– Посмотрим.

– И че ей, падле, надо? Вроде все путем.

– Поглядим.

– Я сам полчаса проторчал на третьем объекте, смотрел в оба. И ни хрена! А она все равно, сука. Наверно, пожарник что-то задел, когда лазил по дому. Был у нас тут сегодня...

– Проверим. Когда отключили сигнализацию?

– Минут сорок.

– Ясненько. Знаешь, друг, тут все о'кей. Где этот твой третий объект? Надо взглянуть, что там. А ты, парень, – мастер кивнул второму охраннику, – не вздумай включать рубильник без моего сигнала, если не хочешь потом всю жизнь платить пенсию моей молодой вдове.

– Я с ним на третий объект. Гляди тут, – коротко распорядился Леха.

Они прошли через холл, сплошь устеленный мягким ковровым покрытием, и спустились в подземный гараж, который и был тем самым «объектом номер три». Сейчас он был пуст. Наскоро осмотревшись, Иванов-Вано безошибочно направился к датчику суперсовременной сигнализации, реагирующей даже на усиление звука и изменение температуры. Осторожно вскрыл крохотную пластмассовую коробочку и принялся колдовать над ней.

Леха остановился у него за спиной и скрестил на груди руки. Он терпеть не мог всю эту хитромудрую механику-электронику, гораздо больше полагаясь на собственные глаза, уши и кулаки. Сегодня Хохряков лишний раз убедился в том, насколько ненадежна техника. Он своими глазами видел, что в гараже даже мышь не пробегала, а эта чертова сигнализация реагировала невесть на что! Соответственно, люди, которые разбирались в технике, тоже были на особом подозрении у старшего охранника. Но он понимал, что иногда без их услуг не обойтись, и вынужден был их терпеть.

На самом деле датчик был в полном порядке, и сыщик это знал как никто другой. Ту самую хитроумную штуковину, из-за которой эта «падла» все время мигала, он удалил еще там, в дежурке. Теперь Вано просто тянул время, которое неумолимо отсчитывала секундная стрелка его часов.

Времени у них оставалось еще шестьсот секунд – у Даньки и у этой ненормальной зеленоглазой девчонки, втравившей его, Вано, в дурацкую вендетту по-русски. Отвинчивая микроскопической отверткой какой-то микроскопический шурупчик, большой человек пытался представить себе, где сейчас эти двое, что делают? Здесь они уже, в доме, или все еще копаются с замком балконной двери, дилетанты? Если так – скверно, тогда им не успеть.

У Стаса была еще одна причина незаметно для Лехи поглядывать на свои часы. В любую секунду на циферблате могла засветиться крохотная точка – «SOS», означающий, что его клиентке грозит смертельная опасность... Тьфу! Он уже и сам запутался, кто она ему, клиентка ли, салага ли, над которой он сдуру взял шефство по жизни, или наоборот – старший по званию? Жил себе спокойно Стас Иванов по прозвищу Вано, зарабатывал хорошие бабки, выслеживая сбежавших с кассой кассиров и собирая компромат на коммерческих партнеров, мог в любой момент устроить себе отпуск с «крошками» и добрым бочонком пива... И вот тебе здрасьте! В один распрекрасный момент появляется эта чокнутая – и все побоку. А хуже всего то, что он и сам не понимает, ради чего он вот уже месяц носится с этой девахой и ее проблемами?! Почему он, Вано, так легко послал свою привычную жизнь, вместо того чтобы послать подальше эту самую Сашку Александрову?

А она его, за все хорошее, еще и на дух не переносит. Это ясно как белый день. Ну и плевать.

– ...Эй, мужик, ну че там? Нашел причину?

– Ищу, друг. Какой ты нетерпеливый! Это тебе не хухры-мухры, электроника – дело тонкое... Ага! Вот оно, кажется.

– Че «оно»? – насторожился начальник охраны.

– Да короткое замыкание в параллельной цепи последовательного соединения. Ишь ты, как контакты размахрились.

– А ну покажь! – потребовал Леха.

Он вовсе не собирался принимать на веру размахренные контакты в «параллельной цепи последовательного соединения». Начальнику охраны надлежит лично контролировать все, что касается безопасности вверенного объекта. Демонстрируя «неполадку», Стас остался абсолютно невозмутимым. Он думал о том, что этот парень просто прелесть. Настоящая находка для фальшивых электронщиков, электриков и даже слесарей-сантехников. Единственное, что в нем самом есть настоящего, – это кулаки да пушка, что оттопыривает кожанку.

– Видишь, что ли?

