с Терезой навсегда. А в тот день, когда я улетал... За два часа до самолета ко мне в гостиницу приехал сеньор Джованни Мазино, ее отец. Сам! Он сказал мне... Моя дочь, сказал он, говорила, что полюбила сильного и смелого человека, а я вижу перед собой труса, который собирается сбежать от трудностей. Много сказал неприятных, но справедливых слов. Мы с ним сильно поругались, а потом... потом понравились друг другу. Он сказал, что ему наплевать, какого я цвета и какой у меня банковский счет – он сам начинал свой бизнес с маленькой булочной в бедном квартале. Главное – что Тереза любит меня и что она не ошиблась в своем выборе. Оказывается, он уже успел навести справки обо мне, понимаешь? Но у него было одно условие. Он сказал, что Бог не дал ему сыновей, которые могли бы продолжить его дело, поэтому вся надежда – на будущих зятьев. У него были другие планы насчет Терезы, старшей дочери, но раз она сама нашла себе мужа, то мне придется оставить журналистику и заняться бизнесом с сеньором Джованни. Мне было очень странно это слышать, но... Знаешь, он как будто угадал мои мысли! Я и без того собирался подыскивать себе в Эфиопии другую работу: кое-кому из сильных людей перестали нравиться мои статьи, меня почти не печатали. А мне надо было кормить двух сестер и мать. Мой отец умер, когда я еще учился в Союзе, Саша.

– Моя мама тоже умерла, Рэй.

– Я знаю. Многое случилось за эти семь лет... Одним словом, Саша, я подумал и решил, что у меня больше причин сказать «да», чем «нет».

– Я вижу, тебе повезло не только с женой, но и с тестем.

– Я сказал ему то же самое. Так я пришел работать в его фирму – сначала на самые скромные должности. Засел за компьютер, за учебники по финансам и маркетингу. Но главное – Джованни оказался прекрасным учителем, без его опыта все учебники были бы пустая трата времени. Было очень трудно, Саша... Я столько раз хотел все бросить к чертовой бабушке и уехать домой! Но каждый раз вспоминал слова, которые тогда сказал мне тесть – что сильный и смелый не бежит от трудностей...

Он опять перевел дух.

– А потом... Потом мне стало интересно, Саша! Я понял, что начал что-то соображать, и что это дело – не чужое мне. У меня стало кое-что получаться. В августе Джованни сказал, что я выдержал испытательный срок, и мы можем назначить свадьбу. Честно говоря, в то время Тереза была уже беременна, так что если бы я свое испытание не выдержал, нам пришлось бы пойти против воли отца... Но все вышло удачно. Через год работы в фирме я уже смог перевезти в Италию мать и сестер. В апреле девяносто седьмого у нас родился сын. А в конце лета отец сказал, что мне пора сменить шефа российского представительства. Так твой Рэй снова оказался в Москве, Сашенька! Но уже в качестве иностранного бизнесмена... Живу здесь почти год, в Милане бываю только наездами. Познакомился с другими западными предпринимателями, с земляками. Втретил кое-кого из тех, кто раньше учился в Союзе, как и я. Вот ресторанчик открыли...