– Вижу, не слепой. Ну и че теперь? Когда починишь-то?

– А ты куда торопишься? Дежурство, что ли, сдаешь?

– Ага, сдашь тут, бляха муха... Мне еще всю ночку трубить, у шефа сегодня прием. Надо, чтоб все путем, а тут этот, как его... Прецендент!

– Какой прецедент, ты о чем?

– Да о лампочке! Ну ты, мужик, глупой, в натуре! Тебя зачем сюда позвали?

– А-а... Так бы сразу и сказал, а то я не врубился.

– Ну! Я и вижу, ты не врубаешься ни хрена. Давай чини, а не трепись, не то... Дом без сигнализации, сечешь?

– Да ничего с ними не случится, с домом твоим. Слышишь – все тихо? Минут через десяток все будет о'кей. Не беспокойся, друг.

Ах, если б он сам мог не беспокоиться! «Все тихо», сказал он своему конвоиру. Действительно, в доме – насколько об этом можно было судить, находясь в подземном гараже, – царило могильное безмолвие. Вано не мог определить, что его тревожило больше, эта самая хрупкая тишина – или ожидание того, что в любой миг она может взорваться и разметать ударной волной всех, кто находится в доме! Может, именно сейчас, в это мгновение оставшийся наверху амбал услышал какой-то подозрительный шум? Нет, если он его услышит, он тут же предупредит напарника, а Лехина рация молчит...

Часы! Это его единственная связь с той парочкой. По графику, у них осталось только четыре минуты с «копейками». Значит, они должны уже все закончить и рвать когти. Конечно, он накинет им еще минут пяток на неопытность, но нельзя же, в самом деле, «ремонтировать» эту чертову сигнализацию до утра! В конце концов, его совесть чиста. он предлагал этой упрямой девчонке воспользоваться услугами профессионала, но она отказалась. «Я не могу все время подвергать риску других, хотя бы и за деньги. Это моя месть, и я должна хоть что-то сделать сама. Как-нибудь справлюсь». Ну и на здоровье, пусть справляется. Само собой, Данька, верный рыцарь, потащился с ней, разве он мог отпустить «товарища по борьбе» одну в логово врага!

«Слава Всевышнему, – думал Стас, – она хоть своему черномазому хахалю не сказала, что решила идти на дело сама. Иначе они бы там сейчас соображали на троих, это уж как пить дать! И тогда Леха Хохряков услышал бы топот этого стада даже из подвала». Романтические сопляки!

– Друг! Подержи-ка отвертку, мне не с руки.

– Перетопчешься. Положь в карман.

Ага, мы бдим. Мы помним, что нельзя расслабляться наедине с чужаком. Сережа Мыздеев может гордиться таким кадром! Разумеется, если после сегодняшней «голубой полночи» ему будет до того...

Часы. Если вдруг сию минуту чертов SOS замигает, призывая на помощь, этого прелестного малыша с глазками подозрительной свиньи не спасет ни огнестрельное, ни «ударное» оружие. Но тогда на всей операции можно будет поставить крест! На дурацкой операции с дурацким названием, на всем том, что придумала его чокнутая клиентка и что он, крутой профессионал, вынужден был одобрить, потому что никто, собственно, его одобрения не спрашивал... Тогда из-за сегодняшнего инцидента с «секьюрити» высокопоставленный педик станет втрое осторожней, и подобраться к нему будет совсем непросто. Но девчонка по имени Александра Александровна Александрова, конечно же, не оставит своих попыток. И обязательно сломает себе шею, потому что постарается на сей раз обойтись без услуг «противного медведя». Ведь она его просто на дух не переносит, это факт.

«Кажется, ты это уже думал, старик». Ну и плевать! Плевать, что думал, и плевать, что не переносит. В конце концов, он просто делает свою работу.

Чего же он, в самом деле, рассопливился, как баба?! Опасность этим двоим грозит чисто теоретически. В самом худшем случае против него, Вано, только два гоблина с пушками – это просто смешно! Когда-то своими боевыми искусствами он славился на все управление. Да и после отставки судьба все время заботилась, чтобы он не потерял форму... В чем же дело?

«Неужто стареешь, друг Вано? А может, еще хуже, может, ты влюбился, старик?..»

Но это еще смешнее, чем единоборство с двумя охранниками! Он – и вдруг влюбился! Это через двенадцать-то лет одинокой, холостяцкой, распутной жизни с чужими женами, гулящими девками и пьяными загулами?! Пока еще медленного, но верного продвижения к концу, который его ждет, по всей видимости, гораздо раньше календарной старости...

Бородач испугался, что охранник услышит скрежет его зубов, так некстати сегодня нахлынули на него воспоминания.

Двенадцать лет... Уже двенадцать, как погибли Шурочка и их еще не родившийся ребенок. Ее сбил лихач на Плехановской. Никто из очевидцев не запомнил ни номер, ни марку скрывшейся машины.

Некоторое оживление за спиной отвлекло Станислава Сергеевича от его невеселых мыслей. Кто-то вызывал начальника охраны по рации! Это могло не означать ничего, но могло и означать самое скверное. Душа Вано – позабыв, видимо, что она давно мертва, – опять предательски дрогнула. Впрочем, быть может, то была и не душа вовсе, а естественная реакция профессионала – только и всего.

Запястье с часами, слава Богу, находилось у него прямо перед глазами. Так что детективу, который продолжал как ни в чем не бывало копаться в «сердце» сигнализационной системы крохотным «скальпелем», не пришлось делать лишних движений, чтоб убедиться: призыв о помощи ему не шлют. Это во-первых, а во-вторых – время, отведенное его сообщникам на работу, вышло полторы минуты назад. Значит, как раз сейчас они могут выбираться из осветительной, или уже спускаются с балкона по раздвижной лестнице, или...

– Че?.. – Несколько секунд Леха напряженно слушал доклад напарника. – Это ты меня спрашиваешь, в натуре?.. Так сходи посмотри... Снаружи все чисто? Ну и лады... Не, я тут в подвале застрял... «Че-че» – ремонтирует! Давай, Санек, сгоняй погляди. Я остаюсь на связи, доложишь.

Хохряков с чувством выругался. Ну и денек! Наверное, он его окончательно доконает.

А в это самое время парочка «туристов», которую бородатый ремонтник так часто поминал последние двадцать минут в своих отнюдь не святых молитвах, еще и не думала спускаться ни по какой лестнице. Александра и ее напарник застыли в позе столбов в крошечной захламленной каморке между вторым этажом и чердаком, которая располагалась над огромной гостиной, сбоку.

Глядя друг на друга блестящими от ужаса глазами, заговорщики ждали неминуемой расплаты за Данькину неловкость. И надо ж ему было наткнуться на этот чертов штатив, когда они уже все подготовили и двинулись к выходу!

«Это еще счастье, что он не подфутболил нашу бомбочку, не то сразу можно было бы идти сдаваться!» – в смятении думала девушка. «Бомбочка» была вовсе и не бомба, а так – хлопушка с часовым механизмом и запахом сигаретного дыма. Навредить она могла разве что мухе, и тем не менее в скрупулезно разработанном плане операции ей отводилась наиважнейшая роль.

Расплата не заставила себя ждать. Внизу, в гостиной, заскрипели тяжелые шаги охранника, приглушенные толстым ковром. Саше показалось даже, что она слышит его сопение... Но это, конечно, сопел Кулик, а не охранник.

– Может, он сюда не пойдет? – скорее угадала, чем услышала Александра.

Вместо ответа она только махнула рукой и прислушалась. Охотник медленно обошел просторную гостиную – очевидно, заглядывая за каждую штору, под каждую банкетку, – и шаги его заглохли за порогом. Александра не разделяла Данькиного оптимизма по поводу дальнейших действий этого парня, а потому не собиралась медлить ни секунды. Не обращая внимания на отчаянную жестикуляцию напарника, она на цыпочках кинулась к двери.

По воле проектировщиков – а может быть, и самого хозяина – коттедж Мыздеева имел довольно причудливое внутреннее устройство. Бригада мстителей потратила не один час на изучение плана, с большим трудом раздобытого Стасом, и теперь вся троица ориентировалась в громадном особняке прокурора не хуже, чем в собственных малометражных квартирках. Чтобы из гостиной попасть на маленькую лестницу, ведущую к так называемой осветительной, охранник должен был сначала выйти на площадку парадной лестницы, а затем пройти метров двадцать по застекленной галерее в заднюю, «рабочую» часть дома – мимо той самой балконной двери, через которую наша парочка полчаса назад беспрепятственно проникла внутрь. У Саши Александровой было примерно полминуты на то, чтобы выскользнуть из укрытия, осторожно положить поперек лестницы одну из дюжины хорошо обструганных жердин, что стояли прислоненные к стене за дверью, и так же скоренько вернуться в темный чулан.

Этому типу надо показать, что здесь упало, грохнув на весь дом. А пока он находился внизу, прямо под ними, двигаться с места было слишком опасно. Охранник увидит свалившуюся жердину и не станет дальше искать причину. Может быть, не станет...